Предуведомление: особенность героини - стрелять или бросать любой предмет точно в цель, - списана с характеристики реальной знакомой автора.
Первая глава написана в 2015 году. Старое название истории - "Западня". Затем текст был заброшен.
В 2019 году сделала из главы рассказ с открытым финалом и послала на конкурс рассказов под другим названием - "Пороги". Рассказ не прошёл. Основной мотив оценивавших: "Банально". Банальности люблю. Решила продолжить.
Первая глава
За ужином муж озверел уже только из-за того, что она не вовремя подала ему требуемое. Робко протянутую, вилку он мгновенно метнул в неё. Отшатнуться не успела - острые зубья ударили под ключицу. Муж выскочил из-за стола и, не обращая внимания на крики и плач перепуганных детей, схватил её за руку и потащил в спальню, где, пьяно рыча какую-то матерную бессмыслицу, ударил её. Очень сильно. Она снова не успела закрыться, да и на ногах не удержалась - упала на спину, врезавшись затылком о деревянную планку кровати.
Он бы забил её ногами, если б не свежий след от вилки. Из проколов в коже быстро выталкивалась кровь, которая затем пропитывала ткань на груди. Вид темнеющего и расползающегося по светлой блузке влажно-красного пятна (несмотря на мутящую сознание боль, она легко представила, как это происходит), кажется, отрезвил его и с трудом (так очевидно его трясло от желания запинать беззащитное тело!), но заставил выйти из спальни. Он быстро собрал плачущих детей и не то прорычал, не то крикнул, что отвезёт их к своей матери.
Грохнула входная дверь, словно ударила по вискам. Женщина погрузилась в темноту...
Странный, глухой звук хоть и раздавался редко-редко, но заставил Зою выйти из небытия. Пошевельнувшись, она невольно застонала, когда с первым же движением затылок отозвался тупой болью. С трудом подвинула руку - дотронуться до головы. Пальцы наткнулись на еле заметную, но болезненную шишку с чем-то твёрдым поверх. Когда полностью пришла в себя, поняла - корка засохшей крови.
Пространство перестало ехать перед глазами. А вместе с остановившимся движением успокоился желудок. Перестала пугать муть, которая, казалось, вот-вот перейдёт в тошноту. Теперь можно, подтянув ноги в джинсах, потихоньку оттолкнуться от кровати, прислонившись к которой, до сих пор лежала на полу. Но, попытавшись выпрямить шею, глухо застонала. Затекла... Пришлось осторожно лечь на пол, время от времени медленно двигая подбородком в стороны, разминаясь.
То ли в ушах звенело, то ли соседи ругались...
Лёжа, Зоя вспомнила главное. Дети. Он снова увёз их к своей матери. Когда? Это было несколько часов назад? Или это было вчера? Сколько она здесь лежит?
Напряглась. Села. Вроде всё нормально - и тысячи иголок больше не вонзаются в ладони... Встала. Снова подняла руку к груди, когда коротко царапнула боль: оторвалась прилипшая к ранке ткань блузки. Взгляд на окно. Невнятная апрельская пасмурь. Предвечерье? Или новый день?.. Сколько же она пролежала?
Где-то пронзительно засигналила скорая, перекрывая чьи-то суматошные крики, - и будто захлебнулась, резко замолкнув...
Снова поехало пространство перед глазами. Пришлось осторожно сесть на кровать. Напротив шкафа с зеркальной дверцей. Тёмно-русая женщина взглянула из него. Глаза больные - из-за тёмных мешков под ними. Прямой нос блестит - от пота, выступившего из-за слабости. Невыразительный рот почти белый - из-за той же слабости. Краше в гроб кладут - сказала бы мама...
Снова стук. Через большие промежутки времени - секунд через пять-шесть. Как будто стучат в далёкую дверь, чутко прислушиваясь к квартире после каждого удара... Пришедшая в себя полностью, Зоя сообразила: стук и впрямь доносится из прихожей. Первая - привычная и пугающая - мысль: снова явился вдрызг пьяный, не может вытащить ключи. Но... Почему не пинает с грохотом, не лупит по двери, чтобы жена открыла? Настолько пьян, что даже этого сделать не может?
Нерешительно пошла в прихожую, бездумно глянула в зеркало и бездумно же, машинально собрала растрёпанные, не слишком длинные волосы в "хвост", закрутила резинкой. После чего до боли прижалась к "глазку".
Муж уже стоял спиной к двери. Странно, что собрался уходить, не дождавшись, пока ему откроют. Кажется, и впрямь вдрызг: качался, время от времени неуверенно переступая на месте. Зоя сразу узнала его по лёгкой сиреневой, с бензиновым отливом куртке, которую недавно покупали вместе... И беззвучно вздохнула, словно боясь, что он может услышать - даже там, за дверью... Открыть? Или выждать? Чего выждать-то? Пока в себя придёт? И чего она таким образом добьётся? Всё равно... бить будет.
Муж начал поворачиваться к двери. Медленно. Так медленно, что Зое захотелось сразу же бежать назад, в комнаты, и схватить... топор. Схватить, почувствовать его весомую, надёжную тяжесть, переступить порог квартиры, всего один шаг - и убить. Убить - и сказать: самозащита. Соседи подтвердят... Искренне.
Даже пальцы вздрогнули от желания почувствовать вес топора... И слёзы выступили - со стыда. Муж ведь. Отец её детей...
Внезапно она застыла.
На лестничной площадке происходило что-то странное. Дверь квартиры напротив неспешно, о-очень медленно стала открываться. Поскольку муж стоял чуть в стороне и боком, Зоя замерла при виде соседа - Саши, невысокого, кряжистого мужика, лет под сорок, работавшего водителем-грузчиком на хлебозаводе. Сосед, осторожно открывая дверь одной рукой, второй - цепко держал в руках... Господи, топор! И пристально следил за движениями её мужа. Топор?.. Зачем? Что-то делал по дому? Но почему, раскрыв дверь полностью, он этот топор сейчас держит обеими руками?.. Дышал Саша ртом - явно, чтобы муж Зои его не услышал. Но ведь тот в таком состоянии, что вряд ли что-то услышит?.. Или здесь что-то другое? Но... за что?
Уже испуганная, она наблюдала, как сосед медленно, мелким шажком подкрадывается к её мужу, хотя всех шагов надо сделать не более пяти. И топор поднимался всё выше и выше... А её руки машинально открывали дверь, поскольку Зоя бездумно собиралась вылететь из квартиры с отчаянным воплем: "Саша! Не надо!"
Но от "глазка" тоже не отрывалась. Так и пятилась назад, в квартиру, вместе с открываемой дверью.
И в момент, когда сосед, таясь, начал отводить топор назад, над плечом, - для замаха, человек, которого Зоя считала своим мужем, повернулся наконец лицом к ней.
Топор резко опустился на голову той твари, которая уставилась в "глазок", - одновременно Зоя пронзительно закричала.
Это существо только со спины походило на мужа. Женщину затошнило при виде головы, словно облитой чёрной краской - в тусклом свете на лестничной площадке, при виде ужасающе безносого лица, с правой стороны которого, из кроваво-чёрного провала глазницы, свисал на белесоватых нитях мятый шарик (обмирая от ужаса: глаз?!) и под скулой содрана кожа, отчего существо злобно скалилось зубами, облитыми мутно-розовыми потёками. А левый глаз бешено таращился на дверь, внезапно то ли выпученный, то ли распухший - настолько, что выглядел гнилостно-серым.
