Вариан Ринн, не отрываясь, до рези в глазах следил за пробуждением светила. Когда солнечный диск взмыл над волнами и две луны Азерота растаяли в побелевшем небе, король покинул каменную террасу, возвратившись во внутренние покои, служившие Джайне Праудмур кабинетом. Порт Терамора, над которым возвышалась башня его бывшей правительницы, суматошно пробуждался, ожидая прибытие новых кораблей. Вариан сбился со счета, которое утро после казни он встречал вот так, не в постели, а на ногах. Сон не шел к королю Штормграда, а тем кратким часам беспокойных кошмаров он и сам был не рад.
Серебряная сеть кольчуги, надетая поверх крепкой рубахи, облегала его торс и руки. Многим рыцарям подобное было не под силу, но не королю. Перед решающими битвами Вариан всегда одевался самостоятельно, отказываясь от помощи оруженосцев. Перед гладиаторскими боями в плену орков никто не помогал ему собираться, и каждое неправильное или ненадежное крепление могло стоить ему жизни. Вариан не изменил этому принципу. В бою он должен быть уверен в своем снаряжении. В эти мгновения холодный металл, призванный защитить его жизнь, казался ему невероятно хрупким. В гладиаторских боях лишь щит и невзрачные доспехи защищали Вариана от смертельных ударов топоров или секир, только сноровка и ловкость раз за разом сохраняли его жизнь. Пусть на сборы уходило вдвое больше времени, он сам крепил поножи и наколенники в виде львиных голов к кольчужным штанам. Надевал поверх них крепкие штаны из магической ткани, которые не сковывали движения, хотя и казались обманчиво тонкими.
Даже замысловатые крепления нагрудника королю удавалось закрепить самостоятельно. Пот серебрил его лоб, когда на одну руку приходился весь вес кованого панциря и пока Вариан затягивал ремни на талии. Для неопытного взгляда эти военные латы почти ничем не отличались от тех, что он ежедневно носил в Штормграде. Те же литые львиные головы на предплечьях, крепкий нагрудник и широкие набедренные пластины. Но в сплаве этого металла доля истинного серебра была значительно выше, отчего наложенные заклинания умножали свою силу в два, а то и в три раза.
Последними Вариан крепил наплечники, тоже отличавшиеся размером от тех, что входили в комплект его стандартного обмундирования в Штормграде, - они были меньше. К тому же уменьшенная версия львиных морд на его плечах обладала более мягкими, закругленными деталями, а в глазах не горели синие сапфиры. Настоящие боевые доспехи не могли быть вычурными и громоздкими.
Король проверил крепление короткого кинжала на бедре. Коснулся начищенного, идеально сбалансированного меча, покоившегося на перевязи в ножнах. Он окончил приготовления, застегнув пояс с кованой пряжкой в виде львиной головы. Затем еще раз медленно оглядел себя в зеркале, проверяя каждую мелочь в снаряжении. У Вариана был запас времени, отобранного у сновидений.
Под сводами башни по углам еще жались холодные, ночные тени. Вариан не разжигал огня, зная, что не вернется обратно. Как когда-то не вернулась сама Джайна. Ее личные вещи не были убраны, но их было настолько мало, что создавалось впечатление, что Терамор так и не стал для нее полноценным домом. Либо волшебница не питала особой привязанности к вещам.
В дверь постучали.
Он в последний раз оглядел чужую комнату и вышел. Вариан не взял с собой щита и не надел плаща. Его боевой конь также не понадобится ему сегодня.
В руках капитана королевской гвардии чадил факел, наполняя узкий коридор сизыми всполохами. Стража расступилась перед королем, вжимая в стены скованные сталью тела. Капитан шествовал впереди Вариана, гвардейцы замыкали ход. Их тяжелые шаги сотрясали башню Джайны Праудмур, наплечники со скрежетом царапали каменные застенки, не предназначенные для военного марша. Каменная кладка под ногами сменилась деревянными лестницами. Солдатские сапоги оставляли на тщательно отполированных воском ступенях глубокие, рваные царапины. Чеканный шаг кружил голову Вариана лучше любого вина, военная дисциплина держала сердце в ежовых тисках. Железный характер не допускал и малейшей слабости в самообладании. Окружающие, возможно, даже его сын, считали, что каменное сердце короля Штормграда ничем не уступает тому ледяному, у правителя Плети.
