Аннотация: Спустя пятнадцать лет, я решила переписать этот рассказ, включив в него то, что было написано в мои четырнадцать. Правда суть произведения немного изменилась, потому как изменился взгляд на жизнь. Собственно на этом и все, читайте.
Сколько же лет прошло? Уже пролегли неглубокие морщины на лице, успели потухнуть глаза. Да и мир вокруг изменился до неузнаваемости, правда там, за высокими стенами с "ягозой", за тонкими проводами делившими на полосы небо, тут все было по-прежнему. Он еще помнил какие-то события своей жизни, словно отдельные картинки-слайды, как в старых кинотеатрах возникали перед глазами, потрепанные временем, исцарапанные, но живые.
Вот он сидит на диване в гостиной тетушки Риты. Вокруг ходят люди, одетые в черное. Тетушка утирает белым платком сухие глаза, суетиться, что бы всем было удобно. Люди разговаривают в пол голоса, поглядывают на него. Внутри странная пустота, а на комоде стоят две фотографии, обе "перечеркнуты" черной лентой, казалось навсегда соединившей людей на снимках. Мама на фотографии так лучезарно улыбается, а глаза грустные, отец спокойно-уверенный, он смотрит прямо и мимо тебя. Там было что-то еще, что-то важное, но память стерла остальное.
Картинка уплывает, освобождая место другой... Вот они с тетушкой Ритой идут по длинным коридорам здания, похожего чем-то на больницу. Тетушка втолковывает своим вкрадчивым голосом как надо себя вести, при важном дяде. Она опять суетится, нервничает, все время подправляет его воротничок. Ее рука, прохладная и влажная, сжимает его небольшую ладонь, а взгляд у тетушки странный, словно она хочет извиниться, но не может. И снова нечто очень важное ускользает, словно ящерица, оставив хвост...
Новая картинка-слайд, его ведет высокий человек в белом халате, голова почему-то перебинтована, и справа внутри тупая монотонная боль. А человек рядом спокойный, он точно знает, куда надо идти. Они преодолевают большие ворота, на которых сверху возвышаются три больших буквы "FMP", а ниже более мелко выведено "Force Mind Power".
- Это теперь твой дом. Ты принадлежишь корпорации, отныне твое имя К-128, запомни, если тебя позовут, ты должен отзываться. Бежать отсюда невозможно, ограждение под напряжением, не советую это проверять. Распорядок дня таков: подъем в шесть, завтрак, работа в цехе, в два обед, один час отдыха, работа, в десять ужин и отбой. Выходных - нет, прогулок - нет, личная гигиена обязательна. Дважды в месяц осмотр врачебной комиссии, если ты окажешься больным, тебя утилизуют. Тебе все понятно?", - все это было сказано сухо, бесцветно и безразлично, словно ведущий был не человек, а робот.
- Да, я все понял... - голос будто бы чужой и внутри странное ощущение сжатия. Картинка опять пропадает, размывается на полуслове.
Возникает следующая, от нее становится всегда тепло внутри... Они с Л-115 сидят на крыше, свесив ноги и разглядывая пространство, открывающееся за высоким белым забором с колючкой и проводами высокого напряжения. Там такой разноцветный мир, ходят люди, летают машины, суета и суматоха. Два мира, белый, почти стерильный мир "FMP" и тот другой, далекий и манящий, за высокими стенами забора. Л-115 улыбается чему-то, он вообще-то редко улыбается. На белую ткань его спецодежды, с беджиком номера, садится красный жучок с черными пятнышками. К-128 с интересом разглядывает его, микрочип внутри головы сразу выдает необходимую информацию по биологии, о том, что это за насекомое, его функции, класс и прочее, прочее. Но для подростка это сейчас вовсе неважно. Указательный палец тонкой руки чуть касается жучка, и тот взмывает вверх, неслышно расправив прозрачные крылья. Оба подростка долго следят, как красный жучок движется вперед и, преодолевая высоту забора, улетает в тот манящий открытый мир... Улыбка с оттенком грусти трогает бледные губы сорока шести летнего человека, сидящего в комнате отдыха на широком диване, обтянутого белой кожей.
