- Вы только посмотрите... посмотрите на эту конфигурацию волн, на отраженное эхо, на энергетический индекс! Разрушение высшего уровня, неконвенционка, это же... я клянусь, похоже, они проводят ритуал Наэтэре!
- Они сумасшедшие?
- Это же светлые, конечно, они сумасшедшие! Шеннейр!! Где вас носило?
- Высший совет, мое почтение.
- Мы все умрем! Эти ненормальные заперлись в своем замке и собираются сдохнуть сами и утащить нас с собой!
- Миль, хватит орать.
- Я спокоен, Шеннейр. Но мы все равно умрем.
- Так, что у нас тут... Миль, вы точно уверены, что светлые готовы активировать неконвенционную печать Наэтэре, которая заразит все темные источники и сметет Аринди с лица земли?
- Я...
- Позвольте вмешаться. Миль, вы только что нас убеждали.
- Я никого не убеждал, Алин, я говорю факты! Это очень похоже на Наэтэре, здесь характерный отпечаток, но... сейчас накопители Иншель работают на максимум, и они сильно искажают рисунок... под этот отпечаток подходят еще несколько заклятий. С вероятностью восемьдесят процентов это именно Наэтэре, но...
- Так да или нет?
- Я не знаю!
- Когда мы будем знать точно?
- Перед активацией печати они снимут щиты и помехи исчезнут. Но если печать начнет разворачиваться, мы ее уже не остановим. Надо бить на опережение...
- Ясно. Сколько времени у нас осталось? Гвен, со светлыми до сих пор нет связи?
- Пять часов. Они блокируют все попытки вызова.
- Либо связь не работает из-за этих помех...
- Миль, спасибо, вы уже все сказали. Высший совет, мы все знаем, что светлые нас ненавидят. Они загнаны в угол, и они не остановятся ни перед чем, чтобы нас уничтожить. Если мы не ударим сейчас, будет поздно. Наш магистр, мы ждем вашего решения!
- Мы ждем вашего решения.
- Мы выполним любое ваше решение.
- ...хорошо. Я, Шеннейр, магистр темной гильдии Аннер-Шэн, беру на себя ответственность. Риск слишком велик. Если светлые нарушили правила первыми, то у нас развязаны руки.
- Да. Они нарушили правила первыми.
...
...
...
...
- Увы, верховное собрание. Наш магистр ошибся.
Глава 1. Снегопад
Аринди, двенадцать лет спустя. Пять дней после Осеннего праздника
Если на вас внезапно валится большая власть, к которой вы абсолютно не готовы - обычно, это не означает, что вам делают подарок. Обычно это значит, что кто-то знающий собирается стоять в тени и управлять ситуацией вашими руками.
И это было бы предсказуемо, и это было бы замечательно, если бы не одно но:
- Так почему я все равно все должен делать сам?!
Я аккуратно опустил на стол переговорный браслет, обреченно ожидая, когда он снова загорится, и испуганные голоса с той стороны радостно расскажут о неминуемой катастрофе, которую я обязан предотвратить.
За окном красиво падали хлопья снега. События, произошедшие после Осеннего праздника, можно было описать драматично и емко, например "Темный Лорд Норман и транспортный коллапс". Последний раз снег видели в Аринди лет пятьдесят назад. Выпало две снежинки, народ кричал о конце света. Сейчас дома заметало по крыши.
Первые попытки Нормана спасти ситуацию напоминали попытки оживить электрошоком лежалый труп. Потому что дороги в Аринди были и даже транспорт еще остался, но снегоуборочной техники не имелось совсем. Нет, темные могли решить проблему: использовать для расчистки дорог одно из боевых проклятий маги предложили сразу, и до сих пор пытались настроить его так, чтобы оно не сносило случайно зацепленные города. А в целом заклинатели придерживались своей философии. Если долго сидеть и смотреть на снег, то через несколько месяцев он растает сам. Хотя по нашим временам я бы не дал никакой гарантии.
Как и обещал, Шеннейр сразу собрал своих и умчался в замковую долину. Через сутки он вызвал к себе Нэттэйджа, потом пошел снег и дороги завалило. Связь с замковой долиной уже типично не работала; ближе всех к эпицентру событий находился Вильям, но его сообщения никакой информационной окраски не несли. "Как там все сильно сверкает! А тут еще сильнее!" и в подобном духе. И вот так темная гильдия осталась на произвол судьбы.
Снег покрывал выжженную землю, старые раны. Окутывал мир звенящей тишиной. Если даже мне происходящее казалось затянувшимся дурным сном, то сложно представить, каково приходилось остальным. Официально меня не объявляли магистром - но официально вообще ничего не объявляли. Зато, в отличие от магов, обычные люди уже не сомневались, что раз я участвовал в Осеннем празднике как светлый магистр, то я и есть светлый магистр. Ах да, еще между делом я спас страну от вторжения иного мира, так что все хорошо, все в порядке, все идет по плану.
Я с унынием посмотрел на стол, заваленный отчетами, списками и картами, и лег сверху, подперев голову рукой. Несколько дней назад у меня была превосходная возможность открыть врата и одним махом отомстить своим врагам, и я бездарно ее пропустил.