Но когда его личный секретарь сообщил о похищении Андуина, растворившись в волшебном портале, оказалось, что камень в его груди, даже после того, что довелось ему пережить в своей жизни, все еще чувствует боль. Никогда раньше Вариан не ощущал себя настолько живым, чем теперь, когда ноющая, разрывающая на куски боль ни на мгновение не стихала в его груди.
Темнота сгущалась перед глазами Вариана Ринна, несмотря на чадивший факел, искажала прямой ход. Казалось, еще мгновение и он слышит перезвон цепей, ощутит сырой смрад темницы. Он вновь видел, как бесцветные лица льнули к прутьям, беззвучно повторяя бескровными губами: "Пощады!..".
В один день тюрьма Штормграда заполнилась до отказа. Вместе с теми, кто воровал кур у соседей, кто подрезал в толпе кошели, теперь камеры обживали те, кто еще день назад исправно несли всеми уважаемую службу.
Агенты ШРУ.
Ключник отворил последнюю камеру, служившую когда-то узилищем Эдвину Ван Клифу. Время покажет, сможет ли нынешний заключенный перебороть печальную славу этой темницы. Стражник прикрепил к стене тусклый факел, проверил колодки сгорбившегося в углу на соломенном тюфяке мужчины. Затем прикрыл за собой дверь, оставаясь на страже по ту сторону.
Вариан оставался ровно там же - всего один шаг, отделявший его от порога.
Слегка распрямив спину, мужчина сдавленно застонал. Разорванная рубаха впитала кровь, прилипнув к исполосованной розгами спине. К разочарованию палачей король запретил пользоваться более жестокими средствами. Обычные розги - наказание для уличных воришек, - причиняли столько же боли и унижения. Особенно, когда доставались кому-то гораздо выше по рангу.
Мужчина неловко ухватился за цепь, прикованную к стене, и медленно поднялся на ноги. Согласно этикету, в присутствии короля никому не позволено сидеть. Его распрямившиеся нетвердые ноги дрожали в коленях.
Во взгляде Матиаса Шоу Вариан прочел тихую молитву о том, чтобы все происходящее было ошибкой.
- Я только что вернулся оттуда, - сказал Вариан. - Я шел по тому пути, милю за милей, который для многих из Священного Похода стал последним в их жизни. Поход не добрался до Златоземья. Я сам убедился, что все сказанное предателем, - на этом слове заключенный вздрогнул всем телом, - моим бывшим секретарем, правда. Я видел развороченный лагерь. Видел собственными глазами то, что осталось от тел паломников и сопровождающего их конвоя. К сожалению, хищники добрались до их останков раньше нас. Несколько дней жрецы собирали их тела по косточкам, идентифицировали по обрывкам одежды. Они нашли каждого, кто вышел из ворот Штормграда, каждого, кто следовал за принцем.... И только его самого не нашли.
- Бенедикт? - хрипло спросил Матиас Шоу.
Кровь запеклась в уголках его растрескавшихся губ.
- Да. И его тело тоже.
Разведчик покачал головой.
- Этого не может быть...
- Тело архиепископа орки изрубили топорами на куски и попытались сжечь. Орки надругались над ним больше, чем над остальными. Должно быть, Бенедикт до последнего мгновения защищал Андуина. Только так я могу объяснить произошедшее с ним.
Стеклянные глаза Матиаса Шоу остановились на короле. Подобно дракону, он даже не моргал. Лишь смотрел на короля, но казалось, не слышал или не понимал его слов.
