Аннотация: Черновик. Не вычитано. Не закончено. Присутствуют маты и бессмысленное насилие.
Тирингфлэш. (рабочее) *текст очень старый и не вычитан
(c) Сергей Дьяков
Сбитые костяшки слегка саднило, но Тири не обращал внимания на всякую несущественную фигню. Когда ебашишь шринка - лучше вообще ни на чем не концентрироваться. Даже на том, что ни хуя это не инопланетный мозгляк, а какой-то совершенно рядовой очкастый хер, забравшийся в этот тихий переулок...
Дедок глухо заклокотал. Ну, конечно, в брюхо окованным сталью носком - попробуй смолчи. И вряд ли он услышал вопрос... Парень остановился с занесенной ногой. В дальнем конце глухого тупика послышалось звонкое "цок-цок" девичьих шагов. Нет. Мимо. Класс...
Присев на корточки, Тири уцепился жесткими пальцами за обляпанный кровью подбородок старика. В мутных глазах только боль и удивление, надо же... Внушает, сука! В зубы ему, но - нежно, с любовью даже, чтобы не вырубился, а прочувствовал всю важность диалога.
- Ну, хули молчим?
Бледно голубые глаза закатились к смурному небу. Отдающее ссаньем дыханием коснулось лица Тири, который, брезгливо сморщившись, отстранился назад. Какая картина, просто пиздец - чудесное творение человеческой глупости сработавшей в паре с гипертрофированным мортидо. Старик заскреб оттоптанными пальцами, вслепую сгребая ворох бумажных обрывков той поебени, что выпала у него из рук и в целях наглядной демонстрации силы была показательно уничтожена. Сопливый интеллигент рыдал, хныкал, но не спешил звать на помощь. И в какой-то неясный момент Тирингфлэша прям стукнуло в распаленный за ночь мозг: сукаблядьшринк!!!
Профессор сперва отнекивался, затем долго и нудно запирался и презрительно молчал, тем самым основательно вздрочнув гидру ксенофобского гнева. Кто бы стерпел? Ты? Или может - ты? А? Молчите...
- Только я, блядь, не буду терпеть вас уебистых шринков здесь! На этой и без того затраханной планете, ясно!? Ты и твои сраные дружки просрали наше будущее, украли всякую надежду на счастливую жизнь. Госстрой, на хуй! Ты посмотри, докторишечка мой ненаглядный, кто стоит у власти... - Тири сплевывал откровенность в это морщинистое лицо, - психи и уродливые алиены, захватившие власть, ебущие наших женщин, испоганившие нашу КРОВЬ!
Встряхнув старика за грудки, парень встал, приподняв хрупкое тело. Надо было потрошить суку. Сам он не вскроет свою личину, и будет морочить разум до последнего предсмертного вздоха.
Прижал одной рукой к стене. Выстрелил пружинный нож из назапястных ножен.
- А вот так... - немного успокоившись, кивнул Тири. Ему показалось, что жертва возвращается в сознание. - Я не шизик, не маньяк, ясно тебе? У меня просто душа за родной мир болит.
Узкое как шило лезвие вошло под жилистый кадык. Крови мало, старик засипел. Тирингфлэш сделал еще несколько проколов, удерживая слабо извивающееся тело. Надавил коленом в грудь, следя за тем, чтоб куртка не коснулась алых потеков.
С час он просидел возле остывающего тела, готовый в любой момент вскинуться и рвануть прочь. Район не из лучших, но и сюда изредка заглядывают свинорылые копы. Фигня-хуйня. Сегодня все спокойно. А когда прервалось низкое гудение неоновых ламп, сразу за забором отгородившим этот тихий тупичок от задворков текстильного магазина "Джемини-Ханц" - Тири грустно улыбнулся. Жизнь она такая печальная штука, еще только шесть утра, а он уже задолбил настоящего человека.
Выждав еще минут двадцать, так - по инерции, он тихонечко пошел прочь. Старческие черты так и не исказились, превратившись в гнилостную рожу ублюдочного захватчика. Незаметное изменение все же их коснулось, но это было такого сорта изменение, на которое настоящим ксенофобам по хуй. Какая в жопу разница, у кого там умиротворенное выражение лица после смерти, а кто - с гримасой ужаса подыхает?