Матиас сидел рядом и перебирал таблички, которые передал инфоотдел. На табличках размещались данные по правителям городов и поселений и прочим людям, которые играли мало-мальски значимую роль. То есть тем, кто сейчас с таким упорством мне названивал. Над каждой табличкой добровольный помощник зависал минут по десять, и толку от него не было никакого, но я все равно смотрел на заарна с умилением. Моя будущая защита от внешнего мира даже не подозревала о своем предназначении. Тем лучше.
Снег кружился. Белые хлопья, серый пепел. Я верил, что возвращение в Аринди поможет, и я почувствую себя лучше. Не помогло. Круговорот дел позволял отвлечься, но стоило поймать момент передышки, как тоска подступала с новой силой. Мне было тошно от того, чем приходилось заниматься, от этой страны, от людей и от себя самого. От обычных болезней существуют лекарства. Но как бороться с невидимой тварью, что живет в моей голове, я не знал.
- Я просто очень, очень устал.
Тени, склонившиеся надо мной, кивнули с явной издевкой. Конечно же, ты устал, Тсо Кэрэа Рейни. Это нормально, что тебе плохо. Никому не интересно, что тебе плохо - так что заткнись и работай дальше.
Иногда мне казалось, что весь мир - театр теней, черно-белая плоская картинка. И что я давно мертв, и теперь брожу по серым пустошам среди призраков прошлого, расплачиваясь за совершенные ошибки.
- Я просто хочу, чтобы все это закончилось.
Информативный диалог прервал стук рассыпающихся по полу предметов, и Матиас угрюмо сказал:
- Я скажу, чтобы Миль дал тебе другие таблетки. От которых... ну... ты не будешь разговаривать со стенами.
Я безразлично посмотрел на перебежчика из чужого мира и пожал плечами:
- Какая разница? Они все равно мне не отвечают.
Даже Вихрь со мной больше не общается.
По докладам инфоотдела, разумная тюрьма страдала некоего рода душевным кризисом. О тоске и печали она талдычила пойманным в нейросети магам, а еще о том, что окрестности она пожирает из-за душевной пустоты, в которой лупает глазами черная бездна. Обычно такие доклады сопровождались отметкой "ближайший ассоциативный ряд, не мы это придумали".
Заарн сгреб уроненные таблички, беспорядочно свалив их на стол, и встал рядом со мной, ультимативно сложив руки на груди. Что он этим хотел сказать, я не понял, даже будучи эмпатом.
- Ты...
- Я хочу, чтобы закончилась неопределенность, - перебил я. Ментальные щиты рушились неуклонно: контролировать себя, когда кто-то постоянно был рядом, становилось все сложнее. Или, быть может, мне просто хотелось, чтобы хоть кто-то узнал правду. - И тот, кто против светлого магистра в темной гильдии, проявил себя. А то у меня ощущение, что мне здесь рады, а это неправильное ощущение.
Стук в дверь почти дал надежду, но вместо народного мстителя пришел Эршен и позвал в столовую, где поймали новостную волну от дорогих соседей.
Новости меня не привлекали. Не иначе границы замковой долины пересекло черное облако, и дорогие соседи решили, что к ним из Аринди приближается тьма, Тьма, Тьма!!! Подобные истерики прекрасная страна Ньен закатывала последние лет двести. Содержание их секретом не было, и маги знали все пункты обвинений дословно. В периоды обострений светлая гильдия отправляла туда посольство и убеждала окружающих, что им показалось. Со светлыми в данном вопросе спорить сложно.
- Почему они считают, что вы им угрожаете? - Матиас искренне пытался разобраться в ситуации. Хотя его, как настоящего заарна, вводило в ступор уже то, что в нашем мире существуют другие страны. Я планировал найти ему учебник по истории; просто наша история - то еще перекатывание на ухабах дурости от катастрофы к катастрофе.
- Давным-давно Аринди и Ньен спорили из-за замковой долины. У Аринди были маги, Аринди выиграла. С тех пор у соседей прорезался национальный комплекс несчастных и обиженных.
А так как замковая долина близка к границе, и там сейчас сражаются, все блестит и сверкает, то последствия понятны.
- Сначала они сказали, что мы плохие, попытались нас захватить, но у них не получилось, - конкретизировал вынырнувший из-за угла Миль. - И потому мы виноваты. А Шеннейр как-то побывал на переговорах и сказал, что ему припадочных не надо, завоевывать их не будет, а уничтожать всю нацию, это как-то... Испортит мировую статистику. Она и так просела по нашему региону, и мировое сообщество на нас косо смотрит.
- Это проблема?
- А разве кто-то в свое время вмешался и помог светлой гильдии?
В главном зале маги организовали что-то вроде алтаря, где то ли поминали погибших, то ли благодарили Источники за то, что выжили, то ли просили Хаос забрать свое порождение Шеннейра обратно. Выглядел алтарь грозно, вокруг сияли колдовские печати, а некоторые руны были измазаны кровью. Но жертв здесь не приносили, потому что, опять же, Шеннейра не было дома. С возможностью покушения я погорячился: меня охраняли, а в самой гильдии порядок поддерживали боевые маги и внутренняя служба. Обитатели Вихря и не бултыхались, и самым вероятным сценарием стало то, что передерутся как раз хранители спокойствия. Из-за спокойствия. Говоря прямо - от скуки.
Скука была опасна. Люди, которым не нужно бояться, бежать и сражаться за свою жизнь, начинают думать и задавать вопросы. А кому нужны подчиненные, которые думают и задают вопросы? Столь удачно выбитая из равновесия система либо сама найдет точку опоры, либо окончательно погрузится в хаос, и оба варианта перечеркнут то, что я добивался все это время. Как магистр, я должен был принять решение и вновь запустить механизм. Говоря коротко - магов срочно требовалось переключить на новую задачу.
