Как будто мчится астероид пронзая всё в бреду угарном,
Летит автобус на Восток в порыве пьяном и бездарном.
Гудят матюжные слова и водка льётся по стаканам.
Шумит братва - то шоферня бузит в порыве окаянном.
Избавившись от суеты, от расписаний и приказов,
Летит родная шоферня в порыве счастья случайном.
Не осуждай её браток. Она своё хлебает горе.
Ведь на дорогах и пророк не знает, что случится вскоре
Диспетчерка
Она появилась за стеклом диспетчерской незаметно, вдруг.
Я заметил её сразу. Ни с кем - ни с водителями, ни с кондукторами и, даже, внутри коллектива диспетчеров она на контакт не шла. Молча подготовит, соберёт документы перед выездом очередного экипажа на "линию" и передаст из рук в руки.
А мне так хотелось заглянуть в её глаза, увидеть её улыбку, дать ей понять, что я заинтересован в отношениях с ней. Но... Проходили дни, месяцы - ничего не менялось. Возвращаясь с очередного "межгорода" я думал о ней и не видел способа как-то обратить на себя её внимание.
В Новгородской области, вдоль трассы стояли лотки с изделиями Новгородского фарфорового завода. Пассажиры всегда испытывали интерес к этим товарам. Остановился я и в этот раз. Народ вывалился из салона и разбежался по лоткам. Редко кто возвращался без блюда, чашки, чайника или ещё чего-либо из выставленного на продажу.
И тут меня осенило. А подарю-ка своей "принцессе" чайничек заварной. Маленький. Что бы только она могла пользоваться... Вот тогда я впервые заглянул в её глаза. Что там увидел? - Боль, грусть, тоску, безразличие к жизни. А она ведь моложе меня. И значительно. Я остро почувствовал необходимость своего присутствия рядом с ней. Нельзя было допустить, что бы такая(!) женщина и была одинока. Надо вернуть её к жизни, к ощущениям.
Горемыка
В то воскресенье я работал по городу, на 83-м маршруте. Работал по "открывашке". "Открывашка" это тот, кто выезжает на маршрут самый первый. Многие из водителей любят "открывашку". - Город ещё спит. На улицах, если только кто с ночных посиделок возвращается. Катишься от остановки к остановке и чувствуешь себя первооткрывателем. Редкий пассажир войдёт в автобус и всегда с тобой поздоровается. Днём этого нет.
Приехал на конечную. Глянул на часы - добренько. И не раньше и не позже.
Значит можно в обратный путь. Первая остановка за углом, в конце квартала.
Не торопясь выворачиваю на перекрёстке и подъезжаю к остановке. Стоит какая-то "горемыка". "И чего ей не спится? - время ещё пяти нет". Прошипел дверями. Вошла.
Бог мой! - да ведь это она - моя принцесса! Вошла в салон. Встала посередине. Взялась за поручень. Лицо потускневшее, но ухоженное. Та же помада, те же тени на веках. Причёсана... А волосы, надо отдать должное, у неё красивые. Так и струятся по плечам. Эх, окунуться бы в эти волосы, забыться ни о чём не думая. А после можно и на эшафот.
- Доброе утро! Первый пассажир приносит удачу...
Она вздрогнула и повернула лицо к кабине. Я смотрел в салонное зеркало и видел её слегка растерянную, но, всё-таки, улыбку. Так завязалось наше знакомство.
-Настроение в то утро у меня было самое поганое. Сама себя ненавидела. Так домой хотелось. Прийти, раздеться, принять душ, забыться за чашечкой кофе и рухнуть в постель продолжая ни о чём не думать. И вдруг Ваш голос из динамиков. Это было так неожиданно, что я не сразу сообразила, что одна в салоне. Спасибо Евгений Николаевич. Вы сами не представляете, как помогли мне очиститься от гнетущего состояния.
Наведение мостов
Дальнейшие наши отношения носили по-прежнему односторонний характер. Она вновь замкнулась в себе и не шла на контакт. Но мне так хотелось "расшевелить" эту женщину. Я, даже, позволил себе не замечать её ко мне пренебрежения. Я стал писать стихи и клал перед ней для прочтения. Так продолжалось долго. Очень долго. А чем закончилось? - Читайте если Вам это интересно.
РЯДОМ С ДИСПЕТЧЕРСКОЙ
Сегодня вновь, в делах, заботах спешу по коридору... Вдруг!
Твой облик в образе Мадонны затмил все прелести вокруг.
Ты за стеклом как орхидея в осенней дымке голубой.
