Антология короткого рассказа
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Существует такая книжка "Самые короткие в мире рассказы", очень прикольная, и я взял из неё избранные произведения и переписал на свой лад. Эдакое упражнение в письме. Ничего особенного.
|
1 Попытка на рывок
Провожу рукой по холодной стене. Затхлый запах пещеры ударяет в нос. Слышу слабый скрежет из далека. Похоже, как у родителей на ферме скрипела старая дверь амбара - тяжёлая и неповоротливая. Двери моей тюрьмы такие же. Ржавые и упёртые. Слабый лучик света исчезает за ними, как свобода вытекает из моего ослабшего тела по капле. Теперь свобода в чужих, потных и склизких руках. Бррр ... Меня передёрнуло.
В голове возник образ, пока еще неуверенный, слабоосязаемый. Самолёт, трап, приветливая стюардесса в кокетливой беретке улыбается, провожая в салон холёной ручкой. Прыгнуть бы в это мягкое кресло, взмыть в небо, и улететь далеко-далеко отсюда.... И тут же этот образ перечёркивается другим, тяжёлым, тягучим, тёмно-серым. Огромные амбалы врываются в самолёт, с автоматами наперевес, быстро двигаются в мою сторону, вот их растопыренные толстые руки тянутся ко мне, я вжимаюсь в кресло, как маленькая девочка...
Прихожу в себя, оглядываюсь, свет заполняет комнату без остатка, прикрываю рукой глаза, моргаю, вижу расплывчатый силуэт рядом.
Улыбаюсь натянуто. До ушей доносится музыка. Оркестр грянул Марш Мендельсона.
"Да, милый, я согласна выйти за тебя замуж!"
21 мая 2020 в 16:11
2 Ощущение ночи
Пристальный взгляд. Милая улыбка. Белые зубы. Мягкие губы. Нежный голос. Внутри приподнятость. Руки, спина, накачанный живот. В машину! Такси. Поцелуй в щёчку. Ласки. На седьмой этаж. Дверь, ключи, на диван. Музыку! Жаркий танец в лучах жёлтого света. В бокале красное. Влажно, сухо, нежно, твёрдо. То быстрее, то медленнее. Легко и прочно. Ногой, коленом, бедром, плечом, грудью, пальцами. Ароматные и шелковистые волосы. Грубая рука. Учащённое дыхание. Зал, спальня, ванная, кухня. Всё в беспорядке. Кровать, подушка, одеяло. Простыни скомканы. В душ! Распарено. Сигаретный дым, обжигающий кофе с молоком. Чулки, браслет, шортики, льняная рубашка, полуобнажённое тело. Чу! Грохот. Громкая дверь. Он? Крик. Драка. Кровь. Тело падает. Одежда летит в окно. Ревнивый муж. Убийство. Конец.
5 авг 2020 в 9:53
3 Суровые бандиты и один белый подросток
В машине было тесно. Особенно на заднем сидении. Когда их паковали копы, толстый афроамериканский парень Бобби выразительно посмотрел на товарища и сказал:
- Врезал ты ему конкретно, браток. Прямо по рёбрам! Уважуха, Зак.
Один из копов пнул Бобби по ногам и защёлкнул наручники. Второй в это время ставил на колени крупного мексиканца, расписанного под хохлому готическими буквами по загорелой коже. Рубашку тот принципиально не носил.
- Ты чё несёшь, мать твою, кому я врезал? - сказал мексиканец, попав коленом в решётку ливневого стока у бордюра, и от этого разозлившись.
Ответит он не успел услышать, потому что их повели к машине. Потом их посадили на заднее сидение, бережно, как младенцам, придержав им головы. Завыла сирена, и они покатились по бульвару Сансет.
- Бобби, мать твою, не гони, кого я ударил? - сказал Зак, распаляясь.
Коп недовольно поглядел в зеркало заднего вида на заключённого, а потом нехотя развернулся, и оглядел его через решётку. Лицо копа растянулось в недоумении. Одна бровь вопросительно приподнялась.
- Эй, болван, с кем это ты там болтаешь? А ну заткнись.
Свернувшийся калачиком на заднем сидении белый подросток в очках тут же заткнулся.
- Тише, Зак, он может нас услышать...
2 июн 2020 в 21:08
4 Больничное отчаяние
Белый паркетный джип Тойота Рав Четыре гнал с бешеной скоростью нарушая все немыслимые правила, попадая на все возможные камеры. И на то была причина. Девушка внутри сосредоточенно смотрела вперёд не моргающим взглядом. Ей хотелось успеть вовремя. Вот впереди показалась парковка. Машины стоят в раскоряку, кто куда пристроился. Она резко гасит скорость, с визгом заворачивает на свободное место, выскакивает, бежит ко крылечку. Срабатывает сигналка.
Доктор встречает хмурой гримасой и плохими новостями. Над его головой беспорядочно моргает табличка "Реанимация". Лицо говорит всё без слов. Отчаяние подкатывает к горлу. Слёзы выступают в уголках глаз.
- Он в сознании?
- После такой аварии... Скорость была 200 км/ч или около того... Вы должны понять, его последние слова были: "Катя, люблю тебя".