Сосед метнулся к Зое, не забыв выдернуть из головы падающего существа топор, а его самого ногой пнув в спину - посылая тело в сторону, головой в стену ("Как он меня!" - хлестнула безумная мысль). Сильная, мозолисто жёсткая ладонь больно ударила по рту Зои, запоздало затыкая крик. Саша протолкнул женщину в её квартиру и захлопнул дверь - почти вслед за смачным стуком существа, рухнувшего на плитки лестничной площадки. А Зоя, задыхаясь и хватая ртом воздух, выпучив глаза, всё ещё видела, как... Как оно, проехавшись башкой по стене, по гулко загремевшей крышке распределительного щита, рухнуло на каменные плиты. Звук разбитого вдребезги черепа ударил по нервам... Стук закрытой двери, щелчок замка... Зоя даже не вырывалась, бессильно обвиснув на руке соседа, которой он невольно обнимал её. Только мычала и плакала в его ладонь. А перед глазами - снова... Муж поворачивается. Что в его глазах?! Что-то промелькнуло... Что?!
- Тихо, Зоя! - хрипло сказал Саша, резко дёрнувшись к двери её квартиры и приникая к "глазку". - Ещё, кажись, идут...
От его страшных, непонятных слов она остолбенела. Ещё?!
Что значит - ещё?!
А сосед прошептал прямо в ухо:
- Ну, хватит, Зоя, хватит... Услышат... Ну?
- Кто?.. Кто это?! - всё ещё в его ладонь зашептала она.
- А х... его знает...
Теперь сосед развернулся к двери. Чутко прислушиваясь к звукам в подъезде и то и дело приникая к "глазку", он шёпотом рассказывал ей ужасные вещи. Поддерживающую руку он убрал и опустил, нисколько не сомневаясь, что Зоя пришла в себя и сумеет стоять на ногах - без его поддержки.
Оказывается, с её вчерашнего домашнего происшествия прошла ночь. А утром Саша привычно вышел на работу и привычно же, благо по дороге, провожал детей в школу (у него трое: два мальчика постарше и младшая девочка). И уже у последнего подъезда наткнулся на толпу, которая ловила какого-то психа. Или не ловила, а развлекалась, глядя на него. Псих, вымазанный то ли кровью, то ли краской, бросался на всех, стараясь укусить. Народ взволнованно пугался, нервно смеялся и ругался... Саша так понял, что полицию и скорую уже вызвали. Сосед постоял бы ещё немного, глазея на глупое и позорное, по его мнению, происходящее, но от страха заплакала Катя - младшая, и он повёл было детей дальше: школа-то - в пяти минутах быстрым шагом от дома. Однако, когда уже ближе к школе ему навстречу, пошатываясь, но целеустремлённо двинулась компания таких же странных людей с нечеловеческими глазами, весьма похожими на глаза недавнего психа... Он развернул испуганных детей и загнал их домой. Почти звериным чутьём Саша понял, что в городе происходит что-то не то. Он не пошёл на работу сам, не пустил жену. Звонил на работу, а там трубки никто не берёт.
- ... Мы у лифта поздоровались с соседом с четвёртого этажа - ну, с этим, из органов, - шёпотом рассказывал Саша, не отрываясь от "глазка". - Он тоже был с теми, кто ловил того психа. Ругался, типа, псих всё-таки укусил его... Он доехал с нами до своего этажа, вышел. А через час я вышел посмотреть, как тут и что...
Саша спустился двумя этажами ниже, когда обнаружил: сосед с четвёртого, глухо рыча, поднимается по лестницам ему навстречу.
- Глаза как в бельмах, вылупил их на меня... Я-то на всякий случай уже топор с собой захватил, мало ли - раз дозвониться никуда. И ну давай отгонять его. А он не отстаёт... Бросаться начал... Я сначала просто тюкал его, плечо разрубил, в сердце попал - а он всё живой... Вроде как. Только когда голову ему расхерачил - упал, успокоился... Я из-за него чуть инфаркт не словил - мясо мясом, а лезет, зубы клацают!.. А сейчас вот твой явился. Дети-то твои где?
- У его матери, у свекрови, - машинально ответила Зоя.
- А, в другом районе - значит. Хреново. Ну, будем надеяться... - Сосед вздохнул, видимо вспоминая своих, уже спрятанных в квартире. И встрепенулся. - Во... Смотри - идут! Сейчас что вытворять будут... Не кричи только...
Он отодвинулся от полуоткрытого дверного проёма, уступая ей место, но шёпотом предупреждая, что, если понадобится, сам будет закрывать дверь постепенно. Или закроет сразу, если вдруг что.
Какое "если вдруг что"? О чём он говорит? Она ещё мельком подумала, смотреть ли вообще... Решила глянуть и тут же отойти... Но кошмарное зрелище оказалось настолько чудовищно завораживающим, что...
По лестнице поднимались двое. Впереди - невысокий плотный мужчина, явно лысеющий, в синем костюме и в лёгкой куртке. Едва перед его выпученными, мутно-серыми глазами оказался труп с раскроенным черепом, он прошёл по ступеням ещё шага два чуть быстрей обычного - и на площадке буквально свалился на руки и колени, быстро-быстро перебирая ими и внезапно по-собачьи вихляя задом, из-за которого ноги казались толстыми лапами жуткого кузнечика.
Вздрагивая с каждым судорожным вдохом и вцепившись в палец зубами, чтобы не кричать от потрясения, Зоя уже в "глазок" следила, как мужчина уселся на колени перед телом, бывшим когда-то её мужем, и двумя руками взялся за края расколотого черепа. Когда он смог их раздвинуть до конца, чтобы череп лопнул, как орех, женщина, шедшая следом: маленькая, плотная, в плащике до колена, слишком сильно завязанном на поясе, - просительно подвывая, нагнулась и запустила скрюченные пальцы в содержимое черепа. Словно странное животное, мужчина с коленей быстро сел полностью на пол и ногой ударил её в бедро - так, что она опрокинулась, чуть не вмяв собственную голову в бетонные плиты лестничной площадки. Смачный стук в момент соприкосновения головы и пола Зоя услышала во всяком случае отчётливо - так что холодок прошёл по спине, хоть уже интуитивно понимала, что на площадке не настоящие... не живые.
Саша тихо дотронулся до её плеча. И кивнул вниз, а потом в сторону. Зоя увидела топор в его напряжённой руке и сообразила: он хочет выйти, чтобы пристукнуть... тварей.
Внезапно оба вздрогнули от воплей и шипения: женщина накинулась на мужчину, который решил в одиночку сожрать лакомое для него содержимое разбитого черепа. Едок же оказался слишком самонадеянным и не подготовился к возможной атаке. Едва он склонился над разбитым черепом, опершись руками вокруг него и подняв плечи, словно паук, который закрывает добычу ото всех, женщина заверещала и прыгнула на него. Они покатились по лестничной площадке, сцепившись в когтисто-зубастых объятиях, рыча и визжа от злости и ярости. Время от времени, как только объект вожделения оказывался рядом, то один, то другая запускали жадные пальцы в расколотый череп и со свистом ссасывали с них беловато-серое вещество, мыча от жадности. Вскоре лица обоих, недавно лишь грязные от крови, оказались страшно исполосованными мутной комковатой жидкостью до неузнаваемости - и до внутренней дрожи наблюдателей...
Зоя вдруг воочию увидела: это не сосед Саша, это она провожает своих детей в школу - и вместе с ними натыкается на страшных нелюдей... Если бы за нею и детьми побежали, она не смогла бы защитить сына и дочь, потому что двоих быстро унести не получится. Не осилит чисто физически... А сами её дети быстро бегать пока не умеют. И если встретятся с такими тварями, то...
Теперь Зоя дотронулась до руки Саши и, когда он обернулся, ткнула в себя пальцем. Тот удивлённо поднял брови, а она осторожно попятилась, а затем шагнула в сторону и оказалась перед дверью туалета. Дверь эту открыла осторожно - и уже из-за занавески, скрывающей за унитазом стену со встроенными полками, где хранились кое-какие домашние инструменты мужа, плотницкие и слесарные, взяла топор.
