Аннотация: Рассказ написал Порфирьевич (https://porfirevich.ru/) на фразу "Я пошёл". Поставил 60 слов. Выбирал первую фразу и запускал повторно пока не начались повторятся прощания. Не редактировал.
Я пошёл , - провозгласила Оксана. Больше она ничего не сказала и умчалась по коридору. Время для испытаний было неподходящим. Но внезапное появление Ирины заставило Оксану покраснеть. Ирина показалась ей странно бледной. Ей показалось, что она увидела сквозь глаза девушки огонь. Оксана поспешила в комнату, где находилась лаборатория Марго. Ей стало страшно. И когда Авансаг и Немезида, оживленно беседуя, шли к двери, она услышала на заднем плане мучительные стоны, полные невыразимой боли, и следом раздался громовой удар. Приземлившись на пол, Авансаг закрыл лицо руками. Немезида бросила револьвер на пол и захохотала. Иван испуганно подбежал к кровати Маргариты и, дрожа всем телом, стал искать рану. Она оказалась очень глубокой. Еще один удар выбил дверь. В комнату ворвались солдаты в черном и схватили Ивана и Анину. Ирина принялась вырываться и кричать. Но солдат зажал ей рот рукой. Через минуту грохот выстрела потряс станцию. Бандиты, пав на пол, застыли. Анна выглянула в окно, крикнула что-то немецкое и, закрыв руками лицо, упала на пол. У двери остался стоять Ваня и безвольно покачивался на месте; Иван плакал и шептал: "Надя!" Анна сунула палец в рот и громко свистнула. Дверь распахнулась с ужасным грохотом. Солдаты вбежали в комнату. Все было кончено. Иван и Анна были мертвы. В дверях стоял немец в зеленой кепке, с саквояжем на боку. На нем был синий офицерский мундир и панама с собачкой. Заметив на полу оружие, он побледнел и, шатаясь, вышел из комнаты. Иван повернулся к Анне и сказал: "Вы меня убили!" Она стояла с широко раскрытыми глазами, не веря своим ушам. Иван, пошарив рукой по полу, вынул кривой и острый нож и стал водить им по струнам гитары, на которой сидела Ануфриевна. Анна не двигалась; казалось, она потеряла способность двигаться. Иван повторил свой вопрос. Анна открыла рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого вдруг подняла глаза к потолку и завизжала страшным голосом - он до сих пор отдается у меня в ушах - и опрокинулась на пол. Иван шагнул к ней, взял за шиворот и потащил к двери. Снаружи навстречу им со свистом дунул длинный пулемет, а потом загрохотали взрывы. Из окна дома в дверях высунулась голова потного ротмистра и застрочила из пулемета: "В штыки!" - но, увидев то, что было на Иване и Анне, испуганно нырнул обратно. Прошло несколько минут, и постепенно стих звон разбившейся посуды, эхо от выстрелов и треск огня вокруг - над землей разносилось только стрекотание пулеметных очередей. Анна, лежавшая рядом с Иваном, смотрела в потолок, будто в забытьи - через минуту она подняла глаза на Ивана и сказала: "Бедный папа". Иван поглядел на нее, прижал ее голову к своей груди и стал ласково гладить по голове. Все было кончено - они добрались до двери, которая открылась сама; когда они вышли на свежий воздух, Анна заплакала. Иван тоже заплакал. Иван заплакал, но эта жесткая слеза, сорвавшаяся с его ресниц, оказалась очень вкусной и горьковатой, и он даже не заметил, что на нем надета белая каскетка. Впервые в жизни ему хотелось плакать. Но не из-за чего-то такого, что было с ним в жизни, а, может быть, из-за того, что чувство, похожее на стыд, и мимолетное воспоминание о будущем, почти слились в одном чем-то совсем другом. На эту мысль он наткнулся только тогда, когда уже бежал по знакомой улице к заводу; теперь он был доволен, что идет пешком. Навстречу им шел бородатый рабочий, державший в руках какую-то странную форму - она вся была расшита узорами; на груди, в вырезах, висело несколько древнейших книг, а в ногах валялся корчатый зеленый кастет со старинным медным крюком на конце, сделанным из ржавого кольца... "Вот он и попался, - подумал Иван. - Все случилось именно так, как и сказал Андрей... Конечно, я неправ... Уж он бы, наверно, объяснил... Но ведь я-то его не знал... А ведь все было продумано заранее. Андрей, наверно, знал, что это случится. И все-таки... Но ведь Иван никогда бы не сделал этого, не успел... Как же я могу теперь в этом признаться, если столько лет живу на свете?..." Он ускорил шаги, чувствуя, что стынет от слез. Сзади хлопнула дверь, а через секунду за спиной закричали: "Стой! Куда?" Иван замедлил шаги, оглянулся. Сзади