Как я и сказал Статику, у меня было одно дело, и чем раньше я бы его закончил, тем раньше отправился бы в отпуск.
Дела. Обязанности.
Что может быть хуже, когда кто-то хочет заниматься чем-то совершенно иным, чем тем, к чему его призывают обязанности, условности, долг и еще десяток-другой выдуманной человечеством лабуды?
Меня же, как ни странно, влекло завершить это дело только два чувства, совершенно не связанных с той ерундой, которую я перечислил выше.
Во-первых, меня терзало жгучее желание узнать, до какой степени будет разозлён, расстроен, разочарован и тому подобное мой наниматель. А во-вторых мне очень уж хотелось доставить ему новую порцию хлопот и целую гамму неприятных ощущений и тяжелых переживаний. Только не подумайте, что я такой уж законченный садист и несчастия ближнего могут доставлять мне такое уж большое удовольствие. Не такое оно и большое, это удовольствие и главное, все зависит от того, что это за ближний. Ведь правильно сказал кто-то: 'Все люди - братья, но не все братья - люди'.
К магам это тоже в какой-то мере относится. К тому же я уже довольно давно понял, кто такой на самом деле мой наниматель.
Улица Зелёных Плит, которую мне надо было достичь, находится в совершенно противоположной, западной части города. Поэтому я еще раз вознес похвалу судьбе за то, что благодаря хорошему настроению Статика, одолжившему мне Корвина, я был лишен возможности под проливным дождем пешком топать к ближайшему порталу, выводящему на неё.
Как обычно в случаях с Бестией, перемещение было быстрым и комфортным. Комфорту чрезвычайно способствовало кожаное кресло, в котором, пристегнувшись ремнями, размещалось мое бренное тело. Как и следовало ожидать, поверхность улицы Зеленых Плит за время моего отсутствия нисколько не изменилась и осталась все так же безнадежно зелена. Есть даже особый декрет властей Тхлона, предписывающий соответствующим службам города, а так же всем вообще жителям и гостям города беречь его архитектурные памятники. В том числе и эту улицу, устланную совершенно уникальными пестрыми зелеными плитами. Именно пестрыми. Кажется, на этих плитах их создатель собрал все оттенки зеленого. И если, не допусти Сумрак, хоть одна из созданных Зеботендорфом плит по каким-то своим причинам приходила в негодность, то поднимался такой хипиш, что только держись! На моей памяти такой случай (имеется в виду и трещина в плитке и последовавший за обнаружением оной страшный шум и хипиш) произошел лишь однажды.
Помнится, тогда собрался целый консилиум магов и волшебников всех мастей из городской службы охраны культурных памятников. Долго судили да рядили, что же им делать с так не вовремя испортившейся плиткой. Наконец после длительных и ожесточенных споров, едва не окончившихся небольшим сражением между сторонниками разных методов устранения поломки несчастной, в зеленых разводах, плитки, было выработано решение. Поскольку участники исторического спора ни по одиночке, ни взятые скопом, не обладали Мастерством и Искусством такой яркой и насыщенной формы как фон Зеботендорф, то создать новую плитку они не могли при всем желании.
Дело ограничилось тем, что совместными усилиями всей верхушки Службы Охраны Культурных Памятников Тхлона, под конец совершенно вымотавшейся физически и духовно, лишившейся надолго собственной Силы, трещина в седьмой плитке от юго-восточного угла девятого дома была с блеском и редким Искусством ликвидирована. Насколько я разобрался, трещину в пресловутой плитке просто-напросто зарастили, в качестве основы под заклинание использовав стандартные магические действия того времени.
Но даже такое заклинание, в значительной мере подготовленное трудами более древних предшественников, не обошлось всей реставрационной команде даром. Большинство из них вложило в заклинание не только всю свою Силу, но и тот небольшой резерв, припасаемый каждым на экстренный случай. Такое самоотверженное поведение конечно, делает им честь, но затем они и расплачивались в течении длительного времени максимальной своей беспомощностью и долгими сроками лечения в Ликнице. Хотя впоследствии для них такой поступок обошелся не только сравнительно легко, но даже неплохо окупился.
Если кто-то из вас подумал, что в Тхлоне каждая улица подобным образом защищается от разрушения, то глубина его заблуждений глубже всех мысленных глубин. Не все. Далеко не все улицы в нашем городе так берегутся. Да и зачем? Перестройка улиц и зданий - естественный процесс, сродни эволюции, и никому не пожелаешь счастья стоять у него на пути. Просто есть такие улицы, дома и сооружения, которые, хоть немного, да представляют ценность. И не только историческую и архитектурную. Взять того же фон Зеботендорфа, пропавшего незнамо где. Совершенно гениальный, я вам говорю строитель и архитектор. Его еще никто не переплюнул. Даже тот же Теофаст фон Гогенгейм. Так что, поверьте мне, эта улица стоит того, чтобы о ней так заботились.
Но улица зеленых плит - не просто одна из самых уникальных улиц в Тхлоне. Это еще и улица роскошных особняков и вилл. Она в нашем городе является местом обитания чрезвычайно богатых людей. И не только людей.
Хотя местгые маги на ней никогда не селились, не поселятся и видимо, селится не станут. Жить магу на этой улице - удел обучавшихся где-то на Тангле. Хотя удел этот - самый что ни на есть шикарный и желанный.
Сидя в мягком, глубоком, удобном, кожаном кресле на теле Корвина я мастерски материализовался всего в десятке метров от главных ворот особняка, в который намеревался сегодня попасть. И все ради одного дела, которое, хоть и не очень приятное само по себе, могло принести тем не менее мне парочку таких минут.