Вспомнив, зачем она хотела его взять в первый раз, мрачно усмехнулась, а потом всё её тело передёрнула сильная судорога: неужели она способна сделать то, что задумала?
Да, способна. Ради детей.
Когда она вышла из туалета, Саша стоял, приникнув к "глазку", и не сразу услышал её, пока Зоя снова не тронула его за локоть. Сосед оглянулся и при виде топора кивнул, как будто знал, что она вернётся с ним.
Дальнейшее Зоя плохо помнила. Они выскочили из квартиры и, кажется, почти одновременно ударили по головам странных тварей, с рычанием грызущихся над трупом.
... Когда женщина пришла в себя, Саша стоял над трупами, изучающе разглядывал их, потихоньку пятясь от двух розовато-серых луж. Те были пронизаны кроваво-чёрными в полумраке лестничной площадки (свет внезапно выключили) разводами, которые постепенно скапливались на плитах воедино, в странное, вызывающее тошнотворный ужас месиво.
- В подъезде оставлять нельзя, - вздохнул он. - Гнить начнут... Да и мало ли...
- Уходить из города надо, - тоненьким от пережитого голосом проговорила Зоя и прислонила к стене топор, поставив его железкой вниз - вовремя: он едва не выскользнул из ослабевших, дрожащих пальцев. Прислонила к подъездной стене. Домой нести вот это - со стекающей с лезвия мутной жидкостью... Её передёрнуло. - Неизвестно, будет ли помощь. А если всё так... по всему городу? Газ, воду, электричество отключат - как жить? Ладно - газ. Но воду? Сплошная антисанитария. Эпидемии какие-нибудь начнутся.
- До этого не дойдёт, - уверенно сказал сосед и строго кивнул жене, которая робко выглядывала из-за двери их квартиры, лупя ошеломлённые глаза на три трупа. Соседка сразу скрылась. - Помощь вот-вот должна подойти. МЧС пришлют, армию - власти быстро разберутся. Сейчас обойдём квартиры. Как узнаем, кто ещё на улицу не выходил, так мужиков запрягу вытаскивать трупы на улицу. На газоне сложим и сожжём. Иначе точно - зараза. Пойдёшь, что ль, со мной?
Она покачала головой.
- Нет, Саш. Если уже на улицах такое, лучше всё-таки уматывать из города. А если в окна первых этажей полезут? Всё равно не уберечься.
- Подумай сначала, - посоветовал сосед. - Вместе-то мы друг дружке поможем. А в одиночку пропадём ни за что... А подъезд... Свой-то мы точно убережём. Соберём мужиков и окна на первом и втором этажах досками забьём. Мебели у всех полно. Я, вон, свой старый шкаф щас демонтирую - считай, на одну квартиру окна есть чем закрыть. Да и знакомых из других подъездов предупредим - пусть то же самое сделают. А до того - надо бы в подвал сбегать, перетаскать оттуда кое-что. У многих там, в сарайках, припасов полно осталось: картошечки, заготовок там, компотов... Мож, ещё что-нибудь. Продержимся! Пока армия не подойдёт...
Зоя задумчиво прикинула: "Нет, они тут что хотят - пусть и делают. Но я уйду - к своим детям, хоть и не сразу. Надо сделать, как говорит практичный Саша. Неизвестно, что будет дальше, но подъезд надо обезопасить. Хотя бы для того, чтобы вернуться однажды в целёхонькую, неразграбленную квартиру". И последовала за Сашей искать помощников, чтобы убрать из подъезда мертвечину... Странно. О муже не вспоминалось, как будто его и не было в её жизни... Когда она сообразила, о чём думает, исключив мужа, поёжилась: может, это потому, что слишком уж страшное превращение произошло на её глазах - из человека, который жил рядом, дышал рядом, был главной частью семьи - в уродливое... существо?
По дороге Саша, помолчав, спросил:
- Зой, мож, зайдёшь к нам? Жена тебе валерьянки даст.
- Спасибо, - машинально сказала она. Потом вдумалась, что именно он предложил. Добавила твёрдо: - Не собираюсь в обмороки шарахаться.
Долго ходить не пришлось. Уже ниже её и соседа девятого этажа в двух квартирах обнаружились трое мужчин. Долго уговаривать их, чтобы встали на защиту подъезда, не пришлось. Так что Зоя быстро вернулась к себе, а мужчины во главе с Сашей принялись обходить все квартиры подъезда.
Снова вошла в спальню. Встала у зеркала. Хм... Взгляд уже не умирающий. Жёсткий. И лицо - не распустёхи-плаксы...
Ещё бы... Вон то, что мужчины завернули в плёнки и мешки и отнесли на улицу, чтобы выбросить на газон, было когда-то ей мужем. И теперь, когда Зоя думала о себе, она не видела в воображении той картинки, которая была раньше: муж, угрожающе возвышающийся над ней, и она рядом с ним, ссутуленная и несчастная. Теперь Зоя видела другое: она - и с обеих сторон от неё дети. Илюшка и Аниска. Да, это так. В их жизни теперь только одна опора - она сама.
Сначала позвонила по мобильному свекрови. Глухо. Не отвечает.
Задёрнула окна плотными шторами, чтобы не видеть, что происходит на улице. Чтобы не струхнуть и не отказаться от своего плана. А ещё форточки закрыла - плотно-плотно, чтобы не слышать приглушённые расстоянием жуткие вопли...
Для начала взяла тряпки и таз с водой и, растворив марганцовку и остатки водки из бутылки мужа, вымыла подъездную площадку своего этажа. Если она вернётся сюда не одна, никакая зараза детей не должна коснуться. Слава Богу, вода в кране ещё текла.
Затем Зоя нашла два рюкзака. Один - для взрослого (муж ходил с ним по грибы), другой взяла у сына, третьеклассника Ильи. В первый рюкзак положила все документы, завёрнутые в полиэтиленовый мешочек. И фотографии детей.
На кухне отключила холодильник. Мяса в нём, слава Богу, нет: остатки ещё вчера сварила в плове, который съели за памятным ужином. Все скоропортящиеся продукты, вроде сыра и колбасы, Зоя сложила в рюкзак. Город она рассчитывала пройти - прячась и время от времени делая вынужденные остановки, - как максимум дня за два. И так добраться до свекрови. Этих продуктов (добавила к ним хлеба) должно хватить. Хлеб тоже не весь взяла. Остававшийся порезала и разложила на кухонные навесные шкафы - сушиться. Тлела надежда, что сюда, в квартиру, ни грабители не доберутся, ни эти... мертвяки... Опробовав газовую плиту, убедилась, что газ уже отключили. Выдохнула с облегчением: боялась - взорвётся, если что... Электричество ещё есть. Вода текла без напора, вялой струёй. Зоя набрала её в ванну, потом в два пластиковых ведра и во все пустые бутылки из-под минералки. С собой в дорогу взяла две литровые бутылки - с артезианской, купленной дня три назад.
Оглядела кухню придирчивым хозяйским взглядом. Всё. Больше ничего здесь ей не нужно. Снова позвонила свекрови. Молчит... Зато заныл затылок. Потрогала - вспухло конкретно. Нашла в аптечке мазь от ушибов и синяков.
Дожёвывая на скорую руку сляпанные бутерброды и запивая их остатками сока (всё равно пропадёт, скиснет, а с собой брать - смысл?), вернулась в спальню. Переоделась. На улице не так холодно, разве что по ночам небольшие заморозки бывают. Но ведь апрель - месяц капризный. Свободные джинсы, джемпер, джинсовая куртка, на тёплый носок - лёгкие ботинки с высоким верхом. И жёсткой подошвой.
Илья... Его рюкзачок.
