- Я свободна? - Саша натягивала джинсы на его кухне с таким видом, будто делала это уже не один десяток раз.
- Можешь остаться на ночь, - отозвался он, окидывая ее взглядом.
- Спасибо, я предпочитаю ночевать дома, - холодно ответила она и, наверное, слегка перестаралась со льдом в голосе, потому что через секунду Тим вновь оказался с ней рядом и достаточно грубо приподнял ее за подбородок так, что ей пришлось встать на цыпочки.
- Мне показалось, или ты мне пытаешься хамить?
- Нет, что ты, - с трудом произнесла Саша.
- Так-то лучше, - он выпустил ее подбородок, и Саша отступила от него назад, потирая покрасневшую скулу.
- Ты со всеми женщинами так общаешься?
- Нет, только с дырками, которых подбираю на дороге, - зло ответил он, но ей почему-то не стало ни жарко, ни холодно от его слов.
- Не подбросишь меня домой? - дернул-таки черт ее за язык.
Тим даже оторопел на некоторое время от такой наглости.
- Ты, кажется, не поняла, что еще легко отделалась? - нарочито вежливо поинтересовался он, снова приближаясь на опасное расстояние.
- Поняла, - Саша подняла руки в знак примирения и отступила на шаг назад.
- Тогда чтоб духу твоего тут через секунду не было! - рявкнул он.
Саша обула ботинки и застыла у двери - та по-прежнему была заперта на ключ.
- Тим? - с тревогой в голосе позвала она.
- Что?! - рявкнул он, появляясь в коридоре.
- Дверь, - тихо произнесла она.
Метнув на нее ненавидящий взгляд, Тим достал из кармана брюк ключ и открыл замок. Саша молча смотрела на него, не смея протиснуться мимо на выход. Немая схватка их взглядов продолжалась, наверное, с минуту, прежде чем он отошел, и Саша скользнула за порог.
- Прощай, - едва слышно бросила она перед тем, как направиться к лифту.
- Пока, - словно эхо отозвался он, а затем Саша услышала, как с грохотом захлопнулась дверь. Чем-то она его приводила в полное бешенство. И еще: она его больше не боялась. А ситуация с Гаем и преследующая изоморфов организация стали казаться Саше чем-то совсем далеким и несущественным. После той встряски, что она пережила, все казалось чужим, даже ее собственное тело. Саша невесело расхохоталась, выйдя во двор и спугнув парочку зажимающихся подростков. В этот момент она почувствовала, что со своим детством и своими мечтами окончательно распрощалась сегодня в этом дворе. И если мир хотел заполучить еще одного бессердечного изоморфа, то он сделал для этого все возможное, теперь пусть пеняет на себя.
***
Гай вернулся в отель и без сил рухнул в стоящее у окна кресло. Он видел, как унеслась от него Саша, а ведь, казалось, была практически в его руках. Смотрела на него влюбленными глазами, ждала свиданий, стонала в его руках. Он мог лепить из нее все, что только пожелает. И вот, одного дурацкого разговора с мальчишкой хватило для того, чтобы она после ссоры понеслась все-таки за ним следом. Или он, и правда, слишком задержался в этом теле? Гай оценивающе взглянул на свои руки, идеально пошитый костюм и недовольно хмыкнул. Поднялся, достал из бара себе джин, размешал его с тоником и вновь опустился в кресло, углубляясь в раздумия.
Бешеный стук в дверь вырвал его из состояния легкой прострации, в которой он пребывал. Гай воззрился на дверь с недоумением, а потом широкая улыбка расцвела на его губах.
- Вернулась, дурочка, - подумал он, подходя к двери, чтобы открыть. Но на пороге его ожидал сюрприз в виде уже немолодой и не очень симпатичной горничной.
- Вы что-то хотели? - холодно поинтересовался Гай.
- Это я, - произнесла женщина, едва ли не внося его вместе с собой в номер и захлопывая за собой дверь, - Летиция.
- Летиция?! - в шоке повторил Гай, оглядывая ее заново. - Но зачем? - Ей не надо было пояснять, что он имел в виду ее безобразное тело.