- Ваше величество, - медленно произнес он, - это не могли быть орки. Ни в одном из донесений ШРУ... за несколько месяцев не было сведений о передвижениях орков близ Элвиннского леса. Их не могли не заметить...
Матиас сделал паузу, чтобы перевести дыхание.
- Даже если в самом ШРУ был сговор, - с трудом произнес он, - я не могу представить, чтобы заговорщики подчинили себе всех агентов. В любом захолустье у ШРУ есть ничего не привлекающий внимание фермер, который в случае опасности шлет донесения, куда вернее тех, что добывают спецы. Какой численностью должен быть отряд орков, чтобы они напали на хорошо охраняемый лагерь самого архиепископа и принца? И при этом, чтобы они прошли никем незамеченными по территории королевства?
Шоу перевел дыхание и продолжил, принимая молчание короля за благосклонность.
- Я говорил с лордом Лэнгсвортом, ваше величество. Мятеж был спланирован в качестве отвлекающего маневра. Всю эту неделю до начала бунта его зачинщики спокойно жили в Штормграде. Именно лорд Лэнгсворт дал им приют, это были странствующие монахи. Несколько странные, по его словам. Но сам архиепископ просил за них. До начала Совета Бенедикт подозвал к себе лорда Лэнгсворта и изложил свою просьбу, он не мог отказать архиепископу.
- Всего однажды Лэнгсворт побывал на королевском Совете и сразу оказался втянут в мятеж самим архиепископом! По вашей клятвенной просьбе, я тоже говорил с ним, Шоу. Но Лэнгсворт бредит, он принял меня за Утера Светоносного. Как можно доверять его словам?
Матиас сник.
- Я говорил с ним до того, как его охватила лихорадка, - ответил он.
- Даже если допустить, что девяностолетний служитель Света подстроил собственное убийство и организовал мятеж, я спрашиваю вас, как могли приставленные агенты допустить похищение наследного принца, за которыми и днем, и ночью, как вы говорите, велась слежка? У вас хватило ума не отрицать этого факта, Шоу. Моего сына нет в Штормграде, нет среди горы трупов, а значит, его похитили. Если не орки, то кто? И зачем?
Разведчик из последних сил держался за цепь, только благодаря которой до сих пор держался на ногах.
- Сядьте, Шоу, - приказал король.
- Благодарю, - Матиас медленно опустился на солому, застилавшую пол под его ногами. - Зачем похищать наследного принца? - повторил он. - У вас много врагов, ваше величество, у каждого найдется своя причина и свое объяснение этому поступку. Вы должны думать не об этом, вы должны вспомнить все, что говорил, как себя вел архиепископ. Для меня он главный подозреваемый, пусть для вас это не так. В прошлую нашу встречу вы спрашивали, почему в архиве ШРУ есть досье на каждого мелкого воришку, а на королевского секретаря не нашлось ни одной бумажки. Я долго искал ответ на этот вопрос, ваше величество. Этого парня проверяли все спецслужбы города, у него были отличные рекомендации. И одна из них от самого архиепископа Бенедикта. Именно эта рекомендация сыграла значительную роль, и ШРУ сочло его кандидатуру подходящей. Он числился сиротой, он рос в монастыре при Церкви Святого Света. Но вы хоть раз видели его в Соборе? Видели его на службах?
- Вы говорите мне это только сейчас?
- Возможно, только сейчас у меня появилось достаточно свободного времени, чтобы обдумать те мелкие, не вызывающие поначалу подозрений факты.
- Я допускаю, Шоу, что вы могли ничего не знать о готовящемся мятеже. Возможно, вы даже служили мне верой и правдой. Но ваша организация прогнила насквозь.
- Я служил вам верой и правдой, - повторил он задумчиво, - но все равно не заметил зачатки предательства. А это значит, что кто бы это ни был, он служит могущественным силам. И вряд ли эта сила - Святой Свет.
- Даже если архиепископ стоял за мятежом и похищением, вряд ли он планировал собственную смерть.
- Вы сказали, его тело собирали по сожженным остаткам? Эксперты могут ошибаться.
