Грошев-Дворкин Евгений Николаевич : другие произведения.

Времена не выбирают - 2. Обзор работ финальной группы конкурса крупной прозы "Связь времён"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    со всем откровением
  
  
  Вдохновлённый тем, что работа моя (роман "Отец") вошла в финальную группу, решил глянуть кто мои соперники. Прочитаю, сравню эмоциональность написанного с тем, что сам накропал, выскажусь и не буду ждать вердикта судейской группы. Полагаю, что мне, как независимому эксперту, позволят расположить произведения авторов по "ранжиру".
  
  Гешпенстов О. Революгеддон. Сказка для младших офисных сотрудников
  
  Времена коммунистического прошлого Отчизны вспоминаются сегодня, как самое ужасное в жизни. Оглядываясь назад, осознавая возраст, в котором пребываю, всё чаще и чаще убеждаю себя в бестолковости прожитого. Но "C"est la vie", как говорят французы, и изменить её, было не дано потому, как в большинстве своём мы "офисные сотрудники" - исполнители сторонних указующих жестов. Сегодня, когда никто и никуда нас не ведёт, жизнь не стала краше. Всё замерло в зомбическом состоянии, и оттого с огромным интересом взялся за чтение работы с интригующим названием "Революгеддон".
  
  Глава 1. Настоящий учёный
  
  Прочитал, попутно оставляя штрихи не согласия с автором, и задумался.
  Общее ощущение от прочитанного удовлетворительное. Написано плавно, последовательно, внятно.
  Один вопрос повис без ответа: - Кто из двух действующих лиц "настоящий учёный"?
  Вывод, который напрашивается сам собой, не утешительный для читателя:
  - профессор Сокольнический наивный простофиля;
  - коллега Штурммахер - отчаянный проходимец.
  Однако поостережёмся "подводить черту" - всё ещё впереди.
  А пока, уважаемый автор, позволю заметить, что повторы слов, следующие друг за другом, "ни есть хорошо".
  
   Мало ли таких психов? И среди преступников и среди потерпевших таких предостаточно.
  
  ... хотя я знаю почти всех специалистов в своей области и за рубежом тоже. Хотя я помню одного немецкого ученого...
  
  В нашем распоряжении находится огромный запас слов, чтобы избегать подобного. Вы это знаете не хуже меня.
  
  И вот, что ещё "царапнуло":
  
  ... и крышей, покрытой сухими листьями.
  
  Не встречал такого.
  Крыши кроют кровельным железом, шифером, рубероидом, соломой... А "сухими листьями" это как?
  
  А вот здесь:
  
  Здравствуйте! Капитан полиции Дмитрий Белкин.
  
  Как же ненавистны все эти полицейские, милицейские и прочая. Думаю, что не только мне. А вы, уважаемый автор, так запросто вводите этот персонаж в повествование. Ну, что бы ни написать просто:
  
  Здравствуйте! Капитан Дмитрий Белкин.
  
  И последнее.
  Для чего, скажите на милость, употребляете повсеместно "Вы" с большой буквы. Воспитанность свою хотите показать?
  "Вы" употребляется только в деловой переписке. В обиходе это слово пишется просто - "вы".
  Если почитать Дейл Бре́кенридж Карнеги, то он допускает "Вы", когда обращаются к собеседнику с иронией.
  
  Всё! Больше никаких замечаний по написательству. А то времени не хватит, чтобы вникнуть в суть работы.
  Но знайте, что карандаш постоянно со мной и труда не составит ставить "заковыки" там, где, на мой взгляд, они уместны.
  * * * * *
  
  Что волнует меня под "занавесь" жизни, так это мировоззрение входящих в жизнь. Вроде и проживаем в одной стране, учимся по одним и тем же книгам, информацию черпаем из одних источников, а заглянешь в рассуждения собеседника и с такой ересью сталкиваешься, что остаётся только удивляться.
  
  Не будем подробно останавливаться на второй главе повествования. Она должна была быть, и она есть.
  В ситуации, которую уготавливает нам автор, наличие "злых сил" закономерно. Но, что "злые силы" без связи с внешним миром? Ничто! Поэтому рядом с демоном присутствует некто Гамигин. Он, как "засланный казачёк", появляется среди людей, впитывает в себя всё, что видит и приносит готовую информацию тому, кто, со временем, как подсказывает интуиция, должен устроить Армагедон на земле.
  
  Но не в только и не столько в этом суть главы.
  Она в повествовании об Антоне Пункине. Именно он, или то, чем он повседневно занят, хранит информацию о мировоззрении "в жизнь входящего". Информация, базирующаяся на бутылке пива "Балбалтика" и, заменяющее всё и вся - TV.
  Как же здорово, прямолинейно отобразил автор это во второй главе романа.
  За одно то, что в ней написано следует поаплодировать тому, кто, похоже отобразил разрушителей мозгов обывателей, которые информацию черпают из зомби-ящика и только.
  * * * * *
  
  Третья глава, изначально представляет собой детективную историю.
  Не возражаю. Пускай будет. Тем более, что преподнесена она именно в детективном жанре и весьма неплохо.
  Но здесь мы знакомимся с подноготной похитителя кольца - Новиковым.
  Через него знакомимся с временем в котором происходит его становление. Время это длится и поныне. Это сколько же ещё ребят - здоровых, сильных, умных - встанут на тропу, идущую по законам сегодняшнего дня? - "Украсть проще, чем заработать!"
  И не потому, что заработать трудно, а потому, что негде.
  Поднимешь голову, оглядишься вокруг, а везде и всюду олигархи власть имущие. И власть к ним пришла через деньги, украденные у народа.
  А народ? - Что народ?!
  Влачит своё существование, довольствуясь малым. Терпит лихоимство со стороны законов направленных на обнищание граждан.
  Поневоле задумаешься - "Как быть?" и "Что делать?".
  А вот когда переберёшь в памяти всё, чем одарило тебя человечество, то невольно вспомнишь, с чего всё началось - о Социалистической революции.
  И снова захочется вождя. Но не из новоиспечённых, а тех, кто "заварил эту кашу" - революционные волнения - не доведя похлёбку до готовности.
  А кто он, тот, который вздыбил Россию? - Конечно же - пламенный революционер, пролетарский вождь, учитель и последователь Марксизма - Вл. Ил. Ульянов (Ленин). Вот его бы сейчас на броневик и прокричать вместе с ним: - Вся власть советам!.
  
  Одного только не поняли приверженцы социалистического равенства на земле:
  "Революцию подготавливают гении, осуществляют фанатики, а плодами ее пользуются проходимцы".
  И проходимцев этих во много раз больше, нежели фанатиков и гениев вместе взятых. В противном случае идея захвата мира "от тайги и до британских морей" не превозобладала, погубив то, что одухотворяла людей на одной шестой части суши.
  
  Всё это говорит об утопии, которую автор, судя по аннотации, пытается привнести "на гора". Но именно авантюрностью роман и захватывает. А вдруг как получится со второго раза?
  
  Только, сдаётся мне, не водятся в пустынных странах лягушки. Ирак, это вам не сельва в Америке, где "каждой твари по паре".
  * * * * *
  
  Если говорить о третьей главе, то, наряду с некоторой детективной составляющей романа, следует отметить, что автор разбирается в том, о чём пишет. Времена Сов. Союза ему знакомы не понаслышке. Всё в письме Николая Недашкова отображено так, как оно было на самом деле.
  И после того, как рухнула Империя Советов, много "плачущих коммунистов" предстало перед народом. Они, пожалуй, и сегодня готовы послать народ "на бой кровавый, святой и правый". Только народец обнищал духовно. Не нужны ему "великие свершения". Дожить бы своё тихо, мирно.
  А тем, кому неймётся, тому ничего не остаётся, как воровать в наглую и обогащать себя любимого за счёт того, что наработано человечеством в совейские времена. Такова идеология сегодняшнего дня.
  И жуть как интересно, что произойдёт в романе по воле автора.
  Заинтригован до нельзя. Остаётся читать, перелистывая страницу за страницей и попробовать не пропустить суть написанного.
  * * * * *
  
  Итак, свершилось! Не помышляя ни о чём плохом персонажи, действующие(!) лица последних событий, вызволили Ильича из Мавзолея. И началось...
  А что началось? Чего именно вы ожидали от некогда низложенной власти?
  Только мордобой. Только смертоубийство.
  Вы думаете, это Демон заговорил в обличии Ульянова (Ленина)? Как бы ни так!
  Вся подноготная, каждой из тоталитарных властей основана на насилии. Тому история учит.
  
  Но к истории нельзя подходить выборочно. Она либо была, либо не была.
  Поэтому странно снова видеть союз Вождя пролетариата с соратником Я.М. Свердловым. Ни для кого не тайна, что именно с его подачи Фани Каплан стреляла в Ильича в 1919 году. Именно Свердлову пришла в голову мысль построить на обломках самодержавия бандитскую империю. Построить и возглавить её в своём лице.
  Поэтому и заболел истинный революционер испанкой. И Ленин, посетив товарища на смертном одре, предположительно, поведал другу, что так делать не хорошо. Потом поднялся, склонив в трауре голову, а Яков Михайлович ... Ну, мы все знаем, что потом произошло.
  
  А что правоохранительные органы? Те, что отстаивали "Конституционный порядок" в дружественных республиках?
  А ничего! Супротив истинных революционеров они бессильны. Не учли архаровцы, что не впервой красной гвардии идти на "последний и решительный бой". Иначе не продержались они у власти семьдесят лет.
  Всех до единого смели, невзирая на принадлежность к тем, или иным отрядам "быстрого реагирования". Это им не с гражданским населением, вставшим на защиту прав митингов и словоизъявления. Все, как один, кучками вокруг Красной площади лежат, так и не поняв, что произошло.
  
  А произошло то, что и должно произойти - "экспроприация экспроприированного". Это сто лет назад приоритетными являлись почта, вокзал, телеграф. А сейчас, в первую очередь, банки. Пока банкиры всю наличность по домам не растащили, да за оффшоры не вывезли.
  А вот после банков, можно и по "ленинским стопам" - телеграф, телефон, мобильную связь. Главное не дать обществу консолидироваться.
  "Разделяй и властвуй!" - Этот лозунг и сегодня живее всех живых.
  
  Что удивительно, так это то, что торгашество осталось за кромкой пристального влияния гвардейцев.
  Как торговали, так и продолжают торговать под выгодные для себя проценты. Но, может быть, Ильич не во всём разобрался? Помнится он и с НЭПом затянул, пока Иосиф Виссарионович не вмешался.
  
  Вот так всё это было в день, когда Ильич вышел из Мавзолея.
  Кажется всё! - Приплыли.
  Ан, нет! Интрига продолжается. И будет продолжаться до тех пор, пока жив капитан Белкин. Именно он "врубился" в то, с кем дело имеет. Уложил двух гвардейцев из покойничков и дёру дал. Надо осмотреться, "обнюхаться", обдумать всё и тогда принимать решения.
  Верю, что автор романа ему в этом поможет.
  * * * * *
  
  Вы, наверное, думаете:
  - И зачем Дворкин пересказывает нам содержание романа?
  Друзья, я не просто пересказываю, а вчитываясь, пробую дать оценку происходящим событиям. А через эти оценки познать суть написанного. Ведь не зря автор столько накропал. Наверняка в романе где-то "собака зарыта". Вот до неё и надо нам добраться.
  А когда доберёмся, то скажем обоснованно - заслуженно роман вышел в финальную группу работ конкурса, или нет. Пока всё складывается в пользу автора. Но, как говорится: - Ещё не вечер!".
  Будем читать дальше.
  