- Да уж не по своей воле, - огрызнулась женщина и упала в его кресло, хватая джин-тоник и делая большой глоток. - Это все из-за Дюпре, - добавила она уже спокойнее.
- Он здесь? Он... - Гай пытался подобрать правильные слова.
- Да, он убил меня, - подтвердила его худшие догадки Летиция.
- Не повезло, - протянул Гай.
- Не то слово, - с горечью отозвалась Летиция. - И ты мой должник, Гай, - строго посмотрела она на него. - И должен мне помочь.
- Чем? - искренне изумился он.
- Пока я уязвима и не могу сменить это чертово тело, позволь мне пожить у тебя, - попросила она. - Я не могу и не хочу быть горничной. Достаточно того, что даже после обморока, мне сунули ведро со всеми этими швабрами и отправили убирать номера. Я еле отделалась от старшей по этажу и пробралась к тебе. Здесь была полиция, они забрали Дюпре, его обвиняют в убийстве. - Выпалила она на одном дыхании. - Ты что, все пропустил? Гте ты был, Гай?
Заметив растерянность на его лице, Летиция лишь снисходительно махнула рукой:
- Ну конечно, не отвечай, со своей девчонкой.
- Да, - подтвердил Гай.
- Так вот, ты пропустил все самое интересное.
- Дюпре в тюрьме? - задумчиво переспросил Гай.
- Да, - кивнула горничная, - и это ничем хорошим нам не светит. Я боюсь, как бы произошедшее не заинтересовало остальных членов организации. А мы сейчас с тобой в невыгодном положении: что ты, что я.
- Да, ты права, - согласился Гай.
- Поэтому я прошу у тебя разрешения залечь здесь на некоторое время. Можешь сказать им, что я - твоя любовница, чтобы не приставали. Или заплатить денег.
- Конечно, не вопрос, я разберусь, - отозвался Гай, прохаживаясь по комнате и размышляя.
- Вот и отлично, - Летиция прикрыла глаза, - я так устала за сегодня.
Когда дыхание Летиции выровнялось, Гай осторожно покинул номер, тихонько прикрыв за собой дверь. Затем он с легкостью отклеил ленту с печатью, что преграждала вход в соседний номер и, проведя вынутым из кармана Летиции электронным ключом, вошел внутрь. В номере было накурено и чувствовалось, что совсем недавно тут побывало множество людей. Мелком на полу было аккуратно обведено положение тела. Гай с кривой усмешкой взглянул на раскинутые на рисунке руки. Затем он открыл тумбочку, порылся в найденной шкатулке и вытащил золотое украшение Летиции. Вновь улыбнулся и также незаметно покинул номер.
Летиция очнулась от стука в дверь и едва не подпрыгнула в кресле. Нервы ее были на пределе, а после сна она вообще плохо ориентировалась в происходящем.
- Гай, ты кого-то ждешь? - бросила она на голландца встревоженный взгляд.
Гай лишь пожал плечами, подымаясь из кресла и идя к двери.
Как только дверь открылась, в номер ввалился запыхавшийся администратор гостиницы и очередной наряд милиции.
- Что происходит? - забеспокоилась Летиция.
- Вот ты где, - накинулся на нее администратор. - А мне Галя и говорит, что полдня тебя не видела.
- Так, что произошло? - строго спросил один из мужчин в форме.
- Ничего, собственно, - спокойно заметил Гай, - я вернулся в свой номер, а тут она - спит в кресле.
- Гай, - пробормотала Летиция, ничего не понимая.
- Я так понимаю, мне повезло, что она не успела меня обчистить. Я просто вернулся сегодня раньше обычного времени. - Милиционеры слушали его с вниманием, один из них даже что-то записывал. А администратор лишь сверлил горничную ненавидящим взглядом.
- Вы нас поймите, мы вынуждены брать всякую шваль, потому что на эти зарплаты приличные люди идти не хотят, - доверительно сообщил он на ухо одному из милиционеров. - Но нам бы не хотелось скандала, поэтому не могли бы вы ее просто забрать.