- Некроманты не могут, - после паузы ответил Вариан. - Жрецам удалось собрать воедино лишь часть его тела, но этого оказалось достаточно для работы некромантов.
- Вы вернули к жизни после смерти самого архиепископа? - поразился Шоу.
- Это было отвратительное зрелище. У него, - у Вариана не хватила мужества назвать это существо Бенедиктом, - у него не хватало одной ноги, а от правой руки осталась голая кость у предплечья. Локтя и кисти не было. Крепкие стяжки каната держали сшитые между другом прогоревшие куски его плоти. Но, поверьте, Шоу, именно это существо, поднятое к жизни после смерти, когда-то было архиепископом.
- Осталось последнее, - ответил король. - В архивах ШРУ, которые мне доставили, я нашел с десяток папок под грифом "Совершенно секретно".
Кажется, Шоу даже улыбнулся, когда ответил:
- Любая из этих папок приведет меня к виселице.
- В одной из них я нашел зашифрованное донесение вашего предшественника, Уизли Шпринцевиллера. Они были доставлены к вам из Гилнеаса. Я считал, что агент Шпринцевиллер погиб и ему не удалось проникнуть за Стену Седогрива.
- Когда дело касается совершенно секретных сведений, у ШРУ собственная субординация и строго предписанные действия в этих случаях, ваше величество. Не я это придумал, так было и при моем предшественнике.
- Вам удалось расшифровать его послание?
- Да. Но я нигде не записывал этой расшифровки.
- Что было в том донесении?
- Люди Гилнеаса живы. Прошу подкрепления, - прочел на память Шоу. - Ваше величество, не мне вам указывать, но вы получали свитки от короля Седогрива. Они вас не заинтересовали. А разведывательное управления Штормграда создавалось для того, чтобы охранять человечество. Оставив людей Гилнеаса без помощи, я нарушил бы главный принцип работы королевской разведки.
- Королевской разведки, - подчеркнул Вариан, - действующей за спиной короля. Какие же меры вы приняли, чтобы спасти людей Седогрива?
- Я отдал приказ отправить в Гилнеас одну из подводных лодок СИ-7. Это узаконено уставом ШРУ и рассчитано на тот случай, если король Штормграда попадет под чье-либо влияние.
- По-вашему, я тоже попал под чье-то влияние?
- Вспомните, к кому вы чаще всего обращались за советом. Любым. Вы ведь не всегда созывали для этого большой королевский совет или даже Высший Совет Альянса.
- Вы во всем видите тень архиепископа, Шоу.
- Главное, чтобы вы тоже ее увидели, ваше величество, - тихо ответил Шоу. - Ваше величество? - неожиданно громко обратился к нему гвардейский капитан Джонатан.
Именно Джонатан, а не Матиас Шоу стоял перед Варианом, и не сырые застенки темницы окружали их. Это была башня леди Праудмур, и она сама улыбалась Вариану со свежего, еще блестящего масляными красками портрета. Портрета, созданного в память о ней жителями Терамора, пока скульпторы спорили о статуе, достойной великой волшебницы. Сразу по завершению споров, изготовленную из голубого мрамора статую леди Праудмур планировали воздвигнуть на возвышенности около ее башни. Приходящие корабли видели бы ее статую задолго до того, как входили бы в порт.
Вариан не знал, как долго пробыл в забытье и не помнил, как спустился с верхних этажей в башни в низкий, похожий на пещеру, холл.
- Продолжайте капитан, - кивнул Вариан.
- Капеллан Смит, начинайте службу, - приказал священнику Джонатан.
Никаких пышных торжеств, как и приказывал король, только причастие и благословение Святого Света. Но при виде седого старичка-капеллана, облаченного в белые одежды, Вариану опять вспомнился Матиас Шоу.
В то утро перед казнью Шоу отказался от причастия и от визита священника.
- Я слишком доверял Свету, - сказал он прибывшему священнослужителю. - За что и поплатился. Я сам обращусь к нему, мне не нужны посредники.
