Мотор, периодически почихивая, толкал старенькую моторку по тёмному зеркалу озера. Летний вечер был настолько тих, что, стоило заглушить мотор, и можно было расслышать тихие беседы туристов, которые собрались у костров. А ещё, тут же слетались тучи голодного комарья - эти кровососы были особенно рады отсутствию ветра.
Лысый зло пнул пустой пластиковый баллон из-под пива, который резво заскакал по разбухшим сосновым сланцам под ноги Бочару. Тот, прихлопнув лопатообразной лапищей с пяток комаров, нагло присосавшихся к его красной шее, пробурчал:
― Хорош, психовать, Лысый. Ну, не рыбный день сегодня - турист осторожный пошёл, лагерями селятся. Ну и чё теперь? Не кормить же комаров без толку - вон и Сёма уже спать хочет.
Третий пассажир демонстративно зевнул, не потрудившись прикрыть ладонью щербатую пасть. Лысый дёрнулся, будто желая встать и броситься "учить" своих приятелей прямо здесь, посреди озера, на раскачивающейся посудине.
― Думаешь, я завтра, в пятницу, без хруста в карманах должен гулять? Да, хрен ты угадал. О, смотри на тот остров - там только один костёр светит. Значит, компания небольшая, а то и вовсе один лох с удочками. Давай, правь туда, на свет.
Видавший виды навесной мотор, пару раз надсадно кашлянув, завёлся, и лодка, прочертив плавную дугу на воде, нацелилась носом на оранжевый огонёк, перламутровой занозой застрявший в густеющих сумерках.
****
― Вот мошкара - стоит лампу зажечь, целая стая на огонёк летит, ― дед Никифор, сняв кепку, обмахнул ею мутную колбу керосиновой лампы. Этот, непривычный для Антона прибор, накрывал уютным кружком дрожащего света, нехитро сервированный стол во дворе под яблоней. Старик наполнил пузатые стопочки магазинной "городской" водкой.
― Ну, давай, Антоха. Ни хвоста тебе завтра, ни чешуи.
Антон как умел, маленькими глотками, втолкнул в горло пахучую жидкость, и тут же запил острым огуречным рассолом. Отдышавшись, решил, наконец-то, задать деду вопрос, с самого начала не дававший ему покоя:
― Никифор Андреич, а правду говорят, что в вашем озере какой-то дракон, или змей, обитает?
Старик рассмеялся, схватившись за бок и охая время от времени.
― Кто говорит-то? Такие же городские туристы и рыбаки малохольные. Им, видишь ли, без чудовищ и отдых скучным кажется. Нет, Антоха, озеро, как озеро - вода, острова, камыш, тина, рыба и утки с чайками. Такой большой, а в сказки веришь, ― и снова этот противный смешок прерываемый старческим оханьем.
На стёклышко керосинки тяжело плюхнулась уродливая ночная бабочка с толстеньким тельцем на мохнатых лапках. Насекомое успело подмигнуть Антону фасеточным глазом из-под приподнятой щетинистой "брови", прежде чем Никифор расплющил её свёрнутой газетой.
― А вот рыбалка у нас на озере - отменная.
****
Лодка зашуршала днищем по песку, и остановилась. Мелко здесь - придётся в воду сигать, а до костра ещё прилично идти. Один за другим над водой разнеслись три всплеска, как от щучьих игрищ на мелководье. Дно оказалось неприятно мягким и пружинящим при каждом шаге.
Сёма тяжело дышал прямо у плеча Лысого.
― Слышишь?
― Да, ни фига не слышу.
― Я и говорю - фигня какая-то. Чё-то больно тихие туристы, а время-то детское.
Лысый выругался, наступив на что-то склизкое, и повернулся к приятелю.
― Чё тебе не нравится, Сёма? Господа отдыхающие утомились и отдыхать изволят. Щас тёпленькими их прижмём, прямо в спальниках. Хоть к ночи повезло. Чую, без добычи отсюда не уйдём.
Всё, наконец-то сухой берег. Крадучись, троица двинулась к огню, но тот будто отодвигался от них, ни на метр не становясь ближе. Но, к чёрту оптические иллюзии - уже виден круг оранжевого света на земле. Лысый с оглушительным воплем выскочил в световой круг. Он знал по опыту, как важно сходу ошеломить терпил, чтобы и не подумывали о сопротивлении. Бочар с Сёмой выскочили из тьмы спустя мгновение.
Но, что за ерунда - ни палаток, ни спальных мешков, ни людей, в конце то концов - не было ничего. Да и костёр выглядел вблизи более чем странно: это был не огонь, а скорее, какая-то пульсирующая кожистая капля, испускающая оранжевое свечение.