Если кто-то скажет, что убийца испытывает угрызения совести... если кто-то это скажет в присутствии Тири - он плюнет ему в его вымороженные лживые глаза. Он ненавидит лжецов, священников и прочих подонков, считающих, что они знают все и вся на этом гребанном свете. Никаких душевных терзаний. Чувства - отдельно, мысли - отдельно.
Ссутулившись, подняв воротник как можно выше, точно прячась от несуществующего пронзительного ветра, Тири влился в толпу. Этому он научился у кроудеров. Растворяешься в человеческой реке, неоднородно струящейся в узких берегах пешеходного тротуара и даже временами выплескивающейся на проезжую часть, в тех местах, где привычно яркие вспышки голо-рекламы становятся невыносимо назойливыми, ослепляют, бьют направленным лучом прямо в сетчатку, чутко отслеживая движения множества глаз. Сотни, тысячи... миллионы?... проекторов атаковали Тири, но он вытащил из внутреннего кармана солнцезащитные очки в дешевой пластиковой оправе. Ох, всего лишь лицо в толпе. Ну, где же ты блядский негодяй прирезавший безвинного старика?
За спиной пронзительно взвыла полицейская сирена. Тирингфлэш уже отошел метров на двадцать, остановившись у витрины антикварного магазинчика. "Хэвелин Хэйвен" - реликты атомного века, ретро-сны, коллекционные сувениры "Мэссматик", уцененные копии шедевров древности, нумезматические редкости..." - зеленые буквы бежали по размытой поверхности стекла, за которым угадывались смутные очертания какого-то ветхого хлама. Тири раздраженно фыркнул, чья-то рука скользнула под полу его куртки и, вывернув запястье незнакомца, он обернулся, но карманник вырвался, и моментально затерялся среди спешащих на работу горожан.
- Еба-а-ать, - тоскливо протянул Тири. Для верности (сперва оттолкнув локтем остановившегося рядом с ним мальчишку-курьера) он расстегнул донизу куртку, обхлопал пояс, внимательно исследовал асфальт под ногами. Ничего. Комлинк висевший на поясе... - Да ты же ебаная сука.
Курьер косо стрельнул глазами, но решил не связываться и нырнул в двери соседнего магазина, кажется ювелирного, а Тири остался стоять на прежнем месте, раздраженно перебирая id-номера оставшиеся в памяти свежеспизженного комлинка. И чем больше он их вспоминал (имен людей - номера он сроду нихуя не зубрил), тем тошнее ему становилось. Маленькая пластиковая коробочка с коннектором для нейрошунта и пятьюстами метрами памяти... дешевка, старье типа этого антиквариата из "Хэвелин Хэйвен".
Тири сжал кулаки, лицо его заметно побледнело. Он смотрел себе под ноги, не ощущая легких толчков, что доставались от проходивших мимо людей. Что-то глубоко внутри него то, что уже сегодня рано утром пробудилось при виде козлиной старческой бородки и сраной кожаной папки набитой какими-то распечатками, и уснуло... и теперь оно вновь могильным червем ползло вдоль позвоночника, по спинному мозгу прямо внутрь черепа. Черный слизкий отросток бешеной злобы, ох и не мог же он сейчас среди всего этого скопления никчемных обывателей...
Оборвав мысль, Тири поднес к лицу дрожащую руку и скрюченными пальцами начал нервно скрести колючую щеку. Ногти оставляли на коже красные следы, из недр магазинчика заиграла навязчивая рекламная мелодия - где-то далеко-далеко, за гранью черной дыры, в которую проваливался Тирингфлэш.
- Ебааать, - повторил он еще раз. И еще. В это время его разум грызся со злобной черной тварью, пытающейся распустить внутри черепной коробки свои гнилостные метастазы, - ебааа... - на выдохе.
- Тебя? - насмешливо звякнуло над правым плечом. Тири резко крутанулся, с усилием давя темные эмоции.
- Что ты сказал? - с легкой угрозой в голосе.
Добродушная веснушчатая физиономия, обрамленная каре рыжих волос, исказилась дурашливой гримасой, глаза за зеленоватыми окулярами дружелюбно оценили и острые скулы Тири и симметричные шрамы выглядывающие из-за черной кромки воротника.
