Если вы только позовете меня, я буду настолько рада, что отдам вам все свои игрушки. Даже Лулу - задорную собачку с золотистым колокольчиком на шее и высунутым наружу розоватым как закат языком. Милую, нежную, очень мягкую Лулу, которая всегда впитывала мои слезы и позволяла душить себя в объятиях, Лулу, которая впрочем, была набита ватой и никогда мне не отвечала, а только преданно слушала, взирая на меня свои черными бусинками глазами.
Вы совершенно другие - теплые, живые ... Когда вдоволь наигрались, становитесь румяными и тяжело дышите; заливаетесь смехом, когда что-то вам кажется смешным; плачете, если вас обидели или снова тащат к стоматологу, который всегда врет, что больно не будет. Знаете, я даже буду ходить к нему за вас, хоть и сама его побаиваюсь, но только если вы меня позовете.
В этом нет ничего сложного. Даже если вы скажете это очень тихо, то ветер донесет ваши слова до моих ушей. Вам только нужно произнести:
- Джу - ли - я.
Обычно я сижу на единственном пенечке, который совсем от вас недалеко. И когда вы проходите мимо, я могу почувствовать то, как от вас пахнет - чаще всего это свежее молоко или запах земли. По вашим испачканным ладоням я сразу понимаю, что вы опять сооружали боевые танки из глины и теперь с сияющими глазами ищите что-нибудь, что может пригодиться вам в дальнейшем строительстве. Обычно на мой пенечек всегда ярко светит солнышко, но я все равно не прикрываюсь от его настырных лучей и гляжу на вас, пока у меня не заслезятся глаза. Я так на всех гляжу, и всем это одинаково не нравится.
В основном я так изучаю мою семью. А семья это: мама, которая то и дело встает, чтобы убрать грязную посуду или принести добавки, вымотанный за весь день на работе отец, и я. А еще это один член нашей семьи - фотография. Да, я не шучу - это небольшая фотография в бежевой рамке - на ней изображена улыбающаяся малышка, немногим младше меня. Мы с ней совершенно не похожи - она кудрявая и светленькая с карими глазами и милой ямочкой на подбородке, а я темноволосая, да и глаза у меня будто небо перед дождем. Любимец в нашей семье без сомнений - кудрявая девчонка - хоть она только и умеет, что улыбаться мелкими зубками и невинно взирать из-за рамки.
Однажды, когда я вместе с мамой смотрела какой-то жизненный, как она выразилась, фильм, где отец теряет свою единственную дочку и находит, но много лет спустя, мне вдруг сильно понравилась одна сцена. Хотя я все же предпочитаю смотреть волшебных пони, я почти расплакалась, когда мистер Джо, он же главный герой, воссоединяется с дочерью и говорит что любит ее. Мне вот отец никогда такого не говорил. Да и мама тоже ... Нет, мне никто не говорил, что любит меня... Разве что Лулу, да и то мысленно. Говорить-то она совсем не умела - куда там, когда ты ватой набита. Вот одним ужином я спросила у отца, важно, и, глядя ему в глаза своим фирменным взглядом:
- Ты любишь свою дочь?
- Конечно, - последовал незамедлительный ответ. Да только отвечая, отец посмотрел не на меня, а на фотографию. Кстати, для нее даже есть отдельный стул, хоть он ей и не нужен, но никому не позволено на него садиться.
Тут же, в мое сердечко, будто что-то кольнуло, и я поглядела на отца так, будто хотела посмотреть прямо ему в душу. Он тут же сделал вид что разозлился, но я знала, что ему просто неловко. Обида душила меня, словно большой удав, забравшийся на шею:
- Получается, он любит эту ненастоящую девочку больше чем меня - свою живую и, определенно, настоящую дочь?
* * * *
Когда становится пять часов - родители приходят за вами, а вы радостно бежите им навстречу в нетерпении рассказать им все, что приключилось с вами сегодня. Вы говорите очень быстро, а они тем делом, улыбаясь, поправляют вам одежду: наспех ненатянутые не на все пальцы перчатки, распахнутые куртки и съехавшие до ушей шапки. Затем они звонко целуют вас в теплые щеки и говорят: - Пошли домой.