Как потом ей расскажет следователь, муж взял такси из аэропорта как обычно. Водитель решил ехать через центр города. А в это время на одной вечеринке кончилось спиртное, и один молодой парень с другом взяли ключи от хозяйской машины и пьяные отправились за добавкой. Пролетев три перекрёстка на красный свет, закономерно они нашли тот единственный автомобиль, который по роковому стечению обстоятельств смог затормозить их хмельной полёт.
Она мимолётно взглянула на врача, утирая слёзы, развернулась и как можно отстранённее прошептала:
- Спасибо...
Пьяный водитель выжил и ещё долго радовался жизни, избежав тюремного срока. А Катя до сих пор оплакивает свою безвременную утрату. Угадай страну по истории?
6 авг 2020 в 10:55
5 Пранк вышел из-под контроля
Мишкины глаза заговорщицки сияют. Он всегда так делает, когда задумывает шалость. Обычно ничего хорошего из этого не получается, только прилетает всем участникам.
- Ну давай! Он ещё не долго там будет!
- Да блин, мне сказали доделать домашку, заколебал ты!
- Тогда я с тобой не поделюсь!
Этот аргумент срабатывает, и приходится рассмотреть предложение всерьёз. В итоге, махнув рукой на свои обязанности и громко хлопнув дверью, я и мой докучливый спутник отправляемся за наживой.
В самом центре квартала дома расступаются, образуя большую площадь, над которой безраздельно властвует квадратное здание торгового центра. Куда ещё пойти двум шаловливым подросткам как не в ближайший ТЦ?
- Кароче, ты отвлекаешь, а я сзади подвешиваю и снимаю! Лям лайков обеспечен!
Мишка ещё вводит меня в курс пранка, пока мы бодрой пружинящей походкой приближаемся к большой вывеске "Мегамолл Гранд Галерея", как боковое зрение выхватывает какое-то движение на периферии сознания. На ходу поворачиваю голову, чтобы увидеть неразличимое пятнышко движения, и чувствую резкий удар спереди. "Что такое?" - возникает первая мысль, сразу после внезапной боли в районе головы.
- Простите, я не хотел...
Отступаю на шаг. Осматриваюсь. Михаил стоит рядом удивлённо разглядывая незнакомца. Я вижу перед собой странный рисунок на шерстяной кофте. Поднимаю взгляд выше. Это мужчина, приятной наружности, гладковыбритый, стриженый под полубокс, с некоторой галантной проседью, в очках как у Гарри Поттера и кожаной куртке.
- Не сильно ударился?
Это он спрашивает меня, я ещё не пришёл в себя от удара. Откуда он там взялся? За секунду до поворота головы там никого не было.
- Ребята, я виноват. Прошу прощения. Слушайте, уделите внимание? Я вас надолго не отвлеку.
Голос его уверенный, говорит он громко, чётко и тщательно произнося звуки. Такому человеку хочется доверять, чтобы он ни сказал. Мы с Мишкой переглянулись, мысленно соглашаясь, что ничего плохого не будет, если мы на минуту задержимся. Миллион лайков никуда не убегут от нас.
- Вас как зовут, такие здоровые, пацаны?
- Миша!
Бойко говорит мой товарищ. Я предпочитаю проигнорировать просьбу. Какая ему разница как меня зовут?
- А ты чего молчишь? Или у тебя нет имени? Слушай, можно на пару слов твоего приятеля? Миша, иди сюда на секундочку, не бойся.
Они отходят на 10 метров. Это уже становится подозрительным. Он что-то шепчет на ухо Мишке, тот задумчиво кивает. Не прошло и пары секунд, как они возвращаются.
- А ты, приятель? Иди ты тоже, кое-что скажу.
Мне не хотелось, но было стыдно показать слабость перед Мишкой, тем более он не испугался.
Отойдя не много, незнакомец наклонился ко мне, и с высоты своего роста попросил у меня пятёрик на проезд. Ну, у меня была мелочь, я всё ему отдал, на карточке, которую родители недавно открыли, вроде было ещё. По NFC с телефона прекрасно можно всё купить, в том числе и билет. Ох уж эти бумеры с их мелочью.
- Спасибо, парни, выручили.
Думаю, ну хоть ты нам скажешь своё имя - задаю провокационный вопрос.
- Подождите, а вас как зовут?
- А я не сказал? Забывчивый стал... Зовите меня Сатана.
Сказав это, он поворачивается, и его высокий статный силуэт удаляется от нас и от автобусной остановки, постепенно растворяясь в тёплом летнем воздухе белёсой дымкой, а мы стоим и смотрим ему вслед. Его взгляд... одновременно ласковый и гипнотический... Странный малый.
Мишка первый не выдерживает и спрашивает.
- Что он хотел?
Я ещё мысленно перевариваю ситуацию, но всё же отвечаю.
- На проезд добил. А от тебя что хотел? Тоже обобрал?
- Да нет, сказал дай мне свою душу, а я тебе за это всё что захочешь, ну я и говорю дай денег, он рофлит, наверное.