И вновь забыл, куда спешу я... Я так люблю тебя такой.
Ты - как весеннее дыханье в ненастьях осени глухой.
Ты - радость жизни. Ты - желанье любить тебя всегда такой.
Не знаешь ты, как ты прекрасна средь серых будней бытия.
Что ты приносишь людям счастье... О, Боже! - как ты хороша!
Твои глаза в зовущей дымке, твой профиль нежный, гибкий стан,
Твой голос тихий и певучий... Не уж-то это всё обман?
Зачем себя ты низлагаешь до серых будней в ясный день?
Зачем печаль ты нагнетаешь на песню юности моей?
Могу устать я от сознанья о том, что не нужна
Тебе любовь моя и счастье, что просит трепетно душа.
Опомнись, милое создание, еще не вечер голубой.
Доверься мне и все желанья - ей Богу, встретятся с тобой.
Реакции никакой не последовало.
- 'Вот чёртова баба!' - в сердцах подумалось мне.
Но я не без надежды "расколоть" её, решил продолжить свои изыскания.
В ДИСПЕТЧЕРСКОЙ
Мы встретились сегодня, как обычно - средь шума разговоров про дела.
Твой взгляд потухший стал уже привычным. И знаю я, что ты не для меня.
А в глубине душевного порыва, (я не срываю это - прямо говорю),
Надеюсь, что сменишь ты боль на милость, и мы простимся только по утру.
И наши встречи принесут нам радость утраченных и позабытых дней.
Так почему, скажи мне, ты в печали и смотришь вдаль и не идёшь ко мне?
Еле заметная улыбка пробежала тенью по губам этой женщины. И глядя мне в лицо она спросила:
- Это Вы сами писали?
- Да... А что?
- Странно... Шофер и стихи... Странно... Для меня это противоестественно. Шофер и пивная толстопузость, матюги и тупой взгляд - это естественно. А стихи?...
Этот диалог всколыхнул во мне надежду в наших отношениях. И в следующий раз я положил перед ней очередной "опус" своего восприятия этой женщины.
И не "ДА", и не "НЕТ"
ОДНАЖДЫ НОЧЬЮ
Вот снова ночь. И за окном темно. Не светят фонари - потушены давно.
Лишь тишина звенит в дали ночной глуши. И нежно щемит сердце от ощущений тьмы.
Я вновь один. Никто мне не мешает, забыться в нежных мыслях лишь о тебе, родная.
Я днём гонимый шумом толпы людской, спешу скорей забыться в тиши ночной.
Как ночью всё прекрасно! В ночи лишь ты и я. И только боль разлуки преследует меня.
О, как бы я хотел увидеть тебя рядом. Смотреть в твоё лицо и любоваться взглядом.
И ты, забыв сомненья души воспоминаний, одаришь нашу встречу лишь тем,
что будешь рядом.
Доверься мне, родная, в тиши ночной глуши. И уходить обратно не надо, не спеши.
Ведь ты ещё не знаешь, как я люблю тебя, родная недотрога, любимая моя.
Позволь мне вновь открыться, излить поток души,
который я сберёг в глухой ночной тиши.
И песня тихим звоном наполнила меня. Любви порывы нежные - всё только для тебя.
Приди скорей, родная! Приди скорей ко мне! Я больше не желаю гореть один в огне
Любви, надежд, желаний, что я храню тебе.
Приди скорей, родная! Приди скорей ко мне.
Я старался вложить в этот стих всю лирику позывов своей души к этой женщине. Приоткрыть завесу безысходности, в которой она пребывает. Вытащить её к диалогу...
dd> Молча, как постороннюю бумажку, она взяла рукописный экземпляр моих чувств и, не глядя, положила среди вороха деловых бумаг в беспорядке лежащих у неё на столе.
Меня как будто по лицу ударили:
- Почему? За что такое пренебрежение? Ну, сказала бы: - Отстань, Дворкин. Не хочу!...
Но ведь не сказала.
Первые огорчения
Уже сидя за рулём, разрывая ночную темень светом фар, я ехал "на исходную" и мысли о случившемся сами слагались в строфы. Я остановился и, найдя в "бардачке" листок бумаги, изобразил всё, чем разболелась душа.
ПОЗДНЯЯ ОСЕНЬ
Чёрное небо. В клочьях туман. Хмарь, непогода бежит по дороге.
Что тебя ждёт где-то там? Что тебя ждёт в душевной тревоге?
Может улыбки случайных дам думы развеют тебе понемногу?
Как ты устал от этих дум. Лучше, наверное, жить в не виденье.
