Аннотация: Расскажи сегодня кому-нибудь любой из этих старых анекдотов, смеяться никто не станет. А молодежь и вообще не поймет, о чем речь идет.
Старые анекдоты
Увидев на улице шикарную блондинку, маленький Вовочка сказал с восторгом:
- Вот это жопа!
- Не смей так говорить, - одернула его мама, - нет такого слова!
- Странно, - подумал Вовочка, - жопа есть, а слова такого нет?
Старый анекдот.
Когда Вовочка подрос, он узнал, что в жизни происходят и еще более странные вещи. Исчезают объекты, явления и понятия, обозначавшиеся словами, которые продолжала хранить его память. Но еще более странным было то, что люди вокруг него усиленно делали вид, что не только этих явлений и понятий, но даже и слов, их обозначающих, никогда не существовало. Слова эти никто не хотел вспоминать, потому что заключавшийся в них смысл противоречил широко внедряемым в головы людей представлениям о недавней истории их великой родины.
Например, Вовочка прекрасно помнил, как на классном собрании исключали из комсомола его соседа по парте (так продолжали говорить, хотя это давно уже была не парта, а самый обыкновенный стол) Игоря за то, что его родители подали заявление на выезд в Израиль. Но разрешения они не получили и больше года сидели "в отказе". Причину отказа родителям Игоря никто не объяснил. И это было странно, потому что папа Игоря ни с какими военными секретами связан не был. Он был международным мастером по шахматам, и ничем, кроме шахмат, в жизни не занимался. Кое-кто сидел "в отказе" и не по одному году, а гораздо дольше.
А за несколько лет до этого Игорь, с которым Вовочка был в приятельских отношениях, и который иногда давал Вовочке списать домашнее задание по математике, рассказал Вовочке о том, что другому шахматисту, хорошему знакомому их семьи, не открыли "выездную визу" для участия в международном турнире и он стал "невыездным". А причиной этому, скорее всего, стал отказ гроссмейстера Корчного вернуться на родину из заграничного турне. После того, как Корчной стал "невозвращенцем", многим неблагонадежным (по мнению государственных чиновников) шахматистам выезд за границу был закрыт, чтобы не последовали примеру Корчного. На много лет стали невыездными чемпион СССР Борис Гулько и его жена Анна Ахшарумова. Но эти двое хоть за дело - отказались подписать поливающее грязью Корчного открытое коллективное письмо ведущих советских гроссмейстеров.
Шахматистами, однако, клуб невозвращенцев не ограничивался. Были еще "конькобеженцы" Белоусова и Протопопов, попросил политического убежища на Западе солист балета Михаил Барышников. Вовочка прекрасно помнил скандал, связанный с отказом вернуться в СССР в 1979м году артиста Большого театра Александра Годунова. Скандал был громкий, дошел до уровня Картера и Брежнева. Жену Годунова Людмилу Власову насильно запихнули в самолет для отправки назад, в Москву, однако самолёт был задержан американскими властями прямо перед взлётом, и Государственный департамент потребовал предоставить доказательства того, что Власова возвращается в СССР добровольно. Самолет не выпускали с аэродрома целых трое суток. А потом ее показывали всей стране по телевизору, и она говорила, что вернулась на родину по своей воле. Выглядела она при этом для актрисы довольно странно - апатичное, лишенное эмоций лицо, неподвижный взгляд, монотонная речь. Похоже было, что ее предварительно подвергли серьезной обработке, а может и психотропными препаратами накачали.
Много было и других известных невозвращенцев: Максим Шостакович, Андрей Тарковский, Аркадий Шевченко и так далее.
А теперь нередко можно услышать, что никогда граница СССР изнутри заперта не была и кто хотел, мог свободно выехать из страны.
- Так что же, и слова эти "выездная виза", "отказники", "невыездные", "невозвращенцы" - никогда не существовали? - удивлялся Вовочка. - Но я же их ясно помню. И анекдотов было полно на эту тему, например:
"Борись, Годунов!";
"Здравствуй, мама, возвратились мы не все!";
"- Что такое Малый театр? - Это Большой, вернувшийся из заграничных гастролей".