Десять разведчиков, причастных к управлению ШРУ, казнили тем дождливым утром на главной площади Штормграда. Среди них и главу разведки Матиаса Шоу.
С того дня Вариан лично переписал все прежние военные планы, диспозиции, опасаясь, что некоторые сведения могли дойти до орков. Или до возможных предателей, которых опасался Матиас Шоу. Сам король покинул Штормград сразу же после дня казни. Но смена обстановки мало помогла. Лишь то, что отныне Вариан сам разрабатывал планы атак, военных сражений, тактик, писал своей рукой приказы и крепил их сургучными печатями, немного отвлекало его. Больше никаких секретарей, чересчур погруженных в детали королевских дел и никакой зависимости от агентов разведки. Но ночами, в накрывавшей Терамор тишине, вопросы, на которые он так и не получил ответов, терзали, крепли и снова раздавались в его мыслях.
Вариан свыкся с мыслью, что отныне Терамор - вотчина Штормграда, и только при виде портрета улыбающейся Джайны, он ощутил слабый укол совести. Ведь оба раза, когда агенты доставляли донесения о чрезмерно долгом отсутствии леди Праудмур в Тераморе, он не отдал ни единого приказа организовать поиски пропавшей волшебницы. Если бы Джайна вернулась, конечно, она просила бы Вариана остановить военные действия. Что еще можно было ожидать от той, что ценила орков не меньше, чем людей. Но Джайна исчезла и, похоже, навсегда. А Вариан только радовался тому, что теперь-то не упустит возможности превратить Терамор в укрепленный форт королевства Штормград.
Так и произошло. Терамором правил ставленник Штормграда, и армия Альянса приобрела еще одну прочную базу на границе Степей.
После сообщения Ангеррана д"Ливре о банкротстве королевства и прибытия лордов-командующих в Штормград, в планах атаки на Оргриммар точкой сбора армий Альянса значился именно Терамор. Но перемещение солдат Альянса по всему Азероту не остались бы незамеченными для орков.
- Тогда мы должны телепортировать солдат, - решил Вариан. - Телепортировать их всех в Терамор, не прибегая к кораблям и дирижаблям.
Все маги, призывного возраста, добирались до Столицы пешим путем или другим способом, доступным любому путешественнику. Волшебникам строго-настрого запретили тратить манну в собственных, даже самых незначительных нуждах и перемещениях. Для лордов-командующих уже эта часть плана казалась безумием.
Но Вариан пошел дальше.
После похищения принца и казни Шоу Вариан пересмотрел согласованный план атаки Оргриммара. И к ужасу командующих целиком переписал его. Получившие новое распоряжение маги, кажется, седели на глазах, пока читали приказ главнокомандующего.
Вариан отказался от телепортации волшебниками всей армии Альянса в Терамор. При чтении этих строк у многих магов отлегло от сердца. На телепортацию такого количества солдат ушло бы не меньше пяти дней, а орки не настолько глупы, чтобы все это время не замечать пополнение тераморского гарнизона. К тому же преимущество быстрого перемещения будет утеряно, когда вся пятидесятитысячная армия двинется по Золотому Пути в сторону Оргриммара. Армии предстояло преодолеть незначительную часть Южных Степей, но почти все Северные Степи они находились бы под прицелом орков. И лишь после этого, на границе Строптивой и Дуротара, их ждал Оргриммар.
Поэтому король Вариан Ринн решил для начала небольшим, но крепким, проверенным отрядом захватить Перекресток, находившийся в дне езды от Оргриммара в Северных Степях.
Когда о прибытии короля Штормграда в Терамор стало известно в Оргриммаре, орки повели себя именно так, как Вариан и рассчитывал. Орда удвоила численность солдат в своих крепостях на юге, призванных остановить возможное продвижение Альянса вглубь Степей. Был пущен слух о кратком визите короля и его скором возвращении в Столицу.