  Каждый из авторов всегда найдёт место в романе, где ещё и ещё раз постарается привлечь читателя на свою сторону. Он усилит негатив отрицательных персонажей, коснётся душещипательной составляющей героев положительных и, как бы, между прочим, расскажет о тех, кто только вводится в действия сюжета на общих для всех основаниях.
  Глава под названием "Тотальное сокращение штатов" именно так и построена. И, надо отдать должное автору, она ему удалась. Все приоритеты расставлены. Теперь каждому ясно - кто есть "кто". А вооружившись столь явственным познанием, став с автором в один ряд, можно читать дальше. Теперь мы знаем, что и от кого можно ожидать в описываемых событиях.
  
  Вот только позволю слегка задержаться на одной фразе:
  
  Он наконец-то закончил бритьё, пошёл на кухню и сделал себе яичницу с чаем.
  
  Не будем говорить о "косолапости" предложения - "наконец-то закончил бритьё".
  Но фраза - "яичница с чаем" - никак не вяжется с действительностью.
  Яичница с молоком, - это омлет. А "яичница с чаем", что это?
  * * * * *
  
  Не перестаю восхищаться мастерством автора находить место и значимость своим персонажам. Все у него при деле, каждый на своём месте, задаёт разумные вопросы:
  
  - Где же армия, где полиция? Почему они нас не защищают?
  
  А армии уже нет. И полиции нет. Они, убиённые, "смертию пав в борьбе роковой", вновь показали свою несостоятельность. Как в начале сорок первого года.
  А раз так, то придётся народу самому о себе обеспокоиться, чтобы приблизить час спасения горожан населявших Москву. Тому нас история учит.
  К тому времени правительство, может быть, пришлёт дальневосточные дивизии. Потому, как уже сообщили, что "Правительство своевременно эвакуировано в Сибирь". Из чего следует, что "спасение утопающего, дело рук самого утопающего". И не только в случае коллапса, но и в случае экономического кризиса сотворённого правительством.
  * * * * *
  
  Главу девятую, "Замок и его хозяин", можно воспринимать как "рояль в кустах". Он должен был появиться. Автор загнал своих героев в безвыходную ситуацию, но отдавать их на растерзание гвардейцев не посмел.
  Вот только ситуация эта находится уже за гранью фантазёрства. Потому, как проживает в этом замке князь. А сословие это, ни в какие времена не шло навстречу тем, кто жил по ту сторону княжеских палат. Народ сам по себе, князья сами по себе. Не уж-то автору это до сего времени неизвестно?
  * * * * *
  
  Если вчитываться в дальнейшие детали случившегося в Москве катаклизма, то вспоминается, читаемое в детстве, "Кондуит" и "Швамбрания" Льва Касиля.
  
  В городе Покровске (ныне Энгельс) проживал помещик. И решил он построить дом необычайной архитектуры. Построил. Только жить в этом доме было нельзя. Потому, как не было у него несущей способности. В этом доме, потом, мальчишки в "казаки-разбойники" играли.
  
  Вот и в "Революгедоне" автор, в погоне за событиями, накручивает и накручивает то, что уже начинает вылезать за пределы литературной архитектуры. И от того роман начинает расплываться в моём восприятии, как восприятии читателя.
  Когда же доберёмся до резюмирующей составляющей?
  * * * * *
  
  Скоро сказка сказывается, нескоро дело делается.
  Но это раньше так говорили. А в современной литературе, в фэнтезях, и сказ длится до мучительно долго и "дело до дела" никак не дойдёт.
  Как по мне, то уже устал бы придумывать ситуэйшены для героев романа. Но автор, и откуда силы берутся, не перестаёт фантанировать событиями.
  И события эти никак не дают сосредоточиться на характере некоторых героев.
  Антон - то он примитивный обыватель, то воин, способный вступить в единоборство с кучей гвардейцев...
  Капитан Белкин - вначале преподносится как рьяный полицейский; затем как описывавшийся пудель на Красной площади; и вот он Магистр Ордена.
  Крутого во всём этом не вижу. Складывается впечатление, что автор еще не разобрался, кого и как преподнести читателю.
  Но в чём согласен с автором полностью - не может Москва без идеологии. Как не могла без КПСС, без подчинения себе разума людей, без назначения себя главой над человечеством
  Чем это закончится? - Пока не знаю. Даже предположить затрудняюсь
  Остаётся одно - набраться терпения, дочитать до конца. "Будем посмотреть", чем придумки автора закончатся. Осталось немного.
  * * * * *
  
  Мой дорогой читатель, верите ли вы в магические числа? - Нет?
  А я верю. Число тринадцать для меня самое ненавистное. Была бы моя воля, исключил его из обихода навсегда.
  Но передо мной тринадцатая глава. Связанный обязательством прочитать всё и со вниманием приступаю к её прочтению. Что-то должно произойти. Что-то неординарное.
  И оно произошло! Что-то подобное ожидал, и предчувствие меня не обмануло.
  Пожилая тётка, седая как лунь, "с белыми, как горный снег волосами", таскает брёвна, словно Ильич на субботнике.
  Госпожа Яго показала на бревно... положила ещё два бревна - одно рядом с первым, другое сверху... принесла ещё два бревна (интересно сразу два или поочерёдно) и расположила их так, что теперь верхнее бревно было на уровне его (Антона) пояса.
  
  Дорогой автор, всё хорошо в меру.
  Уже смирился с тем, что роман стал похож на кота, которого "тянут за хвост". Смирился с фантазёрством на каждой его странице. Но надо и меру знать!
  Вам никогда не приходилось таскать брёвна? А вы попробуйте.
  * * * * *
  
  Уф-ф-ф! Проскочив тринадцатую главу, возвращаемся к делам насущным.
  К организации красногвардейского настоящего в XXI веке под руководством незабвенного Владимира Ильича Ульянова (Ленина) - он же демон из преисподней.
  
  Просьба не путать:
  Демон - собирательное название сверхъестественных существ.
  Димон - председатель Совета министров РФ сегодняшнего времени.
  
  Для решения организационных вопросов Владимиром Ильичём было предложен созвать XXIX (так в тесте) девятнадцатый (так в тексте) съезд КПСС.
  Для работы первичного заседания по организации XXIX (так в тексте) была приглашена Екатерина Александровна Марковенко - верующая коммунистка, сотрудница столичной мэрии.
  
  И сразу вопрос к автору:
  - Зачем вводить в роман новый персонаж?
  Это место для Нины Андреевой. Сейчас пенсионерка, а в 1988 году - преподаватель химии в Ленинградском технологическом институте. Автор незабвенного письма М.С. Горбачёву - 'Не могу поступиться принципами'.
  А может автор не знаком с истинными коммунистами на все времена?
  
  Введи автор в сюжет реальное лицо из истории коммунячего прошлого и роман пропитался бы достоверностью происходящих в нём событий.
  * * * * *
  
  Каюсь. Пятнадцатую главу прочитал по диагонали. Потому, как:
  
  'Нет в мире таких крепостей, которых большевики не могли бы взять!'
  (И.В. Сталин. 13 апреля 1928 г. на собрании актива Московской организации ВКП(б)
  
  Этот лозунг и сегодня 'живее всех живых'. И знай автор о его существовании, не стал бы размазывать мозги, кровь и плоть на семи с половиной страницах печатного текста.
  * * * * *
  
  Закончив читать столь душещипательный роман вспомнил из интернационала:
  
  Никто не даст нам избавленья:
  Ни бог, ни царь и не герой...
  
  Только вера в себя поможет нам преодолеть неурядицы дня сегодняшнего.
  Рассчитывать на потусторонние силы не приходится. В каждой из них свои методы воздействия на происходящее сегодня. И, как следует из романа, методы эти не всегда эффективны.
  Никому не помогли ни полиция, ни армия, ни исторические личности, ни обереги прошлого.
  Всё должно придти своим чередом и в своё время. И не мы, живущие днём сегодняшним, и не Новиковы склонные к наживе за счёт прошлого, и не студенты, не изучавшие историю, изменят наше существование.
  Существование наше изменится вместе с нашим мышлением.
  Когда человечество навсегда избавится от причастности своей к социальному равенству.
  Когда научится творить и думать. Думать и творить во благо дня сегодняшнего, а не завтрашнего.
  Но это будем не мы.
  Это будет, даже, не Настенька.
  Это будут те, кто раз и навсегда поверит в свою человеческую сущность.
  * * * * *
  
  Пора подвести черту под художественной составляющей романа.
  То, что сюжет необычный - согласный.
  Интригующий - не согласный.
  По теме дня - согласный.
  Но не увидел в романе резюмирующей составляющей.
  Толи автору не дано осмыслить написанное.
  Толи не знаком он с вопиющим прошлым России.
  Не знаю.
  Знаю, что для тех, кто еще меньше осведомлён о коммунистическом прошлом России, эта книга будет интересной. Но, лично для меня, она ничего полезного не принесла. Более того - книга вредная!
  Необходимо как можно быстрее выкорчевать из памяти всё, что сегодня связывает нас с коммунистическим прошлым и начать жить без каких-либо идеологий.
  * * * * *
  
  Лесунова В. Замыкание
  
  Передо мной роман написанный женщиной.
  Уже не девчонкой и, даже, не девушкой, а женщиной, которая успела повстречать и розы, и шипы на дороге длиною в жизнь.
  Роман реалистичен. Значит написан не 'от фонаря'. И, скорее всего,написан из пережитого.
  
  Для меня женщина всегда была и остаётся загадкой.
  Это кажется, что мы, мужчины, из одного социума с теми кто постоянно рядом. А на самом деле нас разделяет пропасть. Пропасть восприятия жизни как таковой. Перешагнуть эту пропасть невозможно. Как бы мы ни были близки к женщине, она всё равно останется за гранью нашего понимания.
  Потому, что она женщина.
  
  И не надо тратить время, чтобы примерить её мышление на себя. Пустое занятие. Понять женщину до конца не в силах ни один мужчина.
  Потому, что она женщина.
  
  Автор романа, судя по описанию реалистичности, из одного со мной времени. И социальный статус наш во многом схож.
  Наши родители вставали рано и уходили на работу. Мамы чуть раньше нежели отцы - им нужно было привести себя в порядок и приготовить завтрак тому, кто считался кормильцем.
  Потом папы уходили, не забывая поцеловать любимую женщину в прихожей.
  А мамы, нарядно заправив кровать, тщательно причёсывались, красили губы помадой и, оглядев всю себя в зеркале трёхстворчатого шкафа, спешили на службу.
  Так продолжалось до тех пор, пока мы не выросли до осознания взрослости.
  
  С приходом нового этапа в нашей жизни стала появляться пропасть между женщиной и мужчиной.
  Мужчина, если он считал себя таковым, уходил из отчего дома строить собственную жизнь.
  Женщина оставалась с матерью, стараясь во всём походить на неё.
  Ей грезилось, что наступит время и у неё появится собственный муж. Муж, который уходя на работу, будет целовать её в прихожей на зависть соседям.
  Что у них будут дети, которых обязательно надо будет накормить завтраком перед школой.
  Прибрать комнату, пробежаться по магазинам, сготовить обед и, придав себе женственный вид, спешить на службу.
  Боже! Как же всё это оказалось наивным!
  