Пришлось выйти на балкон, где в двух ящиках лежали не только домашние инструменты, но и гвозди. Вскоре рюкзак сына отяжелел от колющих предметов. Кроме того, вспомнив, как дрались мертвяки возле мозгов её бывшего (странно, что всё время так хотелось повторять) мужа, Зоя засунула в него маленький топорик. Постояла, чувствуя тяжесть рюкзачка, - и содрогнулась. Неужели придётся использовать?.. Добавила второй. А войдя на кухню, собрала все ножи. Прикинула даже, не взять ли вилки. Показалось неудобным - потому как для лучшей пробиваемости надо обломать бы крайние зубцы, а времени на работу не хватает.
Далее она превратила кошелёк-косметичку в аптечку, куда первым делом пошла марганцовка - для обеззараживания воды. Вода-то в городе ещё будет, но какая...
Для себя и детей ничего из одежды не взяла. Если что - у свекрови найдутся старые вещи. Дети часто оставляли одёжку там после каникул. А если этого "если что" не будет, они вернутся сюда, в эту квартиру, и будут здесь спокойно жить.
Долго сидела над раскрытым футляром от скрипки, вздыхая над нею. Потом сунула футляр в кладовую, на верхнюю полку. На некоторое время придётся забыть о своей работе в театральном оркестре.
Большой рюкзак, с продуктами, Зоя повесила на спину, детский, с "оружием", - на грудь. Оба на себе закрепила, чтобы не болтались, ремнями.
В очередной раз проверила мобильник. Свекровь не ответила.
Снова обошла квартиру, проверяя, всё ли из необходимого взяла, всё ли в доме необходимое сделала перед уходом. Закрыла общий кран воды, взяла ключи и оглянулась у входной двери на настенные часы. Третий час.
... С мужем Зоя познакомилась в тире ЦПКиО, куда пришла с друзьями поразвлечься. Он так поразился девчонке в очках, которая, пересмеиваясь и переговариваясь со своей компанией, легко и непринуждённо отстреливала фигурки, что подошёл почти сразу. Из парка они ушли вдвоём... Очки вскоре не понадобились: Зое сделали операцию на глаза. Правда, на её меткости операция не отразилась. Зоя продолжала стрелять так, будто для неё не существовало понятия прицельности. Правда и то, что о спортивной стрельбе пришлось забыть: "мешали" семья, дети, а скоро и проблемы с разлюбившим мужем...
В этой квартире они прожили почти одиннадцать лет...
Зоя вздохнула, вышла на лестничную площадку и закрыла дверь квартиры на оба замка. К лифту даже не подумала подойти. Сразу принялась спускаться по лестницам.
Примерно она представляла себе дорогу: надо постоянно идти дворами - больше шансов спрятаться в газонных кустах от этих страшилищ, а если что - заскакивать в подъезды. Если же придётся выходить на дорогу и на открытые места - по ситуации.
В общем, надеялась на общеизвестное: авось, да пронесёт. И не верила, что может погибнуть. И думала о чём угодно, только не о детях, к которым собралась идти. Слишком... страшно думать о них. Вот дойдёт - тогда посмотрим...
На площадке первого этажа Зою встретила деловито гудящая толпа мужчин, редко-редко в которой мелькали обеспокоенные женщины. Первой её, естественно, заметила быстроглазая тётя Нина - пенсионерка, живущая на том же первом этаже.
- Зоенька, ты что?! - всплеснула она руками.
Из толпы тут же подошёл Саша.
- Куда это ты, мать, собралась?! - тоже поразился он. - Рехнулась, что ли?
- Саша... Лучше ничего не говори, - решительно покачала головой Зоя. - Я иду к детям, и меня никто не остановит.
- Да кому!.. Каким детям ты будешь нужна, если...
- Саша, тётя Нина, я попробую. Я не могу... Жить не могу, не зная, что с ними!
Тёть Нинин сын, Геннадий, посмотрел на неё с высоты своего немаленького роста и кивнул.
- Зоя, мы тут, у двери, готовим дежурство на случай, когда электричество отключат, и дверь не будет закрываться. Давай так. Мы тебе откроем. Ты выйдешь за порог, посмотришь, что там, на улице, а мы пока подержим дверь. Договорились?
- Договорились.
Они решили - Зоя посмотрит, испугается и забежит обратно.
Она решила: "Уйду!"
Геннадий осторожно отворил дверь, сигнальный домофон которой уже отключили.
Она перешагнула порожек.
Сначала чуть не шарахнулась назад - от бросившегося в лицо густого крика и воплей, от огненного треска и воя словно умирающих машин. От всего того, что было только что приглушено подъездной дверью... Но устояла. Вдоха хватило, чтобы ещё и учуять беду. В прохладном апрельском дне, в его городских, уже устоявшихся без дождей пыльно-травяных ароматах, острыми струйками текла гарь - и не только горелого дерева или металла. Но и терпко сладкая с газона - от сгоревшего мяса. Это Зоя уловила сразу, едва очутилась на пороге подъезда ... Тревожно огляделась.
Потом-то поймёт, что на улице может быть и насторожённая тишина.
Но сейчас один только шаг вперёд - и, как будто этого шага и ждали, на неё обрушилась ещё более безумная звуковая какофония: на противоположной улице, на фоне воющих противоугонок, - пронзительно закричала женщина; в конце дома, на двенадцатом этаже, прогремел взрыв, а едва он закончил грохотать, из чёрных клубов дыма на асфальтовый приступок дома и на его газоны суховато-звонко посыпалось разбитое стекло. Только-только Зоя собралась вдохнуть, поняв, что осколочного эха больше не будет, как позади, тоже с верхних этажей, закричали в несколько голосов, и, заглушая этот тревожный крик, раздался сумасшедший визг - оглянувшись, Зоя увидела падающее тело - и резко отвернулась, жмурясь и затыкая уши. И так, с заткнутыми ушами, но уже открыв глаза, приготовилась поспешить к дороге перед домом. До следующего дома надо пройти пять подъездов своего дома и небольшую дорогу. Там кусты, которыми, прячась, можно пройти всю улицу. А там...
Зоя затаила дыхание, оглянулась.
- Счастливо!
- Удачи... - прошептали ей вослед.
И Зоя вышла на улицу.
Вторая глава
Опасливо поглядывая наверх, на окна, и уже вцепившись в края детского рюкзака, в рукоять припрятанного в его боковом кармане топора, Зоя пробежала мимо первых двух подъездов - с замирающим сердцем и больно бьющим в виски пульсом. Бросила ещё взгляд наверх - опустила глаза посмотреть, что впереди...
И, похолодев, чуть не споткнулась на полушаге. Вот дура-то - наверх пялилась... Навстречу, негромко гудя и время от времени вяло рявкая друг на друга, ковыляла толпа страшных существ с выпученными глазами. Откуда они появились так быстро, что Зоя их не заметила?! Вывалились из предпоследнего подъезда?
Да какой топор - против такой оравы?! Ноги оцепенели, отяжелели так, словно их надули густой жидкостью, которую вкачали насосом. Свои остекленевшие глаза, готовые лопнуть от напряжения, Зоя чувствовала, но ни моргнуть, ни повести ими в сторону не могла - только пялилась вперёд. Как не могла и сдвинуться с места. Понимание, что бежать поздно, нахлынуло следующей холодной волной. Остолбенела на месте...
Только автоматически считала: пятеро, семеро... Десять (не упасть бы! Не упасть!)... Краем глаза - есть даже дети... Пять метров до неё... Три... Сейчас ускорят шаг и бросятся на неё, повалят на землю, вцепятся в горло и разорвут его, высасывая кровь! Ударят головой об асфальт и сожрут разлетевшиеся по дороге ещё тёплые мозги!.. Ступор проклятый! Развернуться бы да побежать!! У своего подъезда соседи до сих пор сторожат - откроют на её крик! Успеют открыть! А не успеют, так помогут отбиться!