В день, на который было назначено его официальное отбытие, Вариан и планировал ударить по Перекрестку. Он не собирался идти к нему напролом, через все Степи. Вариан вновь хотел воспользоваться магией. На этих-то строчках волшебники теряли дар речи.
Телепортация целой армии в принадлежавший Альянсу город требовала многих сил, но все же была более реальной идеей, чем волшебное перемещение по вражеской территории. Это было невозможно. Мало кто из магов был способен на подобное, телепортация на подвластную Орде территорию для магов Альянса была сродни добровольному самоубийству. Преодоление защитных волшебных барьеров, наложенных противником, почти до смерти истощало магов при подобном перемещении. И если магу удавалось выжить, оставшегося количества волшебных сил явно не доставало для защиты в случае нападения даже самого незначительного противника.
Вести отряд на Перекресток Вариан собирался лично.
- Допустим, вам удастся захватить Перекресток, - после затянувшейся паузы согласился второй лорд-командующий Марион. - Но вы не сможете взять Оргриммар отрядом той же численностью. А после потери Перекрестка орки сделают все возможное, чтобы остановить воссоединения армии из Терамора с вашим отрядом.
- Верно, - согласился Вариан. - Сколько времени вы сказали, уйдет на то, чтобы телепортировать пятидесятитысячную армию?
- Вы хотите телепортировать армию Альянса в Перекресток? - едва слышно спросил лорд-командующий Элспей. - При условии, что все дееспособные маги останутся в живых, на это понадобиться до шести дней. Но это теоретические данные, не рассчитанные для телепортации на земли Орды! Я мог согласиться с Терамором, но с Перекрестком - нет! Вы посылаете магов на верную смерть, ваше величество!
Но Вариан оставался невозмутим.
- Только такой удар станет для Орды наиболее внезапным. Захватив Перекресток, мы будем удерживать его все время, какое только понадобится магам для восстановления сил. Они должны снять барьерные заклинания, чтобы облегчить дальнейшие перемещения в город. И затем призвать достаточное количество других волшебников и чернокнижников - всех, кто только способен к магии перемещения. Когда Перекресток будет наш, к границе Пылевых топей и Степей подойдет часть наших солдат. Пусть орки решат, что они спешат к нам на подмогу. Орда разделится - часть будет биться у Южных границ с Пылевыми Топями, часть - обязательно попытается вернуть Перекресток обратно. Но, когда, благодаря магам, армия Альянса соберется воедино, нам останется только преодолеть то незначительное расстояние до Оргриммара. Согласитесь, что из Перекрестка мы доберемся до Столицы орков с меньшими потерями, чем если бы добирались из Терамора или южных фортов. В то же время, когда орки увидят Альянс на подступах к Оргриммару, наши корабли осадят морские пути Орды, лишив Оргриммар поддержки флота Отрекшихся и эльфов крови.
Генеральный штаб Альянса хранил молчание.
Разведывательные данные подтвердили опасения лордов-командующих - орки никак не ожидали возможного удара по Перекрестку. Большая часть ордынских войск находилась у границы Северных и Южных Степей - раскола, на дне которого и по сей день после Катаклизма бурлила кипящая лава, другие из-за визита короля Штормграда стягивались к Пылевым Топям.
Этот план был прост и безумен. И тем он нравился Вариану Ринну.
После прочтения капелланом молитвы, пять магов собрались в круг, творя заклинание. Легкая улыбка рисованной Джайны показалась Вариану усмешкой. Джайна не раз перемещалась из Терамора в ордынский Колючий Холм, когда встречалась с Траллом. Она одна стоила тех магов, что корпели сейчас над сотворением портала. Им пришлось изрядно попотеть, но это были лучше маги, служившие в королевской гвардии, и они знали, на что шли.
За спиной Вариана стояли рядовые агенты ШРУ. Оставшись без главы, в почти расформированной организации, они чувствовали, что остались живы лишь для того, чтобы встретить свою участь на поле боя в схватке с орками.
