История, о которой хочу поведать произошла около полугода назад. Началась в Израиле, когда покончив с домашними делами, сказал внуку:
- Давид, пошли, погуляем. Хватит в "стрелялки" играть, компьютер от тебя не убежит, а на улице погода прекрасная. Даже и не верится, что февраль за окном.
Недели не прошло с того момента, как я ступил на Землю обетованную. Зимой, когда в Петербурге твориться не поймёшь что - снег, дождь, хлябь на тротуарах, - в Израиле как у нас в июле. Правда бывают и здесь дожди, но затяжных, нудных, таких не помню - день, два и опять солнышко. Причём солнышко ласковое, не обжигающее, с прохладным пассатом. Про такой ветер в России поётся: -
Ну-ка, ветер, гладь нам кожу,
Освежай нашу голову и грудь!
Каждый может стать моложе,
Если ветра веселого хлебнуть!
Вот в такую погоду я и предложил внуку погулять.
- Хорошо! Только давай шарик с собой возьмём.
- Шарик? Давай. Но его ведь надуть надо.
- Нет, не надо. Мы в него воды нальём, а потом ты его завяжешь, чтобы вода не выливалась.
- Воды нальём? А для чего?
- Это я тебе потом покажу. Знаешь, как здоровски он летать будет.
На то, что шарик, наполненный водой, будет "летать", я промолчал. Израиль - страна чудес, здесь всякое возможно.
Взял красный шарик из коробки в ящике с игрушками, налил в него воды "под завязку", хвостик оттянул, через палец, как нитку, завязал узлом и внуку протянул с недоумением.
Тот глянул оценивающе и удовлетворённо улыбнулся. "Здоровски" получилось, - понял я.
Вышли на лестничную площадку, заперли дверь в квартиру, и... кто быстрее - я на лифте, или внук бегом по лестнице. Условие одно - старт с момента, как двери в лифте закроются.
Оказавшись внизу, в просторном фойе с цветочными клумбами, увидел своего спринтера улыбающимся на парапете пристенной клумбы - молодость взяла вверх.
Мы никогда не гуляли "за ручку". Внук считал себя вполне взрослым человеком - пять лет всё-таки. Я не возражал. Шёл неторопливой походкой, держа руки за спиной, а чадушка мой, словно фокстерьер, наматывал круги вокруг меня. И как только у него "завод" не кончался, не понятно.
Гуляя, главное держаться "генерального направления". А то можно никогда не прийти к намеченной цели. Сегодня нашей целью была "паутина". Вы не знаете, что такое "паутина"? Не расстраивайтесь. Я тоже не знал до недавнего времени. "Паутина", это... Нет словами долго рассказывать. Лучше покажу. Вот придём на детскую площадку и покажу.
Следуя по пешеходной улочке, наслаждаясь природой, которая здесь подходит к прямо к домам, находился в недоумении, а что же с шариком, который внук нёс в руке, время от времени подкидывая и ловко ловя. Всё прояснилось, когда вышли на дорожку мощёную бетонными кирпичиками. В России тоже такие дорожки есть, так что меня ими не удивишь.
Вот тут внук остановился и прокричал, поскольку отстал я значительно:
- Деда-а-а, смотри-и-и! Сейчас ка-а-ак чвакнет!
И, что есть силы, подбросил шарик вверх. Сам же, мухой, отбежал от места вероятного его приземления.
Шарик взмыл, на миг задержался в вышине и, кувыркаясь в воздухе, ринулся вниз: - Чвак! Шлёпнулся на брусчатку, подпрыгнул и замер. Внук в недоумении подошёл к нему: - Не лопну-у-ул.
И тут же рассмеялся во весь голос: - Сейчас ещё раз попробуем.
Так продолжалось несколько раз. Шарик никак не хотел лопаться. И вот, когда мы позабыли о всяческой осторожности, он шлёпнулся между нами, лопнул и окатил нас водой. То-то смеху было на всю улицу. То-то веселья.
Стряхнув со штанин остатки воды, посмотрел на внука. У того и рожица, и куртёнка были в грязи. Хорошо, что нас мама не видела, а то бы сказала нам о том, какие мы умные.
В Израиле, чтоб вы знали, на улицах повсеместно находятся "поилки". Это такая тумба, отделанная под гранит или мрамор, кнопочка сбоку, а вверху, у края тумбы, кранчик. Кнопку нажал - из кранчика струя воды ударяет. Хочешь, пей, хочешь лицо ополосни, если жарко очень... Нам же помыться надо было. Что мы и сделали. Не идти же на игровую площадку грязными.
Вот такая история с нами приключилась. Правда, весело?
 Площадка детская, которых в Израиле почти в каждом дворе, прямо-таки кишела ребятнёй. Аттракционов среди кустов, цветов и деревьев было множество. И все такие замысловатые, просто диву давался, глядючи, как пацанва и девчонки, нисколько не уступая друг другу, покоряли препятствия, сооружённые для времяпровождения мелюзги.
Я смотрел на всё это многообразие, и мне вспоминался Петербург, детская площадка нашего двора, которая сиротливо поселилась в нём усилиями узбеков. Извечная горка высотой в три ступеньки. Лесенка, качели "нашим-вашим". И, дошедшие до настоящего времени качели из моего детства - "поджопнички". Вот и всё, пожалуй.
А тут... На высоте второго этажа всевозможные переходы, спуски серпантинные, канаты, шесты, лесенки с ограждениями, трубы пластмассовые в которых на велосипеде, если очень захотеть, можно проехать.
 И всё это, сверху, огорожено натянутым тентом от лучей палящего солнца. А возможно и от дождя, который в феврале, в Израиле, бывает довольно-таки часто, но не загоняет никого по домам.
Основанием для детской площадки является мягкий морской песок, по которому ребятня бегает босиком, не опасаясь вляпаться в фекалии собак или кошек. Для этих вход на детскую площадку закрыт самым категоричным требованием, распространяющимся на всех любителей живности.
Но триумфом развлечения детишек-ребятишек является паутина. Сооружение в три-четыре человеческого роста взрослого человек с мачтой посередине. Множество вантов удерживают мачту от раскачивания. Меду вантами закреплены всевозможные снасти, названия которых мне неведомы, поскольку с парусным флотом дела не имел. И все эти снасти, ванты переплетены верёвочными лестницами, или трапами (не знаю как правильно), которые позволяют взбираться на самую верхотуру и кричать оттуда криком победителя.
В моём детстве о таком и мечтать нельзя было. Жаль, что и российская ребятня не знает о таком развлечении. Очень жаль.
Ну и евреи не были бы евреями, если не увековечили место развлечения свои детей памятью о тех, кто отстаивал возможность им жить безоблачной жизнью. Памятник, который, как я не напрягался, не раскрыл мне своего значения, стоял невдалеке. Когда внук насладился всеми прелестями очередного дня, я подвёл его к нему и попросил прочитать, что написано на мраморном изваянии.
- Это, деда, памятник солдатам, сражавшимся за Израиль. Только я не знаю, с кем они воевали, - сказал Давид, пошевелив губами вчитываясь в надпись.
Вернувшись в Петербург, я тщетно искал детскую площадку, наподобие той, на которой провели с внуком много времени. Ничего похожего из того, что в Израиле встречалось чуть ли не в каждом дворе. Правда, в одном месте обнаружил забавное изваяние. Но обойдя его со всех сторон подумал:
- А где же ребятня резвиться должна?
Змей-Горыныч занимал всю территорию игровой площадки.
Вот такая история была со мной в Израиле, которую я вспомнил, скучая холодными летними вечерами в Северной Пальмире.