- Норм. Блин, теперь пожрать не на что, скинул ему кэш, а на карту надо положить.
Мишка вывернул карман, из которого посыпались звонкие монеты прямо на брусчатку.
- Не парься, у меня зато теперь много денег.
У меня вырывается только:
- Это... пранк?
Монеты продолжают сыпаться из кармана не останавливаясь.
15 сент 2020 в 17:20
6 Из пламени да в огонь
Первое ощущение было тянущая постоянная боль в руке. Яркий свет нашёл свой путь сквозь сомкнутые веки. Яркий свет дня. Ничего не помню. Где я?
- Яманака-сан? Как вы?
Приветливый голос. Взгляд нехотя фокусируется на миловидной девушке в аккуратненьком чепчике. Она словно пташка повернула свою прелестную головку, ловко балансируя поднос на одной руке, и тряпочку в другой. Видимо, протирала пыль или что-то оттирала на белоснежной поверхности кроватной тумбы. Кровать. Часы на стене угрожающе тикают. Сейчас стрелки показывают почти одиннадцать. Это же больница.
Девушка поставила поднос на тумбу и подошла ко мне, склонилась и пристально вгляделась в лицо. Видимо, всё было в порядке, и она лишь улыбнулась.
- Кажется, всё с вами в порядке! Кушать хотите?
Голова не произвольно делает отрицательные движения. Чёртова рука ноет не переставая. Что я помню? Помню, сначала мы пошли с Ямадзукой в центр, он бросил свой велосипед в испуге глядя куда-то сзади, за мою спину. Я стал оборачиваться... И темнота обрушилась с небес, закрывая солнце. А потом удушливый жар сбил с ног, и теперь я нахожусь на постели.
- Вам так повезло, вы даже не представляете! Эти красные демоны налетели как саранча! И бомбы... Очень много погибло.
Я пристально смотрел на неё, в ожидании подробностей.
- Вас нашли под развалинами и доставили сюда. Мест не хватает катастрофически, но для вас нашлось место. Я читала все ваши хайку! Они такие прекрасные..
Губы кое-как выдавливают из сухого рта слова.
- Какой день?.. Где я?..
- Сегодня 9 августа 1945 года, всё хорошо, вы далеко от места взрыва, вы в окружном госпитале Красного Креста городского округа Нагасаки для раненых во время бомбардировки Хирошимы. Вон видите - стадион за окном. Это центральный стадион! Как-нибудь мы погуляем с вами там, когда вы встанете на ноги...
Я перевожу взгляд на часы. Бьёт одиннадцать часов. Медсестра что-то щебечет о своём, но я её уже не слушаю. Я вижу как за окном наползает тень. Рука заболела с удвоенной силой. Три цвета я смутно вспоминаю из того дня: красный - цвет крови, вытекающей из переломанных тел вокруг, коричневый - цвет отслоившейся кожи на моей руке, которой я пытался закрыть лицо, и самый первый - чёрный цвет мрака, съевшего солнце...
16 сент 2020 в 22:21
7 Грустная принцесса
Мари, с ударением на последнем слоге на французский манер, имела образ воздушный и нежный. Когда Катрин зашла впервые в класс, именно эти глаза грустного оленёнка она и заметила в первую очередь. Одетая в чистое платье, цокающая туфельками с бантиками на небольшом каблучке - ну чисто принцесса из сказки. Все места были заняты, а рядом с Мари примостился только ранец. Ноги сами понесли в этом направлении, и как-то так повелось, что с тех пор сидели они вместе на всех уроках, щебетали о своём, о девичьем. После переезда было трудно найти новых друзей, но весёлая Мари могла превратить любое скучное занятие в вечер народной самодеятельности. Если приставали глупые мальчики - вдвоём было проще отбиваться. Как дашь учебником по макушке - враз отскочут, потирая ушибленное место.
Долго ли, коротко, но вот сданы экзамены, получены баллы, и пришло время выпускной вечеринки. Все девчонки хотели выглядеть неотразимо, но получилось только у Мари. На её фоне Катрин несколько терялась в своём простом белом платье, но она и не была любительницей блистать. Для праздника сняли отдельный зал, расставили столы, налили в бокалы шампанское, и принялись отмечать. В одном из танцев Мари галантно пригласила на танец Катрин, и пьяно шептала на ухо: "Ты звони мне, не забывай..." На что следовал ответ, не менее пьяный и томный: "Конечно, ты тоже!"
Пролетело пять лет как один миг. Учёба в университете подошла к концу, и стало скучно. А тут как раз все решили собраться в школе, отметить. За спиной уже были неудачные отношения, слёзы разлуки на подушке. Нужно развеяться. Катрин берёт ключи от своего маленького Ниссан Джук и мчится на встречу старым друзьям. К школе уже пристроили новый корпус и огородили глухим забором с автоматическими воротами - примета неспокойного времени. Друзья погрузнели, остепенились. Учителя заметно постарели. И только Мари была как прежде - порхала и вилась как бабочка около огонька. Огоньком был статный молодой человек с военной выправкой. Девушки поговорили в первый раз после выпускного.
- Мари!