Возникает последнее воспоминание-картинка, после которой явь опять ворвется в сознание, оставив только лишь легкую горечь. Они все: дети-участники программы, подростки, сумевшие выдержать перегрузки, а так же взрослые поднимаются на кладбищенский холм корпорации с ровно подстриженной мелкой травой. На белых одеждах приколоты черные ленты. Справа и слева ровными грядами теснятся белые квадратные плитки величиной не более двадцать на двадцать сантиметров, на них выдолблены номера: А-152, Г-110... и стандартная подпись "сотрудник корпорации "FMP". Они хоронят Л-115, Лико, как по-дружески называл его К-128. У него в руках небольшая черная урна, он идет вперед к уже приготовленному месту, сейчас урну установят в специальный резервуар, вделанный в земляную яму, закроют такой же белой табличкой с надписью и уйдут обратно, в цеха. Вроде все как обычно, только внутри почему-то растет сухая и терпкая горечь. Лико называл его Катый...
Катый открыл глаза, специальной салфеткой вытер лицо, тяжело вздохнул. Микрочип сейчас не работал, это был его ежедневный час отдыха, своего рода час "свободы". Мужчина взглянул в зеркало, располагавшееся напротив дивана, провел рукой по тщательно выбритому лицу: впалые щеки, высокий лоб в сетке проявляющихся уже морщинок и совершенно потухшие большие глаза, губы бледные, почти белые. Он вздохнул и приказал телевидению включиться. На маленьком журнальном столике со стеклянной поверхностью, в металлическом кубике, размером не более спичечного коробка, что-то щелкнуло и появилось голографическое изображение молоденькой девушки, она пела. Высокий голос дребезжал на верхних нотах, мелодия была словно бы знакома Катому, но сильно обработана. Мужчина сморщился, звук измененного техникой голоса резал ухо. По щелчку пальцев программа сменилась, изображение девицы потухло, а потом над столиком появился мальчик.
К-128 с вялым интересом взглянул на голограмму, чуть нахмурил брови, поежился. "Какое знакомое лицо, - подумалось Ктому, - курносый нос, кудрявые черные волосы, некрасивые губы, большие карие глаза, где же он мог видеть его..."
- Ты очень постарел, - неожиданно сказал мальчик и присел на край стола, свесив полупрозрачные ноги.
К-128 удивленно смотрел на происходящее, все с нарастающим интересом рассматривая ребенка.
- Почему ты молчишь? - опять произнесла голограмма.
Мужчина машинально оглянулся, в поиске объекта к которому обращается мальчуган.
- Почему ты не отвечаешь? - настаивал на вопросе ребенок.
К-128 молчал, затаив дыхание, боясь спугнуть этот мираж, сидел, вглядываясь вдруг ставшими влажными от слез глазами в такое знакомое лицо мальчугана. Он вспомнил, где видел его... В зеркале, очень давно... В другой жизни. Это был он сам...
- Почему ты плачешь? - спросил Майкл, легко спрыгнув со стола. - Кто тебя обидел?
- Я... - тихим эхом отозвался Катый.
Мальчик едва касаясь пола подошел к нему и нежно обняв руками за шею, прижав голову к себе, прошептал:
- Не плачь, ты что? Все же хорошо, я с тобой, - он погладил Катого по кудрявым волосам с частой сединой, - А хочешь, я подарю тебе воздушного змея? Того, что мы делали с отцом?
К-128 утвердительно кивнул, впервые за долги годы "летаргического сна" его сердце бешено билось в груди, глаза затуманенные слезами смотрели не моргая. Он жил. Рука сама вытянулась вперед в попытке остановить время... А мальчишка расценил этот жест иначе, он взял теплой ладошкой руку Катого и потянул его...
* * *
На улице дико аукали сирены медицинской службы корпорации. Тело К-128 положили железный лист и отправили в специальную камеру-печь, через несколько минут пепел тщательно ссыпали в черную урну.
Процессия привычно поднималась на кладбищенский холм, двое замыкающих ее о чем-то тихо переговаривались, неожиданно один остановился и, оглянувшись, увидел странную картину: невысоко в небе, на воздушном змее, раскрашенном под божью коровку, летел мальчишка лет шести. Несколько минут он смотрел на ребенка, потом догнал собеседника и сказал.
- У меня была галлюцинация, мальчишка на воздушном змее похожий на покойника.
- Я тоже его видел, - еле слышно ответил второй, - пойдем-ка скорее...
И оба прибавили шагу, догоняя процессию. А мальчик уже летел над высокими белыми стенами забора корпорации, и звон его смеха разносился над стерильно-белым пятном "FMP".
Мужчина опять приостановился и, оглянувшись, шепнул собеседнику:
- А может, у него все получится? - странная улыбка, появилась на его лице, он взглянул в глаза рядом стоящего и, развернувшись, махнул улетающему мальчугану рукой...