Шедший впереди всех крупный толстяк, с раскрытым ртом, с порванной щекой, вдруг шагнул в сторону - обойти Зою, застывшую, словно в трансе. И вся толпа послушно последовала его примеру: раздалась в стороны, обтекая, оставляя пространство и даже не задевая оцепеневшей от ужаса женщины. Последними прошли будто внезапно постаревшие дети - тяжело передвигая ногами, но мёртвыми глазами с одутловатых лиц резко стреляя по сторонам.
Она почувствовала только подобие короткого прохладного ветра, поднимаемого проходящими мимо существами - то ли мёртвыми, то ли суррогатно живыми. Ветра, в котором витали вонючие запахи застарелой крови, начинающей гнить кожи, устоявшегося аммиака на ткани - видимо, из-за органов пищеварительного тракта, уже не контролируемых сдохшими мозгами... Она нечаянно вдохнула этот ветер глубже - и её чуть не стошнило от проникшего в организм зловония...
Дорога впереди снова опустела.
Шаркающие шаги за спиной постепенно затихли.
... Отпускало медленно... Оставили живой! Эта мысль привела в чувство, будто плеснули в лицо ледяной воды. Обернулась: уходят по дороге мимо её дома, то и дело пошатываясь в сторону подъездов, но затем вновь присоединяясь к основной толпе.
Почему её оставили живой?! Лихорадочно вспоминая, что именно произошло, Зоя уверилась: при встрече с этими людоедами надо играть в детскую игру "Замри!". Кажется, они не замечают человека, если тот стоит неподвижно. Запомним. Хотя повторять опыт с вновь появившимися откуда-нибудь существами, дабы убедиться в нужном результате, не хотелось бы. От слова "совсем".
Отмерев, прерывисто хватая воздух, но боясь дышать громко, Зоя сдвинулась с места, старательно переставляя громоздкие, будто всё ещё надутые тяжкой жидкостью ноги и, посекундно оглядываясь, заторопилась к следующему дому. Больше навстречу - никого... Что ещё ничего не значит...
У последнего подъезда Зоя снова остановилась - и опять от неожиданности: переулок между её и соседним домами запружен машинами - причём таким образом, будто они все резко помчались друг другу навстречу и врезались почти одновременно в определённой точке. Вздыбившиеся, сломанные, вынужденно стоящие боком, с осыпанными стёклами окон, вылезшие на пешеходные дорожки, тоскливо воющие противоугонками... Обойти эту страшную свалку, внутри которой шевелятся те же жуткие существа, - невозможно. Даже полностью пришедшая в себя и решительно настроенная Зоя поняла это, машинально проверяя, нет ли в этой куче их, семейной "лады". Машины нет. Или погребена под другими, вздыбившимися легковушками.
Зато... Зато теперь появилась надежда, что необязательно прятаться по дворам. Ведь если люди пытались удрать на машинах от нагрянувшей беды, значит - дорога за домом ещё живая? Свободная от пробок? А значит, именно эту автосвалку между домами можно обойти, если выйти к самой дороге!
Она шарахнулась в сторону, когда внутри свалки раздался взрыв и кверху, в жирном от чёрного чада пламени, неестественно ярком в дневном свете, взлетели обломки машин. К редким тоскливым воплям противоугонок присоединился мощный воющий хор. Какофония резанула по сердцу, заставляя слабеть и подрагивать ноги.
Зажмурившись, Зоя в очередной раз потрясла головой, отрешаясь от нового катаклизма, и стремительно сбежала с дороги к самому дому. Она прижалась к стене под окнами первого этажа, нервно оглядываясь и замирая от страха: а вдруг увидели?!
Но никто в её сторону не шёл, не бежал... По газону, всё так же прижимаясь к стене, вцепившись в топор (когда только успела вынуть?! Не вспомнить), Зоя на подрагивающих ногах обошла дом и спустилась к когда-то оживлённой трассе, которая обычно виднелась из кухонного окна её квартиры.
Дорога полностью замерла. Просветы-то среди машин виднелись. Если осторожно править, можно и проехать - на хорошей, крепкой машине, носом которой не жалко время от времени, не выходя из неё, отодвигать мешающие корпуса...
Но дорога и опасно двигалась: открывались дверцы и снова хлопали; кто-то с заполошным визгом или криком о помощи бежал между машинами, а кто-то нестройной, разрозненной компанией неторопливо, но целеустремлённо преследовал бегущих; кто-то, лёжа на асфальте и мелко суча руками-ногами, хрипел и взбулькивал кровью из последних сил под псевдо-мертвецом, плотно усевшимся ему на грудь и впившимся в его запрокинутое горло, чёрное от крови...
Зоя судорожно вздохнула, быстро отвела взгляд и уставилась на дорогу, созерцая беспорядочные колонны троллейбусов, маршруток, легковушек - и нередко бродящие между ними согбенные фигуры. Машину водить не умела. А было бы здорово. Вон сколько брошенных, оставленных. Только сядь в любую и быстро окажешься рядом со своими родными... Взгляд зацепился за... Зоя торопливо отвела глаза от "лады", чья дверца со стороны водителя была настежь распахнута, а сиденье и ветровое окно сплошь залиты высыхающей сейчас коричневато-рыжей на солнце кровью. Отвернулась и насторожённо, то и дело оглядываясь по сторонам, побрела по газону, вдоль дорожного бордюра, за рядами стриженых кустов боярышника, понимая, что лучше не выходить на пешеходную дорожку, ведущую параллельно дороге.
Сейчас пройти мимо остановки, потом будет долгий поворот - и дорога устремится дальше, чуть наверх, к перекрёстку. Вот только как пройти переулок - слишком открытое место?.. Хотя, в сравнении с перекрёстком, который теперь выглядел убийственно широченным из-за своих масштабов, не замечаемых в обычное время... Убийственно - опорное слово в данной ситуации... Зоя постояла немного, уговаривая себя, пока, кажется, не уверилась, что надо только вовремя замереть на месте - и странные мертвецы, или мутанты, пройдут мимо...
Остановка уже оказалась за спиной, когда внезапно послышался нарастающий звук - рёв мотора на пределе, сопровождаемый грохотом. Какая-то тёмно-зелёная машина гнала на скорости сверху, от перекрёстка. Водитель с ума сошёл?! Он - что, не видит, что на дороге увернуться от машин невозможно?! И если проехать, то только на танке!!
Глядя, как обезумевшая машина таранит недавно застывший транспорт, Зоя суматошно начала оглядываться, куда бы спрятаться. А вдруг водитель этой психованной машины сам... превратился?! Оттого и гонит?!
Вляпался-таки! Застрял! Дребезжание и лязг ломающегося металла, звон стекла... А вдруг в машине и впрямь сидел... превращающийся?! Может, машина не ехала, а потеряла управление - вместе с потерей нормального водителя?!
Мгновенно обшарив глазами ближайшее пространство, Зоя спряталась за первой же машиной у бордюра и, на всякий случай стараясь не двигаться, принялась следить за происходящим совсем неподалёку - метрах в десяти-двенадцати. Так и решила передвигаться: прослушать-просмотреть впереди себя, а потом пробежать небольшое расстояние. И снова проверять следующий участок...
С прослушкой оказалось тяжело: сирены голосили повсюду, то и дело раздавались гудки машин, словно водители всё ещё надеялись выбраться из одной большой пробки, зажатые другими машинами авто рычали моторами, пытаясь вырваться из капкана. И кричали люди...