- Катрин! Я уже пару лет как Мария Семёновна, а ты всё ещё... Рада тебя видеть!
- Я тоже очень рада!
- Ты звони мне, не забывай.
- Конечно, ты тоже!
Прошло ещё десять лет. Пришло время опять наведаться в школу. Теперь уже можно было захватить с собой своего толстенького увальня-мужа, неугомонных детишек. Подъезжая к школе, Екатерина Михайловна инстинктивно всматривалась в лица прохожих - нет ли там Мари? Есть ли у неё дети? А муж? Тот статный молодой человек? Вот стоят в сторонке одноклассники, жмутся как воробушки, ёжатся в прохладный осенний день. Лица у них грустные. Екатерина подходит, пока без домочадцев, и невольно вырывается вопрос.
- Что такое, почему грустим?..
- Как, ты не знала? Машку убили.
В глазах темнеет, ноги подкашиваются. Кто-то бросился поддержать.
- Вчера в новостях писали. В Дубаи полетела, и там передозировка, не успели откачать. Спуталась с какими-то... Ни мужа, ни детей, даже помянуть некому.
Из уст вырывается только сдавленный стон.
- Бог ты мой...
Выходит, не успела позвонить, забыла. Не сдержала обещание. Прости, Мари.
17 сент 2020 в 23:21
8 Проспект несбывшихся надежд
1.
- Павлик! Павлик! Не отставай!
Мама стояла вполоборота, вытянув руку, и ждала его, как всегда показывая строгим взглядом, что пора ускориться. Величественные здания с обоих сторон широкого проспекта завораживали. Осенняя серая улица уходила вперёд, растворяя горизонт в тусклом небе.
- Мам, а, мам? А куда мы идём?
Мама схватила его руку и потащила за собой.
- В страховую компанию. Это такое место, где можно застраховать что-нибудь. Если это исчезнет, то тебе дадут деньги, но для этого ты должен будешь каждый месяц платить определённую сумму. Понял?
Сказать, что Павлик так сразу осознал весь концепт современного страхования - будет большой натяжкой совы на глобус. А совы, смею доложить, не очень любят быть натянутыми на большие предметы округлой формы. Кто хоть раз ощущал смертельную хватку острых когтей на своём запястье не даст соврать. Особенно смешное видео есть в Youtube, где у совы берут интервью, а она умильно хлопает глазками и угукает...
Так вот, Павлик приблизительно понял, что идут они куда-то в "страхование", и этого, в принципе, ему было достаточно.
- А папа?
- Папа будет нас ждать там. Заберём его, и пойдём кушать. Опять он придуривается.
Мама примолкла, но её сердитое лицо для Павлика было открытой книгой, хотя она и не подозревала об этом. Павлик был не согласен с ней. Папа - хороший. В животе потянуло и зажурчало.
- Я хочу гамбургер!
Мама была безапелляционна.
- Гамбургер - вредно.
Какой же прямой и ровный дом... и улица...
Это всё что он запомнил из того дня.
2.
Время шло. Павлик подрос. Уже почти сравнялся с мамой ростом. Совсем большой крендель.
- Павлик! Павлик! Сходи почту принеси из ящика!
Мама как всегда не давала почилить за Тик-Током. Только флексить начнёшь, опять загрузит делами. Уроки - сделал, мусор - вынес. Что ещё? Почту принеси-подай, персональный раб, блин.
- Мам, я потом сгоняю в компьютерный клуб с друзьями?
- А что там?
- Там чемпионат по Доте будут транслировать!
- Почту принеси сначала.
Мама крутится, вертится. По хозяйству успевает. Павлик надевает тапочки, в кеды не охота залазить. Шлёп-шлёп, быстро сбегает по ступенькам вниз. Навстречу поднимается какой-то запыхавшийся мужчина в кожаной куртке. Поравнявшись с Павликом окидывает изучающим взглядом, глаза цепкие, колючие, но Павлик уже стремглав проносится мимо. Вжух, и нету мужика, скрылся за поворотом перил.
В ящике лежит всякий хлам, который сразу отправляется в помойку. Вот письмо, ещё одно, конверты новенькие, хрустящие. Скорей домой, а потом на тусу.
Поднимаясь, застал того же мужчину, но уже спешащего вниз. Удивлённо проводил взглядом. Чего приходил, спрашивается? Около двери остановился. Странно, но она была открыта. Вроде бы Павлик не такой старый, чтобы забывать вещи, произошедшие парой минут ранее. Дверь он точно закрывал. Осторожно прокравшись внутрь квартиры он увидел маму такой, какой ещё не видел никогда. Она сидела на диване посреди гостиной и закрывала лицо руками, и с губ её слетало только одно слово:
- Идиот...
Она повторяла это вновь и вновь, и слёзы текли по её щекам.
- Мам?..
Он потрогал её за плечо и протянул письма. Она нехотя взяла их. Стала машинально открывать. Потом кинула на пол и всхлипнула. Бумаги разлетелись по всей комнате. Он подобрал и посмотрел что в них было. Судя по штампу - это был Ингосстрах, а письмо сообщало, что "дорогой клиент, испытательный срок вашего полиса страховании жизни (страхование рисков) истекает завтра в 10:00".