Жить и не знать, что будет когда, вновь ты столкнёшься в любви с не везеньем.
Вот и сейчас, когда встретил её, руки, раскину в объятьях желанных.
Взглядом лаская, окутал её и возжелал ощущений нежданных.
Но безразличье прочёл ты в лице милом, родном и сокровенном.
Взгляд сквозь стекло и холод в глазах... Словно метель заструилась по венам.
И вот теперь ты мчишься вдаль, ночью ненастной и в непогоду,
Знаешь ли ты, что не ждут тебя там? Так не бросай ты свою недотрогу.
Ехать дальше стало легче. Но обида не покидала ещё долго. При следующей встрече я положу перед ней это своё откровение. Пусть ей станет хоть немного стыдно.
В этот раз она взяла листок в руки и смотрела на него как бы задумавшись. То, что она ещё не прочла в нём ни строчки было видно по её глазам, по её лицу. Какие-то другие, потусторонние мысли метались в её голове. Как же мне хотелось их узнать.
Повернув голову, глядя мне в лицо, она спросила:
- Это что - служебный роман?
- Скорее всего, нет. Я только очень хочу, что бы Вы перестали нести в себе печаль. Я хотел бы, чтобы Вы начали улыбаться. Хочу, что бы Вы, наконец, заметили меня и приняли моё к Вам внимание. А там видно будет - что из этого получится.
- Хорошо. Посмотрим. Но я уверена, что ничего хорошего. Вы зря теряете время. Мне уже давно и никто не нужен.
Время поджимало. Мне ещё надо было заехать за кондуктором и мчаться на самый край Ленинградской области. Надо, не позднее пяти часов утра, забрать пассажиров, потерявших всяческую работу дома и привезти их в город.
- И всё же давайте поговорим. Мне верится, что мы нужны друг другу...
Ничего не сказала мне рыбка. Лишь рукой на прощанье махнула. Что ж. И на этом спасибо.
Нет, это не любовь
И снова предо мною ночь, пустая трасса, чёрные силуэты деревенских изб вдоль дороги и мысли, мысли...
- И зачем мне всё это надо? Жила бабёнка и жила. Никого не трогала. Так нет, появился Дворкин, которому захотелось стать Ангелом-хранителем. Ну, не дурак ли ты, Дворкин.
Постепенно, сами собой, мысли свернулись в строчки. Строчки в более-менее рифмованный смысл. И я уже не мог остановить ни мысли, ни строчки. Мне необходимо было сформулировать смысл своего общения с этой женщиной:
ПОЕЗДКА В НОЧЬ
Затихло всё. Уснул полночный город. Лишь фары рассекают темноту.
Я мчусь в ночи. Никто мне уж не дорог. И знаю я - меня уже не ждут.
Ночной прохладой овевает душу. Нет мыслей, нет любви в мечтах.
И знаю я, что никому не нужен. Что жизнь прошла. А я уже в годах.
Но образ твой волнует меня снова. О если б знала ты, как я хочу тебя.
Но ты молчишь надменно и сурово. Зачем же ты ко мне так не права?
Любви все возрасты покорны - знаем. Но если боль на сердце тяжела
От осознанья, что тебя предали?... Мне надо, что б меня ты позвала.
Отбрось сомненья, будто ночь ненастий. Я увезу тебя в надежды и мечты.
Доверься мне, как в юности желанью. Я не солгу. И вновь узнаешь ты,
Что ночь прекрасна тем очарованьем, которое несёт в себе мечты.
Не страшно всё. Доверься мне и Богу. Я расскажу, о чём не знаешь ты.
Умчимся вместе в ночь и непогоду. Возьмём с собою только лишь мечты.
Умчится ночь в сомненьях ожиданий. Наступит день в сиянии лучей.
Я увезу тебя в прекрасные желанья. Я увезу тебя в сиянье долгих дней.
Любовь сильна не страстью поцелуя. Другой любви и не познала ты.
Доверься мне и не о чём не думай. Я увезу тебя в прекрасные мечты.
Приехав на "исходную" второпях записал всё это. Перечитал и понял - нет, это не любовь. Это просто тоска по общению с красивой женщиной. Но если я способен видеть её красоту - значит, я живу? Значит, не всё ещё выгорело во мне за годы, проведённые за рулём? Значит, не столько я ей нужен, сколько она мне? Ну и пускай она строит из себя неприступность. Хотя бы мыслями отвлекусь от серости будней, и буду надоедать ей, пока она не пошлёт меня куда подальше.
