Они работали в весьма серьезном учреждении. Все здесь, начиная с облаченного в форму постового и заканчивая прочными каменными стенами прямо-таки кричало о значимости. Прежде в здании располагалась женская колония, и коллеги охотно рассказывали истории о барышнях в белых одеждах, которые по ночам появлялись в коридорах, а особо шаловливые щекотали пятки тем, кто уснул на дежурстве. Трудно сказать, существовали ли призраки в действительности. С одной стороны, столько человек просто не могли врать столь последовательно, а с другой - молоденькие девушки, вчерашние девчонки, так забавно хлопали ресницами, что прямо-таки напрашиваясь на розыгрыш.
Девчонки сидели в каморке бывшей дежурной части. Из техники им остались железные коробки непонятного назначения, да огромный лоснящийся кабель, что тянулся откуда-то сверху и жирной змеей дремал на подоконнике.
Девчонки добавили помещению уюта: отмыли, развесили картинки с цветами и понаставили статуэток на сейф. Рядом с кабелем выстроились, будто солдаты на параде толстостенные бокалы под предводительством носатого чайника-командира. На железных коробках в дождь сохли пестрые зонтики. Дежурка наполнилась ароматом духов и щебетанием:
- Знаешь, а я кофточку купила.
- Какую же?
- Новую. Вот, погляди. И как тебе?
На первый взгляд девчонки казались взрослыми. Но от внимательного наблюдателя не ускользнули бы смешинки, что плясали на дне их глаз и таились в уголках губ. Все верно, девчонкам следовало бы проявить гораздо больше уважения к этим стенам.
Прежде на розовой штукатурке расцвела бабочка - в две ладони размером, выполненная простым карандашом и разукрашенная тенями для век. Бабочку еще можно было извинить, она скромно притаилась под листком календаря с кувшинкой и даже не пробовала летать. Спустя некоторое время рядом с бабочкой наметились треугольные крыши, луна, фонари. Сперва робкий набросок контура, пейзаж ширился, занимал все больше и больше пространства, наливался глубиной и тенями. В башнях прорезались окна, крыши заострились шпилями. Не замечать рисунок стало трудно - это вам не маленькая бабочка, а целое панно. По утрам, пока посетителей было немного, художница становилась на стол и добавляла новые штрихи.
Однажды как-то один из пришедших застал ее за этим занятием. Он улыбнулся, подал ей руку, и она, как была босиком, шагнула со стола на стул, а потом - в туфли. Картина была закончена. Старый, как мир сюжет - кошки встречают луну на крыше ночного города. Две ушастые фигурки бок о бок с переплетенными хвостами.
- А не влетит нам за стену? - забеспокоилась подруга.
- Не знаю. Начальник сюда все одно не заходит, на днях его заместитель был, ничего не сказал. Да и что плохого в кошках? Вот как голую женщину над столом вешать, так это в порядке вещей!
- Скоро ремонт, все равно переезжать придется.
- Скажут, отмоем.
Картина осталась.
Что крылось за этим рисунком? Мечтательность романтика? Протест? Желание сбежать на прогулку по крышам, балансируя раскинутыми руками, будто та самая кошка - хвостом? Несомненно, все это.
Но главное заключалось в другом. Испокон веков, даже в самых серьезных ситуациях, девчонки остаются девчонками. Художница была влюблена - отчаянно, мучительно в одного из тех, кто изредка заходил в это помещение. Сказать она не могла, а смолчать не позволяло сердце. Рисунок ее был признанием. Пусть не совсем профессиональный, пусть неуместный вовсе в этих стенах, куда суровые и мужественные люди приходили отнюдь не в игрушки играть. Но ведь для любви так мало значения имеют профессионализм или уместность!
Девчонка уехала в отпуск. После вышла на работу совсем в другое здание. Он тоже сменил работу. При последней их встрече он облокачивался на разделяющий барьер и, рисуясь, рассказывал о предстоящих хлопотах. В ответ на предложение покурить, она сказала, что бросила.
- Да Вы никогда серьезно и не курили, - заметил он.
- Не Вам решать, курила я или нет! - огрызнулась девчонка, потому что он уходил из ее жизни и еще потому, что она была на третьем месяце беременности, а все беременные, как известно, весьма раздражительны.
Прощаясь, он поцеловал ей руку с обручальным кольцом. Утешало то, что он сказал не прощай, а до свидания. Хотя, возможно, это было просто фигурой речи.
Где-то в другом, несомненно, куда более совершенном мире, кошки бок о бок смотрели на луну. Сплетенные их хвосты свисали с края крыши. Уши внимали звукам ночного города. Что сказали, увидев тех кошек, строители, неясно, хотя и можно предположить, зная обычный их лексикон. Что думали по поводу кошек призраки, так и останется загадкой.