По наклонной все катится
 в Тартарары,
 ухватись за соломинку
 или за шест.
 Этот мир обречен,
 мы с тобой в не игры.
 Прихоть, воля небес,
 оцени этот жест.

Низко кружит
 и хрипло кричит воронье,
 и костры источают
 удушливый смрад.
 Только жертвенный нож
 получает свое,
 только темный алтарь
 этой музыке рад.

И пока к нам сюда
 не добрался пожар,
 с верху башни смотрю
 настороженно вниз.
 Вновь ладонь ощущает
 губительный жар,
 прикрывая глаза,
 если можешь молись...

Там внизу со стихией
 беснуясь народ
 топчет, грабит, хохочет,
 истошно визжит.
 Под ногами трещит
 непроверенный лед,
 намекая - на жизнь исчерпался лимит.

Ложь во благо...
 И все-таки зря ты лгала...
 Жили долго и счастлива мы не споем.
 Пусть любовь стала сажей, но сажа бела.
 Да и мы, как мечтали,
 в один день умрем.

Дом, потухший очаг
 не согреет теплом.
 Жизни полная чаша - фантом пустоты.
 Поцелуй не опасней чем игры с огнем и к тому же он лечит
 боязнь высоты...

Небоскребы пылают, сползая в провал.
 Словно воск тают камни,
 вскипают моря.
 Там кусок небосвода
 на землю упал
 и уже никогда не займется заря.

Звезд погасших рыданье,
 их слезы - зола.
 Жутким ревом все звуки накрыл ураган.
 Его песня придумана
 в логове зла.
 Это реквием, реквием
 проклятым нам!