Внезапно мимо, за этой же машиной-укрытием, побежала женщина, в белом трикотажном костюме, на котором расплывались яркие, нереально красные, кровавые потёки. Она бежала, хрипло вскрикивая и то и дело оглядываясь. Зоя резко выпрямилась, собираясь перехватить её за капотом и спрятать рядом с собой, заставив сесть. И чуть не упала, шарахнувшись снова прятаться за машину: из промежутка между автобусом и маршруткой выскочила тварь, которая, замычав, чуть не прыгнула на женщину, повалив её на асфальт... Крика не было. Был тупой звук: головой упавшая ударилась о машину, стоявшую сбоку. Сидя на корточках, сильно прикусив губу, Зоя, ошеломлённая, слушала хрипы, судорожные, шлёпающие конвульсии тела, в которое вцепился мертвяк-людоед, а затем утробное бульканье, еле слышное из-за плотоядного чавканья.
Но следующий звук вновь заставил высунуться над своей хлипкой защитой. И прошептать:
- Псих...
Машина, протаранившая было заслон из мёртвых машин, с отчаянным рёвом мотора дёрнулась ещё пару раз, пытаясь вырваться из невольной ловушки. И только затем, когда мотор заглох напрочь, сидевший внутри попытался выйти из неё. Вскоре раздавшийся из неё ритмичный грохот подсказал, что водитель, может, и хочет выйти, но - либо другие машины слишком плотно зажали его авто, либо дверь от удара заклинило.
Мысленно пожав плечами, Зоя осторожно отпрянула от "своей" машины, за которой пряталась. Если человек жив и здоров, ей всё равно нет никакой радости от встречи с ним. Она бы ещё подумала присоединиться к человеку, физически сильному, владеющему своими нервами, очень выдержанному. Такой мог бы... пригодиться по дороге к детям. Но если это человек, слишком легкомысленный и поддающийся своим эмоциям, - ишь, разъездился... На такого рассчитывать нечего. И Зоя не может позволить себе помогать ему - она нужна своим детям!.. Так что пора потихоньку удалиться с места происшествия.
Ритмичные грохочущие удары продолжались. Зоя уже обходила машины совсем недалеко от застрявшего в машине человека, когда внезапно вокруг началось шевеление и совершенно определённые звуки: из мёртвых машин вылезали существа с белёсо-мёртвыми выпученными глазами. Сначала, ужаснувшись, что они вылезли на звук её шагов, Зоя шарахнулась к той же легковушке - своему недавнему укрытию. Но псевдо-мёртвые медленно ковыляли к другой машине - к подающей яростные сигналы жизни.
Пришлось остановиться. На ходу Зоя не могла бы проконтролировать всё, что происходило и впереди, и позади неё. Остановилась в довольно свободном пространстве между такси и грузовой легковушкой с надписью "Хлеб", откуда можно было и отследить мертвецов, и сбежать в одну из сторон, если что. Расстояние между нею и той самой машиной, с бунтующим внутри водителем, - ещё одна таксюша.
Из упорно грохочущей легковушки вдруг вспыхнул локальный стеклянный взрыв - сбоку. Едва стеклянная крошка, сухо звякая и шурша, осыпалась, из окна быстро вылетел и сам водитель - ногами вперёд - и с грохотом приземлился задом на капоте соседней машины, тут же съехав с неё на асфальт.
Зоя мгновенно возненавидела его за один только внешний вид. Высокий широкоплечий парень, в джинсах и франтоватой кожаной куртке, он, едва приземлившись на дорогу, бросился в открытое пространство между другими машинами. Навстречу Зое, пока ему невидимой. Но бежать поздно. Только что пустое, пространство между ним и Зоей быстро заполнялось покачивающимися, но активно целеустремлёнными фигурами, издающими угрюмое гудение и плотоядно причмокивающий звук. Сделав было пару быстрых шагов вперёд, парень попятился, наверное машинально потряхивая руками в чёрных перчатках-крагах - удаляя осколки стекла, но вовремя оглянулся.
Зоя тоже насторожённо оглянулась: у неё за спиной никого - из ковыляющих фигур, что берут числом, наваливаясь толпой, - как она уже поняла их "тактику". И нет одиночных фигур, которые опасны только потому, что могут неожиданно приблизиться, как было с женщиной в белом. Пора сматываться, пока внимание людоедов обращено на потенциальную жертву.
Ей нисколько не совестно, что оставляла его в этой голодной толпе. У неё дети - они оправдывают все её действия, все её попытки выжить! А этот... сам собрал вокруг себя этих уродов - пусть сам с ними и разбирается!
Рычание и тупой стук падающих мешков с картошкой заставили снова обернуться.
Толпа окружала парня медленно, но... Как он дрался! Он рычал, будто дикий зверь, попавший в ловушку, и стремительно крутился на одном месте, кулаками в перчатках и ногами сбивая подходящих к нему... и сам себе готовя могилу из тел, упавших ему под ноги или слишком рядом, а значит, мешающих двигаться. Тем более - бить именно в голову, на поражение, он не догадывался: скорее всего, пока не знал, как справляться с необычно живучими нападающими: людоеды хоть не сразу, но снова вставали на ноги и лезли к живому.
Ещё раз оглядевшись, Зоя снова прикипела взглядом к драке. Мужик. Сильный. Умеет драться. Водит машину. Здоровая сволочь. Ей сейчас откровенно такой и нужен. Если он, конечно, захочет помочь. Но даже если и не захочет, жаль оставлять такой великолепный человеческий экземпляр на растерзание и на превращение в нечто... чудовищное. Хоть Зоя и вычислила в нём одну из самых ненавистных ей человеческих личностей - явного эгоцентриста.
- Вот, блин... - машинально прошептала она, злясь на себя.
Вкруговую, с оглядкой перебегая от машины к машине и присматриваясь к происходящему впереди: на ногах ли он ещё? - Зоя оказалась на том конце прямой линии до парня, где пока было меньше всего людоедов. Присев на корточки возле последней машины, перед пятачком, внутри которого всё ещё дрался неизвестный, она быстро сняла с шеи тонкий, но широкий шерстяной палантин, взятый вместо шарфа. Она сложила его вчетверо и постлала на капот. А уж поверх, на мягкое - чтобы действовать бесшумно, разложила ножи, отвёртки, длинные гвозди, топорик и кухонный тесак. Парень не знает, куда ему бежать. Значит - надо подсказать. Ещё раз оглядевшись, Зоя встала. На каждый метательный снаряд - пара секунд примериться и определиться с весом и утяжеляющим наклоном. Кажется, в мире мужчин это свойство предметов называется балансировкой.
Всё. У Зои фора. Все людоеды стремятся к живой жертве. Самый близкий к ней - на расстоянии метров трёх. Прекрасно. Первым делом Зоя прикинула на вес топорик и метнула его в ближайшую цель. Повезло, что объект поблизости. И сутулится. Оружие ударило его точно по цели - в череп, снизу. Людоед взмахнул руками и с шумом грохнулся - мордой в асфальт! Топорик отлетел от него с туповатым, но отчётливо слышным металлическим звоном, на который парень откликнулся немедленно: вздрогнул, но отвлекаться не стал и снова послал ногу в ближайшего урода, а кулаком вмял в череп морду второго. Но теперь он видел Зою и дрался, пробиваясь именно к ней.
На стук упавшего тяжёлым мешком тела обернулись два людоеда, шедших сразу перед ним. Обернулись сначала к Зое, и она снова забыла дышать, как тогда, глядя на мужа в "глазок": что у них в мёртвых глазах?! Но расколотый череп вторично мёртвого сделал именно то, на что Зоя надеялась. Сначала первый из двоих, вдруг задёргав чёрными от крови ноздрями, одна из которых была чудовищно разорвана, просто-напросто упал на колени и так, четверолапым, побежал к лежащему телу с разбитой башкой. Наверное, боялся потерять будущую добычу, а вынюхивать её было легче, будучи на четвереньках. Второй - тоже поменял способ передвижения, хоть и с опозданием...