Дура баба
Нет ничего заунывней осенней трассы.
Серый асфальт, серые поля вдоль дороги, серые, с чёрным, голые стволы деревьев, во всём сером одетые пассажиры стоящие скукожившись на остановках, серое небо. Унылая, тоскливая пора. И что за очарование нашёл Пушкин в этом времени года? Хотя стих тот он писал в Болдино, а здесь северный край Ленинградской области. Да-а-а! Тоска-а-а. Если бы не моя принцесса, то и волком завыть можно. А с ней:
ОСЕНЬ
"Унылая пора - очей очарование..." Лечу в ночи глухой к надеждам и мечтам.
Ещё живёт в душе твой образ лучезарный, который я храню назло седым ветрам.
Ещё живёт в душе твой взгляд такой желанный, который я храню назло своим годам,
Всегда люблю его и знаю - расстоянья забыть, любя друг друга, уж не позволят нам.
Мне так легко, спокойно лететь в ночную даль.
Когда всегда со мною любимая печаль.
Как она там? Скоро девять. Она сменится и пойдёт домой. Дома её, скорее всего, никто не ждёт. Бедная она женщина. Надо будет написать ей что-нибудь душещипательное. Возвеличивающее её. Что бы она почувствовала себя королевой... Глупые они бабы. К ней мужик сам в любовники напрашивается, а она "нос воротит". Рассуждает сама с собой - нужно ей это или нет. Вон кондюшка моя, сколько уже мужиков поменяла... "Хоть день, но мой!" - вот её принцип...
Но с таким принципом и на "обочине" оказаться можно. Моей же "принцессе" прЫнца подавай, это видно. Но я хоть и шофЕр, но, как Шекспир говорил: - Хоть жребий мой не плох, но родом выше я!
Виноват я что ли, что в такое время живём. Мог бы и я в инженерАх ходить. Да не в цене они сегодня, инженерА эти. А шоферскОй зарплаты ей бы хватило и на чулочки и на порточки...
Нет! Дура она баба! Но красивая дура. И против этого не попрёшь.
Снежная королева
Ладно. Надо чем-то ей жизнь подсластить. Стишок около-любовный сбацать к следующей встрече... Итак - она "королева", а я кто? Я буду при ней "паж", готовый исполнить любое её желание. И что получается? Получается, не плохо. Скорее всего - так:
СНЕЖНОЙ КОРОЛЕВЕ
И вновь я, преклонив колено,
Стою перед тобой, как паж пред королевой.
И голову боясь поднять, в надеждах трепеща,
Хочу тебе я прокричать - как я люблю тебя.
Но ты надменно холодна, как снег в степной глуши.
Любовь, надежды и мечты уж не подаришь ты.
Не растопить тебя лучам тепла моей души.
Не зажурчишь ты ручейком надежды и любви.
Кто породил тебя такой холодною как смерть?
Любви, надеждам и мечтам дала ты умереть.
Но я не властен над собой - порыв моей души
К тебе летит в степной глуши, рискуя головой.
Хочу я холод растопить в сознании твоём
И доказать, что мир любви прекраснее вдвоём.
Но ты, надменно холодна, глядишь куда-то вдаль.
И всё же в образе твоём сквозит одна печаль.
Мы стояли в предбаннике диспетчерской и курили. Время для встречи было ограничено часом моего выезда в Зимитицы. Значит, полчаса мы имели. Разговор не получался. Мне было никак не подобрать тему. Она, это чувствовалось, разговаривала через силу - ей было не интересно со мной.
"Найди тему интересную для собеседника" - так, что-ли, говаривал Глеб Жеглов? А что ей может быть интересно? Не-из-вест-но! Значит "плод ещё не созрел". Будем ждать.
А время уже поджимает. Пора ехать.
Глупее не придумаешь
Опять ночь. Опять хлябь на дороге и вокруг. Лёгкое поскрипывание "дворников" и тишина, пустота вокруг. В такие минуты хочется думать о чём-то хорошем. О чём? Ну, хотя бы о ней. А то эти два часа пустого пробега никогда не кончатся.
А ведь она сама предложила нам покурить. Что, "лёд тронулся"? А я как дурак - с неожиданности, словно пятиклашка, "язык проглотил". Что же такое "сбацать" ей для души? Что бы дошёл до неё смысл слов моих - до сердца, до души, до печёнки, селезёнки и прочего её "зачуханного" ливера.
Вот подлая - и не нужна она мне, и отказаться "стрёмно". Как ни как, а сегодня рядышком стояли.