- Я требую, чтобы с ней поступили по всей строгости закона, - тем временем продолжал Гай, а второй милиционер уже скрутил слабые руки женщины и производил обыск ее карманов. Из одного он с удовлетворенным видом извлек золотое ожерелье и покачав им перед носом изумленной Летиции, передал его своему напарнику.
- Ну что, - произнес он, обращаясь скорее к коллеге, чем к присутствующим, - тут как бы все понятно, оформляем и забираем.
- Вы ведь не будете подымать шум? - взмолился администратор, вцепившись в рукав пиджака Гая будто клещами. - Гостиница предоставит Вам оплаченный ужин в нашем ресторане, внизу, на первом этаже.
- Благодарю, - коротко кивнул Гай администратору, давая понять, что вопрос закрыт. На измученном лице сотрудника отразилось невыразимое облегчение, и он поспешил убраться из злополучного номера вслед за сотрудниками милиции, тащившими орущую и пытающуюся вырваться Летицию, которая, наконец, поняла, как ее круто подставили.
- Гай, сукин ты сын, я доберусь до тебя, мерзавец! - кричала она.
- Ничего, мы тебя так упрячем, что ты еще нескоро куда-нибудь доберешься, - доверительно поведал ей один из милиционеров, и Летиции пришлось заткнуться, чтобы не навлечь на свою голову еще больших бед. Как она могла поверить этому гаду? Люди ведь не меняются, в особенности, такие беспринципные сволочи, как Гай.
Дюпре сидел на нарах, закрыв глаза, лишь его большие руки подрагивали, говоря о том, что он не спит. Только теперь осознание совершенного накрыло его с головой. Он впал в бешенство, поддался порыву, это было чистой воды безумие, на какие-то минуты отключившее его сознание, но сейчас уже было ничего не исправить и ничего не вернуть. Необратимость - это слово будто вырисовалось на противопложной стене его камеры кровью. Хотя самой крови в убийстве не было: просто чуть сильнее и дольше, чем нужно, сжатые руки. Дюпре открыл глаза и с ненавистью посмотрел на свои ладони.
Звук открываемых дверей и шагов в коридоре отвлек его от тягостных размышлений. Он услышал грубоватый женский голос, какие-то крики, потом дежурные открыли соседнюю камеру и втолкнули туда какую-то неряшливую женщину в костюме горничной.
- А она-то тут что забыла? - невольно подумал Дюпре, отвлекаясь от своего всепоглощающего горя.
И словно в ответ на его мысли дежурный, захлопывая дверь ее камеры, бросил напоследок:
- Будешь знать, как воровать, шалава.
- Я требую адвоката! - завопила женщина.
- Ты че, фильмов что ли обсмотрелась? - заржал второй мужик. - Смотри, чтобы по роже не дотребовалась.
И женщина умолкла, и в этой наступившей тишине ощущалась безнадежность, разлившаяся от соседней камеры по полу.
- Слышь, Коля, - раздался еще один мужской голос, - тут к убийце пришли. Пустить?
- С какого... - начал мужик, по-видимому, Коля.
- Так он заплатил нормально, - отозвался голос.
- Тогда че спрашиваешь, пускай, - проворчал тот.
Антуан подобрался и поднялся на ноги. Значит, к нему пришли. Он почти не сомневался в том, кого увидит. И уже через несколько секунд перед ним действительно стоял Коэн. Британец осмотрелся по сторонам, убедившись, что никто из охраны их не слушает.
- Дюпре, - взвешивая каждое слово, сказал он. - Ты провалил задание, ты подверг нашу организацию опасности, выйдя за рамки дозволенного. Ты... - у него будто закончились эпитеты для француза. - Ты повел себя, как последний идиот, - не выдержал он. - И мне стоило прислушаться к мнению других и распрощаться с тобой намного раньше, возможно, тогда последствия не были бы настолько плачевными. Теперь же за твои ошибки вынужден будешь расплачиваться не только ты. Я уже молу о том, что Хорн только и ждет, чтобы обернуть все это против меня. И знаешь что? - Коэн кивнул, не дожидаясь от Дюпре ответа. - Я рад, наконец, избавиться от тебя. От всех твоих страданий, кирпичами висящих на твоей шее и тянущих тебя на дно.