А я пока прячусь, я прячусь до того момента пока сумерки не опускаются на город окончательно и не зажигаются уличные фонари, чей тусклый свет едва ли освещает дорогу. Где-то вдалеке шумит город - разъезжают и бибикают машины или зловеще каркает ворон, и я стараюсь не бояться этих громких звуков. Чтобы ночные тени не дали моему воображению широкую волю, я придумываю одну хитрость. Когда страх подступает слишком близко - я зажмуриваю глаза и не открываю их до тех пор, пока не услышу знакомый стук каблуков. Мать вздыхает, поправляя всегда сползающие на кончик носа очки, и шепчет устало:
- Вот опять тебя забирать ... Лучше бы не рожать, мороки бы такой не было.
Она шепчет, но... Помните, как я говорила, что ветер донесет мне ваши слова? Так вот, ветер мне их и донес, затем нежно погладив меня по щеке. Только потому я и не расплакалась.
Я только и жду, когда вы меня позовете, особенно в этот день. Сегодня я становлюсь на год старше, и хоть с утра меня не встречают радостными улыбками, настроение у меня все равно праздничное. Но после завтрака, семья меня невероятно удивляет - на десерт у нас большой, бисквитный торт! Я так рада, что чмокаю родителей и тут же принимаюсь за угощение, а верная моя Лулу сидит рядом.
Я так наглею, что вдруг думаю, что мне все позволено. Знаете, фотография все так же стоит тут. И мне хочется, чтобы хотя бы в мой день рождения - я была для семьи важнее, чем девочка на фотографии. Я теперь гляжу на девочку в упор, своим фирменным взглядом - раньше я боялась посмотреть на нее. А вдруг возьмет и оживет, выйдет из-за рамки? Тогда про меня совсем забудут.
Теперь я замечаю, что девочка хорошенькая, совсем как ангелочек и в белом платьице, только вот черненькая ленточка ей совсем не идет. Я хватаюсь за фотографию, но вместо того, чтобы почувствовать прохладу стеклышка, я чувствую ткань - ленточка обвязана не вокруг самой девочки, а вокруг рамки.
- Зачем же это?- я кидаю взгляд на Лулу, но она молчит, пока что, одобряя мои действия.
- Только сегодня? Можно только сегодня они будут любить меня? Хорошо?- спрашиваю я девочку мысленно и хочу спрятать ее, но вместо этого случайно роняю ее на пол.
Родители тут же бегут к ней, подхватывают с пола, и я даже вижу, как вдруг становятся красными глаза у мамы, будто она готова расплакаться.
- Я не хотела.... - покаянно шепчу и опускаю голову. Но тогда отец с размахом бьет меня по щеке так сильно, что я чуть не падаю. Меня никогда раньше не били, но в глазах сухо - наверное, я уже истратила свой слезный лимит.
- Как ты можешь так делать? Маленькая, завистливая тварь! Ты хочешь уничтожить последнюю память о своей сестре?! Знаешь, что ты родилась только потому, что Энжи так сильно хотела сестренку? Но теперь она уже... она...
Продолжить он не смог и только сжал губы, смотря на меня с ненавистью.
* * * *
Немного позже я сижу на своем излюбленном месте, пожевывая собственную губу - такая у меня привычка. Я всегда так делаю, когда Лулу не в силах меня успокоить.
- Лучше бы я тоже была из ваты и была бы твоим щенком, - мой голос похож на писк и звучит так, будто я плачу, хотя глаза все еще сухие.
Ее бусинки-глаза немигающе уставились на меня, пока я поглаживаю ее короткую шерстку, цвета охры. Моя щека уже не болит, но мне кажется, что я все еще чувствую отпечаток ладони отца там. И я уже готова расплакаться, но тут происходит невозможное. Ветер доносит до меня слова:
- Джу - ли - я
Неужели это произошло? Или ветер снова пытается утешить меня?