НОЧНАЯ ВСТРЕЧА
И вновь сегодня встретил я тебя. Взглянул в глаза и, будто, встретил чудо.
Ты улыбнулась... Здравствуй! - сказал я. И мы уплыли, всех и всё минуя.
Мне было радостно смотреть в лицо твоё. Ты, как у Пушкина, - очарованье.
О, Боже мой! - Зачем всё это я? Ведь у меня к тебе одно желанье.
Я так хочу, что б ты была моей. Что б только я доставил тебе счастье.
Но знает мозг, что ты на много дней ушла в небытие в своём ненастье.
Как ты прекрасна, знаю только я. Никто не замечает твою прелесть.
А ты смеёшься глядя мне в глаза и говоришь, что это моя ересь.
Да, много женщин видел в жизни я. Но Афродиту встретил лишь однажды.
То ты была и это знаю я. Ведь в жизни много поводов для счастья.
Пускай устала ты от суеты той жизни, что сегодня окружает.
Но я хочу, чтоб только знала ты, как мне тебя сегодня не хватает.
И пусть звонят опять колокола. Ведь я надеялся, я очень верил,
Что в этой жизни встречу я тебя, и ты войдёшь в распахнутые двери.
Ерунда какая-то получилась. Но, похоже, эмоциональная ерунда. Концовка, правда "украденная", но пусть. Женщины ведь "уХами" любят. И ей, как женщине, должно быть без разницы - где я эти слова "надыбал".
Новое знакомство
В конце декабря выяснилось, что мне "до баланса" одной смены не хватает. Пришлось "на халтуру" подписываться. А здесь - куда пошлют, там и работать придётся. Послали на 142-й маршрут. Ну, это "семечки". С юго-запада до метро "Ленинский проспект". Отбарабаним не спеша.
- Добрый вечер, Евгений Николаевич!
Я аж вздрогнул. Поворачиваюсь - она, моя "принцесса". И "соплюшка" какая-то рядом.
- З-з-здравствуйте, Валентина Ивановна! Вот уж чудо из чудес - "Шахерезада средь моих повес". Куда это Вы на ночь глядя?
- Вот, с дочкой в театр решили сходить. В Мариинке сегодня "Пиковую даму" дебютируют.
- А это, значит, доча Ваша?
- Она! Она самая. Александра моя ненаглядная... Ну, не смею задерживать. Вам же ехать надо. До свидания!
- До свидания.
Разворачиваясь вокруг станции метро, я ещё раз увидел их идущих под руку в направлении подземного перехода.
- Вот и тема появилась для нашей будущей встречи - подумалось мне.
Уж о дочери она будет разговаривать заинтересованно. Надо только "базис" под мой, якобы интерес подвести. Ладно, приду домой "накалякаем" что ни будь...
АЛЕКСАНДРЕ
Ты пришла ко мне из юности - нежная красивая.
Не хочу в другой наружности видеть тебя, милая.
Не хочу колец, серёжек, ни цепочки тонкой.
Оставайся утром радости, песней звонкой.
Километрами измерена жизнь-подлянка.
Сколько в ней всего потеряно без оглядки.
Сколько встречено, не встречено на дороге этой.
Вот и ты пришла прекрасная как поцанка.
Как увидел тебя юная - всё померкло.
Звёзды, солнце, небо светлое - всё из пепла.
Только ты, как лучик радости в жизни этой,
Поманила, словно песенкой душой спетой.
По-моему "принцессе" должно понравиться. А Алексашке её - мне без разницы. Для неё я вообще "старпер". Судя по возрасту у неё батянька лет на пятнадцать моложе меня был.
Стоп! А почему был? А где он сейчас? Вот идиот - я же ни разу даже не подумал, что у "принцессы" муж должен быть... Отставить! - Был бы муж, так она бы с ним в "теантер" попёрлась... И не шлялась бы из гостей ранним утром, как тогда в начале осени.
"Лёд тронулся"
Тема "Александра" была "без берегов".
О дочери "принцесса" могла говорить бесконечно. Я слушал и на всякие мимолётные её сомнения, неуверенность старался подсказать выход из тревожной ситуации. Спустя некоторое время, после моих слов, она смотрела на меня недоумённым взглядом, а я чувствовал, что попадал "в точку".
Постепенно она уже с доверчивостью стала задавать вопросы напрямик. И я понял, что тревожнее тревожного для неё была тема поступления дочери в институт. Шурочка "плавала" в физике. И здесь я почувствовал "carte blanche" для себя.