- Обещай, что не будешь сердиться? - попросил рыжий. На лацкане цветастой рубахи, чересчур яркой для этого серого утреннего города, переливалась трехмерная эмблема неформального объединения кроудеров. Тех самых ребят, что проводят всю жизнь в самых людных местах, живут толпой, чувствуют пульсирующий ритм скоплений людских масс. В общем - кроудеры.
- Ты мне? - Тири плавно возвращался в реальность. - На что? О, блять, ты же не отвяжешься... Нет, ну обещаю.
- Держи тогда, - этот яркий парень поймал руку Тири и что-то вложил в ладонь. Сжал пальцы. Крепко, по-дружески. - Это... короче... у тебя такое лицо было.
И он напрягся, готовый еще раз ускользнуть прочь. Потому что Тири на ощупь узнал этот блядский комлинк!
- Окей, когда я вижу таких психов типа тебя, жалею... честно!.. что вас не отлавливают и не вживляют насильно эти нуль-эмоциональные чипы, - Клайв осторожно коснулся разбитых губ. На пальцах остались алые пятна. - Это здесь, ты разве не знал?
Выудив из-за мусорного контейнера обломок трубы, рыжий кроудер ловко поддел немного помятую металлическую штору, закрывавшую черный ход единственного в этом районе жилого здания. Некогда жилого, разумеется.
Последние пять лет пятиэтажный кирпичный дом, стаявший на пересечении 17ой и Лэйн-Стрит, терпеливо ожидал сноса. Жильцов давно расселили по трущобным социумам, в муниципалитете благополучно сменились три Главных Архитектора, каждый из которых подписал три различных разрешения на застройку занимаемого домом участка... но дела бумажные, вся эта чертова волокита совершенно никак не отразилась в реальной действительности. На чертежах и городском плане здесь уже давным-давно стоял частный бордель для особо привилегированных персон... ох, пардон - элитный отель, но на самом деле...
Старое кирпичное здание встречало каждое утро на протяжении этих пяти лет мрачным взглядом выхолощенных нутряной тьмой глазниц. Окна нижнего этажа закрыли стальные веки, двери запечатали, боковые подъездные аллеи огородили предупредительными знаками. Кучи битого кирпича, осыпавшегося с карниза, скрывали следы ног тайных обитателей, поселившихся в этом доме-призраке.
Штора с лязгом рванула вверх. Кроудер отдернул руки, едва не получив трубой по зубам.
- Прошу, - широким жестом он указал в непроглядную темноту. - Ох, прости...
Задрав штанину, Клайв из хитросплетения ремешков на голени извлек длинную палочку люминесцентной лампы. Провернул по часовой стрелке, активируя. Темнота отпрянула.
Тири перехватил лампу и решительно шагнул внутрь. Он вообще любил всюду заходить первым, хотя порой ничего хорошего из такой привычки не выходило.
- Сюда, теперь пригнись, - из-за спины указывал Клайв. Бледный рассеянный свет ласкал нагромождения непонятных металлических конструкций, хитросплетения труб и ржавого жестяного хлама, которыми были забита лестничная площадка. Тири присел, нырнув под зловеще кренящийся шкаф, мутное отражение скользнуло по стальной дверце. Дальше стало посвободнее.
- Кто это все сюда затащил? - поинтересовался Тири.
- Мы, на случай облавы, - Клайв, кажется, улыбался, судя по голосу. - Клево, да?
- Охуеть просто.
Возле подвальной лестницы кроудер прихватил его за руку. Два пролета - один наверх, к слабым дневным отсветам, второй - в сладко пахнущую, еще более густую, темноту. Клайв три раза хлопнул в ладоши, прислушался, чего-то выжидая.
- Давай, спокойно. Здесь у нас типа охранки, чтоб никто без приглашения в гости не лез, - он легонько подтолкнул Тири в спину, тот напрягся, но стерпел.
Два витка - слишком глубоко для обычной подвальной секции, но дом был старый, построенный еще во времена становления Пан-Америки, в те годы, когда считалось нормой оборудовать жилые здания автономными бомбоубежищами. Через тридцать пять ступеней Тири коснулся ладонью широкой бронированной двери. Госпломбы кто-то нагло срезал, вместе с тяжелым навесным замком, заботливо отложенным в уголок. Из-за двери ощутимо тянуло марихуановым дымком.