Не глядя, сконцентрировав всё внимание на нелепо двигающихся фигурах вокруг себя, Зоя нащупала на капоте тесак из кухонного набора. Пара шагов из-за машины, и с замирающим сердцем женщина обрушила острие тесака на голову следующего ближайшего мертвеца, оказавшегося прямо перед ней. Сердце стиснуло от собственного удара, внутри всё сжалось. А если он был ещё жив?! Если именно сейчас она убила того, кого ещё можно было спасти?!
Но сейчас не до размышлений. Зоя попятилась, когда к ней обернулись двое и уставились на неё белесовато-мёртвыми, но почему-то упорными глазами. Но снова задёргались грязные носы... Вскоре, дерясь вокруг разбитой башки третьего, двое на коленях жадно жрали мозговое вещество, а третий с жалобным утробным порыкиванием метался за их спинами... Зоя медленно шагнула к ним. Никакой реакции. Видимо, сильно пахучая для людоедов жратва затмила всё на свете. Всё-таки на всякий случай слегка обойдя их, Зоя быстро нагнулась за топориком и поспешно удалилась назад, к машине с "личным оружием".
Взгляд на общую картину.
Первые двое вот-вот закончат пожирать мозги "упокоенных" и обратят внимание либо на Зою, либо на парня. Тот же дрался на данный момент против семерых, а ещё двое, сбитые им и упорно ползающие по асфальту, хватали его за ноги в попытке вгрызться в них. Правда, на этот раз он не собирался биться со всеми в полную силу - только отшвыривал или сильно бил ботинком по башкам, хотя позади наседали так, что могли свалить с ног уже одним только напором толпы. И не просто наседали - окружали. Пора ему вылезать из этой жути...
Постаравшись оценить его ситуацию, Зоя вдруг отчётливо поняла - а возможно, и на интуитивном уровне озарило: он может отбиться от толпы! И может просто удрать! Но не собирается этого делать, чтобы не привести уродов к ней! То есть, пока Зоя ждёт удобного момента, чтобы выручить его, он защищает её!.. Чуть не исплевалась! Значит, не эгоцентрист? Вот дураки-то они оба... Зато теперь поняла, как действовать.
Расстегнула куртку и, приподняв джемпер, вкосую запихнула под пояс джинсов все ножи. Опасно для собственной жизни, но куда деваться... Топор - в другую руку. И последней дурой - чтобы видно было, что твёрдо вознамерилась его спасать, - потопала к парню. Добравшись до уродов, дожирающих содержимое черепа, Зоя ударом в затылок убила (можно ли назвать такое убийством?! Но сердце продолжало ёкать с каждым ударом, и хотелось закрыть глаза) сначала одного, потом второго, только-только начавшего подниматься с четверенек. Так и не поднялся: жратва слишком притягивала...
Отворачивалась, чуть глаза не зажмурила. Всё уговаривала себя: это уже не люди! Это нелюди! Но лезвие топора с треском вломилось в кость и мягко провалилось далее, выворачивая наружу мозги-приманку для других псевдо-мертвецов... "Не думай, не думай! Они уже сдохли!!" Переложила топор в левую руку, взялась за одного из свежих, уже настоящих мертвецов, вцепившись за шиворот, и потащила волоком тяжёлое тело по асфальту - к драке.
- Уходи, дура!
- Сам дурак! - огрызнулась Зоя и швырнула, как могла, тело ближе к ногам топтавшимся вокруг него зомби. Хотя какое - швырнула! Тяжеленный же! Бросила, разжав пальцы - просто уронив! После чего отбежала к "своей" машине.
Трое мертвецов немедленно переключились на драку вокруг мертвеца с вытекающими мозгами из расколотого черепа, а Зоя быстро замахала руками неизвестному.
- Беги сюда!
Его руки резко в стороны - отлетели двое. Наклонился вперёд, ногой назад - ещё один грохнулся, да ещё так сильно, что врезался в капот машины. Но дерётся неизвестный уже чувствительно замедленно, устал... Беги же!
- Беги... - процедила она сквозь зубы. - Чёрт бы тебя...
Побежал. С оглядкой, не слишком быстро. Хватавшиеся за ноги двое и упавшие трое ещё только поднимались, так что следом с трудом изображали бег лишь двое. Ему осталось до "Зоиной" машины шагов шесть, когда она резко скомандовала:
- Замри!
- С ума сошла?! - От неожиданности он перешёл на шаг.
- Замри, придурок!! - почти завизжала Зоя.
Он остановился в пяти шагах. Зоя тоже застыла, с трудом успокаивая слишком громкое дыхание...
Только бы не испугался и не закричал... Только бы не испугался!.. Уроды добрались до него - по дороге нагнувшись понюхать остатки пиршества, размазанные по асфальту. Они обошли парня, старавшегося дышать часто, но ртом - так тише, чтобы не привлекать внимания, и направились было к Зое - из-за её недавнего вопля, и внезапно, будто растеряли смысл своей пробежки, начали вяло расходиться в разные стороны. Едва они оказались спиной к "её" машине, Зоя швырнула топор в ближайшего людоеда, затем тесаком ударила по затылку тварь, что не спеша поворачивалась к ней. Пробивать черепа сзади было легче.
Оживившийся парень быстро подскочил к ней, нагнувшись по дороге подобрать топор. Целясь в следующего урода, Зоя бросила:
- Бей в голову!
... Потом она рычала не хуже него, вытаскивая жёстко застрявший в черепе топор. Не собиралась оставлять ни одного. Оружия и так - всего ничего... С последним и не справилась бы, если б незнакомец не помог. Руки тряслись от усталости... Подошёл, отодвинул её от трупа и выдернул тесак одним рывком. Взглянул сверху вниз.
- Не реви.
- Ле-егко... сказа-ать, - проворчала Зоя, шмыгая и заикаясь. Плакала, сама того до его слов не замечая. От облегчения.
- Меня зовут Андрей.
- З-зоя.
- Два рюкзака. Куда собралась?
- У меня дети... в другом районе.
- Хорошо экипировалась.
- А ты... чего - без оружия?
- Только что приехал. Зоя... Объединимся? Здесь, в двух остановках отсюда, мой племяш учится. Мне бы его забрать, а там - куда скажешь, туда и рванём.
- А его родители?
- На море уехали.
- Две остановки, - снова проворчала Зоя, с тоской глядя вперёд и мрачно прибавляя про себя: "Целая вечность". Встреча с детьми откладывалась, и сердце начинало болеть от переживаний за них. Оттого и буркнула: - В какой он у тебя школе? Здесь их несколько.
- В частной.
- В частной? В двух остановках отсюда? - поразилась Зоя. - Это где?
- Ну, там вроде рядом детская художественная школа. А эта школа в здании бывшего детского сада.
Она только головой покрутила. Про бывший детский сад знает, но чтобы там частная школа появилась... Впрочем, Андрей ответа и не ждал. Он уже оглядывался, сжимая в руке её топорик и явно не собираясь с ним расставаться.
- Так, нашёл, - пробормотал он и, крепко взяв Зою за руку, поспешил, протискиваясь между машинами.
Ещё порадовалась, что успела всё своё добро собрать и запихать на место. И позлиться, что он решил всё без неё: она ведь твёрдого ответа не дала, что хочет идти с ним. Ну и заодно злилась на себя, что подчинилась ему... И уговаривала себя: "Ничего страшного! Его племяш близко. Заберём пацана - и поедем к моим!"
Он тащил её, как танк тащил бы... ну, скажем, детский велосипед на привязи. Наверное, свались она - он бы не заметил, так и тянул бы дальше - волоком. Но, как выяснилось, идти оказалось недолго. Будучи высоким - Андрей издалека приметил инкассаторскую машину. Зое-то всё равно. Но, когда сели - слава Богу, на чистое сиденье! - и Андрей завёл мотор, охотно откликнувшийся, она резко опустила глаза: только бы он не заметил её сумасшедшей надежды, что теперь будет всё по-другому!.. Подбодрило одно то, что машина бронированная. И только сейчас ощутила, как болезненно, чуть не на последнем издыхании колотится сердце. Даже сейчас. В машине, гарантирующей какую-никакую, но защиту.