В свой выходной я был приглашён на чашечку чая из подаренного мною заварного чайника. Александра была дома и отнеслась ко мне настороженно. C некоторой ревностью, как мне показалось. Я же сразу перестал обращать внимание на "принцессу" и занялся с Шурочкой вопросами к экзаменационным билетам. Своей задачей я поставил разъяснить школьнице общность физических законов переходящих из темы в тему. К концу дня, вечером, Александра смотрела на меня как на корифея. А когда она при мне самостоятельно решила пяток из выбранных мною задач, то я вообще увидел счастливейшие лица и дочери, и матери.
Вот теперь "лёд тронулся". Я это почувствовал. Осталось только "закрепить позиции". А как? Виршеплётством? Другого пути, похоже, нет.
Пьяные откровения
Удивительная это вещь - aлкоголь. Другой раз придёшь домой, состояние - как будто тебя палками били. От усталости физической болит всё - и руки, и шея, и спина, и, даже, задница.
Сядешь за стол перед тарелкой с горячим, а рука с ложкой как деревянная - сил нет поднять. Плеснёшь себе грамм сто-сто пятьдесят, примешь "на грудь" и всё проходит. Хоть снова за руль садись. Но это по буднЯм...
А в выходные... В выходные ритуально семьсот пятьдесят надобно. Но не сразу.
Сто пятьдесят - это "с устатку" за обедом. Потом спать. Просыпаешься, когда жена уже ко сну готовится. Выйдешь на кухню, мяса нажаришь, бутылочку из холодильника на стол и... вся ночь у тебя впереди. "Тет-а-тет" оно лучше пьётся. Никто тебя не подгоняет, никто не гундосит над ухом тосты разные. Сам знаешь, почему пьёшь. Праздник нынче, выходной у меня и "баста". "Закройте рот, граждане. Водитель автобуса отдыхает!
Один только у меня недостаток в подпитии. После трёхсот грамм я таким любвеобильным становлюсь... Упаси Бог, если женщина рядом окажется. Поэтому и не хожу я в компании разные. Сколько раз ко мне жена потом цеплялась, совестила. Теперь завязал, всё! А дома и она, и я спокойны.
Дома я образ чей-либо создам сам себе и, во здравие красоты женской, с образом этим "на брудершафт", раз за разом, пока водка не кончится.
Так и в этот выходной получилось. Ведь они все друг на друга похожие. Если только женщины в моих "фантазиях Веснухина" меняются. А в этот раз со мной "принцесса" была. Всю ночь со мной просидела. Так я ей половину рулона бумажных полотенец посвятил. А что? Пусть читает. Пусть знает, с кем её судьба свела. У меня от неё секретов нет:
НОЧНОЙ МОНОЛОГ
Ну, доброй ночи, Валентина! Здравствуй!
Сегодня, как и много дней назад,
Проснулся я один в ночи ужасной
И подошёл к окну на ощупь, наугад.
Кругом темно, как будто в преисподней.
И тишина зовёт куда-то в даль.
Я вновь один с бутылкою знакомой -
Нальём по рюмочке и выпьем вместе, Валь?
Мне так тебя сегодня не хватает.
О, как бы я хотел, обняв тебя,
Глядеть в твоё лицо, ведь ты ещё не знаешь,
Что если ты со мной - уходит прочь печаль.
Эх, печаль ты моя разнесчастная. И что же ты не сгинешь в веках?
Вроде бы всё есть. И жрачка, и дом обставлен, как жена хотела. И, вот, бутылёк под выходной без ущерба для семейного бюджета. Что ж тоскливо то так? Похоже, дурью ты маешься, Дворкин. Живи, наслаждайся... А ты скулишь всякий раз. Ой, мамочка рОдная, не пришлось ему инженером дОсыта поработать. Да, инженерА эти сегодня с голыми задницами ходят. А ты, как говАривал Владимир Семёнович, всегда башке своей руками помогал. Радуйся, что могёшь. Наливай вот и себе и "принцессе" своей. Она, муза твоя, баба изменчивая. Возьмёт и уйдёт к другому. Пей и не забывай закусывать. Ох, хорошо пошла. Люблю "Сибирскую". Так, на чём мы остановились?... Не помню... Не беда - начнём сначала.
Ну, доброй ночи ,Валентина! Здравствуй!
Начнём как много дней назад.
Что мне сказать тебе в ночи ужасной -
Побудь со мной. Я так один устал.
Когда ты рядом - происходит чудо.
Щебечут птицы, где то за окном.
Сияет солнце и в ночи, как будто,
Звучат слова о жизни, о родном..