До чего же отвратный из меня светлый магистр.
Мимо столовой я прошел, просто заглянув внутрь. Зрители уже сдвинули столы, сидели компаниями с закусками и смотрели на большой экран. Я не исключал варианта, что темные считали новости от соседей хорошей юмористической передачей.
- Серьезно, Миль, а почему меня никто не хочет убить? - вернулся я к занимающей с самого утра теме. - Вот вы, к примеру, почему не хотите меня убить?
- Рейни, вы меня достали. Идите и просите Шеннейра.
- Я просил. Точнее, я просил его забрать темную гильдию обратно. А он сказал "берите, что дают, светлой у меня нет" и укатил на войнушку.
Заклинатель схватился за голову и злобно сказал:
- Тьма, да вы зажрались. Чего вам надо? Вы зачем своих соперников переубивали - чтобы сейчас ныть?
- Чем раньше проявятся остальные недовольные, тем быстрее от них избавимся, - осторожно предположил Матиас.
Ну, он уже начал понимать правила игры.
Эршенгаль сопровождал нас неслышно. Но он в целом был ненапрягающим и незаметным товарищем. Матиас и Миль о чем-то шептались, пока заклинатель не отмахнулся:
- Слушай, нечисть, какое "в порядке с головой", ты о чем? Рейни пять лет просидел в Вихре. Удивительно, как Вихрь выдержал и не свихнулся.
- Так он, э-э-э... и свихнулся, - еще осторожней уточнил Матиас, и спутники одновременно уставились на нависшее сверху здание тюрьмы.
На крыльце было безлюдно и морозно. Я прошел по нетронутой снежной белизне, остановился и поднял лицо к небу, закрыв глаза и вдыхая холодный запах зимы. Сверхспособностей у меня не было. Была только пустота. Люди не склонны считать это страшным, пока не ощутят ее сами.
- Рейни, хватит там стоять, - нервно окликнул Миль от ступеней. - Вы подхватите воспаление легких, а виноватым назначат меня. И Шеннейр вырвет мне ребра.
Это была интересная последовательность, но я даже не стал оборачиваться:
- Миль, я - живучая тварь?
- Да.
- Вот и отстаньте.
Находиться за стенами Вихря было легче: концентрация темной магии падала, и я мог освободить сознание хотя бы от ее давления. Сбежать от людей и от груза проблем, от давящих стен, чужих глаз и ушей.
Хотя и это всего лишь иллюзия. От себя не убежишь.
- Я не понимаю, почему гильдия приняла меня так легко.
Миль все же не выдержал, подойдя ко мне, и с терпеливым раздражением процедил:
- Рейни, вы вообще ничего не понимаете. Если во главе темной гильдии встал безмозглый светлый хранитель, это значит, что темной гильдии на данный момент нужно, чтобы во главе ее стоял безмозглый светлый хранитель. Вы - тот самый компромисс, который никого не устраивает, но никого со страшной силой не бесит. И, кем бы вы ни были, вы лучше, чем Шеннейр, - он на миг замер, уставившись перед собой стеклянными глазами, и с нарастающим предвкушением беды произнес: - Шеннейр здесь всех заставит пахать за десятерых.
- Да, работать - это уже слишком, - поддержал я. - Но мне почему-то кажется, Миль, что большинству рядовых магов ваши выкладки не близки. Я светлый, и дальше их мысли не пойдут.
- Наш дорогой светленький магистр, хватит говорить смешные вещи. Когда и где что-то решало рядовое большинство?
Шагов через десять снег превращался в сплошную пелену, а еще дальше, во внешнем кольце Вихря, бушевал шторм. Сейчас магическая тюрьма казалась укрытием, приютом от всех бед. Сейчас гильдия делилась на две части: те, кто знал, что такое Вихрь, и те, кто собирался здесь зимовать. Я знал, что такое Вихрь даже слишком хорошо, и я был уверен, что зимовать мы не останемся.
- Сегодня еще четыре идиота впало в кому. Поперлись на нижние уровни поглазеть на камеру Шеннейра. Я уверен, что именно так действует естественный отбор, но вы специально... - Миль болезненно закашлялся, с трудом глотая воздух. Вот кто шел к воспалению легких полным ходом: менять привычки и носить теплую одежду из-за какого-то снега он принципиально отказывался, - ...специально заманили нас в магическую тюрьму, а теперь будете сидеть и наслаждаться, пока ваши враги мрут один за другим?
- Какая прекрасная идея! Я всегда знал, что на вас можно положиться, - я благодарно улыбнулся темному и, не снижая оптимизма, продолжил: - Чем больше жертв, тем больше желания переехать.
- И? Вы уже приготовили нам новый чудный дом?
- В точку, Миль. Мы едем на побережье.
Гильдии негде жить. Побережью позарез нужны маги, которые починят волновые щиты. А еще на Побережье есть почти законченные убежища, где можно разместиться на первое время. Волноломы, убежища и маги в моих глазах сочетались как та самая шеннейровская мозаика, что еще долго будет являться высшим в кошмарах.
Спутники молчали. Я не ждал для своего первого значимого решения шквала оваций, но хотя бы как-то отреагировать... ну хоть немного? А как же сказать, что у меня ничего не выйдет?
