Плавно распахнулись прозрачные створки дверей, и я оказался в чуть гомонящей атмосфере супермаркета. Охранник, из узбеков, посмотрел в мою сторону с явным неудовольствием: - И ходють, и ходють... Понаехали тут.
Сориентировавшись среди многочисленных зеркал и стеллажей заставленных всякой всячиной, выбрал единственно правильное для себя направление - туда, где толпились мужики, перебирая многочисленные бутылки с красочными этикетками. Настроение у меня было самое что ни наесть прекрасное: - Сегодня жизнь моя решается.
- Молодой человек, стойте! - остановил меня суровый голос смотрителя зала.
- В чём дело, мадам?
Передо мною стояла субтильная жаба, взгляд которой готов был растерзать всякого, кто бы осмелился не подчиниться.
- Возьмите корзинку, - услышал я в ответ и много значимое: -"И ходють, и ходють" - отразилось на её лице. Пришлось подчиниться. Но это не омрачило моего состояния. Моя душа пела, щебетала, плясала от предчувствия скорой встречи: - Сегодня вы меня не пачкайте...
Обилие алкоголЮя превзошли все мои ожидания: водка всякая разная, джины, виски... А где же портвешок?.. Тот самый, за рубль семьдесят который? Тот, которому одному позволительно было согревать организм теплом любви и очарования?
Проследовав из конца в конец стеллажей заставленных бутылками с прозрачной жидкостью, увидел в самом конце знакомый силуэт с красной шапочкой и в зелёном передничке:
- Вот он! Вот он, родимый! Как же давно мы не виделись?! Ну-ка, иди сюда, хороший. Залезай в корзиночку. Сегодня, братец, нам предстоят великие дела. Сегодня пьянка мне до лапочки! Сегодня Маша соглашается...
Прихватив по пути пакетик "Карамель в сахарной обсыпке", рассчитавшись на кассе, бросив презрительный взгляд на охранника, выбежал на улицу. Время поджимало.
- Шеф... Стоять, Зорька! - тормознул таксиста. - В Марьину рощу. К Машеньке. Сегодня я с большой охотою распоряжусь своей субботою...
- Постой, чудак! - глянул недоуменно на меня водила. - Она ж наводчица. Зачем?
- Плевать! Уж очень хочется.
Трогай.
Зеленоглазое такси, тихо шелестя колёсами, мчало меня на встречу с любимой. Боже! - как томительно медленно тянется время. Скорее, скорей...
Мелькание огней за окном, спешащие прохожие на тротуарах, спускавшиеся над городом сумерки, повергли меня на лирический лад. Давно ли я шлялся по кабакам? Давно ли, обуреваемый пьяной печалью, мурлыкал себе под нос, сглаживая беспробудное одиночество:
- Вот я и пьяненький иду по бульвару один...
Эх, закурить бы дал какой-нибудь гражданин.
Мимо проносятся, огнями сверкая такси,
Милая девушка видит чудесные сны.
Теперь всё это позади. Новую, светлую страницу жизни начинаю. Теперь всё будет, как у людей...
Чуть слышно скрипнув тормозами, такси остановилось у заветной калитки. Смахнув с глаз слёзы воспоминаний, вбежал по ступенькам крыльца и сильным, от навалившегося нетерпения, ударом ботинка распахнул дверь. Та, жалобно скрипнув, вскрикнула распахнувшись...
В сенях, на полу, лежала бездыханная Маша. На лбу у неё взбухала багровая шишка. Но это не портило очарования начинавшегося покрываться смертельной белизной её лица. Передо мною лежала царица, которая, уже, никогда не улыбнётся при встрече, не обнимет, не приласкает. Счастье, наполнявшее меня, таяло улетучиваясь. Склонившись к ногам любимой, отфуфырил приготовленную бутылку и хлебнул из горлА.
Спи, дорогая. Теперь ты будешь спать крепко. Моя Мария.