  Закончена школа, педагогический институт.
  Почему педагогический? - Потому, что Соня каждый день встречалась с учительницей, которую все и всегда слушали, любили. А в классе сидели дети, которым необходимо внимать всему, что учитель говорит. Учитель это тот, который говорит правду. Правду о том, какая прекрасная жизнь наступает после того, как люди становятся взрослыми.
  
  Однако времена меняются и всё о чём мечталось рушится в пропасть, которая разделяет мужчину и женщину.
  Мужчина, верный самому себе, возомнил себя натурой творческой и быть кормильцем оказался не способен. Но было уже поздно что-либо менять.
  Почему? - Потому, что когда начиналась взрослая жизнь никто не подсказал простых слов:
  - Соня, пусть никогда чувства твои не возобладают над разумом.
  А разум подсказывал, что надо спешить.
  Один институт, второй - и тебе уже далеко за двадцать. Как бы не оказаться невостребованной женщиной.
  Подруг нет. Они давно живут собственной жизнью, которую создали пока ты училась.
  Друзей? - А что друзья?
  Мужики знают, что тебе уже давно не восемнадцать. Что бабы, в твоём возрасте, тоскуют по запаху мужского пота, по грубой физической силе, которая делает женщину счастливой. И счастье это не позволяет задумываться над тем, что наступит утро, но никто не поцелует твоих сонных глаз. А говорить о том, что любимый принесёт кофе в постель не приходится.
  Но почему 'любимый'? Разве его ты ждала по вечерам? Разве он снился тебе тревожными ночами? - Нет!
  Он остался после праздничной вечеринки. Остался потому, что ты устала проводить вечера одна. Стелить себе постель и накрываться холодным одеялом. Трястись в ознобе согревая саму себя, чтобы под утро забыться в тоскливом одиночестве.
  
  В ту ночь ты впервые заснула по настоящему крепким, здоровым сном.
  И тебе снились дети. Твои дети, которым вы оба посвятите жизнь.
  Как провожая его на работу он поцелует тебя в прихожей на зависть соседям.
  
  Однако сон так и остался сном. Единственное, что осталось после той ночи, был Николай.
  Казалось бы вот оно - женское счастье!
  А на поверку вышло, что мужчина в доме, это далеко не всё.
  Как же не хватает того, за кого выходят замуж. За того, с кем можно быть как за 'каменной стеной'.
  Николай оказался не способным содержать семью. Для него, творческого работника, 'приносить в дом мясо' было противоестественным. Каким он был писателем Соня не знала. Как и не знала, чем накормить его на завтрак, обед, ужин.
  
  Причиной для развода послужила банальная ревность. Ревность, на которую неспособный содержать семью мужчина, не имеет права. В порыве необоснованных подозрений такие мужчины забывают обо всём. Даже об обязанностях перед детьми, которых подарила им любимая женщина. И Софья осталась одна с дочкой Машей в доме, где так недавно жила семья. Её семья.
  
  После ухода Николая жизнь стала определённее. Рассчитывать был не на кого - только на себя. А когда материально трудно, то цепляешься за любой, даже случайный, заработок.
  Эту случайность принесла в дом взбалмошная подруга, знакомая по институту. Нужно было произвести социальный опрос среди людей зарабатывающих 'хлеб насущный' своим трудом.
  На производствах Софья знакомится с тем, что укрепило её в желании стать педагогом.
  -Только грамотность поможет ученикам достичь вершин востребованности в жизни, - приходит она к однозначному выводу преподавая в школе русский язык и литературу.
  
  Но времена меняются и постулаты, впитанные ею со студенческой скамьи, остаются в стране 'победившего социализма'.
  А сегодня, во времена суверенитетов мыслей, ученики 'не могли отличить Тургенева от Достоевского, писали 'шы - жы' и 'чыжь' и требовали единого правила по грамматике: как слышится, так и пишется. Да и, вообще, зачем им правила, если есть программа редактор в компьютере'.
  
  И жизни прошло между тем как ушёл Николай и рассуждениями Софьи о грамотности учеников сегодня, давно за половину.
  И всё это время она прожила бок о бок с Яковом.
  Человеком, который умильно улыбаясь говорил:
  - Женщины такие забавные...
  * * * * *
  
  Дальше, вчитываясь в содержание романа, узнаю, что несколько поспешил с восприятием главной героини произведения. Всё оказалось запутанней, нежели предполагал.
  Сонечка вышла замуж раньше, чем закончила учёбу в институте. И детишки появились до того, как она получила диплом преподавателя.
  Это, в очередной раз подтверждаем восхищение ею как женщиной. Быть женой, матерью уже двух ребятишек, оставаться женщиной стремящейся к любви и, всё-таки, окончить институт - о многом говорит.
  
  Непонятна безотказность Сонечки как женщины. Но никто не имеет права касаться этой темы. Это чисто женское. Подвластно только её чувствам и желаниям. Мы, мужики, не вправе разводить руками, читая женские откровения. Тот из нас, кто не мечтал провести 'ночку на стороне' пусть бросит в меня камень, а я преклоню перед ним колено.
  * * * * *
  
  Вчитываясь в события, которых наша героиня участвует по воле автора романа, невольно задумываюсь над судьбами женщин прошедших времена становления женщины идейной, верной идеологии впитанной ею, если можно так сказать, 'с молоком матери'.
  Гражданская война, индустриализация, отечественная война, восстановление народного хозяйства, построение социализма в отдельно взятой стране - всё это женщины вынесли на своих плечах на равных с мужиками. Так почему ей, советской женщине, не верить в то, чему она училась в жизни?
  Но даже в мыслях своих не мог допустить, что простая женщина, ни член партии, взявшись за социальный опрос на металлургическом заводе, как побочный заработок для семьи пребывающей в нищите в советское время, смогла привнести в пролетарский коллектив искру, из которой возродилось пламя забастовки. Забастовки на отдельно взятом предприятии в советское время!
  Сделано это не преднамеренно - нет! Грамотная женщина зачитала работягам учение В.И. Ленина. А учение Ленина, так же как и учение Маркса, всесильно потому, что оно верно...
  
  Жаль, что автор не сообщает читателю, чем закончилась эта история для Сонечки. Не уж-то только постельной сценой с человеком, которым ранее была знакома?
  * * * * *
  
  Далее автор окунает Соню в истоки перестроечного времени.
  Не буду задерживаться на этом. Скажу, что времечко было сумасшедшим до трагичности. Тем, кому интересно, - читайте роман, в нём всё подробно преподнесено.
  
   Меня, вновь и вновь, интересует вопрос:
  - Как женщины, матери, жёны пережили те времена?
  
  На мужчин надежды не было. Эти, как лошади, ходящие по кругу, исправно посещали рабочие места, справляли свои обязанности и... ничего не зарабатывали для прокорма семьи. Выживание вновь повисло на плечах женщин.
  А как хотелось 'бросить работу, перестать суетится, бегать, надрываться, - завернутся в тёплую шаль, надеть тёплые носки, лечь на диван и, свернувшись калачиком, грезить о сказочном мире.'
  Но не даёт покоя мысль: - '...что вокруг происходит? Что делать? Прятаться, бежать, спасаться, или всё наладится?'
  Можно было бы накупить иностранных этикеток и пришив их к местному ширпотребу продавать вещи выдавая за фирменные. На них нынче спрос...
  Но 'нельзя, неэтично пользоваться слабостью и дурить людей.'
  '...если бы жила сама по себе... но у неё дети. Мать должна знать, чего ждать от будущего.'
  
  И в этом вся женщина. В этом её отличие от мужиков, считающих себя 'сильным полом', а, на поверку, не способных выдюжить в новых временах.
  * * * * *
  
  Уже говорил, что с героиней романа нас 'высаживали на одной грядке'.
  Многое, что между нами общее: возраст, статус, мировоззрение. Именно поэтому, как мне кажется, понимаю её.
  Отсюда 'следующим номером обзора' будут рассуждения о старости.
  
  Старость. Не терплю, когда смешивают два понятия - человек и старость. Старым может быть предмет, которым пользуешься, вещь. Но никак не человек.
  Человек может быть только пожилым и никак иначе.
  
  Не будем говорить о деталях пожилого возраста. Кто в нём пребывает, тот знает что это такое.
  Кто ещё не дожил до него, у того всё впереди.
  Но вот о чём хочется высказаться, так это о пожилом возрасте женщины.
  
  Пропасть между женщиной и мужчиной с возрастом никуда не исчезает. Это ещё раз подтвердила глава 'Кафе 'Театральное' из обозреваемого романа.
  Встречается наша героиня с подругой студенческих лет - Марго. Она и сегодня так себя называет, хотя пора представляться по имени и отчеству. В чём суть встречи, об этом вы сами почитаете. А меня удивила реакция Софии на эту встречу.
  Софья замужем и хочется верить, что в последний раз. Семья давно живёт в отдалении от детей. Софья и Яков, вот и вся семья.
   Муж занимается своими делами и, вроде бы как, доволен существованием на белом свете.
  Софья ещё ходит в школу, преподавая всё тот же русский язык и литературу.
  Всё хорошо! Всё замечательно! Покой и благополучие, кажется, вселились в их общий дом.
  
  И вдруг - Марго. Женщина, которая так и не устроила собственную жизнь.
  И вдруг - вымученная у Софьи встреча в кафе, с ответным визитом в доме у пожилых людей.
  И реакция Софьи на этот визит...
  
  Когда Яков узнал, что вскорости предстоит встреча с Марго, то отнёсся к этому событию индифферентно.
  Другое дело - Софья. Смутная тревога закралась к ней в душу. Отчего?
  
  Каждый из супругов живёт своей жизнью и не утруждают друг друга заботами. Так оно и есть на самом деле, а не только в романе. Но случись, к Софье пришёл бы...
  Да, кто угодно. Мужик, какой либо.
  Реакция Якова на визит не поменялась бы.
  
  Другое дело пожилая жена и подруга, которая придёт обязательно.
  И что Софья? - Нервничает, переживает, рисует себе всяческие непристойные картины последствия такого визита.
  Она, Софья, и в пожилом возрасте не перестаёт переживать за семейный покой. А что это, если не отголосок недоверия к Якову...
  
  Вот в этом и есть разница в мировоззрении мужчины и женщины. Это и является той пропастью, которая лежит между ними.
  Теперь вы со мной согласны?
  
  Будь я на месте Софьи, то специально спровоцировал интимную близость между мужем и подругой молодости. Чтобы потом всем вместе посмеяться над ситуацией, которая для пожилых людей противоестественна. Это говорю вам я - мужчина пожилого возраста.
  * * * * *
  
  Говорят, что женщины переносят боль легче, чем мужчины.
  Кто говорит?
  Впервые услышал об этом от врачей-хирургов. Впоследствии убедился в правдивости этих слов шагая по жизни. Это ещё одно различий между женщиной и мужчиной, которое разделяет их.
  
  Но есть такие боли, от которых стонет душа, разрывается сердце, отказывается работать сознание. Это фантомные боли. Те, причин, внешних раздражителей которых не увидишь. Они внутри человека и вызываются, как правило, чувством под названием любовь.
  Само по себе это чувство приносящее радость, счастье человеку. Но если любовь неразделённая, если 'она была, и нету', то боль эта наваливается с такой силой, что и женщине её перенести тяжело. Порой и невозможно.
  
