Аннотация: Жизнь... Смерть... Это всё понятия относительные... Но, готовы ли вы отдать свою душу демону ради возможности быть рядом с любимым и... снова стать живой... всего на 30 дней...
В мой чёрный мир вошла ты ярким светом.
Ты проницаешь мою боль 30-й раз подряд.
Закат уж не закат, и перестал рассветом
Быть солнца всход,
Ведь без тебя я ничему не рад.
Paprika "Paprica"
Одиночество - это расплата за свободу... Это моя расплата за ту жизнь, которую я себе выбрала... Эпоха роскоши. Эпоха богатства... Чувствовать себя желанной, ловить на себе страстные и похотливые взгляды вельмож и чувствовать источаемую зависть и ненависти со стороны дам. Но всё это меркло по сравнению с тем, какое положение я имела при дворе - любимая фрейлина Марии Терезии, королевы Франции, и претендентка на место фаворитки короля, Людовика XIV. Большего я и желать не смела... Красота, молодость, благосклонность короля и королевы... А сейчас? Одиночество в стенах полуразрушенного поместья. И в придачу ко всему доставшаяся в подарок сомнительная компания состоявшая из занудного старика, тётеньки ворчуньи, смиренной девы и чудовища четырёх лет отроду...
Сидя в вином погребе на маленькой скамеечке и спрятав лицо в складку своего бального платья, я слушала тишину. Размышлять о том, почему именно меня постигла эта участь, было бесполезно. Я никогда не узнаю ответ на этот вопрос... Хотя даже не жалею об этом. В тот момент я не думала ни о чём, кроме него... Его жизнь была для меня важнее моей собственной...
А ведь я всего лишь хотела жить и радоваться жизни. Сейчас я бы всё отдала ради возможности снова почувствовать запах листвы, тепло солнечных лучей... Лишь бы снова стать человеком... Снова быть живой...
Я не спеша вышла на улицу и присела на полуразрушенные ступени, когда к воротам подъехала машина. Вышедшие из неё мужчины с трудом сняли заржавевшие цепь с замком и открыли ворота.
Я следила за незнакомцами, которые выходили из машины и, не понимала, зачем они приехали. У этого поместья была дурная слава, и об этом все знали. Кто же решался здесь поселиться, не воспринимая предупреждений местных всерьёз, съезжали отсюда минимум через неделю, оставляя после себя только воспоминания.
Среднего роста мужчина с лёгкой небритостью и очками на переносице был отцом этой семьи. Учёный, историк, мистер Джейкоб Харт отличался некоторой рассеянностью и забывчивостью. Он всегда был поглощён своей работой и не обращал внимания на то, что происходит вокруг.
Женщина, что была выше него на пол головы, оказалась его женой. Высокая, с длинными тёмными волосами, миссис Моника была прекрасной женой и матерью. Хирург по образованию, миссис Харт бросила работу, в которой ей сулили великое будущее, и полностью отдалась семье. Когда же её спрашивали, не жалеет ли она, что бросила работу, она всегда отвечала, что нет.
Впервые увидев эту женщину на пороге нашего дома, я была поражена её сходству с одним человеком. Те же мягкие черты лица, те же изумрудные глаза, которые источали любовь и нежность. Та же гордая и поистине королевская осанка, которой позавидовала бы любая женщина. Я как будто увидела перед собой призрак прошлого, который напомнил мне о моей участи.
Я внезапно почувствовала боль в груди, которую не чувствовала уже очень много лет. Жалея о том, что я потеряла, я хотела заплакать, но, как бы я не желала этого, я не могла заплакать. Я просто продолжала смотреть на эту женщину, следить за каждым её движением, ловить каждую её улыбку и просто погружаться в воспоминания моего детства.
Уже через несколько часов пребывания семьи Харт в нашем доме старая ворчунья, сидя у себя на чердаке, рассказывала мне и малышке Элизе, что выживет их отсюда 'меньше чем через две недели', проблема была в детях. Старший сын семьи Харт не нёс для нас опасности, а вот его младшая сестра, которой было всего пять лет, имела возможность нас видеть. Ведь лишь дети способны видеть то, что не доступно взрослым...
Я сама имела возможность случайно попасться на глаза маленькому ангелочку в их первый день пребывания в поместье. Малышка долго разглядывала меня. Она следила за тем, как я откинула назад прядь волос и разгладила складку на платье. Её наивный, детский, полный любопытства и восхищения взгляд вызвал у меня улыбку, а когда я приложила палец к губам, прося её никому об этом не говорить, она лишь кивнула, от чего её милые каштановые кудряшки качнулись.
Ожидания нашей тётушки-ворчуньи не оправдались. Ни через неделю, ни через две и уж тем более ни через месяц семья не уехала, а я была этому лишь только рада. С их приездом дом словно ожил. Он будто оповестил нас, что хозяева вернулись домой. Даже тётушка со временем успокоилась.
Так и прошло несколько лет. Живя под одной крышей с этими людьми, радуясь и горюя с ними, мы не заметили, как полюбили их. Хоть они не видели нас (кроме малышки Джули), и хоть мы не могли с ними поговорить (снова же кроме Джули), мы чувствовали ответственность за них. А моё желание стать человеком увеличилось. Я хотела смеяться вместе с ними, делится интересными событиями, я просто хотела жить вместе с ними... Или с ним?