Скособочила рюкзак за спиной, чтобы сесть удобней, и обернулась к нему.
- А ты точно знаешь, где находится эта школа?
- Примерно представляю.
- Тогда я скажу, где сворачивать.
- Ты же говорила - не знаешь про школу!
- Про школу не знала, но про бывший садик рядом с художкой прекрасно знаю. Поедем дворами. Так быстрей. Я покажу, где сворачивать.
Зоя не стала спрашивать, сможет ли он проехать между застывшими машинами. Их "инкассаторша" взревела и ринулась вперёд, как тот же танк, разворачивая в стороны весь мешающий нам транспорт. Изредка они попадали в "мёртвые" пробки, и машина пёрла перед собой такую прорву других автомобилей, что становилось страшно, есть ли вообще возможность продраться сквозь это нагромождение мёртвого металлолома. Но Андрей, кажется, был опытным водителем. Иной раз он будто играл с машиной: то притормаживая и чуть отъезжая, то поворачивая чуть набок - расталкивая таким образом скученные машины, - и ехал дальше. Пару раз, чуть тормозя, он командовал:
- Закрой глаза!
В первый раз Зоя не послушалась - и зажмурилась в последний момент, когда он раздавил вылезшего откуда-то урода, вжав его в лепёшку в кабину троллейбуса. С такой силой, что слегка сдвинул троллейбус с места. Так что после второго приказа она уже послушно закрыла глаза... Но, едва понимала, что самое страшное закончилось, глаза открывала. И видела. Дорога мертва, хоть и шевелилась. Живые не кричали о помощи. Никто не бежал навстречу единственной машине с живым водителем, умоляя помочь... Дорога мертва безвозвратно.
Две остановки превратились в долгий путь. За это время Зоя успела исподтишка приглядеться к Андрею. Очень сильный, и даже теперь, когда он выглядит страшно усталым, веет от него абсолютной уверенностью. Но вот то, за что тихо злобилась на него, едва увидев, - теперь, когда он успокоился, стало ещё отчётливей бросаться в глаза. Аристократ. А Зоя почему-то - может, звериным чутьём, - подозревала, что такой может бросить её в трудной ситуации. Если на кону будет его жизнь. Или жизни его близких. Мало ли что - в первые секунды их встречи он старался увести от неё псевдо-мертвецов... это ведь прошлое в нём играло, а сейчас, когда каждый сам за себя...
Почему она так думала - сама не знала. Сейчас-то, успокоенный, он уже не казался слишком сильно поддающимся эмоциям, но Зоя всё же была настороже, потому спросила:
- А почему ты гнал так неосторожно? Ну, на той машине - на зелёной?
Он метнул на неё короткий взгляд, снова внимательно уставился на дорогу.
- Наверху дорога была более свободной. Я думал - и дальше, до школы, сумею проскочить... Почему ты спрашиваешь?
- Всё ещё думаю - оставаться с тобой или нет? - напрямую сказала Зоя. - А вдруг ты человек ненадёжный? Мои дети не должны оставаться без матери.
- А их отец?
- Мёртв.
Он не стал переспрашивать, почему Зоя ответила именно так, а не "умер" или "погиб", и она успокоилась. Понял, что произошло. Поэтому сказала:
- Налево, мимо магазина. А в каком классе учится твой племянник?
- В десятом. Будь младше, родители не оставили бы его одного.
- Ты уверен, что он ещё в школе? Может, решил сам дойти до дому? - О худшем варианте развития событий Зоя промолчала.
- Мы с Валеркой перезвонились ещё утром. Договорились, что он будет до упора ждать меня в школе. Он не дурак-романтик. Практичный пацан. Если сказал - будет ждать, значит - будет.
- Может, позвонишь ещё раз?
- Связи нет.
Как и у неё.
Утром перезванивались - сказал Андрей?.. Сейчас близко к трём. Пока она отмывала от крови и гнили подъезд - то есть лестничную площадку, пока готовила квартиру к своему отсутствию и готовилась к личному походу, время пролетело быстро.
Вот ещё проблема. Если не успеть до ночи выехать из этой части города, придётся ночевать здесь же. В кромешной тьме (а электричества уже нет) искать дорогу к детям и свекрови - стопроцентное самоубийство... Предложить Андрею вернуться в её дом? Вместе с племянником? А если завтра отсюда вообще не выбраться? А если он спасёт племянника, а потом откажется помогать ей, потому что самое главное для себя сделал? А остальное слишком опасно, и его, по сути, не касается?
И что будет тогда с её детьми?!
Кто-то внутри рационально возразил: а если наоборот? Если за это время власти сумеют взять ситуацию под контроль, на что очень надеется её сосед Саша?
Но Зоя внезапно чётко увидела: её дети сидят в квартире свекрови, ждут её с работы (свекровь ещё молодая, работает, а сегодня рабочий день), слышат постукивание в дверь и открывают сумасшедшему людоеду, который уже давно не похож на их привычную бабушку. Открывают!..
Холодным потом окатило так, что пришлось машинально стереть бегучие капли с лица. И заставила себя вглядеться в дорогу, лишь бы не думать.... Лишь бы не думать!..
- Поворот к дому направо. Проедешь дом до конца - сразу увидишь садик... Школу.
Глава третья
Он остановил машину у торца жилого дома, не доехав до частной школы, окружённой забором и приусадебным садом. Здесь было тихо и спокойно. Почти. С дороги за этим домом - всё те же тоскливые завывания противоугонок и сирен полицейских и скорых машин, раздражённое гудение застрявших машин, лишённых хозяев, и приглушённые расстоянием крики... У соседнего дома слева вяло двигались какие-то фигуры. Обретённый опыт подсказывал: судя по походке - псевдо-мертвецы. Справа девятиэтажный дом чадил чёрным дымом сразу из нескольких окон; чуть ниже, из окна первого этажа, сквозь клубы дыма, прорывались длинные языки неожиданно яркого оранжевого пламени. На дороге перед ним, как и везде, голосили легковые машины, впустую надрываясь сигнализацией. Где-то за этим домом отчаянно кричали, но крик был так далёк, что Зоя только сжала руками топор, напрягшись...
Зато на дорогах между домами никого. На площадке перед парадным входом в частную школу пусто. Если в здании оставались живые, то им явно не до проезжающих мимо пришкольной ограды машин...
Андрей посидел неподвижно, разглядывая двухэтажное здание бывшего садика, пустынный асфальтированный участок перед парадным входом. Нагнулся, всё ещё глядя в окно. Его пальцы тоже непроизвольно сомкнулись на топорище лежащего под ногами топора. Не глядя на Зою, он задумчиво сказал:
- Подведём итоги. Бить только в голову. Если не двигаться - не замечают.
- Мозги заново убитых для них как... наркотик, - закончила Зоя, стараясь унять нервное лясканье зубами. - Пока не сожрут - с места не сдвинутся. Тоже неплохо знать, если надо остановить.
- Поэтому ты им того бросила... Отвлекающий маневр, значит...
Он положил топор себе на колени и быстро обыскал кабину. Инкассаторская же. Наверное, надеялся найти огнестрельное оружие... Пусто. Возможно, попавшие в убийственную по всем параметрам пробку инкассаторы прихватили оружие с собой, когда поняли, что происходит нечто слишком невероятное, но реально опасное... Андрей опустил глаза на топор. Скосился на Зою.
- Что у тебя ещё есть?
Она отстегнула рюкзачок Ильи.
- Второй топор не дам.
- Я бы и сам не взял, - сказал он, с увлечением роясь в содержимом рюкзачка, переданного ему. - Гвозди зачем взяла? Отвёртки?