  Боль эта может затихнуть на некоторое время и, вроде бы как прошла, но стоит фактору памяти чуть-чуть воспрянуть, и она наваливается вновь.
  Что же делать? Как, раз и навсегда, избавится от неё?
  Выход есть! И он, по сути своей, ужасен. Ужасен настолько, что призвав его на помощь можно лишиться навсегда прекрасного чувства.
  Называется он - 'лекарство от любви'.
  
  Что это такое - отдельный разговор. И, пожалуйста, не обращайтесь ко мне за ним.
  Не хочу никому почувствовать его последствия. Сам прибегнул к нему единожды. Когда девчонка, которая провожала меня на 'срочную службу', не дождалась и вышла замуж. Последствия принятого лекарства ношу в себе до сего дня.
  
  Давайте, лучше, поговорим о любви. Чувстве, которое посещает каждого из нас. И мужчину и женщину.
  Как ни странно, но то, что объединяет двух людей, воспринимаются ими по-разному.
  Любовь мужчины всегда на грани самоуничтожения. Не верите? А давайте вспомним, сколько дуэлей, произошло из-за женщин. А сколько их произошло среди женщин из-за мужчин?
  Мужчина, если полюбил, то поёт:
  
  Я тебе весь мир подарю -
  Все моря, все цветы и зарю,
  Птиц весенних над рекой
  И месяц в небе молодой,
  Только будь всегда со мной!
  
  А после этого, если с ним ничего не произойдёт при завоевании этих подарков, готов преданно лежать у ног своей возлюбленной, заглядывать ей в глаза и вопрошать:
  - Что ещё сделать ради тебя?
  
  Что же женщина? Как она воспринимает любовь? Что движет ею? Почему, полюбив, она готова отдаться мужчине?
  
  Разговаривают две женщины.
  Одна пожилая, прошедшая все дороги жизни. Седая как лунь она, перед сном, расчёсывает волосы и спрашивает совсем юное создание, которое не знает, что случилось. Почему так трепетно бьётся сердце при виде Данатаса - сына пожилой женщины.
  - Любишь Данатаса?
  - Не знаю...
  - Как это не знаешь? Хочешь от Данатаса иметь детей - значит любишь.
  Девушка, с благодарностью, помогла женщине лечь спать, а сама пошла туда, где ничего не подозревая, находился Данатас.
  
  Вот и весь сказ о любви женщины к мужчине.
  Женщиной, в любви, движет чувство продолжения рода. А родив, она отвергает мужчину, несмотря на подарки, которые тот сложил у её ног.
  * * * * *
  
  Не люблю говорить на тему любви женщины к мужчине.
  Любовь, как её воспринимаю, противоестественна женщине. Она не умеет любить и некоторые из фраз романа подтверждают это.
  Достаточно взгляда, короткой фразы, чтобы у женщины сбилось дыхание, учащённо застучало сердце, отключилось сознание и она, словно лоно, готова для соития, которое воспринимает как любовь.
  
  'Вполоборота ты стала ко мне...'. Батарея была обжигающе холодной, а она ... не могла согреться" Перечитывала вновь и вновь, весь цикл, и доводила себя до безумия.
  
  А любовь это намного больше, нежели мужик в постели!
  Для мужчины любовь, это когда и мысли, и чувства, и деяния свои посвящаешь одному человеку. Одной, единственной женщине.
   Ради них - любимых, единственных - совершаются войны.
  
  А что делает женщина, чтобы завоевать мужчину?
  Она способна уничтожить детей этого мужчины, чтобы оставить его без наследников. А уничтожив детей, предлагает себя в качестве продолжательницы рода.
  Понимаю, что утрирую, но жизнь знает и такие примеры.
  
  Давайте вспомним, кем очаровывались девочки-подростки, учась в школе - фотокарточками артистов. И когда увлеченность девчонок доходила до известных величин, они обращали свои взоры на одноклассников. Реже на ребят из старших классов.
  Говорить о современных девчатах не берусь. Но вот, что случайно услышал во время обхода школы при очередном дежурстве. Говорили ученицы лет четырнадцати:
  - Секс, ещё не повод для знакомства.
  Как вам такая фраза?..
  
  Ну, а что же артисты?
  
  "Помню, помню мальчик я босой
  В лодке колыхался над волнами.
  Девушка с распущенной косой
  Мои губы трогала губами..."
  
  Как же зачарованно слушал я эту песню в исполнении Евгения Осина. Она мне душу выворачивала. Напоминала о безвозвратно ушедших годах юности.
  И что же?..
  В TV, за ритуальной чашкой вечернего чая, вижу спившегося, неухоженного человека который представился как Евгений Осин.
  А сколько девчонок было в него влюблены?..
  Почему?
  Потому, что, как пишет автор в своём романе:
  
  - "... мучительно пробуждалась женская душа... точнее пробуждаются гормоны, наступает тяжёлая для организма перестройка. Но если бы кто-то тогда взялся объяснить её страдания физиологическими причинами, она бы не поверила, не стала бы слушать... ... Но как тогда так и сейчас не знает, что же было сильнее: пробуждающаяся чувственность или зависть к сестре, у которой был свой Ромео."
  
  И чувства эти, переживания, Софья проносит через всю жизнь:
  
  "Да, гормоны, да, отсутствие опыта. Но уже не половина, уже больше прожито, она всё также временами испытывает восторг и ужас, будто в состоянии невесомости, где нет опоры и несёт во все стороны, независимо от воли и желания."
  
  Из создавшегося положения должен быть выход.
  И автор помогает Сонечке. Она убивает Нину, которая приведя сестру в театр, знакомит её со своим Ромео.
  
  "Сестры не стало. Софья вышла замуж за Николая..."
  
  И вот, по истечении многих лет, она, закрыв глаза, вспоминает:
  
  'Все бабы суки!'. Кричал Николай, а в её животе бился ещё не родившийся Миша..."
  
  Закономерный финал любовной истории, когда соприкасаешься с теми кто мельтешит вокруг Мельпомены.
  * * * * *
  
  Пробежавшись, по-быстрому, по дальнейшему содержанию романа, пришёл к выводу, что уже прочитанное составляет некоторую часть от произведения. Дальнейшее повествование касается другой тематики - общей для всех его участников. До этого события кружились вокруг молодого поколения и, в основном, в восприятии героини романа - Сонечки, Софьи, Сони.
  Везде она именуется с некоторым оттенком тех событий, которые происходят на страницах романа.
  
  Но вы, дорогой читатель, поняли, кто ест 'кто' в прочитанном? Я - с трудом и не до конца..
  Поэтому позволю себе задержаться именно на этом.
  
  Итак:
  Соня - героиня романа;
  Марго - однокурсница Сони, подруга по институту;
  Нина - родная сестра Сони;
  Николай (Ромео) - сын безвременно усопшего актёра театра;
  Василий Гольберг (Гамлет) - актёр театра;
  Дуся - супруга Гамлета;
  Григорий - друг Николая, учились вместе;
  Яков - который так и не стал художником, но нигде не работал. Занимался
  халтурами. Сперва на потеху коммунистов, затем - капиталистов.
  
  Надоело выискивать 'кто есть 'кто'.
  Когда читаешь и не задумываешься над этим, то интересные сюжеты преподносит автор. Но все они надёрганы. Нет единства в повествовании. А посему выбрал для себя то, что 'красной чертой' прошло через всю прочитанную часть произведения - восприятие женщины жизни, по которой она шагает. И ей оказалась Соня.
  * * * * *
  
  На странице восемьдесят девять романа повествование резко сворачивает с 'накатанной' тематики о взаимоотношениях среди людей 'связанных одной цепью'. Это и знакомство, и дружба, и любовь, и интим с любовью никак не связанный.
  Впечатление такое, что действующие лица романа настолько близки друг другу, что выйти замуж, жениться, родить от рядом идущего, проблемы не составляет.
  Ладно, не будем об этом. Эта часть повествования закончилась. Переходим к другому, более объёмному по содержательности 'этапу большого пути'.
  
  Наконец-то автор знакомит нас местом действия романа.
  А события происходят в уральском городе. Городе не маленьком - под миллион жителей, как я понимаю: заводы, театр, художественные мастерские, школы, рестораны, кафешки - всем находится работа в доперестроечные времена, когда 'общие песни и понятные символы объединяли людей.'
  Потому, что все жили по принципу: - '... делай как положено и будет тебе счастье, мозги включать не обязательно.'
  
  Это относилось и к художникам приуральского города. Людям, которые мнят себя одухотворёнными личностями.
  Интересную цитату из романа хочется вынести на обозрение читателям:
  
  - '... если бы не семейная жизнь, сгубившая несчетное число художников,
  у нас был бы рай на земле. Да и какая семья, если человек талантливый.'
  
  Как же меня коробит от этих слов.
  
  В настоящее время работаю в детской художественной школе (ДХШ). Преподаватели сплошь художники. И с таким самомнение, с таким чувством величия, что из души воротит.
  Художество не может быть ремеслом, если не приносит в дом достаток. Оно может быть только увлечением в свободное от основной работы время. И не больше!
  Каждый человек обязан быть самодостаточным! Это закон существования на земле. А ждать, что кто-то накормит тебя - художника находившегося в ожидании вдохновения - это паразитизм.
  Всё! Больше ни слова на эту тему.
  
  Последние слова на из прочитанного в этой части романа из диалога двух, совершенно разных людей:
  
  - '... вот тебе картина, богатая цветом, тонами и полутонами, она заставляет
  нас погружаться в сложный мир ассоциаций, вызывает какие-то чувства. Так мы
  познаём свою душу, себя.'
  - 'Искусство как бантик, смотри, любуйся, наслаждайся, кто спорит, но через
  чувства невозможно познать истину.'
  
  И этим всё сказано. Сказано автором романа, который знает, что говорит. В противном случае этих слов в тексте не появилось.
  * * * * *
  
  То, что начал читать после знакомства с Софьей и её друзьями(?) не вызывало никаких эмоций.
  Одна только мысль вертелась в голове, когда вчитывался в текст перелистывая страницы:
  - Не моё всё это. Не моё!
  
  О Якове, из которого не получилось художника.
  О портрете Декара, который похож на ночную птицу.
  О лошадях, нарисованных с пристенного коврика с собаками.
  О Чечне с идиотиками возомнивших, что могут остановить войну.
  О пустомеле профессоре...
  
  И так до сто пятьдесят второй страницы, где официально начинается вторая часть с интригующим названием 'Сын'.
  А всё, что прочитано из воспоминаний Мары - не моё.
  Подводить итоги, высказывать мнение о содержательности прочитанного не могу. Я в это время, что 'раб на галере', крутил баранку автобуса. По четырнадцать часов в сутки. Шесть суток за рулём, седьмая ночь - 'выходной день'.
  И так двадцать лет.
  До пенсии.
  
  И не потому, что был влюблён в эту профессию, а потому, что надо было содержать семью. Кормить, поить, одевать, обеспечивать ей достаточный отдых. Специальность инженера уже не кормила.
  А в это время мои знакомые из романа ходили на выставки, спорили о святости искусства, влюблялись друг в друга, пили кофе с пирожками...
  Счастливые...
  
  Сидя за рулём автобуса, изолированный перегородкой кабины от людей, молил только обо дном - не отупеть, не превратиться в овощ, сохранить хоть малую толику чувств в душе.
  И я начал 'писать' стихи.
  Прямо за рулём.
  
  А приезжая на конечную остановку скоренько переписывал их на обрывках бумаги, которая чудом находилась в бардачке торпеды.
  Стихи посвящались любимой женщине, которая так и не научилась любить , как этого от неё ждал.
  