Миль прижал ладонь ко рту и сипло осведомился:
- А Шеннейр-то в курсе, что гильдия едет на побережье? Или вы принимаете решения поверх его головы?
Учитывая, что с Шеннейром до сих пор нет связи? Именно так.
Но все будут думать, что я выполняю указания темного магистра. И пусть в мире царит доверие, ведь доверие - это важно.
***
О том, что Шеннейр возвращается, гильдия знала заранее, и гудела как растревоженный улей. О приближении угрозы мне докладывали чуть ли не поминутно, так что под конец уже хотелось выйти на крылечко и встречать.
- Что за всеобщее помешательство? - я сбросил новое сообщение, тревожно гласящее, что черный гробик, то есть кортеж темного магистра, уже у порога, и потер слипающиеся глаза. Спать хотелось неимоверно, но сон не шел, и оставалось ждать, когда усталость вырубит меня сама собой.
- Интрига дня - что с вами сделает Шеннейр, - как обычно без обиняков пояснил Миль, крутя перед собой очередную печать. - Осенний праздник прошел, вы, все-таки, светлый, а мы, все-таки, темные.
Ух ты. Вот так новость. А еще если Шеннейр собирается забрать себе власть над гильдией, то сейчас самый подходящий момент. Стоило бы вникнуть в общий настрой, но спать мне хотелось куда больше, чем волноваться.
- Хотите узнать, заступится ли кто-нибудь за вас?
- А как вы сами ответите на этот вопрос, Миль? Разумеется, нет.
Пока опасность превышает мою выгоду, рассуждать на эту тему бесполезно.
Шеннейр шел по Вихрю как хозяин - просто потому, что он был Шеннейром и везде вел себя абсолютно так же. Шел быстро, уверенно, подавляя всех вокруг властной силой. Правда, его уже успел перехватить Вильям и что-то активно втирал, нарушая все ритуалы и торжественность момента.
- Совсем чокнулся, - прокомментировал Миль, и я заметил, как Вильям посмотрел на переговорный браслет и быстро отцепился от жертвы, скрывшись в толпе.
- Что вы ему написали?
- Чтобы немедленно убирался. Темный магистр возвращается с победой. Нельзя портить ему триумф.
Шеннейр остановился напротив, небрежно кинув мне под ноги знамя Алленталя, и алое полотнище с шорохом развернулось. Матиас, уже привычно стоящий за правым плечом, напрягся: заарн был единственным, кого на самом деле заботила моя жизнь. Главным образом потому, что это задевало его самого. Сначала я планировал улыбнуться, исключительно ради окружающих, но потом решил никого не шокировать и просто спокойно кивнул:
- С возвращением.
Так бы смотрел и смотрел на вытянутые лица тех, кому недодали зрелищ.
- Что от вас хотел Вильям?
- Упрашивал оставить вас в живых и отдать ему, - судя по ухмылке Шеннейра, тему с моим убийством он уловил, и она его искренне веселила. - Мол, у него светлый источник и не хватает светлого хранителя для коллекции.
- Ему не приходило в голову, что вы легко можете отобрать у него и источник, и все заводы с поместьем?
Шеннейр с иронией хмыкнул:
- Значит, Вильяму недостаточно рассказывали о том, какой я злой и страшный.
На злого и страшного темный магистр сейчас не тянул. А всего-то требовалось отдать ему на растерзание долину, пять замков, несколько сотен человек и кровного врага.
Комнаты для боевых магов были уже готовы. Заниматься этим неожиданно пришлось мне: Гвен от принятия решений самоустранилась, сказав, что ждет указаний, а Миль таскался следом и давал вредные советы поселить Шеннейра в его бывшую камеру, потому что в родном доме и стены помогают. Отвечать все равно пришлось бы не ему, так что фантазия у заклинателя работала. После долгих раздумий я поселил бывшего магистра на том же уровне, где жил сам, но в максимально противоположной стороне. Правила иерархии это устраивало, правила безопасности - нет.
На обстановку Шеннейр едва ли обратил внимание, сразу упав в первое попавшееся кресло и вытянув ноги. Я устроился напротив, не зная, с чего начать разговор. О чем вообще разговаривают с темными магистрами в небоевой обстановке, когда не требуется спешить и принимать решения немедленно? Опыт совещаний на высшем уровне ограничивался у меня присутствием на советах, где я преимущественно молчал. Светлый дар, как оказалось, не делает автоматически из человека дипломата.
- Как все прошло... в замковой долине?
- После всей подготовки это было форменное избиение, - эмпатическое эхо собеседника транслировало довольство и мир, но обманываться не стоило. Эмоции Шеннейра менялись стремительно, и гнев вспыхивал так же быстро, как налетал морской шквал. - Да, Кэрэа, кажется, я забыл вас поздравить с титулом спасителя Аринди?
- Взаимно.
- Но на боевые операции я вас больше брать не буду.
Славно, что правильные выводы он делает с первого раза. Боевые операции - это то, что я собирался оставить далеко в прошлом.
Одно отрицать не получалось: общаться с Шеннейром было легко.
- То есть вы не планируете от меня избавляться?
Темный маг подпер голову рукой, окидывая меня дружелюбным взглядом.
- А нужно?
- Меня беспокоит будущее и неопределенность собственного положения, - честно признал я, уже понимая, что именно неопределенность и сомнения веселят противника больше всего.