- Джулия, пойдем поиграть с нами?
Но нет, это правда. Все вы столпились возле меня - загорелые; адресуете мне яркие, как солнечные лучики улыбки. Мое сердце радостно бьется так громко, что шум отдается у меня в ушах.
- Мы будем играть в защиту крепости! - сообщает низенький мальчишка со встрепанными волосами доверительным шепотом. Он наклоняется близко ко мне. Пахнет молоком и потом.
- И Джулия будет водить. Сегодня игра будет особенной, сегодня мы будем играть в заколдованном лесу, где водятся опасные чудища!
Девчонки громко охают в испуге и предвкушении, а кто-то спрашивает:
- Ну как же мы обойдем стражу?
Это они воспитательницу имеют в виду.
- Правда, они забавные? - спрашиваю я взглядом у моей преданной Лулу, которая тоже так считает.
- А стража спит, мы можем запросто незаметно уйти! - восклицает все тот же вихрастый мальчишка. Затем мы, как ни в чем не бывало, выходим из садика и направляемся в сторону маленького леса. Маленьким лесом у нас называют большой парк, названный в честь какого-то писателя, имя которого никак не вспомнят даже самые старые жители города. Потому его и называют маленьким лесом. И деревья в нем большие и высокие так сильно, что даже в самые солнечные дни там царствует тень. Люди бояться заходить в те места даже днем, а мы смело идем навстречу, как нам кажется, приключениям.
- Джулия - вся надежда на тебя,- говорят мне, и я осознаю всю важность своей миссии. Мне завязывают глаза, чтобы местечко стало сюрпризом, и мои короткие ногти впиваются в Лулу.
-Ты не должна знать, где находишься. Тебе нужно подождать там немного, пока мы не уничтожим всех чудовищ и не придем за тобой! Ты будешь хранителем нашей крепости.
Я счастливо киваю, и меня приводят к совсем темному месту, окруженному деревьями. Ни единого лучика не пробивается сквозь густую листву.
Я сажусь и начинаю ждать. Сначала, я очень весела и что-то напеваю под нос, но, постепенно, время проходит... Я подозреваю неладное. Я уже голодна и устала, мои руки устали обнимать Лулу и мне приходится лечь прямо на землю. В нос ударяет запах сырости, и я представляю как там, под моей холодной ладонью, под землей, копошатся черви. Я знаю, что они их тех, кто перерабатывает почву, а не их других, что пожирают трупы. Но мне все равно кажется что они только и поджидают того момента, когда я навеки затихну, и они смогут вдоволь мной полакомиться.
Уже наступил вечер, не можете же вы так задержаться? Меня сейчас наверняка съедят... или я сама себя съем... я так голодна
Что-то вдруг стекает по моим щекам и губы становятся солеными - я плачу. Все хорошо, я полежу тут и буду хранить нашу крепость ... может, вы вспомните обо мне когда-нибудь? Даже если вы просто произнесете мое имя, даже здесь я его услышу - ветер донесет мне ваши слова:
-Джу - ли - я
Становится совсем холодно, и я прижимаю Лулу к себе в надежде согреться. Я думаю, что, наверное, уже больше пяти. Но смогу ли я отсюда услышать стук маминых каблуков?
- Лулу, я сейчас немножко посплю. Скажи, что я сохранила крепость и сожалею, что уронила фотографию. Это если я вдруг слишком устану, и меня не захотят будить. Потом, когда проснусь, давай вместе купим тебе друга? Можно назвать его Робертом и у вас будет куча щенят, а еще я хочу мороженого и покататься на карусели - той, которая самая быстрая, а еще... я
Мой голос постепенно затихает - я чувствую важную потребность - заснуть. Я знаю, что если сейчас засну, то увижу прекрасный сон. Я засыпаю, под шелест листьев, под колыбельную ветра. Я засыпаю, улыбаясь.
Много дней спустя в семье появляется еще одна фотография с черной ленточкой.