   Ночь впереди. Ночь позади.
   Но сквозь туман и непогоду
   Мчится автобус навстречу любви...
   Глупый, тебе это надо? - Ей-Богу.
  
   Мчится автобус навстречу любви
   В страсти сгорая, себя не жалея.
   Глупый, не ждут тебя там впереди.
   Глупый, зачем тебе эта затея?
  
   Ты уже стар. Страшно устал.
   Да, и мотор барахлит понемногу.
   Глупый, зачем тебе эта любовь?
   Глупый, забудь ты свою недотрогу.
  
   Ты из последних автобусных сил
   Крутишь колёса пронзая тревогу,
   Но не оценит усилья твои
   Спящая в жизни твоя недотрога.
  
   Сколько не рвись ты в любовную даль,
   Ты для неё только призрак мятежный
   Ты для неё только эхо в ночи...
   Глупый, тебе это надо, сердечный?
  
   Ты на исходе автобусных сил
   Мчишься во тьме, словно демон незваный.
   И сам не знаешь, что давно победил
   Холод любви своей ненаглядной!
  
  Если желаете, то могу познакомить с этой женщиной. Это не займёт много времени: минуты две для того, чтобы прочитать и, может быть, несколько минут порассуждать над прочитанным.
  * * * * *
  
  Итак:
  
  Часть 2
  
  Сын
  
  Мистическое
  
  Если говорить о прочитанном с литературной т.з., то мне понравилось.
  Впечатлило. Больше скажу - тронуло за живое. Почувствовал общность между собой и женщиной, от лица которой ведётся повествование.
  Не сложившаяся, изначально, семейная жизнь. Дети от первого брака. И постоянное одиночество по вечерам, когда ребятишки накормлены и уложены спать.
  Одновременно с одиночеством, словно кара за содеянное ранее, невозможность перешагнуть через себя и сблизится с тем, кто рядом.
  Однако жизнь продолжалась. Проснувшись как-то, накормив детей и проводив их в школу, чувство затачённости вселилось и в душу, и сознание. И так стало жаль себя. Так захотелось, чтобы хоть кто-то был рядом.
  
  В моём случае это оказалась одноклассница. Та, с которой учились в школе рабочей молодёжи (ШРМ). Она уже окончила институт им. Бонч-Бревича. Я же только поступил и совершенно не был уверен в том, что окончу это заведение: малолетняя дочь, работа, вечерние занятия в ЛИИЖТе.
  Как всё это совместить?!
  
  Расписались. Советоваться было не с кем - дочке ещё и двух годочков не исполнилось. Но как бы супруга себя не вела, разделительная черта пролегла между ними уже тогда. Скорее всего, от того, что под одной крышей оказались две женщины, претендующие на внимание одного мужчины.
  И что мне было делать? На чью строну встать?
  Сколько же душевных мук пришлось тогда пережить.
  
  Чуть проще стало, когда появился сын. Дочка, как бы оттаяла. Стала добрее, внимательней, отзывчивой. Но по-прежнему взгляд исподлобья и некоторая напряжённость при общении.
  И так до тех пор, пока они не разлетелись по свету, словно птицы из гнезда.
  А сейчас?
  
  Сын ежедневно переговаривается с матерью по Skype не утруждая себя приветом для меня.
  Дочка? - С ней мы виделись последний раз в начале нулевых годов. Виделись потому, что совершенно случайно оказался в Австралии. А так: ни писем на mai.ru, ни Skype, ни телефонных звонков.
  
  Но по утрам, всякий раз, когда направляюсь в школу, люблю вдыхать чистые запахи реликтового парка, слушать щебетанье птиц, а если повезёт, то и ритмичный стук дятла, и наблюдать суетливых белок, играющих в догонялки друг с другом.
  Всё, как у той женщины, которую повстречал в столь замечательном романе.
  * * * * *
  
  Мысли о вероисповедании и мне не давали покоя пока не посетил страну, где гармонично переплетается вера и повседневная жизнь. И, что удивительно, люди живут в той стране счастливо. По-настоящему счастливо живут все, кто соблюдает каноны веры без отрыва от дел насущных.
  Нет, они не осеняют себя крестом, перед тем как браться за труд во имя жизни. Они спокойно проходят мимо молельных домов, следуя на работы. Но вера их едина и сильна. Вера в того, кого не принято 'поминать всуе'.
  Вот так и надо жить. С верой в душе, но никак не 'на показ'.
  
  Вера в создателя диктует людям некоторые ритуальные обычаи. Все они, как заповеди, описаны в скрижалях Моисеевых. Вчитайтесь и не увидите в них лукавства. Нужно только жить с верой в них и будет вам счастье.
  
  Думаете люди, живущие на земле обетованной, не идут против истины? Да сколько угодно!
  Отдыхая в тех краях, вздумалось побывать на берегу ласкового моря.
  Собрался и поехал.
  Но так хотелось одиночества, отдохнуть от людской суеты после непосильных трудов за баранкой автобуса.
  - 'Уйду туда, где никого нет, - решил для себя. - Туда где скалы спускаются к самой воде.'
  И что же?
  Среди скал, у самой кромки воды, в любовном экстазе переплелись два тела. И не одна, как в романе у автора, а две женские ноги были устремлены в небо, не моля о пощаде. И не визг, и не писк долетал до меня. Крики людей обретших счастье от соития, от обладания друг другом оглашали округу.
  - Что это - грех или любовь? - спрашиваю у автора романа.
  - Это счастье быть свободным от предрассудков! Это то, что люди прячут в ночи, когда миром правит Сатана. А здесь...
  Пусть Всевышний видит как счастливы люди неся в душах Веру!
  
  В этой стране люди много работают. Много и долго на протяжении отпущенного им дня.
  Труд этот без понукания, идеологии и к.л. иной мишуры. Труд во благо человека, который желает быть счастливым в богатой, построенный его трудом, стране.
  Но приходит суббота и, не взывая к Создателю, они говорят друг другу:
  - Шабат шалом!
  И начинается праздник, которого верующие россияне не видели ни в атеистические времена, ни во времена навязанного вероисповедания.
  
  Одно обидно, что, как говорил Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-Бей:
  - Мы чужие на этом празднике жизни.
  
  А то, о чём автор поведал в эпизоде с монахом, не что иное, как привычка заполнять пустоту вокруг себя, после того, как верить становится не во что.
  * * * * *
  
  С Крымом меня ничего не связывало и не связывает. Он сам по себе, я сам по себе.
  Впервые попал туда в восемьдесят пятом году. После того, как обзавелись автомобилем. Сели и поехали.
  До этого супруга каждое лето проводила в Крыму. Отдыхала с детьми, благо муж достаточно зарабатывал.
  Останавливалась у тёти Маши. Та жила в доме на взгорье, откуда видно было и море, и весь Гурзув расположенный вдоль побережья.
  Как они познакомились, меня не интересовало. Довольствовался тем, что по приезду и мне, и семье 'был готов и стол и дом'.
  
  Потом начались 'крутые' перестроечные времена и было не до Крыма. Выжить бы, не дать детям заболеть с голодухи.
  Выручал автобус и сознание того, что 'я - здоровый, умный, сильный мужик' обязан был сделать всё, чтобы этого не случилось.
  Выжили. Никто не заболел, если не считать обширного инфаркта, который пришёл ко мне в первом году нынешнего века. Загнал себя, каюсь. Но всё уже было позади: сын учился в Штатах, дочь где-то на Дальнем востоке с мужем. А нам с женой много не надо.
  Так и жили, не размышляя ни о чём, кроме того, как выжить на пенсии.
  
  И вдруг, как гром среди ясного неба - аннексия Крыма!
  То, что с Кавказом повоевали, с Чечнёй - нас не касалось. Чем бы генералы не тешились, лишь бы в своих не стреляли. А Крым... - это уже наши. Хоть и был он де-юре Украинский, но, если не считать крымских татар, то жили там, преимущественно, россияне.
  
  В те дни ребята из местного Самиздата решили сабантуйчик устроить в кафе 'Mango'. Просто так - давно не виделись.
  Собрались. Заказали кто пива, кто сок. Сидим, ля-ля-ля между собой. О Крыме не словечка.
  Однако и покурить время настало. Вышли с Алланом Эботом на приступочек, закурили каждый своё, за Крым решили погутарить.
  - Правильно Путяга с Крымом поступил. Теперь у нас такой плацдарм открылся. Скоро всё черноморское побережье вернём. А то шестой флот америкосов раздухарился у наших(!) берегов.
  Удивился я, услышав такое:
  - А, что мирными переговорами нельзя было обойтись? Что наш дипломатический корпус сидит, словно говна наглотался?
  - Америкосы только силу признают.
  - Они тебе сами об этом сказали? Так есть лучший выход задницу им надрать: Аляску вернуть. Тогда бы они вмиг корабли свои из черноморских вод вывели.
  - А что - интересная мысль. Надо обдумать её на досуге.
  И, побросав окурки в урну, мы вернулись за стол.
  
  Сидел я, тянул томатный сок через трубочку, и думал:
  - "Сколько же в России таких Алланов, которые готовы оправдать всяческие силовые методы правительства нашего? И невдомёк, что наступит время и каждый россиянин, а русский особенно, встав на колени, будет просить прощение у человечества за агрессивность и в коммунистические времена, и во времена сегодняшние. Просить прощения так, как сделали в Дойчланд, за времена фашиствующего режима в той стране.
  Только много, ой как много времени пройдёт, прежде чем такое случится.
  А случится это тогда, когда правящая олигархия доведёт количество проживающих на Руси до пятнадцати миллионов человек. Того количества людей, которого будет достаточно, чтобы её, олигархию, обслуживать. Так завещала им Маргарет Хильда Тэтчер. Её и сегодня числят мудрейшей из женщин".
  
  А что до Якова, который в шестьдесят пять, оказался не способен оградить жену от учительских перегрузок, то примите мои соболезнования:
  - Бачили очi, що купували...
  
  Ну и Мишаня, как я понимаю, не на высоте мужского осознания. Может не утруждать себя материальными хлопотами о маманьке, но и половина зарплаты, что она ему ежемесячно высылает, не украшает мужчину. Уверен в этом.
  
  Правда - 'в каждой избушке свои погремушки'.
  * * * * *
  
  В одном из предшествующих обзоров настоящего романа прочитал удивление:
  - Так где, в чём замыкание вынесенное в заглавие произведения?
  Вопрос этот не покидал и меня, пока не дошёл до третьей части повествования, которая с откровением, как и весь роман, называется 'Без прикрытия'.
  
  Уже говорил и продолжаю утверждать, что чувства между мужчиной и женщиной только называются одинаково - любовь. Но как они разнятся между собой, когда жизнь, вдруг, сбивается с наезженной колеи. Об этом подробно описано в предшетвующих частях романа.
  Изменения в жизни могут быть различными, всех не перечислишь. Но жуткими (простите мне это слово) они становятся, когда пропасть между восприятием жизни любящих друг друга людей исчезает.
  Постоянно рисую себе картину, как по одной бровке пропасти, протянув руку, идёт женщина, а по другой, с чувством неописуемой нежности к возлюбленной, идёт мужчина и пальцы их рук переплелись. Соединившиеся в любви руки никому не дадут рухнуть в пустоту, оказаться в одиночестве. Но это до тех пор, пока души их живы, сердца бьются в унисон, солнце светит одинаково для каждого из них, а ночь всеобъемлющей темнотой соединяет тела любящих.
  