- Вас избрали магистром - так будьте магистром. Я собираюсь вытащить эту страну из очередной ямы, и если вы хотите помочь - вот вам способ, светлый хранитель Тсо Кэрэа Рейни. Согласитесь, это будет забавно.
Темные глаза человека напротив были совершенно непроницаемы. Как жаль, что я не могу забраться ему в голову и узнать, что он думает на самом деле - и какая роль в замысле отведена мне. Отвлекающий маневр? Жертва?
- Побережье? - с интересом осведомился темный магистр. Я замер, чувствуя, как по спине ползет холодок - глупо было ожидать, что эта тема пройдет стороной - и неуверенно спросил:
- Но я все делаю правильно? Побережью немедленно требуется помощь, вы сами это показали в нашей поездке, и я решил, что вы ждете именно такого шага...
Я знал, что все делаю правильно. У Аринди сейчас две задачи: восстановить защиту границ и волновые щиты. Приграничье и Побережье в противоположных частях страны, и магам придется разделяться надвое. Учитывая, что на случай войны я у границ полностью бесполезен, а большинство боевых магов рядом с Шеннейром, то к границам поедет Шеннейр. Волноломы остаются мне. Это был его план, хотя я все равно занимался полным самоуправством, за которое должно следовать наказание.
Шеннейра я не боялся. Что бы он ни сделал. Конечно, помимо прочего он мог бы забрать блокиратор, и вот это было бы совсем неприятно...
Некоторое время меня оценивали, взвешивая на внутренних весах пользы, правил, будущего и личного отношения, позволяя в полной мере оценить угрозу. А потом дали понять, что на сегодня мне повезло.
- Похороны завтра в полдень, ваше присутствие обязательно. Спросите про ритуал, вам расскажут. На опознание... как хотите. Вы светлый, заставлять не буду, - он устало потер глаза. - Не сочтите за обиду, но больше всего на свете я сейчас хочу отдохнуть. Со своей смертью обратитесь завтра, а лучше когда-нибудь потом. А вот с вашим даром придется что-то решать. У темной гильдии были всякие магистры, но никогда - магистр, абсолютно не разбирающийся в магии.
- Светлых магистров у темной гильдии тоже не было.
- В светлой магии вы тоже не разбираетесь, - ободрил меня Шеннейр и махнул рукой на выход. Задерживаться и искушать судьбу я не стал.
Матиас ждал меня у дверей и маялся. Сейчас его волнение казалось смешным. Как будто кто-либо мог мне помочь. Но чужие эмоции раздражали, и я коротко бросил:
- Шеннейр только что запытал до смерти своего личного врага. Сейчас он добрый.
Шеннейр использует меня, я использую Шеннейра. Общая польза связывает сильнее, чем дружба или вражда. Я для него - ценная фигура, а игровые фишки так просто не ломают. Время ставить меня на место еще не пришло. Пока Шеннейр не видит угрозу, и ему интересно, как глупая рыбешка будет барахтаться дальше.
Ему интересно. Миль прав, это почти безумие.
На сей раз общее собрание высшего совета проходило в мертвецкой. Всегда бы так. Все равно то, что часть собрания мирно почивала в железных ящиках и была немножечко мертвой, результата не меняло. Из живых высших здесь находилось трое: Олвиш и Миль, совершенно спокойные, и Нэттэйдж, посеревший и измученный, что стоял у двери и ломал длинные бледные пальцы. Любопытно, как с такими слабыми нервами он вообще попал к темным. Но вернулся из долины, и то хорошо: о здоровье главы внутренней службы сильно беспокоились аж три его заместителя. Правда, я подозревал, что больше самого Нэттэйджа их волновали печати и ключи от сейфов.
- Что он здесь забыл? Такие зрелища не для светленьких. Пусть убирается, пока не повредил свой хрупенький дар, - маг с белой повязкой на рукаве резко мотнул головой на выход.
Олвиш был из тех людей, которым при любых условиях спокойно не жилось. Эмпатов он воспринимал на уровне детей или домашних животных, и то, что я теперь официально могу ему приказывать, не укладывалось в его голове. Еще одна будущая проблема. Я даже не стал связываться, обойдя препятствие по широкой дуге, и двинулся к Милю.
- Что скажете?
Тела, что лежали не в ящиках, а на столах, закрывала плотная белая ткань. И это было к лучшему - смотреть на мертвецов мне не хотелось. Достаточно.
- Можно было и аккуратнее, - Миль неподвижно смотрел в пространство, глубоко погрузившись в раздумья. - Для боевой магии такой уровень работы с плотью, это, конечно, верх, но можно же изящнее, гораздо изящнее...
Нэттэйдж побледнел еще сильнее и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
- Трус и слабак, - презрительно процедил Олвиш ему вслед.
- Олвиш, вам тоже гордиться нечем, - перебил его Миль, так и не отвлекшись от созерцания стенки. - Вам бы только родню свою резать. Идите следом. Не мешайте думать.
Олвиш так же презрительно оглянулся на него, но действительно убрался. До меня потихоньку доходило то, что Миль сказал про компромисс - все сильные маги гильдии знали друг друга не один десяток лет, и отношения у большинства, мягко говоря, натянутые. Позволить сопернику стать твоим господином? Нет, нет и нет. Раньше всех устраивал Алин, Алин вообще был хорошим вариантом и потенциально хорошим правителем, но он ошибся. Система не прощает тех, кто пытается ее покинуть.