- Дом милый дом, - процитировал Клайв, пока Тири оттягивал на себя тяжеленную створу. - Если хочешь, живи тут с нами, места полно, всякие разные интересные люди бывают...
Но Тири не слушал. Он перешагнул высокий порог и цепко осмотрелся. Сизая дымка основательно накуренного помещения сглаживала очертания внутренней обстановки. Не сильно крутой, не такой, какую можно увидеть в кроудерских притонах ближе к центральному кольцу. Десяток матрасов, в заводской полиэтиленовой упаковке, конвертерная печь в углу, там же - пучок выдранных из стены проводов, толстая оптоволоконная змея заползшая в головоломную путаницу из соединенных пятерками ноутбуков, нескольких дрим-приставок - стоящих в стороне, но вроде бы контролируемых через компьютеры. Три массивных сервера "Троникс-4", с лэйблами, видимо доставленные прямо со склада.
И лица... расслабленные, настороженно-внимательные, приветливые. Все обернулись к вошедшим, разговор умер на секунду другую и вновь робко воскрес. Тири выпал из центра общего внимания.
-... а там Брайан, он вроде первый сюда пришел. Но у нас нет лидера. Мы все лидеры, понимаешь? Это толпа, там, на улице, а мы типа их пастыри... - продолжал объяснять Клайв, попутно кому-то его представляя. Некоторые подошли, заинтересованные чужаком. Девушка с черными волосами до пояса, в шмотках унисекс... или это парень? Тонкие черты лица, длинный чуть свернутый в сторону нос, раскосые глаза неопределенного цвета. Участливо посмотрела на Тири. Кряжистый и низкий Брайан приобнял ее за талию, потянул к себе, безучастные искусственные глаза сквозанули по лицу Тирингфлэша, отправив кадр в мнемо-чип. Нервный типчик в драной джинсе, с коротким ежиком волос на заметно деформированном черепе, кивнул вошедшим и подсел ближе. Мелкие черты его усталого лица шли рябью нервного тика. - Ты же никогда не пытался проникнуться нашей верой? О, это нечто недоступное многим, но единицы - самые ловкие и неординарные, ты понимаешь? Типа меня или тебя, - Клайв провел кончиками пальцев по разбитым губам, чуть поморщился, - хотя нужно быть чуть сдержанней, как мне кажется.
- Я только на одну ночь, - прервал его Тири. - Знаю, уже был с кроудерами...
- С кем именно? - спросила девушка. - С "ночными", да? Они тоже в черном, тоже...
-...тоже убийцы, - закончил Брайан. - Не хочу тут слышать об этих говнюках, Майрин.
Девушка обиженно замолчала.
- Почему же... не знаю, как их там называли, в общем - кроудеры, да... - невольно начал объясняться Тири, - все на одно лицо, если честно.
Таким образом, он привычно и неосознанно настроил против себя всех, кто только мог здесь относиться к нему предосудительно. Тири нравилась острота и четкость в отношениях. Либо ты враг, либо друг - и то и другое - до гроба. Беда только в том, что единицы выдерживали это контрастное разделение. Впрочем, у всякого подхода есть свои плюсы и минусы, так хоть вероятность быть трахнутым каким-нибудь залетным шринком сводилась к минимуму.
- Ну, блядь... - ожесточившись, протянул Брайан, но ничего больше не сказал. Чувак с вставками под черепной костью, так заметно исказившими форму его головы, хохотнул и отполз обратно к куче высокотехнологичного хлама. Тири оглянулся на Клайва. Тот демонстративно смотрел в сторону. Пожав плечами, Тирингфлэш в пару пинков отшвырнул ближайший матрас к стене, стянул куртку и, свернув, положил ее в изголовье.
- Я к ночи уйду. Можете не беспокоиться, - ответил он на невысказанный Брайаном вопрос.
- Да уж будь добор, - сказал кроудер.
Под внимательным взглядом нескольких пар глаз, Тири в наглую подтянул к своей постели одну из дрим-приставок. Набрав на панели личный код, он закрыл глаза. Мерцающее поле бесшумно окутало его голову...