- Мам?..
Павлик повторил свой вопрос.
- Папа... он...
Павлик был ребёнком, но даже он понял, что случилось нечто безвозвратное, нечто перманентное, нечто необратимое.
- Папа - что?
Она только всхлипнула в ответ.
- Вот что!.. Следователь принёс предсмертную записку...
Она протянула ему скомканный листок бумаги, на котором было выведено расплывшимися чернилами: "... денег по страховке хватит и тебе, и сыну, живите без горечи и страданий..."
Он принялся её успокаивать. Когда она немножко пришла в себя, взяла письма и стала изучать более внимательно. В какой-то момент её лицо побелело, и она осела на диван, закрыв глаза руками. Павлик испугался. Это уже было не смешно. Зазвонил телефон в кармане - друзья обыскались. Сбросил трубку.
- Мам? Что случилось?
- Павлик... Павлик... Папа, он полный идиот...
- Почему так?
Глаза мамы метали молнии.
- Это ж надо было спрыгнуть с моста за день до окончания испытательного срока! Ты понимаешь? Он даже не удосужился посмотреть в договор! Мы теперь ничего не получим! Если клиент совершает самоубийство в трёхлетний срок с начала договора - он ничего не получает! Идиот...
Она опять заплакала. А в голове Павлика из серого сумрака стал подниматься величественный длинный проспект. И в конце его было большое здание с огромной вывеской "Страхование". Он вспомнил тот день. И лицо отца, обернувшееся к нему из-за стола в строгом кабинете. Приветливое, сияющее, озарённое доброй улыбкой лицо.
23 сент 2020 в 03:16
9 Низвержение древних
Жили-были две сосны. Красивые как сам чёрт. Собственно говоря, красивым чёрта делает вопиющесть образа, а не конкретная черта. У чёрта есть черты, это аксиома. У каждого живого существа есть черты. И чем усреднённее бывают эти черты, чем плавнее обводы и консистентнее изгибы, тем завлекательнее покажется сей чёрт. Сосны - это не чёрты, и даже не черти, а так, некое растение, в высоту длиннее чем в ширину. Вытянутое такое ввысь, знай, целится к самому небу, к солнышку, что ласково согревает, да к прохладному дождю, что поливает.
Долго ли, коротко, вот уже из ростка достаточно вымахали побеги, чтобы на плотном каменистом берегу, обдуваемые солёным тихим бризом, распустить свои пышные кроны, нежно касаясь друг друга веточками словно мягкими пальчиками. Лишь досадливые и надоедливые серые мушки, мотыльки, роятся вокруг иголочек, объедая их, будто свора детворы накидываются на куст черешни - в миг откусывают самое вкусное. Ах, и пусть бы их, отрастут новые.
Чу! вот в один миг земля затряслась, будто большой великан идёт тяжёлой поступью: топ-топ, топ-топ. Камни падают с обрыва вниз, гром гремит, и грохот слышен - но корни сосен крепки, держатся мёртвою хваткою за облезлый берег, а вдалеке мощным эхом ухает древняя туша воды - океан первородный.
Вдругорядь стало сухо, жарко. Нет воды и нет. Перекрыл кто краники на небе, жадничает. И от того раздалась марь кругом, вспыхнул сухостой ярким пламенем, обуял оранжевым бесом всё вокруг, так что вот уже жадные языки лижут самые кончики корешков... ан нет, не взять аспиду ту сосну, и ту что рядом жмётся, испуганно отодвигая ветки. Выстояли. Не погрызли зубы скалящиеся жёсткой тысячелетней коры исполинов. Цвесть и радоваться им и поныне. Только сильнее сделались, закалённее стволы, ветки гордо вскинулись ещё выше, ничто не берёт их. Может, только горы вдалеке на горизонте видели времена старее, но они никому не расскажут, будут вечно хранить молчание, пряча усмешку и хитрый взгляд под седой бородой из облаков.
Казалось, бросить бы клич:
- Эй, выходи на честный бой!
Да не откликнется никто.
Именно поэтому мелкие фигуры внизу сначала остались без внимания. Рыскают, как те мушки, и чёрт бы с ними. Прилаживают какие-то стебельки и веточки - трудолюбивые муравьишки, бурчат что-то там, непонятное.
- Эй, прелестный друг! Что там происходит? - бросает клич одна сосна постарше.
- Не знаю, милый друг! - машет ветвями вторая.
Первая только недоумевает в ответ.
А внизу один толстенький муравьишка спрашивает другого, поправляя широкую шляпу:
- Джон, за сколько управитесь?
На что второй, опёршись на большой топор и задумчиво окинув исполинов, отвечает:
- До вечера сделаем!
Толстенький тоже окидывает мощные стволы взглядом и махает рукой:
- Тогда не медли, начинай.
И тут тысячи маленьких лезвий впиваются под самое основание, и методично начинают кромсать вековую плоть. Сосна вздрагивает, кряхтит натужно, и оседает медленно и величественно.
Только слабый шелест ветра доносит до второй сосны:
- Прощай, дружок...
И та в последнем движении тянет ветки...
