![Het [Алисия Джонсон]](/img/d/dzhonson_a/zawtra/hetagurowa-1.jpg)
Небо было ясным только над головой. Голубой шатёр колыхался, разрываемый кусками ватных облаков. Дул ветер и иногда на нос приземлялась крупная капля дождя. Солнце катилось за гору, прорезая тучи последними лучами. Восемь человек устало опустились на каменную землю. Через минуту все уже встали: надо было найти воду и ставить палатки. Раз в четыре-пять лет на этих же местах вставали другие группы, ровняя склон для своих временных пристанищ. Серый снежник справа журчал - видимо, где-то из-под него вытекала вода. Двое отправились на разведку с котелком и кружками. Темнело.
Запад задурманился. Туман постепенно окутывал всё вокруг, оставляя окошко телевизора настроенным на завтрашний день. Марина смотрела вперед, разглядывая очертания перевала. Спуститься вниз по каменной осыпи, пересечь ледник... и вот он. Ледовая стена, высотой семьсот-восемьсот метров, разрезанная контрфорсами скал.
- Не смотри туда, - сказал Вадим. - Зачем тебе это? Никто туда не смотрит сегодня. Завтра наглядишься.
Марина обернулась.
- Не могу не смотреть! Мне же интересно! Я думаю над вариантами подъёма...
Вадим снисходительно улыбнулся.
- Видишь снежный "галстук" слева? Так ходил Голубев. Мы посмотрим, если там не сыпят камни, пойдем так же. А несколько лет назад мы поднимались по левой части ледника. В связках. Но было много снега. А сейчас - один лёд.
- Сколько веревок? Ну, примерно?
- Как пойдет. Может, восемь. Может, десять. Может, больше.
- Ребята, вода под чай закипела! Что завариваем? - закричали дежурные.
- Давайте фруктовый! - ответило несколько человек.
Скоро по мискам дымилась каша, а в кружках остывал чай. Все сидели молча. На сладкое был щербет.
Завтра... Гулко стучали где-то слева, под слоем тёплой одежды, восемь взволнованных сердец.
Трое мужчин, пять девушек. Никто, кроме Егора и Марины не смотрел на перевал.
- Гляди-ка, вон там, слева, его можно обойти, - засмеялась Марина.
- И я о том же. Смотреть на него не хочу.
- А глаз оторвать не можешь? - улыбнулась девушка.
- Зачем? Зачем? Не пойму! Надо будет завтра, пока начальник ещё спит, собраться и шустренько, всей группой смотаться по альтернативному пути, - улыбнулся Егор.
- Давай мы лучше свяжем нашего командира, положим на носилки и понесем!
- Лицом вниз. "Вадик, это склон, ты не понимаешь!" - наверное, это было очень смешно. У альпинистов - свой юмор.
Марина оглянулась на солнце - его давно уже не было видно за горой. Небо открылось, обнажив звёзды и мерцающий вдалеке горизонт огней.
- Владикавказ?
- Нет... Что-то ещё. Слишком мало света. Просто деревня какая-то. Так близко.
Марина достала из кармана невесомый чёрненький прямоугольник, протянула Егору белый наушник. Они сидели рядом. В ушах, в голове - звучит медведевская струна - в самое сердце.
Их было восемь. Трое мужчин, пять девушек. Две из них не разговаривали. Поссорились. Андрей и Оксана сегодня тоже повздорили. Сидели напротив друг друга и дулись. Вадим периодически отчитывал за что-то Андрея. Прошло две недели, как они приехали в горы. Впереди - ещё целая вечность.
- Пора спать, - Вадим допил свой чай. - Подъём в четыре.
Почистив зубы, ребята разошлись по палаткам, зажигая их изнутри яркими круглешками фонарей.
Марина не могла уснуть. Она лежала в спальнике, между двумя поссорившимися девушками и вместо "спокойной ночи" сказала:
"Формальный поцелуй... платок для мелких слез...
Последнее "прощай", воздушные лобзанья...
Протяжный звук трубы... неровный шум колес..."
- Ты это что? - переспросил Вадим.
- Ну, это же Коста Хетагуров, - шёпотом ответила Марина. - В честь него назван наш перевал.
- Спи...
Марина попыталась закрыть глаза и представить завтрашний вечер. Палатка, горячий сладкий чай, перевальная шоколадка и, может быть, макароны... Наконец снять обвязку и сходить за камушек по нужде. Может, от счастья, даже зажарить зефирку на свечке, уже лёжа в спальнике. Как всё пройдет? Сколько часов займет подъём? Десять? Полдня? Больше? Поднимутся ли они вообще? Будет ли дождь? Или солнце?
И... самое главное, что будет с их группой? Будут ли они слаженно провешивать верёвки? Вверх, вверх, вверх! Отстраховать первого, закрепить конец, дождаться крика сверху о готовности перил и, подхватив верёвку у того, кто пришел снизу, жюмарить...
Помирятся ли они? Или опять каждый будет за себя?
А дома... Каждого кто-то ждёт. Егора - жена. Вадима - жена и сын.
Оксана и Андрей, когда наругаются, снова будут протягивать друг другу руки и целоваться украдкой. Остальных ждут любимые и семья.
А у Марины дома, в пустой квартире, стояли рядами колючие кактусы. У соседки, из квартиры слева, - большая спортивная сумка с вещами. Марина узнала об этом вчера. На спутниковый телефон пришло сообщение, что вещи и книги ждут её у соседки. Всё. Конец. А она, глупой надеждой ждала и считала километры... Отмечала на карте крестиками города, которые он проезжал, прикладывала линейку и проводила жирным фломастером по трассе. Ей казалось, что их сердца бились в унисон, интимной близостью. Глупая. Ждать имеет смысл только тогда, когда ждут и тебя.
Марина закрыла глаза. Он, должно быть, вернулся несколько дней назад из командировки, собрал все её вещи в своей квартире. Носки, пушистый халат с нарисованным котом, смешную пижаму. Бабушкину турку, любимую сковородку, полотенце, шампунь... И череду книг, стройно блестевших корешками на его книжной полке, в его комнате, у его широкого письменного стола. Марина любила тайком, из-за двери, подсматривать, как он работает. Чуть нахмурившись. Серьёзный. Она не мешала ему, только смотрела, пока он не замечал. Потом, поздней ночью, они могли говорить часами обо всём, в обнимку, сидя в широком уютном кресле. Запах какао и его волос. Теперь-больше-никогда.
Тут, в безмолвных горах, Марина дышала воздухом свободы. Взмах ледорубом и клюв вонзается в послушный лёд. Ещё взмах и шаг ногой. Лёд. А дома, в Н., - кипы бумажек, бесконечные звонки офиса и тишина в окружающей толпе.
И одиночество. Колючая, как кактус, пустота внутри.
Завтра.
От чего зависит этот успех? Если отбросить превратность погоды... Надо-быть-вместе. Единым-целым... Единым... Вместе.
Марина незаметно уснула.
- Подъём!
Все вскочили одновременно и принялись утрамбовывать спальники. Собирались быстро. Вот уже обвязки стянули грудь и бёдра. Вышли. Спустились по осыпи. Пересекли ледник... Позвякивают ледобуры. Встёгнута связочная веревка. Вот он... Перевал Хетагурова.
Подъём. Шаг-шаг, взгляд наверх. Вдруг летят камни? Шаг-шаг-шаг... Впереди - берг, широкая трещина на подъёме, а за ним - ледовая стена.
Что впереди? Дружба, или разрыв? Завтра наступило...
30.08.2012 |