- Здесь мы какое-то время будем в безопасности, - отец привалился спиной к только что захлопнувшейся двери. Крошечная комнатка с одним-единственным окном, смотрящим на унылые пакгаузы, разбитый унитаз весь в бурых потеках канализационной воды, лохмотья пластиковой занавески над старинной чугунной ванной - это место ни могло быть ничем, кроме западни, капкана, мышеловки.
- Все нормально, успокойся, - сказал отец, натянуто улыбнувшись. На самом деле он смотрел сквозь испуганное лицо Тири, прислушиваясь к тяжелым шагам в коридоре, за хлипкой преградой деревянной двери. Снаружи было тихо-тихо... и мужчина немного расслабился, чтобы почти сразу выгнуться напряженной дугой - превратившись в бабочку, пришпиленную к столу коллекционера. Футболка на животе расползлась, в центре кровяного пятна вынырнул острый хищный штырь. Отец удивленно посмотрел вниз. - Хуясе... - выдохнул он, прежде чем второй штырь перебил позвоночник и разворотил голосовые связки.
Тири беззвучно прокусил ладонь. Тело его отца конвульсивно вздрагивало, удерживаемое в вертикальном положении, кровь из разорванного горла била толчками, в такт умирающему сердцу. Штыри втянулись в раны, и труп упал.
Нервно всхлипывая, Тири затравленно огляделся по сторонам. Он здесь уже был, все это уже происходило множество раз и каждый раз - как заново. Нет уверенности в удачном финале, у этого кошмара вообще нет конца и начала - он вечен, до тех пор пока... Сколько лет? Пока Тири не умрет, пока этот сон не заберет его душу, не впитает весь ужас и страх, что царят в реальном мире и преследуют каждого на протяжении всей его жизни.
Окно. Со второй попытки он допрыгнул до фрамуги, зацепился и подтянулся, чувствуя, как теплые и мокрые штанины липнут к ногам. Они сковывали движения, но Тири справился. Даже не оглянулся на лежащего ничком отца... точнее то, что раньше было отцом, его несуществующим отцом, конечно же. Было тем, что играло роль отца в этой деструктивной инсценировке.
Высунувшись по пояс наружу, он свесился вниз, до последнего упираясь раздвинутыми ногами в боковые края рамы. Каждый раз он боялся, что не дотянется до ржавых крючьев, на которые натягивали между зданиями бельевые веревки. Нет... достал. Хлопья окислов шелестели под пальцами. Сложный трюк. Выброситься из окна, удариться спиной о стену и суметь удержаться на этих штуковинах! Сведя ноги вместе, Тири нырнул навстречу мокрому асфальту дороги. От резкого рывка пальцы чуть не соскользнули с крючьев, удар всем телом о кирпичную стену выбил воздух из легких. С тяжким всхлипом Тири вдохнул. Перед глазами плясали черные круги, сверху слышался треск разнесенной в щепы двери, под подошвами бежевых кроссовок, шестью метрами ниже, стоял распахнутый мусорный контейнер.
Это его сон. Здесь созданы все условия для удачного завершения безумного спринта...
Провалившись по грудь в пищевые отходы, Тири быстро выбрался из контейнера. Гнилостная слизь, оставшаяся на одежде, исходила тошнотворным рыбным завтраком. Кажется, он угодил на задворки японского ресторана "Фуга-фуга!", а это значит...
Сверху донесся треск ломающегося дерева, и посыпались щепки. Тири не стал рассматривать, что же такое пыталось выбраться наружу через слишком узкое отверстие туалетного окна. Вместо этого он, чуть заметно прихрамывая, побежал к выходу из этого глухого проулка. Людские толпы, шум города, рев проносящихся по скоростной магистрали автомобилей - все это должно было скрыть его от уничтожившей отца твари.
Тирингфлэш уже вошел в толпу, когда из темной щели между домами, откуда он только что вышел, и которая вовсе не казалась такой уж мрачной и стремной несколькими секундами раньше, донесся грохот разрываемого металла и могучие удары чего-то звонко-когтистого об асфальт. Свистящий, какой-то механизированный рев в считанные мгновения рассеял людское столпотворение, разрушил живое укрытие Тири. Пешеходы куда-то вдруг подевались. Не разбежались в панике, а просто исчезли, растворились, как это часто бывает во сне.