Ни засуха, ни пожар, ни само время не могли бросить вызов мощному древу, даже огромные ящеры, что были размером с гору.
18 дек 2020 в 23:00
10 Тайна смерти тёти Жени
Привет, меня зовут Ви Вай, и я вчера была на похоронах. Обычно меня все удивлённо переспрашивают - Ви? Вай? Я только деликатно улыбаюсь, не вы первые заметили, что моё определённо азиатское имя совершенно не соответствует моей светленькой головке и бледной астматической коже красноватого цвета. Большие глаза - доминанта моего лица, они такие... не реальные, как мне сказал один мальчик в школе, будто бы сделанные наспех в редакторе персонажа плохой игры, но вместе с тем они создают необычайно запоминающуюся внешность наивной маленькой девочки ,что, в прочем, полнейший обман сознания, потому что эта маленькая с виду глупышка может вполне надавать вам зрелищных тумаков и скрутить в колбаску. В полиции этому обучают, знаете ли.
Так вот, похоронили мы соседку по нашему дачному участку. Ну как участку, это больше похоже на коттеджный посёлок недалеко от города, на берегу живописной, хоть и мелкой, речушки. Десятки домиков, вокруг каждого домика - лужайки, ну и всё это под охраной и за забором. Это вам не тесные каморки в многоэтажках, которые так ненавидят блогеры-урбанисты с косматыми гривами. Раздолье и привольность... А песчаные наносы на речной косе! Ох, как там хорошо вечером, летом...
Евгения Павловна, или просто тётя Женя, была женщиной в теле, и в возрасте, но не старая. В самый раз. Кавалеров её поблизости видать не было, но такая дама должна была пользоваться популярностью. По крайней мере, малышку Вай, то есть меня, она никогда не пропускала без поцелуйчика в щёчку. Милая женщина, её все любили. Всегда, завидев вдалеке копну её ало-рыжих медных волос, приходилось закладывать петлю и здороваться. По волосам её и узнавали. Детишки показывали пальцем, а взрослые мягко и вкрадчиво им поясняли: это тётя Женя! И детишки кивали в ответ: да, это филиал солнышка на Земле, понимаю. А уж когда массивное её тело нависало над каким-нибудь малышом, заслоняя пронзительное синее небо, то он не пугался, только лучезарная и добрая улыбка вспыхивала на его лице.
Я завидовала таким волосам, лично мне с моими пшеничными копнами такого объёма было никак не получить. Какой там Хед-н-Шёлдерс, забудьте. Только сено и солома, ать-два. Мой шеф всегда мне так и говорил, когда я работала в патруле: будешь плохо преступников ловить, отправим на парадах маршировать, там быстро научат сено от соломы отличать, то есть лево от права. Ну, знаете, такая присказка, что на левую повязать пучок сена, на правую - солому... ай, ладно. Проехали.
Шеф вообще был типом увлечённым. Его специализация - маньяки. Никак не мог одного поймать одного, который любил маленьких девочек терзать. Так и говорил: задевался под землю этот Дилдошмяков, как чёрт в табакерку, ни слуху, ни духу, одни рожки да ножки оставляет. Я только кивала ему обычно в ответ. Он если заведется, как мотоцикл Харлей-Девидсон, проще на Луну улететь, все уши прожужжит.
Да. О чём это я?
Жила Евгения Павловна одна, ни детей, ни мужа, никого рядом. Может быть поэтому особенно внимательна она была ко мне. Ну не давала проходу, чего уж скрывать: то поймает на парковке и сунет пирожок в обледенелые руки, то лимонаду вынесет, когда работаю на улице в жаркий погожий денёчек. А я и рада, тоже всё без мужа, только с собакой вожусь. Ух какая у меня лайка! Голубоглазая, учёная, и наркотики умеет искать. Р-р-р! Гав-гав!
Смущала она меня. Столько внимания - и всё к моей скромной персоне. Я же не такая, не из этих, франтов расфуфыренных, место своё знаю, иллюзий не питаю, самомнение тешить мне не надо. А тут такое. Приглянулась я ей, наверное, дочку во мне увидела...
И вот известие о её кончине застало меня врасплох в ветреный студёный день осенью. Промчалась скорая машина с мигалкой, толчея около её дома. Дежурный офицер с нашего отделения зашёл ко мне погреться, чаю попил, опросил. Сказал, что скорее всего криминала нет, коронавирус, все дела. Не успели откачать. Бывает. Сейчас много таких, у нас постоянно дежурку дёргают. То кто-то карантин нарушит, то маску забудут надеть и права качают. Ну что за люди. Сказали же им - это для вашей же безопасности. Не верят. Рептилоидов ищут. Да нужны вы им, зассаные потрепанные человечишки, у них наверняка своих дел хватает.
День похорон назначили через неделю. Приехал племянник из другого города. Тоже пожилой уже. Толстый дядечка с круглым животиком, похожий на плюшевого мишку. Не смотря на момент, всё пытался подмигнуть мне и приобнять. Только пахло от него козлом, ну прям пахло.