Да, Валентина! Задала ты мне задачку. И что я с тобой теперь делать буду? Нет, надо завязывать этот рОман.
Права ты была - ничего хорошего из этого не получится.
Но до чего же приятная женщина. Такой женщиной раз "напиться" от души, а потом хоть на эшафот. А она как ужиха из болота - вьётся, крутится, из рук выскальзывает - никак не даётся. Пора прекращать это баловство.
Времени совсем нет. Не за горами и шестьдесят скоро - кому я буду нужен?
Послушай, Валентина, хватит издеваться!
Ведь ты же знаешь, что любя тебя,
Могу устать я в ожиданиях счастья,
Которое я жду ни сколько не тая.
Ты так прекрасна и во сне и рядом.
Я так хочу притронуться к тебе.
Обняв тебя, дышать одним дыханьем
И целовать твоё лицо в яви , а не во сне.
Я знаю - ты устала в ожиданиях
Любви, страстей и добрых, тихих слов.
Так не гони меня в своих мечтаниях,
Я принесу тебе надежды и любовь.
Я окружу тебя заботой и вниманием.
Любя тебя, не оскорблю в ночи.
Я сам устал сегодня в ожиданиях.
Возьми меня, но только не молчи.
Я так хочу ласкать тебя в постели.
Любить, желать и целовать, и целовать,
чтоб ты, познав меня, шептала еле-еле,
Устав от чувств, но не устав желать.
Проходит ночь в томлениях, ожиданиях.
Приходит день в заботах и делах.
Но я хочу с тобой не расставаться.
Я весь в тебе - в надеждах и мечтах.
Спокойной ночи, Валентина! Счастье
Наполнило меня всего
От этой нОчи... Xоть она ужасна,
Но я любил тебя сегодня всем на зло.
Уже под утро, удовлетворённый проведённым временем, глянул на пустую бутылку, на полотенца, исписанные и так мне грустно стало. Ладно, "принцесса", завтра увидимся. Посмотрим, как ты воспримешь мои откровения "подшoфе".
"Вьюнош."
- Нет, Евгений Николаевич, сейчас я читать не буду. Здесь так много, а мне ещё "сутки закрывать". Я дома почитаю. Вы не обидитесь?
- Мне главное, что бы Вы не обиделись. Я ведь со всей откровенностью писал. Нет у меня времени рассусоливать. Чай не двадцать годков. Шестьдесят скоро "стукнет". Можно сказать - седьмой десяток пойдёт. Страшно подумать.
- А Вы знаете, Евгений Николаевич, на вид Вы гораздо моложе. На вид Вам пятьдесят если только дать можно. И ведёте Вы себя как "вьюнош" лет двадцати пяти. Очень обманчивые у Вас и внешность, и поведение.
- Ладно. Поехал я. До встречи. Александре привет. Как у неё с физикой?
- Да, да - поезжайте. Только, пожалуйста, осторожней. Снег выпал и скользко уже. Днём два автобуса в ДТП "влетели". А Сашенька, Вашими молитвами, воспылала к физике. Теперь я за неё спокойна... До скорой встречи. Осторожней за рулём.
"Принцесса" работала сутки через трое. Я же "крутил баранку" - пять через один. Так что встречались мы с ней не каждый день. Но оно и хорошо было - не успевали надоесть друг другу.
- Прочитала я Ваши пьяные откровения. Смело, однако.
- А с чего Вы взяли, что "пьяные"?
- В трезвости Вы закрепощённый какой-то. А здесь расслабились. И потом выходной у Вас был. А водители в выходной обязательно "расслабляются". Это я уже знаю.
- Ну, и как Вам пьяные откровения пьяного водителя?
- Не знаю. Может быть, прояви Вы, в трезвости конечно, больше решимости я бы и поверила. А так... От Вас же веет "непонятками". Вы сами не знаете - нужна я Вам или нет. Конкретики, конкретики нет, друг Вы мой разлюбезный, - улыбнувшись не только губами, но и глазами сказала "принцесса".
Конкретика
И снова передо мной трасса длиной в восемьдесят два километра. И снова я один. Снова "лишь фары рассекают темноту". Снова мысли обо всём и не о чём. Приёмник, что ли включить?:
...Возвращайся - я без тебя столько дней.
Возвращайся - трудно мне жить без любви твоей.
Возвращайся - кто бы не встретился на пути.
Мимо счастья так легко пройти...