- Я не сомневался, Джон, что ты не станешь меня спасать, - спокойно произнес Дюпре.
- А ты что, ждал, что я стану тебя спасать после всего? - сегодня Коэн был, как никогда, эмоционален. - Ты хоть понимаешь, что ты наделал? У нас был шанс, шанс заполучить еще одного, а может и больше, изоморфов. А что сделал ты? Ты лишил нас этого шанса, теперь все наши усилия снова сведены к нулю, все исследования, у нас снова нет никого, кроме Гая, и то, в случае, если мы и его из-за тебя не потеряли, - Коэн зло посмотрел на француза.
- Гай вернется, - глухо проговорил Дюпре.
- Ты в этом так уверен, да? - заорал на него Коэн. - Откуда у тебя такая уверенность? Быть может, Одри здесь появилась именно для того, чтобы дать уйти Гаю!
- Он вернется, - упрямо повторил Дюпре, - он здесь встречается с одной девчонкой, она ему зачем-то нужна. Даже если Гай пропал, найдете ее - найдете и его. Сергей и Костя в курсе, как она выглядит.
Коэн взглянул на него в ответ уже менее зло, впитав полученную информацию до последнего слова. Дюпре почти видел, как Коэн выстраивает план действий, мысленно набирая номера телефонов и отдавая распоряжения.
- Мне жаль, что так вышло, - проговорил француз, - но, по крайней мере, теперь одним изоморфом меньше.
- Ты истинный дурак, - устало проговорил Коэн, - если полагаешь, что уничтожил ее. Одри не первый день живет на этом свете, к тому же они очень изворотливы, когда их припирают к стенке. Я читал отчеты пятидесятилетней давности, Дюпре. Ты не убил ее, ты лишь заставил ее сменить носителя. Теперь мы никогда ее не найдем.
- Она не могла выжить, - руки Дюпре с силой сжали решетку.
- Верь, во что хочешь, - заметил на прощание Коэн, глядя на него почти с сожалением. - Боюсь, теперь это единственное, что тебе осталось.
- Коэн, - позвал Дюпре.
- Да? - обернулся тот.
- Не отдавайте французский филиал Хорну.
- Это не в моих интересах, - заверил его глава и без долгих прощаний пошел по коридору на выход.
- Ты слышишь меня? - сквозь дрему и пришедшее на смену раскаянию спасительное отупение расслышал Дюпре. Он неохотно развернулся на неудобных нарах и посмотрел в стену своего комфортабельного номера на одного. Когда вопрос повторился, он, наконец, понял, что голос этот не мог принадлежать никому иному, как его невзрачной пожилой соседке.
- Слышу, - вздохнул Дюпре, сетуя на то, что ему помешали пребывать в таком драгоценном невесомом и бессмысленном состоянии.
- Я прощаю тебя, - проговорила женщина.
- За что? - пробормотал Дюпре и задумался, не безумна ли она. Только этого ему не хватало: разговоров, или, того хуже, криков всю ночь напролет, прихода охраны, громыхания замков и неизбежно последующих за ними криков боли. В гуманности местного персонала Дюпре не сомневался: здесь любая человечность стоила определенных и немалых денег.
- За то, что ты сделал, - женщина его каким-то чудом все же расслышала или просто решила продолжить свой монолог.
- Ты не знаешь, что я сделал, - скорее, по привычке, чем ради желания на самом деле спорить, возразил Дюпре. Какая-то чокнутая вознамерилась отпустить ему грехи, даже не представляя себе, что он натворил.
- Знаю, - отозвалась она. - И прощаю. Потому что знаю, почему ты это сделал. Мне следовало рассказать тебе все с самого начала, объяснить. А я не сделала этого, и даже больше: не сделала ничего после, просто исчезла. А потом появилась вновь и... и все снова пошло не так.
- О чем ты говоришь? - теперь Дюпре насторожился и, подскочив с кровати, приложился щекой к решетке, чтобы лучше слышать ее слова.