Агенты ШРУ первыми шагнули в дрожащий овал. Вариан с гвардейцами последовал за ними.
Пыльный ветер застлал глаза короля, а солнечный зной накалил металлические доспехи. Отряд оказался на холме, перед которым Перекресток лежал как на ладони. Башня дозорных возвышалась над городком, и Вариан даже разглядел на ее верхушке спину вышагивающего орка-дозорного. За мгновение до того, как орк исчез за поворотом, в его спину беззвучно вонзилась стрела. Дозорный покачнулся и, неловко перебирая руками воздух, сорвался вниз.
Вариан обнажил меч. Остальные последовали его примеру. Гвардейцы оттащили магов, находящихся на грани обморока, на возвышенности, чтобы до их тел не добрались хищники. Когда битва будет кончена, разведчики заберут их в город, где им помогут жрецы.
Стражи Перекрестка, марширующие вдоль деревянной ограды, остановились, прислушиваясь к нарастающему внутри города шуму. Оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, орки направились к ближайшему входу в город, чтобы разузнать о причинах этой суматохи. Для орков это было непростительной ошибкой, хотя бы один из них должен был остаться в карауле, и неожиданной удачей для отряда Альянса.
Вариан отдал приказ атаковать. Отряд, разделившись у самой деревянной ограды, попал внутрь города с двух его входов - северного и восточного. Они стали последними, кто вошел в город через эти тяжелые, сколоченные из массивных, неотесанных стволов ворота.
Два гвардейца взобрались по скрипящим деревянным помостам наверх, чтобы остальные дозорные башни не подали знака. Прикованные цепями виверны с рычанием бились о землю, покрывая пылью изрубленное тело распорядителя полетов. Солдаты Штормграда рассредоточились по всей территории городка, без разбору вырезая на своем пути каждого ордынца. Первыми смерть настигла тех, кто носил робы и посохи - они могли быть магами или лекарями.
Вариан не видел перед собой тех, кого настигал его клинок. Перед его глазами снова и снова представали изрубленные на части тела паломников и архиепископа. Когда свежая кровь окропила голодный клинок, та боль, что Вариан столько времени старательно сдерживал, хлынула неудержимым потоком, захлестнув отчаянием его суровое сердце. Он проклинал самого себя, что отпустил сына, отказавшись от попытки найти с ним общий язык. Проклинал за то, что его забота о сыне не подразумевала ласку, а отцовская любовь не требовала обязательной демонстрации. Ни единого теплого слова не сорвалось с его уст, когда он прощался с сыном. Даже после того, как Вариан чуть не лишил его одного глаза на тренировке, даже после сдержанного и отстраненного общения, даже после подарка, в котором он не нуждался, Андуин на прощание лишь неловко обнял его. Вариан не понимал сына, и в этот момент его непонимание достигло пика. Но Андуин покинул кабинет прежде, чем Вариан сумел сказать хоть слово. Он даже не решился вернуть сыну лично в руки подаренный кинжал, только оставил его вместе с его вещами в экипаже.
Помог ли Андуину кинжал, когда в лагерь ворвались орки? Бенедикт уверял, что для принца Свет - его единственное оружие, но Вариан надеялся, что клинок тоже нашел свое применения. Несмотря на свои способности, Андуин умел обращаться с оружием.
Вариан начал этот поход, чтобы вернуть королевству былое величие. Только победа в этой войне могла обеспечить обновление разрушенной Столицы и пополнение казны. И только недавно, в одну из бессонных ночей, Вариан понял, что эта война может стать последней, в которую король-гладиатор, не умевший прощать, втянул собственное королевство. Возможно, именно под началом короля-жреца мятежный Штормград обретет давно искомое спокойствие.
Измазанный чужой кровью, Вариан Ринн знал, что ему предстояло пролить ее еще больше, чтобы вызволить из плена наследника короны.
С заходом солнца, когда последние тела ордынцев были преданы земле, начала свой обратный отсчет неделя, в течение которой королю Штормграда нужно было удержать ордынский город в своей власти.