Полно было и анекдотов на еврейскую тему, вроде:
Про попугая, который был согласен покинуть совдепию "хоть чучелом, хоть тушкой";
"Еврейская жена не роскошь, а средство передвижения".
Или вот еще разговор в ОВИРЕ:
"- Вы что, Абрам Семенович, думаете, что там лучше будет? Оставайтесь-ка.
- Да я бы и остался, да вся семья настаивает.
- Ну, вот пусть семья и едет, а вы оставайтесь.
- Не получится. Я ведь единственный еврей в семье."
А почему все это было смешно? Да потому, что только граждане еврейской национальности имели шанс выехать из СССР. А хотели удрать "за бугор" и русские, и украинцы, и прибалты, и многие другие. И анекдотов про это было полно. Вот примерчик:
"- Ты чего будешь делать, если вдруг границу откроют?
- На дерево залезу.
- Зачем?
- Чтобы не растоптали."
Но никого не выпускали, это Вовочка точно помнил. А если бы так просто было уехать, кто бы стал смеяться и пересказывать знакомым эти анекдоты? Нет, что-то явно было не так. Или с заявлениями о свободной жизни в СССР, или с Вовочкиной памятью. На память свою он, однако, не жаловался. Не мог же он все это выдумать? Не приснилось же ему это во сне? И он принялся вспоминать другие вышедшие из употребления слова и выражения. И анекдоты. Вот, был же такой анекдот про чукчу:
"- Что чукча делает, когда олешка не пасет и рыбу не ловит?
- Чукча плиемник слусает!
- Чукча маяк слушает?
- Нет, чукча Голос Амелики слусает!
- И что говорит Голос Америки?
- Пугает чукчу!
- Как пугает?
- А вот так: У-у! У-у! У-у! У-у!".
Вовочка прекрасно помнил, как заразительно смеялась вся компания, услышав этот анекдот впервые. Но это же значит, что была такая радиостанция - "Голос Америки". И другие были "вражеские голоса" - "Немецкая волна", "Свобода", может и еще что-то. Так ведь и глушилки были, работали на полную мощность круглые сутки в разных диапазонах на больших географических пространствах. Это сколько же электроэнергии тратилось! Значит важно было великой советской державе, чтобы ее граждане этих "голосов" не слышали. А почему?
Если жизнь в стране замечательная, а враги клевещут на любимую родину, так что же, люди сами не в состоянии отличить ложь от правды? И это при том, что населению великой страны изо дня в день специально обученные люди рассказывают правду на политинформациях, лекциях о международном положении, политзанятиях, в университетах марксизма-ленинизма, на страницах газет и журналов, в мемуарах вождей, наконец! Неужели какие-то лживые "вражьи голоса" могут посеять сомнения в умах людей, которым открыта истина всей мощью политпросвета?
Да нет, не может этого быть! Но анекдот-то был? Вовочка же прекрасно это помнил. И что самое смешное, расскажи сегодня кому-нибудь любой из этих старых анекдотов, смеяться никто не станет. А молодежь и вообще не поймет, о чем речь идет. Жизнь изменилась, анекдоты постарели и устарели. И тут Вовочке пришла в голову любопытная мысль: "А остался ли хоть один старый анекдот, сохранивший свою актуальность и злободневность?" Порылся в памяти - и нашел!
"Учительница в классе спрашивает у учеников, кем их родители работают?
- Мой папа - заведующий секцией на продуктовой базе.
- А мой - зав. отделом обувного магазина.
- А мой - секретарь парткома.
Вася Пупкин молчит. Учительница спрашивает:
- Ну, а у тебя, Вася, папа кто по специальности?
- Инженер, - покраснев, отвечает Вася.
Весь класс разразился хохотом. Учительница строго:
- Как вам не стыдно? У людей в семье несчастье, а вы смеетесь!"
"Надо только немного профессии подправить", - думает Вовочка, например так:
"- Мой папа дилер!
- А мой - промоутер!
- А мой папа - спичрайтер!"
А специальность папы Васи Пупкина оставить, как есть. И опять смешно получится.