  То, что автор описывает в третьей части романа, подлежит вдумчивому анализу и отдельному(!) обзору. Эта часть кардинально отлична от ранее написанного. В ней сюжет, жизнь Сони, резко меняется, оставляя её одну. Рука женщины ещё протянута в жизненное пространство, но там нет никого, кто бы сумел удержать её от падения. Нет потому, что не стало последнего из любимых мужчины. Того, за которым жилось не без тревог, но с уверенностью в каждый из начинавшихся дней.
  С уходом Якова из жизни всё начало рушится. Как доминошки стоящие в тесном ряду.
  Друзья, подруги, с которыми когда-то запросто расфуфыривали бутылочку сухенького, таковыми и небыли никогда. Оказывается, одинокая женщина - это плохая примета для собственной, личной жизни тех, кого некогда с радостью привечали в любящей друг друга семье.
  
  Соня остаётся ни с чем.
  Отчего-то отказывается сама, что-то теряет из-за отрешённости навалившейся на сознание.
  Да и сознания, как такового, нет. Пустота и бездвижение окутало женщину.
  Они как взрыв, после которого не остаётся даже пепла.
  Они как вспышка, которая ослепляет лишая ориентации в пространстве.
  Как замыкание проводов, по которым ещё недавно бежал электрический ток, освещая вселенную жизни.
   Наступает темнота, из которой не хочется выбираться.
  
  Ну, а что будет дальше, о том поведаю, когда прочитаю четвёртую часть произведения с обнадёживающим названием Домик у моря'.
  * * * * *
  
  Поздний вечер субботнего дня.
  В комнате тишина, а я один на один с желанием поделиться ощущениями от только что прочитанного. Поймут ли меня автор и читатели?
  Если не поймут, значит не обрёл всего запаса слов высказаться, о чём хотелось бы.
  
  Спору нет - роман сильный. Такое написать не каждому дано.
  Чтобы так написать, воображения мало. Надо прочувствовать каждый эпизод произведения, обладать отчаянностью, способностью пересказать переживание героини словами.
  
  Позвольте немного отвлечься от романа. Постараюсь быть краток.
  Вам никогда не приходилось шагать по железнодорожной насыпи? Знаете в чём тут сложность?
  Шагать по шпалам не просто потому, что утомительно. Расстояние между ними несколько меньше, чем ширина шага и вам никак не приноровиться шагать по их твёрдой поверхности.
  Шагать по щебёночной отсыпке ещё сложней: у ступней нет твёрдого основания и ноги постоянно разъезжаются.
  Что остаётся? - Шагать по рельсу.
  Но как, если вестибулярный аппарат не способен долго сохранять равновесие на полоске металла шириной уже, нежели подмётка обувки.
  На помощь приходит прутик. Обыкновенный прутик выломанный из придорожного куста.
  Один кончик прутика в твоей руке, другой в руке товарища. Каждый идёт по своему рельсу, а соединяет вас прутик протянутый друг к другу. Всё!
  Вы можете безбоязненно идти по одиночному рельсу, сколько надо - километр, два, три...
  Вы никогда не оступитесь, никогда не упадёте, никогда не устанете.
  И всё благодаря тонкому прутику.
  
  Нужно только поддерживать друг друга, помогая через прутик сохранять равновесие товарища: чуть потянул и товарищ не заваливается от тебя; чуть отпустил и он вновь принимает вертикальное положение.
  А между вами 'пропасть', по которой не пройдёшь.
  
  Вот так и в жизни, когда женщина выбранная 'на всю оставшуюся жизнь' согласна шагать с вами в одном направлении.
  Понятно теперь, что связывало Соню с Яковом?
  
  А теперь другая ситуация.
  Представьте, что 'пуля пролетела, и товарищ мой упал'.
  Как быть, что делать, когда некому подстраховать на неустойчивом жизненном пути? Пути, на котором оказалась Соня после кончины Якова?
  Здесь каждый решает для себя сам. Но единственно правильным выходом из создавшейся трагедии, это обладать способностью самостоятельно шагать по одиночному рельсу. Способностью выживать в одиночестве, как бы трудно не было. К этому надо быть готовым всегда. Потому, что жизнь не заканчивается с уходом любимого человека. Времена Рамео и Джульетты прошли.
  Однако, если очень хочется то можно и 'в петлю головой', как это сделала Люба.
  Только кому от этого хорошо?
  
  Наряду с жизнью Сони, от лица которой написано произведение, в романе присутствуют мужчины. Хорошие, плохие - не о том разговор. Но обратите внимание, что никто из них не впал в панику от радикальных изменений в жизни. Ярким примером тому является Яков.
  Вы думаете, что он не смог бы выжить в 'переменчивом мире' без Сони? Смог бы!
  Ещё и Соню поддержал, когда та оказалась на жизненном распутье.
  
  В этом и заключается разница между мужчиной и женщиной. Хотя...
  Женщины бывают разные. Есть, которые умеют постоять за себя в любой жизненной ситуации. Но такие мне не по душе.
  Женщина всегда должна оставаться женщиной. Должна находиться под опекой мужчины всегда, везде и во всём.
  Женщина должна быть слабой и в этом её сила.
  * * * * *
  
  Вот и закончил с обзором столь замечательного романа.
  Об одном жалею, что не было меня рядом, когда произведение находилось 'на кончике пера'.
  Почти уверен, что тогда история Сони была написана более архитектурно выверено.
  Много, очень много в романе 'косолапости' - простите меня за это слово.
  
  
   Аноним Синяя магия
  "Роман" Постмодернизм
  
  Интригующее начало у произведения. С первого слова интригующее. Начиная с фамлии(?) автора.
  
  Почему человек не хочет называть себя?
  Как к нему обращаться в процессе обзора произведения?
  
  'Синяя магия' - почему так и не иначе?
  
  Синий цвет является одним из важнейших символических цветов магии. Это цвет
  первых трех степеней в масонстве, символизирует королевское достоинство и
  дворянство (голубая кровь). В целом синий цвет - символ философского образа
  мышления и интеллекта.
  
  Отлично! Теперь знаем откуда 'ноги растут' у произведения.
  
  Роман - с этим всё ясно.
  
  Постмодернизм - шо це таке в нашем случае?
  
   Постмодерн - состояние современной культуры, включающее в себя своеобразную философскую позицию.
  
  Какую позицию неясно. Просто - 'философскую'.
  Так каждое произведения из тех, что прошли и проходят через конкурс несут в себе философскую составляющую. И что - все они постмодерновые?
  
  Однако не будем 'гнать лошадей'. Почитаем, вникнем, разберёмся, выскажемся.
  Философствовать мы тоже могём.
  * * * * *
  
  Итак - постмодернизм, который начинается с внутреннего состояния Адама (или Адама?). Как бы ни произносилось, но, предположительно, он и будет главным действующим лицом философских измышлений.
  Что ж, приятно познакомится.
  Вот только не совсем понял насчёт '...медузы, живущей внутри его головы.'
  Ладно, разберёмся.
  
  Непонятное (пока) чувство одиночества загнало его в припортовый городишко, который, почему-то, сравнивается с детским деликатесом - петушком на палочке - 'аппетитным на вид, разочаровывающий на вкус'.
  Похоже, детство прошло мимо нашего героя.
  
  Однако в городишке этом, оказывается, есть примечательность. Позволительно было сидеть 'в одних трусах' и предаваться писательскому творчеству.
  Погодите, погодите... Получается, что если я буду писать в подштанниках, то потенциал моего творчества увеличится? А если вообще без подштанников?...
  Надо будет попробовать. Только бы жена не сочла за чеканутого, когда увидит меня таким за письменным столом.
  
  Ага! Вот оно начало постмодернизма:
  
  '... пахал как Филомел...'
  
  Это тот, который будучи обделённый братом, приобрёл двух быков и показал всему человечеству, как следует обрабатывать землю.
  А не проще было написать:
  - Пахал как папа Карло?
  Общепринятая фразеология. Всем понятна. И, что примечательно, далека от умопоглащающей философии.
  
  Чем 'дальше в лес...' тем непонятнее содержание.
  '... написал две критические статьи, ... закончил ещё одну, про запас(?), но самое главное - он чувствовал, что его будущая книга перешла с первого(?) уровня ...'
  
  Прочитал, потянулся в кресле, задумался:
  - 'Что писал человек постмодернизма - критические статьи или будущую книгу?'
  Ладно, рано ещё 'подводить черту'. Разберёмся.
  
  А вот тут пордонтес!
  'Римские каникулы' - это святое, это классика, это то, к чему не смеет прикасаться ни одна рука, кого бы ни было.
  Обзовите своё творение как угодно - 'Каникулы в Риме', например, но название 'Римские каникулы' не трожьте. Человечество не простит этого, если, вдруг, в руки к нему попадёт роман 'Синяя магия'.
  
  Начальное описание городишки впечатляет. В нём есть 'заведения для духовных нужд' - по чётной стороне улочки, на которой проживает Адам; и для 'телесных - заколоченная мясная лавка, общественная уборная, небольшой бордель'.
  
  Приехал наш герой в городишко, чтобы предаться творчеству. Так?
  Значит, он постоянно сидел у окна и писал, писал...
  И 'если ... засидеться за рукописью, то было видно, как в окне напротив немолодая проститутка штопает чулок.'
  Позвольте, а когда 'немолодая проститутка' занималась своим ремеслом?
  Или Адам не часто сидел у окна, предаваясь творчеству.
  И творчеству ли он предавался сидючи у окна.
  М.б. созерцанием дамы посвятившей себя древнейшей из профессий.
  Ладно, разберёмся.
  
  Читаю дальше.
  
  '... мысль (Адама) всё сворачивала туда, где в ... тупичках души ... лежали идеи будущей книги'
  
  Даже предположить не мог, что 'идеи будущей книги' находятся в тупиках души.
  Написать книгу - это действительно творчество. А творчеству доступно только открытые души.
  Разве не так?
  
  Итак, в каждой фразе, в каждом предложении. Неужели это и есть 'философская позиция' привнесённая в ранг постмодернизма?
  
  Чу! Вот где проясняется позиция романа:
  
  'Идеальный читатель, ты должен быстрее переворачивать страницы, если хочешь,
  чтобы реальность не запрыгнула сначала к тебе на колени, потом на стол и не легла
  поперёк раскрытой книги, как кошка.'
  
  К идеальным читателям себя не отношу, однако если чего и желаю от прочитанного, так осознания реальности не на коленях, а в голове.
  А м.б. прислушаться к пожеланию и по-быстрому пролистнуть текст, который взялся прокомментировать? Что вынесет сознание, то и вынесет. Зачем зарываться в тонкости написанного в поисках 'философской позиции'? Попробуем найти содержательную составляющую. Ведь для чего-то роман был создан.
  
  Значится так, больше не встреваю в тонкости написательства. Начинаю 'быстрее переворачивать страницы' в поисках реальности. Но не той, что кошкой распласталась на столе, а той, которая выкристаллизуется в сознании.
  * * * * *
  
  1. Лу
  
  А это что за 'чёрт из табакерки'?
  Ладно, разберёмся.
  
  Читаю, и ощущение безысходности наполняет всего с каждой прочитанной страницей.
  Будто Провидение спровадило меня в сельву Амазонки, выхода из которой нет.
  Кругом непроходимые заросли каких-то деревьев, лиан паразитирующих на них, плотная темно-зеленая крона нависла над головой и непроходимая, чавкающая болотина под ногами.
  