Кое-как отстояв церемонию в ближайшей церкви, возложив цветы, поплакав про себя, уже собираюсь покинуть скорбное мероприятие, как что-то тянет мой рукав назад. Я останавливаюсь, недоумевая - что пошло не так. оборачиваюсь. Ага, это племянник тёти Жени, он смотрит на меня изучающе. Жду что будет дальше. Он собравшись с мыслями протягивает мне коробку размером с обувную.
- Вот, это по завещанию просили передать Вам...
Беру у него коробку, взвешиваю в руке. Лёгкая. Открываю крышку. Внутри записка. "Дорогой моей девочке Ви! Завещаю тебе мою самую ценную вещь!"
На этом моменте смотрю ниже под записку, а там что-то рыжее лежит. Я напрягаюсь. Странно это. Достаю записку, чтобы лучше рассмотреть. Племянник тёти Жени всё ещё смотрит на меня, но тут его кто-то поманил, и он развернувшись, отчалил как корабль от пристани: важно и неторопливо поплыл по волнам, удаляясь за "горизонт". Эх, моряк, ты слишком долго плавал...
Под запиской лежало что-то мохнатое и рыжее. На ощупь как волосы. Взгляд вернулся к записке, и на последнем слове этой записки дрожь пробежала по спине:
"... мою самую ценную вещь! Мой счастливый рыжий парик, изменивший всю мою жизнь! С ним я стал тем, кем всегда хотел быть. Если вы это читаете, то меня уже нет в живых, и наша встреча в более "интимных" обстоятельствах не случилась. Так что запомните меня заботливой тётушкой Женей, которая всегда приглядывает за Вами. Ваш сосед, Евгений Павлович Дилдошмяков".
19 дек 2020 в 00:54
11 Мучительное ожидание
За окном нависает ночь, а с экрана слепит глаза в квадратной рамочке яркое фото. Слишком цветное, слишком живое, кто-то даже залайкать непрочь. И рука тянется к шестерёнке - приглушить красоту фотоплёнки. Что же будет не так ярко светить? Эта с небом, и солнцем ярким, или та, что улыбкою затмевает, ах, вот эта - вполне подойдёт: достаточно сера и уныла. Клик, один, другой - и вот экран попритух, глаза расслаблены и полузакрыты. Шебуршит под ногой плоский круглый предмет, то ударит ребром, то отскочит. Это робот-пылесос, свою вахту несёт, жёлто-чёрной штриховкой сияет.
Взгляд лениво блуждая на рекламе завис - предлагают путёвку. Алгоритм решил, что устала она, и пора на природу поехать. И большая гора с экрана манит, утопая в зёленых лесах, лишь на самой макушке, где гнездуют орлы, оседлали вершину туманы.
Уже завтра, как была, прямо в шортах и майке, так и села в автобус она. И почти как и все, к окошку прилипла, только полка над нею пуста. Дали скидку ей, персональную, и бесплатно провоз багажа, только нет его, как и прочной обувки, как и нет за плечом рюкзака.
Тронулся транспорт, занялись все делами: кто наушники вытащил, кто уставился в даль. А она так и замерла, как нефритовый истукан. Будто в детстве ты прилип к телевизору, а там в воскресенье с утра, приключения маленьких мышек, убегающих от кота. Так она проедает пейзаж за окном, с непомерно прямою спиною, не отводит горячего взора, когда остальные отводят. Едут час, едут два, все устали уже, заскучали, кто-то ест, кто-то пьёт, но уж точно, наверно, сомлели, но не сдаст этот пост славный храбрый дозорный: взгляд всё так же следит, что там мимо летит в этом скучном заросшем поле.
Вот замедлил свой ход длинный рейсовый бот, что привёз их к площадке у самой вершины. Все туристы галдят, все детишки пищат - пробежало по ним оживление. Как ни пяди назад, сантиметра ни в зад, так бегут в туалеты мужчины. А не надо, друзья, от жён втихаря устраивать живота наполнение.
Разбрелись все по кругу, глянуть, как тут красиво, будто в холст неизвестного бога кто-то краску разлил, заплескав всё вокруг. Вспышка здесь, фотка там - развернулась охота за кадром. Лишь один человек, как он был и обут - в драные рваные тапки, подошёл он к обрыву, и глянул он вниз, и завис. Взор свой направил, но не вверх как они, а туда, в глубину, в самый низ - в ущелье с туманом. Там внизу лишь слегка, будто издалека, слышны бурные речки стенанья. Как у пьяного деда, после рюмки вина, мозг обуяло дурманом.
Этот рокот воды, будто песня мольбы, повторяет из раза в раз:
- Долго будешь ты ждать? Полетели со мной, как бурный горный поток! Хватит бороться, страдать, сомневаться! Надо лететь. Ты знаешь.
- И прямо туда, сходу сигать?
- И прямо лететь. Ты знаешь.
Закончив, туристы поехали прочь, будучи все в расцвете. Подумаешь, с обрыва кто-то упал, такого никто не заметил. Когда она собиралась в ночь, она уже точно знала - для неё это будет дорога не ввысь, к небесной горы вершинам, но тело будет низвергнуто вниз - в непроглядную бездну провала... Она это знала наверняка, как боец обречённо идёт на смерть, опуская своё забрало, что дорога имеет один лишь конец: до дна долететь и пропала.