- Антуан, - грубые пальцы просунулись в щель между решеткой и попытались дотянуться до его сжатого на прутьях кулака. Дюпре обомлел и, затаив дыхание, смотрел на эту потрепанную жизнью руку, не в силах ни поверить, ни принять.
- Антуан, прости меня, - прошептала она, и Дюпре расслышал каждое ее слово.
- Одри?
- Да. Вернее, нет, мое настоящее имя - Летиция.
- Летиция, - ошалело повторил он. - Я не хотел этого делать, я не желал... - срывающимся голосом заговорил он, - ... не так. Я не мог больше выносить твою ложь, ты понимаешь? - его рука с силой треснула по решетке, так что та жалобно загудела. - Я - не убийца!
- Тише, тише, - попросила его Летиция, с опаской глядя в сторону коридора, но там по-прежнему все было тихо. Или их конвоиры пили и играли в карты, или уже спали.
- Как ты могла? Как могла? - вопросил Дюпре пустоту, не совсем сам понимая, о чем он. Как она могла что: умереть? Или бросить его.
- Ты бы уничтожил меня, приди я к тебе через день в новом теле, - грустно вздохнула Летиция. - А оставаться в старом я больше не могла. Да что говорить, ты уничтожил меня спустя столько месяцев.
- Ты снова лгала мне, - обвиняющим тоном произнес он.
- В чем?! - не выдержала Летиция. - В том, что пыталась скрыть от тебя не мою тайну? Пыталась прикрыть влюбленного, как я полагала, Гая? То, что он оказался бездушной сволочью - это уже отдельная история.
- Ты перешла в тело... горничной? - наконец, осознал Дюпре.
- Да, - просто ответила Одри.
- У тебя не было выхода.
- Ты мне его не оставил, - зло огрызнулась она с той стороны.
- Да, прости, - сдавшись, проговорил он. - Но если бы мне дали еще одну попытку, я бы все равно убил тебя.
- Но почему? - с ужасом произнесла Одри.
- Потому что ты - изоморф, Летиция. - Он впервые назвал ее по настоящему имени, но не забыл тут же навесить на него ярлык.
- Скажи, ты ненавидишь тигра за то, что он убивает лань?
- Не надо, Одри, - попытался остановить ее Антуан.
- А свое правительство, которое посылает солдат на войну? Так почему же меня? Во все времена человечество делает худшие вещи, прикрываясь благими намерениями. У меня нет выбора: убивать или нет, такова моя сущность!
- Вот эту сущность я и ненавижу, - глухо прорычал Дюпре. - Моя работа - бороться с такими, как ты.
- Но ты любил меня, - после мучительной паузы раздалось из-за стены.
- Я любил Одри.
- Та Одри, которую ты любил - это и есть я. Скромная серая мышь, которая была до меня, никогда бы не посмотрела на тебя, даже не заговорила. У нее был жених, который трудился в швейной мастерской своего отца, убогое создание, никогда не прыгавшее выше своей головы, и точно такой же была Одри. Она собиралась выйти за него замуж и нарожать кучу таких же безликих унылых детишек.
- Именно! А что осталось после тебя, кроме холодного тела? Даже та женщина в номере, которую я задушил - она мертва. Она - мертва, но не ты, - он выплюнул последнее слово с какой-то изысканной ненавистью.
- Что ж, прости, что я хочу жить. Это, наверное, так странно. - Одри замолчала, по тихим звукам Дюпре догадался, что она... плачет? Изоморфы ведь не могли испытывать никаких чувств, старые прожженные твари.
- Ты плачешь? - тихо спросил он. Дюпре никогда не мог спокойно переносить ее слезы. Сейчас, совершенно не видя собеседницы, ему представлялось, что по ту стороны стены стоит его Одри. И он снова, болван, довел ее до слез. - Не надо, пожалуйста, - его пальцы протолкнулись в щель и через несколько мучительных секунд дотянулись до ее пальцев.
- Ты не должен был этого делать, Антуан. Нам надо было просто поговорить.