Аннотация: Типа про любовь, которая сами знаете с чем рифмуется.
Ее психоматрица
(с) Сергей Дьяков ака Фанг Илтмарский
Она прекрасна в бешенстве. Брызги статики играют на смуглой коже лица, бездонные провалы черных и совершенно неживых глаз, взбитые ураганным ветром мономолекулярные волосы. Здесь словно в гигантской аэродинамической трубе постоянно ревет искусственная буря. И она стоит окутанная облаком бумажных обрывков, поднятых снизу из бессолнечных глубин трущобных улиц.
Мое сердце - сочащийся кровью комок плоти, по которому полоснули отточенной бритвой боли. Судорожные пальцы мнут шелк рубахи, стремительно пропитывающийся той липкой жидкостью, что с каждым ударом сердца выталкивается наружу сквозь крошечную дырочку. А спина онемела. По опыту знаю, кусочки легкого дрожат в воздушных потоках и под лопаткой каверна - кулак просунуть можно. Как еще держусь на ногах и смотрю в эти сектоидные зрачки?
Что-то мне говорит, перекрывая голос ветра, истерические нотки сплетаются в симфонию дешевого реквиема. Она прячет дамский револьвер в набедренную кобуру, гримаса искажает прекрасное лицо, но - странное дело - от этого оно становиться лишь еще более совершенным. В глазах темнеет. Круги, о, где же радужные круги и черные пятна, когда они так нужны? Ее красота убивает не хуже крошечной свинцовой пилюли, что положили мне в грудь.
Я падаю на колени и тут же соскальзываю еще ниже, визгливый голос вгрызается в мозг, и последнее что оказывается в поле зрения: точеные лодыжки опоясанные серебреными змейками ремешков. Какие туфельки...
Плачу...
Сучье чувство, его не выразить словами, потому что блядская реальность расползается под мечущимися пальцами, и я ищу, ищу на ощупь хоть какой-нибудь крошечный зазор, твердую частичку которую можно подцепить ногтем, сковырнуть металлическую коросту-пробочку с незаживающего прокола. Кожа вокруг - вздулась белесой окружностью, пыжится, исторгая струйки сукровицы... протестует, милая моя... ну ничего, поплачь со мной... так же легче, верно?
Рыжая челка оттеняет влюбленный взгляд. Муррр! Ты сегодня вся из себя, такая превосходная, и сердце колотится как расхлябанный бензиновый движок. Но нет повода! Мы - живые этим солнечным утром и полифонические голоса птиц ворошат листву вечнозеленых тополей. Самолет... белая исчезающе-незаметная строчка турбулентности в июльском небе, обгоревшее бревно под головой, ты - рядом. Склонилась надо мной и смотришь, тяжело-о-о.
Я тебя люблю. :) Честно-честно. Каждую частичку твоего существа, эти крошки-корешки души разбросанные тут и там, пронизывающие всю тебя чудесными солнечными лучами. Огненное каре - душа, дрожащие радужки глаз - душа, легкая тяжесть твоей руки - душа! Всюду, понимаешь ли, куда ни ткнись - везде есть место душе, потому-то ты и ду-шев-ная и нас-тоя-щая.
Check system...
...ты их одела специально для меня? Холодный бетон льнет к щеке, из прокушенной при падении губы сочиться что-то солоновато-металлическое. Я тяну долгий вдох, пытаясь заполнить тягучую пустоту, черным спрутом угнездившуюся в центре расплавленной плоти. Хрипит в гортани, льется из меня как прям и не знаю откуда. Засасываю воздух обратно, а изо рта хлещет кровь, не продохнуть...
"- Ты сюда не ходи с передоза, психоматрица сбоит. Страшно тут подыхать, запомни. Держи ключ, тринадцать с хвостиком длинной. Не ходи под передозом, психоматрица сбоит. Они тонкой работы игрушки, с ними надо бережно, как с настоящими, точно живые они. Даже лучше если сразу сделаешь вид, будто ты и не при чем вовсе, словно ты недавно вернулся после долгого отсутствия. Но старайся чистым приходить. Слишком хрупкая психоматрица."
...ok.
Ветер треплет верхушки деревьев, играет с гибкими ветвями черемухи. Тонко звенят не уснувшие на жаре комары, ныряют серыми точечками в густой траве. Твоя рука отгоняет их прочь от моего лица. Улыбаюсь. Люблю. Смеюсь.
Откликаешься, быстрее обычного, высокочастотный дерзкий смешок и еще один безумно влюбленный взгляд карих глаз. Мое лицо в них отражается! Заворожено изучаю грубоватый абрис, искаженный непроницаемой чернотой зрачка. Оспины, одутловатые черты. Становится немного стыдно, приходят виноватые мысли и шепчут: "недостоин".
Нащупываю металлическую пупырышку на сгибе локтя. Закупорка, моя милая. Достоин, черт подери! И этого сияющего дня и всего-всего! Навсегда!
...и только выдох тянется, с багровой желчной жижей выходит из разорванных легких. Туфелька исчезает в туманном мареве смерти, бетон становится мягче, теплеет июльским полуднем. Все приходит в норму, система сбросила напряжение.