бежал бородатый рабочий. Иван еще раз оглянулся и увидел сбоку стену, за которой стоял механический завод, похожий на огромное серое здание с тонкой блестящей трубой, уходящей в небо. Сверху стекала тонкая струйка дыма, а между ее концевыми прутьями горели две яркие звезды. Иван вспомнил свою мать, такую же выбежавшую навстречу огню из окопа. Потом, когда они уже прошли очень далеко, он увидел еще одно здание: из его окна на него смотрел генерал в маскхалате. Он был в фуражке с кокардой, и по тому лицу, по которым Ивану было знакомо это лицо, он узнал председателя областной организации ВКП(б), на память о котором у него остались цветные картинки на всю жизнь. "Интересно, - подумал Иван, - что за это время случилось на заводе? Не пристрелили его случайно или он еще в живых? Хотя нет, тогда, наверное, до станции не дошли". Над их головами раздался гул, и Иван увидел темный самолет, похожий на бомбардировщик F-88, с раздвоенными рулями в хвосте и вытянутыми назад крылами-крыльями. "Надо же, - удивился Иван, - как они людей до сих пор переводят? Интересно, что за красная жидкость у них в баках?" Набрав высоту, он сделал еще несколько кругов над заводом, но скоро понял, что бесполезно делать подобные воздушные петли. Два раза он делал над площадью два круга, но летчики самолета без вопросов посылали его обратно. После третьего круга они заставили его снизиться, и он, переходя с одной низкой полосы на другую, пошел к аэродрому. Он уже совсем было собирался было слететь вниз, как вдруг у него закружилась голова и к горлу подступил комок. Он сделал несколько сильных гребков крыльями, но от этого ему стало только хуже. Очевидно, это был какой-то местный пароксизм лихорадки. Сжав зубы, он погнал самолет в сторону густого леса. До аэродрома было недалеко, и Иван, продолжая плыть, пошел к нему на снижение. Не снижаясь, он прочертил по капоту самолета широкую полосу и наконец сел прямо на землю. Еще немного отдохнув, он начал прокладывать новые курсы. На одном из кругов ему показалось, что он увидел большую светлую птицу, с такой же необычной раскраской. Он немного отстал, чтобы пролететь над ней, и когда увидел ее сзади, почему-то испугался. У птицы был клюв, острый, как бритва, и большие крылья, светящиеся в сумеречном небе. Птица быстро приближалась. Еще секунда, и Иван увидел, что это крупная бабочка с ярким желтым брюшком. Он потянул ручку на себя и на какое-то время потерял сознание. В это время птица взмахнула крыльями, сделала несколько мощных взмахов крыльями и нырнула в небо. Иван несколько раз подряд ударил по крыльцу его же оружием, и бабочка отлетела в сторону. Он почувствовал, что идет на снижение, и включил мотор. Вдруг он почувствовал, что какая-то сила прижимает его к земле. Он открыл глаза и сразу же закрыл их. Его машину как бы придавило огромной конструкцией, и он ничего не видел вокруг. Иван почувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Тогда он сбросил газ, нажал на ручку управления, и машина пошла вниз - она явно падала, - но все же он успел поймать ручку управления. Он выключил мотор и посмотрел на свой мотор. Он видел его перевернутым, но целым. Он нажал кнопку катапультируемого отсека, и парашютный отсек стал медленно открываться. Иван понял, что сработала парашютная система. Он облегченно вздохнул и нажал на тормоза. К этому времени он совсем потерял сознание. Когда он открыл глаза, сзади по асфальту шла большая группа народа. Люди впереди напирали друг на друга, переругивались и по очереди пытались столкнуть Ивана с проезжей части, но каждый раз он успевал поймать равновесие и переходить на другую сторону, становясь поперек дороги. Иван понял, что нужно что-то предпринимать. Он сделал несколько шагов назад, раздвинул людей, и у него под ногами оказалась широкая бетонная плита, за которую он и встал. Но людям не нравилась такая развязность его действий. Они начинали разбегаться, и в эту секунду Иван прыгнул вниз, пролетел несколько метров, перевернулся в воздухе и стал падать вниз, сначала медленно, а затем все быстрее. Его быстро протаранил второй автомобиль, и Иван пошел к земле. Он полетел в сторону открытого шоссе, из-за которого неожиданно выскочила большая фура. Люди были уже совсем близко. Раздался сильный взрыв, и все вокруг покрылось высокой белесой пылью. Иван приземлился и стал подниматься. Его несло к городскому парку, в