  Жужжат кровососущие насекомые, наполняя бошку беспрестанным зуммером.
  Невдалеке хлюпают, шлёпают шаги рептилий - скорее всего, Alligators.
  Шелестящий звук змеиных тел направляющих ко мне по стволам деревьев и лиан.
  Ещё мгновение и их щитомордые пасти обнажат ядовитые зубы в предвкушении испробовать плоть человека.
  
  И могильный сумерек окружающего пространства.
  Солнца нет.
  Нет, даже, намёка на освежающий ветерок, который мог бы иссушить пот, застилающий глаза, хлюпающий подмышками, сползающий по ляжкам от промежности.
  Хочется крикнуть, позвать того, кто скажет, что всё это привиделось в кошмарном сне.
  
  Но это не сон! Это явь!
  Явь написанного лежит передо мной в виде распечатанных страниц романа 'Синяя магия'.
  Его первой части под названием 'Лу'.
  * * * * *
  
  Три звёздочки разделяют кошмар предыдущего текста с восприятием реальности наступившего дня нашим знакомым - Адамом.
  
  Вчитываясь в них, не перестаю удивляться новым, не испытанным ещё ни разу, ощущениям.
  Молодой человек, в позе горного орла, восседает над письменным столом среди вороха чистых листов писчей бумаги.
  В окно, как и прежде, виден трёхгрошовый бордель с престарелой проституткой штопающей чулок.
  На улице шум, крики пакистанских мусорщиков, гулко отдающиеся в пустой голове писателя.
  
  А так хочется выдавить из себя литературный шедевр. Такой, которых ещё не было и никогда не будет. Однако, как писатель не пыжился, но ничего кроме фекалий на чистых листах не появлялось.
  Адам понятия не имел, что это будет: рассказ, новелла, быть может роман стекающий из нужников частных жизней.
  Он знал, был уверен, что дрянь, хлам, гиль и гниль, вперемежку с нечистотами из нужников сотворят критическую массу романа. Cюжет взорвётся, но не для того, чтобы разрушить, наоборот, чтобы произвести на свет новый социум читателя, который с придыханием будет читать написанное.
  Материализация литературного текста - величайшая тайна творчества.
  Его, содержание текста, можно воспроизвести только втайне от чужих глаз. Не этично наблюдать со стороны, как мучительны корчи, как глубоки восторги от очередной кучки на чистой странице.
  И Адам посвящает своим испражнениям эссе, полный текст которого можно посмотреть в Приложении 1.
  
  Закончив с эссе, Адам уснул не подмывшись.
  Но перед сном успел подумать о физиологии сна: как разнится видение и текст, на который сон перекладываешь. Это не 'кучку-вонючку' наложить на чистый лист бумаги. Это как в Гамлете, когда студент возвращается домой из-за границы и узнаёт, что его дядя спит с его матерью, перед тем укокошив папашу. Как же это плоско, банально, скучно.
  * * * * *
  
  Ещё три звёздочки и вот передо мной новая глава.
  Называется 'Камилла'.
  Кто такая, не трудно предугадать.
  Скорее всего, очередная участница сексоповала из романа, представленного на обозрение.
  Но об этом чуть позже.
  
  В самом начале, некто оповещает читателя, что роман написан в духе постмодернизма, включающего в себя 'своеобразную философскую позицию'. Что эта за позиция - не ясно. Просто философская.
  И вот, приступив к чтению 'Камиллы' сталкиваюсь с тем, что показалось философской мыслью 'на все времена'. Цитирую:
  
  - 'Никто не стареет быстрее женщины, которой немного за сорок.'
  
  Воистину здорово подмечено. Удивляет только, как женщины, читавшие об этом раньше, пропустили такое. Скажи подобное в окружении моих женщин и холёные коготочки любой из них вырвали глазоньки такое написавшему.
  Ну, может быть женщинам, о которых упомянули в романе, ещё далеко до сорока лет и они пребывают в цветущем возрасте. Не будем удивляться.
  
  Но именно для них, у которых 'немного за сорок' ещё впереди, написано далее. Цитирую:
  
  - 'Девушка, видите ли, подавала надежды! Бедные родственники всегда их подают ... и все как один мечтают прибрать к рукам ваши деньги.'
  
  Мудро подмечено. Особенно для тех, кто, оказавшись 'немного за сорок', вздумает приветить к.л. из младших родственников - племянницу, например.
  
  Продолжая вчитываться в текст романа наталкиваюсь на несоответствие с ранее написанным про Лу, который в первой главе романа стоял над Анной-Аннабель 'с протянутым носовым платком в правой руке, её белыми трусиками в левой, в то время как ... поднимал свою тяжёлую голову змей-искуситель.'
  В третьей главе о Лу написано:
  
  - 'В этом обыкновенном мужчине не было ничего особенного, но то была обыкновенность необыкновенная ... на которую смотришь влюблёнными глазами.'
  
  Почти невозможно определить, что имелось ввиду под словами 'обыкновенная необыкновенность' Предположить, конечно, можно, но мы тут не для того, чтобы разгадывать загадки.
  Берём за основу слова 'В этом обыкновенном мужчине ...' и вспоминаем, что он, при всей своей обыкновенности, обладает незаурядным 'бугорком Венеры' за который с вожделением, в порыве страсти любила хвататься Анна-Анабель.
  
  Далее глава под названием 'Камилла' рассказывает о жизни после смерти, но... Если кому интересно откройте роман. Мне, как человеку, которому достаточно шаг шагнуть до этого состояния, это не интересно.
  
  Потом снова звёздочки.
  Новый сюжет с известными ранее персонажами и отчаянное нежелание вникать в суть написанного. Не потому, что написано как-то не так. Напротив - написано плавно, славно, сладко, но ...
  Не люблю сладкого. Приелось 'по жизни'.
  А когда сладко написано в духе постмодернизма, то к вкусовому отторжению примешивается чувство лживости человека, который не удосужился представиться в начале произведения.
  * * * * *
  
  И снова три звёздочки.
  Новая глава, посвящённая некому Феликсу, с которым предстоит познакомиться.
  Но это чуть позже. А пока...
  
  Философские рассуждения о тех, кто нас окружает.
  Оказывается 'люди похожи друг на друга: руки, ноги, голова и прочее'
  (Вы чувствуете, сколько постмодернизма в этих словах?)
  Эта похожесть, оказывается, прохладна. Но прохлада действует на осознание только до тех пор, пока не встречаешь 'совершенный вид человека - любовника или любовницу.'
  Надо ли акцентировать внимание читателя на том, что остальные, не входящие под этот социум, люди не совершенного вида?
  Каждый решит для себя сам.
  
  - 'Но кто они - любовник и любовницы?' - вопрошает пытливый ум обозревателя.
  Те, для которых 'секс ещё не повод для знакомства', или что-то большее?
  М.б. это те, которые любят смотреть 'как молодая женщина ... расшнуровывает корсет', 'девушка снимает чулок', а мужчина 'стягивает с себя' кальсоны?
  Не уж-то это действительно прекрасно, словно 'солнце зажигает радостные радуги над Женевским озером'?
  На мой приземлённый взгляд, тот, кто это написал, пребывает в состоянии невостребованности как любовник или как любовница. И подойди он со своими вздохами и ахами, заслуживает одного - 'сломанной челюсти'.
  
  Не спорю ни с кем, которые утверждают:
  
  - 'Лишь в оригинальности литературного стиля выращена единственная и неприкрытая правдивость автора'.
  
  И против того, что в литературном ремесле допускается понятие:
  
  - 'Правда может быть только одна - художественная'.
   - не возражаю. Но позволю заметить, что между тем как написано и что написано, лежит пропасть.
  То, как роман написан - достойно подражания.
  Но вот о чём ... Пардонтес.
  
  Есть вещи о которых не говорят вслух, а, тем более, не пишут открыто.
  Описание отношений между любящими - классика. О ней пишут в любовных романах.
  Описание интима между любовниками возможно только в бульварных романах.
  Если читатель со мной согласен, то должен согласиться и с тем, что роман 'Синяя магия', изначально, должен быть отнесён к бульварным, а не прикрываться постмодернизмом.
  
  Настало время вернуться к Феликсу имя которого поставлено во главе повествования философских размышлений похожести друг на друга людей.
  
  'Если верить двум свидетелям и полицейскому протоколу, Феликс Бланшар, граф
  Нуарматье, обнаружив свою жену в постели с любовником, впал в ярость и, выхватив
  пистолет, три раза подряд выстрелил ему в спину.'
  
  В какой момент стрелял Феликс, не говорится. Толи тогда любовник бежал без оглядки, спасаясь от ярости Феликса... Толи тогда, когда возлежал не его жене.
  В любом случае - поделом.
  
  'Получи фашист гранату!' и не растлевай души непорочных мужчин, и женщин, в каких бы отношениях они не были.
  Ибо говорится в десятой заповеди скрижалей Моисеевых:
  
  - Не желай жены ближнего твоего, и не желай дома ближнего твоего,
  ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его,
  ни всего, что есть у ближнего твоего.
  
  Amen!
  * * * * *
  
  После очередных трёх звёздочек новая глава.
  Называется 'Postmortem'.
  Не являясь ни лингвистом, ни литературоведом не знал значения этого слова и, чтобы понять, о чём пойдёт речь заглянул в нутро компьютера. Вот что он поведал:
  
  post-mortem:
  
  - вскрытие трупа, аутопсия;
  - обсуждение игры (особ. карточной) после ее окончания;
  - посмертный;
  - производить вскрытие (трупа).
  
  Однако здесь собрались люди, которые '...похожи друг на друга: руки, ноги, голова и прочее', не в картишки перекинуться. Следовательно, остаётся одно значение слова - мистический или около мистический.
  
  Не сторонник я виртуальных событий. И постмодернизм, как жанр, претит сознанию. Понимаю так: если пишешь о любви, то пиши так, как любовь воспринимается сознанием, сердцем, душой. А не через 'передний или задний проход', что позволительно в постмодернизме.
  (См. роман 'Синия магия')
  
  Но как бы к постмодернизму не относился, если взялся за обзор произведения обозначенного этим жанром, то надо доводить дело до конца. Поэтому, вздохнув тяжело, продолжаю читать и открывать ранее для себя неизвестное.
  
  Вот первое ране неизвестное, с чем столкнулся в предложении вышеназванной главы:
  
  - '... инструкции, которые любой из жителей ... впитывает с молоком матери...'
  
  И о чём эти инструкции - о технике безопасности?
  
  Любую из инструкций воспринимаю так:
  
  'Параллельное должно быть параллельным; перпендикулярное - перпендикулярным!'
  
  Всё остальное - от лукавого.
  Но понимание сущности этих слов, приходит с возрастом, но никак не 'с молоком матери'.
  
  Далее, если вчитываться в текст post-mortem, повествуется о том, что некоторая особь женского рода, упрямо ломится из за границу, 'где дневной свет превращается в вечные сумерки' и далее, где её поджидает не менее вечная тьма.
  Где её поджидают те, которые 'вытеснены человечеством на границы нулевого уровня'.
  Кто это такие - читайте сами. Меня тошнит от 'аквариумов с информационным бульоном в голове'.
  