Белая ткань, закрывающая мертвецов, магнитом притягивала взгляд. Поверх одного из тел Олвиш бросил красную ленту; я приблизился, не в силах сопротивляться любопытству, и потянул на себя край покрывала. Тканое чистое полотно...
Я отвернулся и зажал рот рукой, сдерживая тошноту:
- Это... правда Алин?
- Тоже боитесь, что Шеннейр мог оставить его в живых, у себя в плену, а нам подсунуть пустышку? - заклинатель наконец отвлекся, поднимая на меня запавшие глаза. - Не-е-ет, наш светленький магистр, второго шанса спасти пленника и всех подставить вам не дадут. Это Алин. Внешность можно подделать, но отпечаток души не спутаешь.
В мертвецкой было холодно, пахло чем-то химическим, резко и неприятно, и синеватый свет чуть колебался, скользя перед глазами неровными пятнами.
- Ну что - вы счастливы?
Честно? Нет.
- Как я вижу, вы у Шеннейра по-прежнему в фаворе. Цените милость, она долго не продлится, - Миль вернул ткань на место, закрывая мертвеца, и заботливо разгладил складки. - Ну что ж вы так побледнели, Рейни, как будто Шеннейр вас в замковую долину вызывал, как Нэттэйджа? Показать, что бывает с теми, кто его предает...
Химический запах переплетался с тяжелым запахом крови. Ощущение холода смешивалось с чужим, отзываясь в груди тяжелым давящим комом.
- По-моему, пыток и зрелищ с меня давно уже хватит.
- Мне все время кажется, что у вас всех есть какое-то прошлое, о котором никто не говорит, - наконец подозрительно выдал Матиас. Миль приглушенно засмеялся.
- Для чего тебе это знать? - я проиграл собственной эмпатии, нашел в подсобке шерстяное одеяло и кинул Милю, усмехнувшись в ответ на чужое возмущение.
Какая разница? Они все равно все умрут.
Мою бывшую камеру пытались спрятать, но она оказалась тесно связана с главной структурой Вихря, с глаз долой не убиралась, и потому здесь организовали склад. Коробки на стеллажах и новенькие, еще не активированные боевые посохи у стены. Я часто приходил сюда и смотрел за окно, привычно ища глазами город далеко внизу и острый шпиль гильдии. Снаружи бушевала вьюга, и все было такое ненастоящее.
Мог ли я не возвращаться? Сбежать далеко-далеко, все забыть?..
Но я - всего лишь эхо. Всего лишь еще одна тень прошлого. А тени действуют так, как предназначено, и все идет так, как предназначено, а значит, все в порядке. И не может быть иначе.
***
- "У меня для вас есть плохая и хорошая новость"? Алин, вот сейчас было совсем не смешно.
- Плохая - светлую гильдию мы уничтожили зря.
- А хорошая?
- Нам не придется перед ними оправдываться.
Глава 2. Убежище
После Осеннего праздника время летело стремительно, путаясь в хороводе дел, разговоров и лиц, которые расплывались в сером тумане. Я улыбался, что-то отвечал, как-то жил дальше, и ржавое зубчатое колесо в груди продолжало поворачиваться.
- Леди Гвендолин? День добрый. Как идет подготовка к переезду?
- Темная гильдия не может вечно ютиться в заарнских убежищах... но не стоит волнений. У нас сохранились архитектурные разверстки Иншель.
Иншель? Иншель?! Замка светлой гильдии? Наверное, мне следовало гордиться. Светлые умели создавать красивые функциональные вещи.
- ...а также по прогнозам, наши действия с Заарнеем и Вихрем с вероятностью в пять процентов запустили процесс, ведущий к разрушению мира.
Ну что же. Печально. Пять процентов - это несерьезно.
- Срыв плана поставок...
- Это невозможно...
- Просят о помощи...
- Проклятый светлый!
- Светлый магистр...
- Наш магистр.
Я потянулся к ножику для бумаг, задумчиво повертев его в руках, и закатал рукав. Гнев вспыхнул внезапно, трансформируясь в горькую, очищающую боль; голоса замолчали, мысли остановились, и даже ненависть к себе на мгновение утихла.
На мгновение стало легче.
На второе мгновение остались заляпанный кровью стол, дергающая боль от пореза, опустошение и досада. Я швырнул ножик обратно, сжав ладонями виски, и уткнулся лбом в столешницу. В самом деле, это было глупо. Глушить эмоции подобным способом - вряд ли путь к тому, чтобы стать нормальным вменяемым человеком. Теперь, ко всему прочему, еще оттирать пятна и искать пластырь. Мне не поверят, что я тут магию крови практикую. А может, начать?
Впрочем, все нормально.
Блуждание среди теней продолжалось. Мне оставалось лишь надеяться, что однажды я смогу вырваться отсюда.
Как и любая крупная организация, темная гильдия Аннер-Шэн имела строгую внутреннюю иерархию. Но, в отличие от человеческого мира, иерархия здесь имела свои особенности.
Маги, стоящие наверху, жили лучше - но хотел бы я посмотреть на мир, в котором происходит иначе. Но при этом, по крайней мере сейчас, не в разы. В чем статус давал полную монополию - в информации. Полными знаниями о происходящем владели от силы человек десять, еще часть примерно представляла правду, а до остальных едва доходили жалкие отрывки, на которых цвели дикие слухи. Когда я был учеником, такого распределения не замечал. Интересно, сколько там было случаев из разряда "вам лучше не знать"?