Особняк, перед которым я стоял, только с натяжкой можно было назвать особняком. И дело не в его размерах. Совсем даже наоборот. Площадь этого здания могла повергнуть в завистливое изумление даже финансового магната. Все дело было в особенностях планировки и архитектурных решений.
Я находился перед воротами самой настоящей крепости. Нет, ни вы, ни я ни ошиблись, именно крепости. Конечно, для классической крепости особняку не хватало еще большей занимаемой площади. Но под определение замка эта грандиозная оборонная структура уде не попадала. Это была самая настоящая крепость. Высокие толстые стены с заговоренной кладкой. Такую кладку чрезвычайно трудно разрушить даже особыми заклинаниями, предназначенными для обрушивания крепостных стен. Не говоря уже о том, что за узкими, больше напоминающими амбразуры бойницами могли скрываться не просто рядовые защитники, но еще далеко не простые маги, изрядно усложнившие бы вероятным штурмующим жизнь. Надо сказать, что внешне эта вилла-крепость по своему очень красива. Весь её архитектурный ансамбль выполнен в одном выдержанном и строгом стиле без примеси каких-либо других архитектурных направлений и стилей. Архитектор, строивший это сооружение, был, как я знал, кентаррийцем. И в свете этого, совсем не удивительно, что вилла выполнена в лучших канонах и традициях готической архитектуры. Эти высокие шпили-башни, стремящиеся ввысь, щемящие выступы контрфорсов на теле стен и узкие стрельчатые окна-проемы в крепчайшей кладке на такой высоте, где гасла осознанная необходимость зодчего создавать оборонное сооружение, доминирующее над местностью, перед природным стремлением к постижению бестелесной красоты.
Лично мне очень близка и понятна тяга кентаррийских архитекторов к готической теме, к болезненно изогнутой, как крыло ангела, арке, к светлой душе святых грешниц, лик которых является тебе лишь среди звездного света.
Но говоря откровенно, мне больше нравится позднее барокко. Хотя я и живу в одной из Башен Айдкроуина. А может быть, именно поэтому...
Стараясь не оцарапаться о шершавую, как наждак кожу Корвина, я слез на землю. Направился в сторону главных ворот. Шум непрекращающегося дождя мог заглушать многие звуки. Но только не этот.
Резкий, высокий звон отламываемой от своего основания плитки. Затем немелодичный хруст (как мне хотелось думать - той же, а не следующей) плитки. Я резко обернулся. Так и есть! Корвин оказался или высоким ценителем старинного искусства или просто решил так не вовремя пообедать. В одной лапе он держал то, что еще осталось от знаменитой Поющей Зеленой Плитки работы фон Зеботендорфа. Другая лапа отламывала от этого уже обгрызенного кусочки и отправляла их в пасть Бестии. Остатки магии в уничтожаемой безжалостным животным вандализмом плитке окрашивали эти две лапы, скрытую под густой гривой щупалец пасть и саму гриву в бледно-оранжевое сияние. Сияние это то вновь угасало то вновь увеличивалось. Усиливалось оно особенно тогда, когда очередной кусочек несомненно антикварной старины отправлялся в свой последний путь и был размолот в пасти Бестии зубами. Или что там у Корвина для измельчения того, что его организм посчитает съедобным? Лично я не знаю. Я по такой твари, как Бестия, не специалист. А основная мысль того спецкурса, пройденного мной для ознакомления с возможностями и повадками Бестий, была чрезвычайно проста. И сводилась к следующему: во что бы то не стало не оказаться в ее хитро устроенной пасти, а тем более - глубже. Там, где собственно и начинались предполагаемые мной бесчисленные зубы.
- Корвин, ты что, гад, делаешь?! - стараясь не привлекать к нашим персонам внимания, заорал я.
Хорошо, что во время Сезона Дождей народа на улицах встречается крайне мало. В основном, все сидят по домам. Внутри этих огромных и необъятных, изуродованных цивилизацией магов жилых комплексах. Но лекции о нашей культуре и урбанистических архитектурных решениях в частности я приберегу на потом. Хотя сомневаюсь, что смогу рассказать о жизнедеятельности и архитектуре больших городов лучше, чем Алекс Коурдин в его знаменитой 'Философии Хрустального Города'.
В ответ на мой крик Корвин поспешно совершил следующие действия, а именно: он довольно живо отправил к себе в пасть остатки плитки а затем так и замер на прежнем месте, пытаясь делать вид, что ничего не произошло. Прятать взгляд он не пытался, хотя со свойством и количеством его глаз это было бы просто бесполезно.
Я прекрасно понимал, что несколько запоздал со своими нравоучениями. Следовало приказать Корвину не питаться какое-то время вообще, если я хотел сохранить в целости городские здания. Что такого полезного для себя нашло в таких вот плитках существо, соплеменники которого без особых проблем для своего здоровья могли находиться сутками в вакууме или неделями беззаботно плавать в концентрированной соляной кислоте? Ответа на этот вопрос я не знал. И он собственно, не очень меня беспокоил. Но вот что я буду делать с испорченной, бес сомнения по моей вине, улицей? Это безобразное поведение Бестии без вопросов припаяют мне. Придется платить штраф... Огромный... Опять непредвиденные расходы... А то еще на общественных работах повкалывать заставят... Ладно, если меня поймают, тогда с властями и поговорим.
Внимательно осмотрев место трагедии и убедившись, что соседние плитки не пострадали, я на скорую руку состряпал оптическую иллюзию, должную заменять собой уничтоженную плитку. Если специально не искать что-то подобное, то такая маскировка надолго могла скрыть следы произошедшей трагедии. Объяснив Корвину путем прямой передачи мыслей, что же он наделал, и дав ему команду не питаться ближайшие два часа, я направился к широким воротам крепости.