Трудно себе представить случай, когда призрак влюбился в человека, ведь такого ещё не было. Разве может призрак любить? Ведь это бестелесный дух. У него даже сердца нет. Но каждый раз, видя ЕГО, я ощущаю себя живой. В груди разливалось тепло, сердце начинало учащённо биться, а щёки приобретали розоватый оттенок...
Каждые лето и зиму я ждала, когда он вернётся, ведь после окончания местной школы он поступил в университет, редко бывал дома. В такие моменты я жалела, что не имею права выходить за ворота.
Любовь призрака к человеку это нечто невообразимое... Эйлин постоянно предупреждала, что эта 'любовь' может меня разрушить, убить. Но ведь я уже мертва. Значит, со мной ничего не случится...
Гуляя по заброшенному ночному кладбищу, которое находилось не далеко от поместья и куда мне разрешалось ходить, я думала лишь над тем - есть ли способ стать человеком, хотя бы ненадолго. На день или два, но я отдала бы всё на свете, чтобы побыть с ним...
- Хочешь снова стать человеком? - из раздумий меня вывел грубый мужской голос с лёгкой хрипотцой. Оторвав взгляд от земли, я посмотрела в сторону заговорившего. На старой, полуразрушенной могиле, в тени дерева, сидел парень. Разглядеть его в темноте, имея в наличии лишь слабый лунный свет, было не реально, хотя этого и не требовалось.
- Дьер? Какими судьбами? - спросила я и победно улыбнулась. - Мы как бы давно уже решили, что душу мою ты забрать не сможешь. Полномочий не хватит.
- А я и не за этим, - ответил тот и, спрыгнув с могилы, вышел из тени. Весь одетый в чёрное, он выглядел пугающе. А накинутый на голову капюшон скрывал половину лица. - Ты ведь хочешь стать человеком? Так?
- Хочу и что?
- Я могу помочь, - ответил Дьер и, когда я хотела съязвить, он остановил меня. - Взамен я заберу твою душу. Ты больше не вернёшься в этот дом. Твоя душа будет принадлежать мне.
- Неужели? - я хлопнула в ладоши. - Ты сможешь разрушить проклятие и освободить меня? - я наиграно удивилась и положила руки на грудь и уже через минуту с презрением в глазах смотрела на парня. - Несколько веков назад ты не смог забрать мою душу, и сам знаешь, почему. И думаешь, сможешь сделать это сейчас? Даже если ты сможешь разрушить проклятие, моя душа достанется Жнецам. Неувязочка.
Тишина. Я смотрела на того, кого никогда в жизни не хотела бы видеть. А объект моей неприязни лишь опустил голову и... грустно улыбнулся? Или мне показалось?
- Как ты выражаешься, 'несколько веков назад' мы заключили договор. Свою часть я выполнил, ты же - нет. Всё это время я искал способ забрать то, что принадлежит мне, потом ждал подходящего случая, и, - парень раскинул руки в стороны и улыбнулся: - время пришло. Мне нужен твой ответ. Ты хочешь стать человеком?
- Что это за способ? - я напряглась. Это было то, чего я хотела. Шанс! Шанс, хотя бы не долго, но побыть с любимым. Но второй раз верить ему? Демону? Не глупо ли это?
- Ответь на вопрос.
- Ты тоже. Тебе не выгодно со мной спорить.
Молчание. Видимо Дьер взвешивал все 'за' и 'против'. Молчание затянулось. И, когда я уже хотела уходить, Дьер сказал:
- 30 дней. Я дам тебе 30 дней, чтобы ты смогла насладиться человеческой жизнью, снова почувствовать себя живой. Но по истечению срока твоя душа достанется мне, - демон замолчал, и я выжидающе на него посмотрела. Заметив мой заинтересованный взгляд, Дьер продолжил. - Есть несколько условий. Ты не имеешь права говорить, кто ты. Я измени твою внешность, чтобы никто не узнал тебя. Один плюс в твоём положении будет, - и он задумчиво посмотрел на звёздное небо. - Ты сможешь возвращаться в облик бестелесного духа.
- Скудная у тебя фантазия, это раз. И, не много ли у тебя условий, это два.
- А у тебя есть выбор? - Дьер приподнял бровь, ожидая моего ответа. Я хотела возразить, но выбора у меня действительно не было.
- Хорошо, я согласна, - уверенно ответила я. - Но кто может меня узнать? Все, кто имел такую возможность, давно в мире ином...
- А ваши домочадцы? - напомнил демон. - На чердаке, в поместье, и в закрытой комнате, которую так рьяно пытается открыть глава семьи, хранятся портреты твоей семьи. Твой в том числе. Или ты забыла?
- И что? Думаешь, они могут подумать, что я девушка с портрета?
- Как знать, - ответил Дьер и протянул мне руку. - По рукам?
Собрав всю свою смелость, ведь я боялась этого человека (или лучше сказать демона?) и очень сильно, я подошла к нему и в ответ протянула ему свою руку.
Взяв в свою руку мою, он слегка коснулся холодными(!) губами тыльной стороны моей ладони, не сводя с меня глаз, спрятанных под длинной чёлкой, и одарил победной улыбкой.
- Я рад нашему сотрудничеству, - ответил он и растворился.
Я, уже привыкшая к такому роду прощаний, развернулась и направилась домой. И, когда я была уже у выхода с кладбища, почувствовала, как холодные руки коснулись моих плеч, а тихий леденящий душу голос проговорил:
- Печать на вашем плече, мадмуазель, будет сообщать Вам о том, сколько времени у Вас осталось. До скорой встречи. Я буду ждать Вас, мадмуазель Дениза...