Стоя посреди опустевшего тротуара, Тири быстро огляделся по сторонам. Оба конца улицы оказались заблокированы высокими бетонными пилонами, какие обычно преграждают входы в нацгетто. Он-то и не заметил... Прямо перед ним проносились, смазанные высокими скоростями, цветастые машины - пересечь магистраль мог возжелать только суицидник, а за спиной... Тири обернулся как раз вовремя, для того чтобы заорать во всю мощь своих легких...
Веснушчатое лицо склонилось над Тирингфлешем. Несколько секунд он рассматривал в упор эти глаза, прикрытые защитными линзами зеленого стекла. Затем правой рукой схватил Клайва за горло и оттолкнул от себя.
- Ты себя ведешь как какой-нибудь алиен... - возмутился кроудер, поднимаясь с колен.
- Кто, я? - завелся с полуоборота Тири. - А может это вы тут все ублюдочные шринки?!
- Хэй, спокойней...
- На хуй! Не говори мне что делать, блядь, - нож незаметно появился в его руке. - И ты, сука, кончай мне указывать. А ты... - он полоснул воздух перед лицом рыжего, - сваливай. Ворье, мать твою. Да вы все... все поганые выродки.
- Хэй! Захлопни помойку! - сидевший чуть поодаль Брайан подобрался, весь напружинился готовый прыгнуть на распсиховавшегося чужака. В глубинах его искусственных глаз полыхнули малиновые зарницы. Губы нервно скривились, и он выплюнул:
- Выметайся.
- Да я тут... - начал Тири и оборвался, в буквальном смысле его голос вздрогнул и лопнул как натянутая струна на какой-то звенящей ноте. Волна гнева схлынула, оставив в голове тягучее ощущение эмоционального вакуума. Щемящее чувство ненаполненности длилось одно или два мгновения - этого хватило на то, чтобы Брайан в прыжке врезался в Тири, обхватил его поперек туловища и швырнул о стену. Череп глухо брякнул, рассеченный вспышкой острой боли. Тири как безмозглое насекомое вернулся в исходное положение, нож он все еще держал в руке. Глаза, наполнившиеся вдруг слезами, с мольбой смотрели на кроудеров.
- Я же вас чуть... - срывающимся голосом Тири попытался выразить то чувство вселенской жалости и печали, которое внезапно снизошло на него. Нож тускло звякнул о бетонный пол, из воспаленных глаз засочились слезы. Тирингфлэш упал на колени, давясь глухими рыданиями, окружающий мир потерял четкость и он не заметил, как рядом с ним уже сидел Клайв, утешающе приобняв его за плечи.
Брайан с каким-то непонятным выражением смотрел на плачущего чужака около минуты, прежде чем снова заговорил.
- Ты психованный ублюдок, видать... - наконец произнес он, слегка выведенный из равновесия резкой переменой в настроении Тири. - Черт... ладно, Клайв, забирай его отсюда нахрен. Что за педерастическое зрелище, твою мать!
Рыжая челка скрыла неприязненный взгляд, адресованный Брайану. Клайв помог Тири подняться на ноги, хотя тот и слабо сопротивлялся, норовя сползти обратно на пол. В помещении воцарилась полнейшая тишина и все напряженно за ними. Вот Тири все-таки чуть справился с охватившей его истерикой, вот он, чуть покачиваясь, пошел к выходу, ведомый под руку практически незнакомым ему человеком. Клайв пропустил его чуть вперед, когда они проходили через сканеры у дверного проема и Тири чисто автоматически вошел темноту лестничной клетки. С легким опозданием, его сердце сжалось от острого чувства одиночества. Кто бы, блять, мог подумать.
- Эй, эй! - давешняя герла... как ее там? - Майрин!.. выскользнула вслед за Клайвом. Тот обернулся, нерешительно улыбнувшись. - Вы куда? Можно с вами?
- Ну, мы просто... конечно, можно, - рыжий кроудер прихватил Тири за рукав, потому что тот, словно безмозглый борг, запинаясь на каждой ступеньке, поплелся вверх по лестнице. - И знаешь, Майрин, я не педик!