- Конкретики, - говоришь - нет... Будет тебе конкретика. Без всякого двоемыслия будет. Конкретней некуда. И в трезвом уме... Но "за пазуху" я к тебе не полезу, не надейся. Такой ты мне и на фиг не нужна. Хочется чистого, светлого... И тебя хочется. Но без животной страсти, а с любовью. С взаимной любовью:
Скажи, когда в своих чертогах услышу смех я твой?
Скажи, когда в опочивальню возьмёшь меня с собой?
Скажи, дождусь ли я минуты, когда на склоне дня
Ты позовёшь меня с собою в свой мир небытия?
Скажи, вкушу ль твои я ласки в тиши ночной?
Скажи, Увижу ли я сказки во сне с тобой?
Иль вновь ты улыбнёшься строго, презрев мои мечты
И уплывёшь опять далёко, как утром сны.
А я останусь в думах прежних любя тебя.
И вновь печалью овеет сердце на склоне дня...
Начало конца
Незаметно, сама собой, кончилась зима.
Прошёл "День Святого Валентина". Наши с "принцессой" отношения всё больше и больше вели "в никуда". Ни алые сердечки к празднику, ни "Рафаэлло" в повязанных розовыми ленточками коробочках, без праздников, никакого действа не возымели.
"Принцесса" отдалась хлопотам по поступлению Александры в институт, и ей было не до меня. Она снова, не глядела в мою сторону, хотя и видела меня.
Всякий раз, когда я подходил к её окошку, на "барьере" уже лежали подготовленные для меня документы. Я, в никуда, говорил "Доброй ночи", забирал документы и уезжал опять же "в никуда". Мои стихи ("Поздняя любовь", "Последняя надежда" см. в разделе"С рифмой по жизни") также не возымели никакого действа. По-моему они даже не читались.
И снова вокруг меня сгущалась пустота. Снова на меня наваливался душевный вакуум. И что с собой делать я не знал. Последний стих, который она взяла в руки и, аккуратно сложив, положила в ридикюль, был даже не о ней и не обо мне, а об автобусе, который крутил колёсами в никуда:
ВЛЮБЛЁННЫЙ АВТОБУС
Ночь впереди. Ночь позади. Но сквозь туман и непогоду
Мчится автобус навстречу любви в страсти сгорая, себя не жалея...
Глупый, не ждут тебя там впереди. Глупый, зачем тебе эта затея?
Ты уже стар, страшно устал. Да и мотор барахлит понемногу...
Глупый, зачем тебе эта любовь? Глупый, забудь ты свою недотрогу.
Ты из последних автобусных сил крутишь колёса пронзая тревогу...
Но не оценит усилья твои спящая в жизни твоя недотрога.
Сколько не рвись ты в любовную даль - ты для неё только призрак мятежный.
Ты для неё только призрак в ночи... Глупый, тебе это надо, сердешный?
Ты на исходе автобусных сил мчишься во тьме, словно демон незваный.
И сам не знаешь, что победил холод любви своей ненаглядной.
Последний путь
Было тоскливо и одиноко от отсутствия каково-либо общения. Но страсть к написанию уже вошла в привычку. Чтобы излить душу хотя-бы бездушному листу бумаги, я доставал из бардачка вечно текущую шариковую ручку и писал, писал - только бы не молчать.
ОДИНОЧЕСТВО
Как волк - один брожу в ночи. В глуши домов и тёмных окон.
Как волк в ночи брожу один, но мне совсем не одиноко.
Любя тебя - прекрасно знаю, что суждено мне пережить.
И хоть тебя я обажаю, но не смогу с тобою жить.
Уже привык я в небрежении к своим надеждам и мечтам,
Бродить один - без унижения любимых и прекрасных дам.
"Принцесса" не выходила у меня из головы.
Но я уже осознал, что пора с ней прощаться. Ждать её возвращения, ждать, когда закончится экзаменационная пора у её дочери, желания не было. Сидя у дома в, когда то бывшем для меня кабинетом, комнате, достал из ящика письменного стола конверт. Вложил его в каретку печатной машинки и "отшлёпал" теперь уже ненужный адрес:
В ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ
В последний путь. В последний раз. Пришёл к окну, душой перегорая.
Я столько лет мечтал о Вас, любви и нежности желая.
И вот сейчас, увидев вновь, ваш взгляд лучистый и прекрасный,
Я понял, что прошла любовь. Прошла как будто день ненастный.
Да, Вы прекрасны - слова нет. Но всё сгорело в ожиданиях.
Любви и нежности порыв остались лишь в воспоминаниях.
Так закончился этот "cлужебный роман". И не судите его строго.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
И вновь, с измученной душой, бреду домой я одиноко.