Лучше бы всей этой дряни я бы не знал и дальше.
Самой популярной темой для слухов, естественно, служил мой стремительный и наглый взлет по карьерной лестнице. Версиями с охотой делился Миль, а потом с не меньшим удовольствием следил за реакцией. Самая вменяемая гласила, что я изначально был учеником Шеннейра и шпионом в светлой гильдии - завел Ишенгу в ловушку, привел светлых к краху, но потом что-то пошло не так. Может быть, сам переметнулся к светлым. Может быть, зарвался. Много ли нужно, чтобы разозлить темного магистра? Но меня не убили, а всего лишь отправили в тюрьму - потому что не так-то просто уничтожить творение, в которое вложено время и силы. А потом Шеннейр остыл и даже выпустил меня на свободу - живого ученика хотя бы можно разобрать на реагенты, а от ученика в тюрьме толку вообще никакого.
Насколько я знал, эту версию поддерживали боевые маги. Она полностью отвечала их картине мира и заметно улучшала отношение ко мне.
Но порой это напрягало.
А порой мне казалось, что окружающие воспринимают это слишком серьезно.
...Шеннейр на миг зажмурился и с мукой уставился на меня.
- Что это сейчас было?
Простейшая печать связи посерела, покрывшись хлопьями ржавчины, и начала уловимо напоминать покореженную шестерню. Сидящий на полу Матиас отвлекся и с надеждой спросил:
- Особый тип магии? Я так тоже научусь?
Десяток ровных шестигранных печатей висели рядом с ним сияющим строем. Будь заарн человеком, его бы называли талантливым.
Призыватель из иного мира не переставал меня удивлять. Последние дни он пропадал где-то в Вихре, появляясь буквально минут на десять и без слов исчезая. В прошлый раз я наткнулся на него посреди ночи: Матиас сидел в темном кабинете, без света, собрав из информационных табличек пирамидку, и черкал на разбросанных по полу списках разноцветными маркерами. Эмпатическое эхо говорило о полной увлеченности работой. Все это выглядело настолько жутко, что я закрыл дверь и на цыпочках ушел.
- Это же просто! Концентрируетесь, строите печать, обращаетесь к источнику, берете его магию, - Шеннейр схватил меня за руки, пытаясь напитать своей силой распадающуюся печать. Темный магистр вообще проявлял чудеса терпения: Миль не выдержал и десяти минут издевательств, покинув нас с фразой "я не могу на это смотреть". - Да что с вами не так?
По общей традиции принято считать, что печати не обладают собственной силой. Печати - это... пожалуй, чертежи событий, которые маг запускает своей силой и волей. Маг обращается к своей искре, искра обращается к источнику, а печать служит посредником, переводя намерения человека для силы мира. Конечно, маг способен обращаться к источнику напрямую, но далеко не факт, что источник поймет его правильно.
И я считал, что в обучении наметились определенные подвижки. Раньше у меня не получалось ничего, теперь получалось нечто. Страшно представить, какое именно событие я мог бы запустить... вот этим.
- Дело не в магии, Шеннейр, - Миль, как и предполагалось, далеко не ушел, незаметно вынырнув из тени и многозначительно постучав пальцем по виску. - Дело в разуме. Печати требуют ментальной дисциплины. Если в голове нет порядка, то нигде нет.
Шеннейр раздраженно отмахнулся. Он верил, что успех достигается упорством и стараниями, и в немалой степени был прав.
- Подойди.
Матиас без возражений приблизился, протягивая руку в ответ на нетерпеливый жест. Кинжал сверкнул стремительно, глубоко вспарывая кожу, и темный маг повернулся ко мне и потребовал:
- Лечите без печатей.
Страсти к экспериментам Шеннейр не утерял.
Кровь быстро заполнила ковшик ладони и закапала на пол. Заарн не двигался, переводя взгляд с меня на Шеннейра, полностью доверяясь тем, кого считал главными. Я представил, как выхватываю нож и втыкаю его в горло темного магистра; но на моменте, как он в агонии корчится у моих ног, видения пришлось свернуть. Во-первых, такая мелочь Шеннейра не убьет, а во-вторых, я даже замахнуться не успею.
Светлая искра сияла рядом, вызывая резкое раздражение. Жалкая подделка по сравнению с моими настоящими сородичами. Я с усилием задвинул темные мысли в сторону и взял заарна за руку. Как там говорит Миль? Я - светлый магистр. Лицемерие - мое второе имя.
Разделить эмоции получилось естественно. Магия откликнулась сразу, и я отстраненно окутал чужую искру теплой вуалью, заполняя сознание участием и заботой и получая в ответ робкий изумленный отклик. Покореженная печать выправилась и слабо засверкала, постепенно набирая силу. Миль подошел ближе, склонившись над ней с любопытным видом, и с другой стороны его движение повторил Шеннейр.
Уничтожить их всех.
- Связь со светлым источником сохранилась, интуитивное целительство работает, - озадачился Шеннейр. - Но вы даже не стараетесь, Кэрэа. Если вы останетесь в одиночестве, то даже сигнал о помощи послать не сможете!
- Лоботомия, - с удовольствием предложил Миль. - Говорят, электрошок хорошо мозги лечит. Я не думаю, что подействуют стимуляторы, хотя... что и в каких дозах смешать...