  Но взялся писать обзор - не смей останавливаться!
  Необходимо, чрезвычайно необходимо разобраться, что подвигло читателей выдвинуть сей роман в финальную группу. И не потому, что мне жалко места рядом с тем, что написал сам, а потому, что 'параллельное должно быть параллельным, а перпендикулярное - перпендикулярным'.
  Другого не дано. Иначе жизнь превратится в ещё больший кошмар, которого предостаточно вокруг нас уже сегодня.
  
  Не буду детально останавливаться на последующем содержании post-mortem. Если кому интересно читайте идеально описанное безумство. Остановлюсь на результатах похода тёханки, которую так привлекла кромешная тьма:
  
  'Пока я лежала без сознания, ночь обыскала мои карманы, ощупала все рёбра,
  все позвонки ... ОБНЮХАЛА ВСЕ ПОМОЙКИ МОЕГО МОЗГА и теперь, казалось, пребывала в
  недоумении, что же делать дальше.'
  
  Могу подсказать, что она (ночь) не сделала: не залезла в трусы своей жертвы.
  
  Однако, дорогой читатель, вы ошибётесь, если посчитаете, что женщина была этим огорчена. Она восприняла происходящее с одухотворением:
  
  'Добрые чернила ночи! Вы хороши для того, чтобы написать стихотворение про
  траурные лилии ... но от вас мало проку тому, кто пытается выразить человеческими
  словами сверхчеловеческое чувство.'
  
  Сложно поверить в такое. Вспоминаю высказывание признанного, а не постмодернистского, философа - Кун-Фу-Цзы:
  
  'Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет'
  
  - прихожу к выводу, что 'чернила ночи' неспособны помочь ч.л. написать, если у поэтессы в голове 'помойки мозга'.
  И не одиночество движет мир, а толерантный союз всех проживающих, хотя бы, в одной стране.
  
  'Темнота, как собака лежала у моих ног и я рассеяно приласкала её, думая о
  своём. Я, ты, он, она, они - все мы бесконечно одиноки.'
  
  А если вспомнить:
  
  'Я, ты, он, она/ Вместе - целая страна/ Вместе - дружная семья/ В слове мы -
  сто тысяч я/ Большеглазых, озорных/ Черных, рыжих и льняных/ Грустных и веселых/ В
  городах и селах.'?
  
  М.б. ну его 'К едрене фене' постмодернизм этот с post-mortem?
  Вспомним, к чему нас призывает 'величайший поэт современности:
  
  'Вдруг - я во всю светаю мочь - и снова день трезвонится.
  Светить всегда, светитьвезде, до дней последних донца,
  светить - и никаких гвоздей! Вот лозунг мой - и солнца!'
  
  И (Боже мой! - воскликнул я радостно), на последней странице post-mortem встречаю единомышленника:
  
  'Весь ваш постмодернизм похож на отражение реальных вещей ... в самоваре:
  всё расплывчато, ничего не ясно... Почему бы вам не оставить бессмысленные
  фантазии и писать понятно и просто. ... Кстати говоря, я так и не понял, что
  случилось с протагонисткой (антигерой, то есть протагонист с отрицательными чертами).
  Она умерла?'
  
  И далее:
  
  'Свет настольной лампы освещал рукопись, раскинувшую на столе прямоугольные
  крылья, а это ЗНАЧИТ, что НИКТО НИКОГДА НЕ УМРЁТ.'
  
  Хорошо сказано и отлично написано!
  * * * * *
  
  И вот добрался, наконец, до окончания романа 'Синяя магия'.
  Ощущение такое, будто штыковой лопатой вскопал не один гектар каменистой земли.
  Но осознание победы добра над злом вдохновляло и, прочитав вожделенное - 'Postscriptum', закурив перед последним рывком, приготовился к испытанию себя, как обозревателя.
  
  Меня всегда удивляло желание борзописцев издаться. Где ни будь, у кого ни будь, но только увидать в коленкорованном переплёте, на типографским способом отпечатанных листах, текст, который недавно находился 'в чернильнице'. Свой текст, о существовании которого ещё никто не подозревает.
  Чем вызвано такое желание понять можно. Когда написанное писателем превращается в сброшюрованную пачку бумаги, то автор испытывает экстаз, как при обладания с женщиной.
  Но это до тех пор, пока женщины являются загадкой. В последующем автор становится избирательней и к не каждому издателю он приносит свой писательский труд. Зная всё это, не удивился, вчитываясь в 'Postscriptum', стремлению автора романа 'Синяя магия' посетить особняк Сибиллы де Мони - владелицы издательства.
  
  Не удивился и приёму, который был ему оказан. И некоторым устным договорённостям между сторонами: женщинам всегда что-то нужно сверх того, что называется 'деловая встреча'.
  В то же время от всей души порадовался за автора, что произошла она в усадьбе, 'промеж взъерошенных лиственниц', а не в замке на краю ущелья. Именно в него сбрасывала царица Тамара мужчин, воспользовавшись их похотью.
  
  Но кто знает, что ожидает автора после исполнения всех(!) желаний издательницы.
  Сразу за особняком, я это точно помню, находится колодец с постоянно открытой крышкой. И прежде чем проследовать за обворожительной негритяночкой задержался, чтобы оглядеться под предлогом покурить и справить малую нужду за стенами особняка.
  Вот тогда и увидел деревянный сруб, торчащий и земли, а в нём чуть прикрытый водой, труп мужчины, который прибыл до меня, полон надежд стать известным писателем.
  
  Именно тогда, когда со всех ног улепётывал из гостеприимного особняка, поклялся никогда и ни у кого не издаваться. И, благодаря этому, дожил 'до седых волос' и шлёпаю обзоры со всем откровением без опасения быть отравленным, сброшенным со скалы или утопленным в колодце.
  
  Всего вам хорошего, автор. Дай Бог вам живым и здоровым вернуться из особняка Сибиллы де Мони, урождённой Свидригайловой.
  * * * * *
  
  Вот и закончил с обзором романа 'Синяя Мания', в котором "Связь времён", как не пыжился, не нашёл. Всё происходит в настоящем времени и, надеюсь, не нашем.
  Нра он вам или не нра, но, как и обещал, написал с откровением.
  Там, правда, есть, в качестве довеска, ещё романчик под названием 'Симпатическая магия' с приставкой 'Postictum', но мне хватило Postictum,а из 'Синей магии'. Т.ч. не судите меня строго.
  
  
  Еласов Э.В. Зайди ко мне, когда уснёшь
  
  Это последнее произведение, на которое, на добровольных началах, взялся написать обзор. Подзатянул с этим занятием. Давно пора закончить отвлекаться на конкурсные работы. Изначально сложилось мнение, что обзоры эти никому не нужны, ни авторам, ни конкурсу. Ощущение такое, что написал обзор, как камешек в тину кинул - бульк и никаких следов. Даже ряска не потревожилась.
  Но, как говорил один мой знакомый: - Нет ничего плоше незаконченных дел. А обзор на этот роман я обещал автору. Вот и посмотрим насколько он заинтересован в мнении со стороны на то, что написал. Может хоть этот отважится на диалог в случае, если его что-то не устроит в обзоре.
  
  Роман написан в мистическом жанре. И, признаюсь, ничего против мистики в литературе не имею. Сам, порою, грешу противоестественным. Но, ребята-демократы, зачем брать за основу то, что изначально не приветствовалось, ни в литературе, ни, тем более, в жизни. Наглядный пример мистического жанра всем известное произведение Н.В. Гоголя - 'Вий'. Где действующие герои, будучи в трезвом уме и твёрдой памяти потешают читателя. А здесь что?..
  
  Давно это было. Ещё во времена запрещённой литературы. Издавалась она подпольно, типографиями с названием созвучным с нашим журналом - 'Самиздат' и называлась антисоветской.
  Мы, в тот сезон, выехали экспедиционным отрядом археологов в тувинские степи. И, сейчас уже мраком покрыто "как?", но появился в отряде рассказ Венечки Ерофеева (так автор был представлен на титульном листе) 'Москва - Петушки'. Сегодня его может прочитать всякий, а тогда - ни боже упаси. В рассказе том, как и лежащим передо мной романе, главным действующим лицом является алкаш 'на все времена'. Приставучие они, когда рядом с тобой находятся - аж жуть. Не знаю таких людей, которые по доброй воле согласятся провести с таковыми время. Если только повязанные обстоятельствами. Типа того, что едешь в переполненной электричке, как это у Венечки Ерофеева преподносится.
  
  Не берусь судить о художественной составляющей того рассказа, не все смогли дочитать его от начала и до конца. И знаете почему? - Потому, что добровольно находиться рядом с алкашом противоестественно для человека нормального.
  Серёга Ершов, один из научных сотрудников экспедиции, высказался по поводу рассказа со всем откровением: - Прочитал и будто говна наелся.
  
  Не знаю - может времена изменились, но выставлять в качестве главного героя романа алкоголика - противоестественно. Те, кто знаком с ними не понаслышке ни в жизнь не поверят, что подобные личности способны на философские размышления коими изобилует произведение. Не способны они и на добрые поступки, которые приписывает автор хроническому алкоголику. И на высокие чувства любви, привязанности к женщине не способны. Здесь, позвольте мне по-станиславски воскликнуть: - "Не верю".
  
  Много, очень много пришлось повстречать среди людей меня окружавших вот таких 'художников'. Которые, до того как стать алкашами, были специалистами своего дела, профессионалами. И ни один из них не стал на путь праведный. Ушли из жизни во цвете лет не оставив после себя ни-че-го. Только память сохранила их опухшие синюшные лица и омерзительно вывалившийся чёрный язык после смерти.
  
  Зачем автору понадобилось реабилитировать падших понять не могу. Ведь фантазия каждого из нас способна гораздо на большее. Почему спрашивается не приписать мистические способности нормальному человеку, который приобрёл их в силу жизненных обстоятельств. Примером тому могла бы послужить известная во всём мире Ванга. Его и придумывать не надо.
  Ну, а если позволите, то из своей жизни могу привести примеры мистических случаев, которые действительно имели место. Природа их не понятна мне и сегодня. Может быть, очень хотелось спасти ближних своих и выжить самому?
  Не знаю.
  
  Роман написан вполне доступным языком. Если только в некоторых местах царапнуло неказистое построение предложений. Но читается легко, без напряга.
  Отдельно хочу высказать благодарность автору за описание города Пермь, города для меня незнакомого и, по своему, таинственного. Радостно когда в работах своих ребята не забывают это делать.
  Насчёт грамотности текста - не заморачивался. Сам грешу безграмушностью. Так что простите, монсеньор, здесь я вам не помощник.
  Мог бы посоветовать вам одну даму, которая выдаёт себя за обозревателя, но поостерегусь. Её обзоры больше на 'разбор полётов' смахивают и к обзорам, как я это понимаю, имеют касательство крайне несовершенное.
  
  За сим позвольте откланяться с пожеланиями всего самого наилучшего.
  * * * * *
  
  Ещё до того, как принялся писать обзоры работ финальной группы конкурса,
  имел желание "построить работы по ранжиру" исходя из своего восприятия их
  художественной составляющей. В процессе общения с авторами и обзорами членов
  жюрейской группы отказался от этого. Ещё обвинят, что вмешиваюсь не в своё дело.
  "Выстроил" работы для себя, а после окончания работы конкурса сравню с вердиктом
  мудрейших, которые не всегда мне таковыми показались.
  
  Всем удачи, хорошего настроения и пожелания не падать духом если кто-то недооценил
  вашу работу достойным образом.
  
  Всегда с вами - Евгений Грошев-Дворкин.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"