котором стояла колонна машин. На асфальте вокруг уже лежало несколько обгоревших трупов. Иван поднялся на ноги и побежал в сторону здания МВД. Здесь он остановился, поднял над головой большую, в половину его роста, дымящуюся гильотину и помахал ею в воздухе. Внезапно он заметил идущий навстречу по шоссе трехэтажный каменный дом, с балконами и витражными окнами. Он взлетел над колонной, облетел его и полетел к стене здания - там находился высокий балкон с рамой. Иван пересек несколько ступенек, не заметив их завершения, и прыгнул на балкон. Он повис в воздухе, пытаясь ухватиться за раму, и вдруг почувствовал, что дверь балкона открыта. Иван свесился вниз и попытался пролететь сквозь дверной проем, но дверь не пропустила. Он посмотрел вверх - лифт был еще на месте. В ту же секунду дверь балкона открылась, и Иван сиганул в нее. Он стал стремительно подниматься на третий этаж, и вдруг его левая рука зацепилась за балконную перила. Он повис вниз головой, и только чудом не упал в пропасть на лестнице. Коридор внизу был пуст, только на стене возле окна висел листок бумаги. Иван спустился вниз и бросился к балкону. Он ухватился за перила и подтянулся вверх. В одном из окон загорелся свет, и он увидел высокую худощавую фигуру в форменном кителе с тремя ромбами на воротнике. Человек махнул рукой, и Иван пошел по коридору за ним. Он немного задыхался и тащил за собой гильотину. С каждой секундой ее вес становился все тяжелее, и Иван каждый раз замирал, переходя на бег. Когда человек в кителе дошел до лестничной клетки, Иван толкнул ногой дверь и вбежал в комнату. Человек в кителе стоял в кресле, и вокруг него крутился маленький робот. Подойдя к столу, Иван сунул в робота гранату. Она взорвалась, и Иван перевел дух. Человек в кресле увидел его и открыл рот, собираясь крикнуть, но Иван зажал ему рот ладошкой. Человек обмяк и повалился на пол. Иван молча наклонился над ним и стал трясти его за плечи. А когда он немного отдышался, выдернул из его спины еще дымящуюся гильотину, а из плеча - двухдюймовую стальную стрелу. Затем положил эти подарки на стол и повернулся к роботу. Отдав ему оружие, Иван спросил: - Ну что, звери? Будем жить дальше? - спросил он. - Жизнь - это борьба за жизнь, - провыл динамик. - Как твой говнос, старина? - спросил Иван. - Не жалуюсь. Орать и бросаться предметами не буду. А то людей напугаю - сами посчитаете пульс. И вообще, надоели. Что с ними сделаешь? Как поставишь себе стакан, так он и будет о стенку биться. Скучно. У нас бы человек такого не выдержал... Иван покачал головой. - О чем ты говоришь, старина? Ты уже десять лет борешься с жизнью, но не можешь добиться того покоя, который приносят автоматы. Ты же смеешься над людьми, потешаешься над ними, а сам внутри просто тряпка. Так что расслабься и думай, как жить дальше. Думай о хорошем, старик, думай о светлом завтра. Смотри на просвет, а не на окно. Иди сюда, дед, а то вдруг ты слепой или глухой. Открой глаза. Смотри. - Ну и сволочь же ты Иван Степанович, - прошептал голос. - Сколько раз ты мне говорил, что не надо себе покупать эту проклятую машину! А как же я тогда буду наслаждаться жизнью после смерти? Ты меня послушай - она лучше любого телевизора! Кроме того, я всегда об этом мечтаю, когда смотрю футбол. Подожди, я сейчас. - Нет, не надо, - тихо сказал Иван. - А что такое? - Я только что увидел квадратную глазную камеру в витрине. Она стоит почти на полке. Это, наверно, какой-то робот. А я недавно видел одного человека, который разбирал ее. Но он сказал, что он робот. Это точно было так же? Иван ничего не ответил. - А что ты там увидел? - Ну там были кнопки, красные кнопочки, с синими и белыми лентами. Еще было какое-то окно. Там что-то записывалось. А на зеленом пластиковом корпусе было нарисовано что-то вроде циферблата с стрелкой. И еще был бочонок с краской. Такие у нас раньше рекламировали. И еще, знаешь, под циферблатом была бумажка с кодом. Я эту бумажку сначала не понял. А потом я все понял. Они записывают свое время, а потом они же его и читают. От меня осталось только время. Но я все-таки успею насладиться им потом. Прощай, Иван Степанович. Прощай, Олаф. Прощай, Мойра. Прощай, Карлос Борхес... Вот только под моим окном окно с подписью. "ПРАВДА - ЭТО ЛЮБОВЬ И СМЕРТЬ". Почему под моим? Потому, что за мной самого нет. Нет Олафа - и нет самой истины. А всю правду я уже рассказал тебе.