Матиас с непонятными эмоциями разглядывал грубый шрам на месте раны, то и дело касаясь его когтем. Шеннейр смотрел на Миля так, словно хотел распилить на кусочки. Я потихоньку отошел в сторону.
И почему же я не могу нормально использовать светлую магию, замешанную на эмпатии, в окружении убийц, которые разрушили все, что мне дорого? Иногда казалось, что меня окружают непрошибаемые кретины.
- Не обращайте внимания. Шеннейр всегда был нетерпелив.
Я медленно поднял голову.
- Даже после полного обучения точно и легко печати получаются у подмастерьев после месяцев и месяцев отработки в полевых условиях. У Шеннейра сроду не было учеников, чтобы это знать.
Только что вошедший в зал Эршенгаль смотрел на меня с сочувствием.
Оставленные печати полыхнули разом. Вихрь болезненно застонал, содрогаясь всем телом от пронесшейся по нейросети болезненной вспышки. Я посмотрел в спину боевого мага, что загородил меня от Шеннейра, и решил, что это просто последняя капля.
В итоге решающей мотивацией переезда для гильдии стала воля Тьмы.
Воля Тьмы выражалась прямо - в том, что неподалеку от Вихря до сих пор бушевал темный источник Шэн, самый сильный источник в стране. А Вихрь, как известно, был энерговампиром. Встреча двух одиночеств должна была произойти, и маги заранее делали ставки, кто кого поборет - Шэн сожжет Вихрь, или Вихрь сожрет Шэн. Тему того, что будет с жителями тюрьмы, обходили стороной, и проверять это почему-то никому не хотелось.
Первым на Побережье уехал Нэттэйдж - подготавливать почву, договариваться, устраивать жилье для тех, кто следовал за ним. Последней уезжала Гвен - как оператор Вихря, она должна была сдерживать его до конца. Я ехал где-то посередке, в основном затем, чтобы поскорее отделаться от Шеннейра. Темный магистр торопился жить, и вынужденное пребывание на одном месте его тяготило; страдали все остальные.
Снег продолжал валить, а ветер только усилился - Вихрь набирал обороты, готовясь к финальному скачку и поглощению источника. Ожидать прояснения можно было до бесконечности, тем более инфоотдел отказывался давать прогноз погоды даже на ближайшие сутки, отделываясь мутными отмазками про неопределенность и завихрения вероятностей. В итоге машины выезжали тогда, когда стихия хоть немного стихала.
- Сюда идет Миль, - сообщил Матиас, и я кивнул, вслушиваясь в его эмпатическое поле. В путь отправлялись штук семь грузовиков и фур разной степени дряхлости и страховидности, мы ждали, и времени, чтобы проверить некоторые предположения относительно светлого дара, было достаточно. Тренировка была пустяковой, но, кажется, заарну она нравилась; эмоции, пропущенные через чужое восприятие, ощущались слабым эхом - но именно это мне было нужно. Возможно, если я буду воспринимать темную магию через фильтр, то она не будет вызывать такое отвращение.
- Хорошо.
Матиас ответил довольной ухмылкой. В отличие от Шеннейра, мне достался толковый и старательный ученик - и я не знал, грустить мне или гордиться. Людей заарн воспринимал как движущиеся мишени.
Отъезд проходил тихо и без лишних церемоний. Но скрывать его не скрывали, и делегация старейшин Полыни, что пробились через заслон из магов и внешней оболочки Вихря, оказалась тем еще сюрпризом. Как и ожидалось, из подземного убежища жители столицы не ушли и, оценив погоду, даже не собирались. На добровольных началах подземелья достраивались в три раза быстрее, без пререканий и бунтов, что вызывало у Нормана тревогу от несвойственного людям поведения. Дополнительный контроль тревожил уже людей; они боялись, что как только я уеду, заарны накинутся на незваных квартирантов и превратят в кровавый фарш.
А я их, конечно, спасу. Это было бы умилительно, если бы не так грустно.
Успокоить делегацию и отправить обратно удалось далеко не сразу. В глазах людей горели надежда и страх.
- Вы, Рейни, просто свет и солнце всей Аринди, - кисло скривился Миль.
Разумеется. Я просто хочу, чтобы любой, кто захочет повредить светлому магистру, получил серьезные проблемы.
Выполз Миль, как обычно, из самой темной тени: к белому дню у мага, покидавшего гильдию исключительно под гнетом обстоятельств, существовала стойкая антипатия. Судя по взглядам на машины, путешествия он не терпел как класс.
- Люди - жадные твари. Смотрите, как бы они не захотели оставить вас себе.
- Сюда идет Шеннейр, - Матиас с удовлетворением проследил, как заклинатель вновь маскируется под тень, и обернулся ко мне, намеренно затягивая паузу. - У меня один вопрос. Эмоции людей я слышу примерно одинаково... Кроме твоих. Тебя я не слышу.
Я спокойно выдержал испытующий взгляд:
- Потому что я - светлый магистр.
И пусть объясняет это как угодно.
- Удачи, - Шеннейр прощался последним, напоследок вручив заарну запакованный сверток. Шеннейр и Матиас неплохо ладили еще с тех пор, когда на пару устроили в гильдии террор. Я бы посчитал последнего шпионом, который будет сливать обо мне информацию - но это не имеет никакого значения.