Когда в темноте чей-то хохот раздастся,
Всё сложится, вспомнится, вскрикнет, удастся...
И небо в зевесовых искрах ненастно,
Тартар тихо ждёт за углом.
Сирены прошепчут: "Опасно, опасно..."
Аид пишет кляузы небу так страстно.
Давай зайдём в гости... неслышно, негласно.
Не веришь?
Шагни...
Удивлён?

На рынке Гермес очертил стены храма.
И вера, как вена. И вена, как рана.
На небе застыла парадом охрана.
Пустует рай. Пекло не ждёт.
И толпы фанатиков ищут, где прана.
Ответь, не скупясь, мне... Не правда ли, странно?
Мессия вещает нам с телеэкрана.
Забудет?
Не вспомнит?
Придёт?

Сатиры в кустах или шабаши ночью.
Молчит Прометей, не стенает, не ропщет.
Орёл безнадёжно, устало клекочет -
Видать, надоело клевать.
За стенами кто-то копытом топочет.
Хирон Пелионский, сосед-полуночник,
Грустит о несбывшемся, сдаться не хочет.
Да фиг с ним...
Забудь...
Наплевать.

И в тихую ночь на Ивана Купала
Зайди на полянку, достань покрывало.
Садись и смотри, пока солнце не встало.
Не бойся, попав в хоровод.
Русалка, удавленник, леший устало
Плетутся по были. Жаль, этого мало.
Увидел? Пиши. Вот строка заиграла...
Уверен?
Так надо?
Вперёд!

В тени старых ив тихо шепчут дриады,
Сизиф безнадежно взыскует награды,
Плывут по Тациту герои Эллады.
По сути, всё это одно.
На горизонте Титанов громады,
Бегут за отцом среди звёзд Гелиады,
На Лысой горе тёмной силы парады...
Насмешка?
Реальность?
Кино?

Кресты, иероглифы, руны изломом...
Реальности чужды людские законы -
Гордыня аукнется Армагеддоном,
И небо заплачет дождём.
Ты думаешь, всё ограничено домом,
Асфальтом, бетоном, кварталом знакомым?
Давай, оглянись. Этот мир... Он огромен.
Не веришь?
Дай руку...
Пойдём!

Забылся тяжёлым предутренним сном?
Не видишь, как бесы сидят за окном.