22 дек 2020 в 06:01
12 Бравые потомки получают урок толерантности
Заиграла тревожная музыка. Пам-пам-пам... Та-дам... У-у-у-у... О-о-о-о...
Этот момент приближался.
Ирвинг входил во вкус. А когда входит во вкус этот рыжебородый крепыш, лучше держаться подальше.
- Айвэн, может эта? - Ирвинг спросил своего спутника, потянув за плечо.
Спутником его был слегка помятый, где-то не бритый, а где-то сероглазый, паренёк. На вид сейчас трудно сказать сколько лет тому или иному оперившемуся лбу. Ему может оказаться как восемнадцать, и он только что закончил выпускной класс, так и полные тридцать, и он уже мог перепортить немало девок. Будем считать, что парни молодые, раз в погожий солнечный денёк не сидят в душном офисе, а развлекаются на пляже в славном городе Ангелов в Калифорнии.
Солнышко светило прямо над ними. Песок страстно истирал их мягкие поверхности. А глаза жадно выискивали красивые попки, обтянутые тугими сверкающими на солнце трусиками. Все парни приходят на пляж за этим. Так что если ты девушка скромного нрава, одевай на себя парео, прикрывай свои ножки от склизких влажных взглядов. Нет ничего более увлекательного, чем изучать голую обольстительную ножку незаметно для её обладательницы. А мысли как стрелка часов кружатся вокруг одного только желания.
- Нееа, - сероглазый сказал бородатому, - слишком пухлая, как булочка. Как картошечка.
Бородач бросил быстрый взгляд на товарища, и на лице промелькнула едва заметная ухмылка. Объект их обсуждения продефилировал мимо, сотрясая перед их лицами слегка отвисшими боками. Нельзя упрекнуть парней в такой оценке, не смотря на бодипозитивное отношение и прочее, положа руку на сердце, кому нравится смотреть на свисающий жирок?
Проводив взглядом колыхающиеся шматки, парни не сговариваясь повернули головы к следующей жертве.
- Вон та? - жадно вопросил рыжебородый Ирвинг.
Товарищ с сомнением почесал свою макушку, скривился, и выдал вердикт:
- Наа, уж больно тощий экземпляр.
И вправду, сухая и подтянутая девушка в игривом полузакрытом купальничке упруго пронеслась мимо. Парни синхронно проследили за её пятой точкой. Тощая или нет, но если бы она томно улыбнулась и кокетливо поманила пальчиком, ох, святой Иисус, тут становится жарко...
- Дружище, так мы тебе бабу не найдём...
- Да ладно, Ирв, с кем попало тоже...
- А у тебя батя точно из России? Я думал русские коммунисты все сильные по этой части.
- Да, батя уехал, но он был обычный человек. Ты думаешь, там монстры какие-то живут? Такие же как и везде. Люди. А у тебя? Ирландцы, говорят, тоже бравые парни - вон сколько лет отбиваются от Британцев, и горячие тоже, и пьют не меньше россиян.
- Ладно, не кипятись, Айв. У самого тоже напряги щас. Пока бабла не заработаешь - даже и не смотрят.
Повисла неловкая пауза, пока оба осмысливали сказанное, блуждая сознанием по внутренним закоулкам души, Ирвинг первым поднял банку дрянного дешёвого пива, на что товарищ отозвался своей. Бульк-бульк. Следующие пару мгновений они жадно прильнули к отверстиям в жестяных сосредоточиях жидкого золота.
Вдруг Ирвинг резко выпучил глаза, отнял банку ото рта, вытер рукой бороду. Айвэн недоумённо проследил за его взглядом и то же обалдел. Там шли такие цыпочки...
- Ты только посмотри на них... - прошептал Ирвинг, шевеля бородой от волнения.
- Вауу... - отозвались умасленные серые глаза, растёкшиеся по лицу Айвэна.
Две нимфы, две Афродиты, бережно и грациозно несли свои загорелые тела, перетянутые узенькими ленточками, как приз в лотерее, для того кто выиграет, кто посмеет сыграть в эту смертельную игру обольщения и обмана. Волосы одной ниспадали до самых волнительных изгибов маленьких кусочков ткани на её округлых упругих булочках; у второй, более коротковолосой, грудь вздымалась как две зажатых тесными объятиями дыньки, и в целом этот дуэт производил поразительное впечатление, потому что оставлял за собой след из повёрнутых мужских голов. Как поваленные деревья в снежном лесу, по которым проехал танк, не щадя и безжалостно втаптывая всё и вся в грязную белую кашу.
- Я ослеп...
- Я тоже...
Поравнявшись с парнями, девушки смерили их презрительным взглядом, и одна другой бросила, томно воздев пальчик к небу:
- Неет, ну нет, слишком тощие! И молодые!
Парни только и могли, что подбирать челюсти с пола. А у потомка бравых гусар даже зарделись мочки ушей.
Мораль сей басни такова: уж коли рожа у тебя крива, не смей пенять зерцалу.
25 дек 2020 21:34