― Что за хрень такая? ― ничего больше в этот момент в голову Лысому не приходило. Он, взглянув на оробевших спутников, сделал шаг к огромной светящейся капле. Та отшатнулась от него, и тот же миг пахнуло жутким зловонием. Лысый хотел развернуться и уйти из этого поганого места, но что-то разглядел в свете странной "капли". Что-то, похожее на правильной формы грот, своды которого были украшены рядами острых конических наростов.
Лысый удивился, да нет - он просто обалдел. Такого ему видеть ещё не доводилось - всё вместе это напоминало небывалых размеров пасть. Пасть?! Внезапно Лысый ощутил страх, которого не ведал до того даже в самых безвыходных ситуациях и самых диких кошмарах. Настоящий панический ужас. Он начал пятиться. Но, стоило ему сделать единственный осторожный шаг, как зловонный грот, оглушительно ухнув, устремился к нему, моментально поглотив. На вопли отчаяния у Лысого и его приятелей оставалось не более двух секунд - тварь глотала, не разжёвывая.
****
― Да, чтоб тебя, горластая! ― сжав виски ладонями, прошипел Антон в сторону непомерно разоравшейся вороны. Её истошные вопли, как гвоздём по стеклу, царапали его мозг, воспалённый после вчерашнего "завстречного" стола. "Карр, каррр", ― галдела ворона, а в голове Антона крутилось: "Карр, карстовые воронки". Откуда это? Ах да - дед Никифор ночью начал про них, воронки эти, рассказывать, когда Антон его спросил, что это за рёв, хрип, да крики над озером разносятся.
Старик этот тоже - откуда он только слова такие знает:"карстовые воронки"? Да, хотя, какое ему дело? Хорошо, что места рыбные подсказал, лодку в аренду сдал, да за машиной с вещами присмотреть взялся. Антон нашёл лодку в условленном месте, сбросил оттянувший плечи рюкзак, и отомкнул замки на цепях, освободив плавсредство и вёсла.
Давно Антон не брал в руки вёсел, но всё же быстро вошёл в ритм, и заставил лодку плавно скользить в нужную сторону. Рыбные места? Да чёрт с ней, с рыбой. Его больше интересовали те слухи, о грозном озёрном чудовище, что нет-нет, да всплывали иногда в газетах и Интернете. А тут такой случай - у Митьки из соседнего гаража какой-то старикан знакомый на самом берегу таинственного озера живёт. Да ещё и любителей порыбачить принимает на постой.
Антон расчехлил рюкзак, и установил эхолот. Вот и оно - то самое место. Тихая заводь, заключённая в широкое кольцо из небольших лесистых островков, обещала полноценный отдых ценителю рыбалки. Антон, глядя на прекрасный, но такой привычный для средней полосы пейзаж, всё больше сомневался в том, что слухи о "монстре озера" имеют под собой реальную основу. Ну, что ж - против хорошей рыбалки он возражать тоже не станет.
Антон глянул на экран эхолота, и подскочил от удивления - прибор показывал такую глубину, что становилось страшно. Казалось, будто он склонился над бездной, дна которой не видно. Вдоль шейных позвонков по коже пробежал неприятный холодок. Антон усилием воли подавил приступ страха, и вновь посмотрел на экран эхолота.
Вот и большой косяк рыбы, а вот ещё. Антон принялся веслить к ближайшему скоплению рыб, но те двигались быстрее. Рыбьи стаи будто играли наперегонки, пытаясь спешно покинуть глубокий омут. Антон опустил ладони за борт, чтобы остудить выступившие с непривычки мозоли. Взглянув ещё раз на эхолот он обомлел - глубина заводи уменьшилась более, чем в два раза. Ещё две минуты назад она была пугающе огромной, а теперь - просто большой.
Может, Антон не заметил, как заплыл на более мелкий участок омута. Но теперь он стоял на месте, а глубина всё сокращалась и сокращалась. Мужчина перезагрузил прибор, но показания не поменялись - дно неумолимо приближалось к лодке. Антон понял, что это - его момент истины. Он впервые стал свидетелем чего-то таинственного и необъяснимого. Рука нащупала в рюкзаке фотоаппарат.
Сердце готово было выскочить из груди, захлёбываясь в едком коктейле из любопытства и ужаса. Водная гладь взволновалась как от сильного ветра. Дрожащие пальцы включили фотоаппарат. И вдруг, экран эхолота потемнел, и по днищу лодки заскребло что-то шероховатое и пульсирующее. Над водой вскипел бурун, из которого выросла длинная, многометровая шея, изогнутая по-лебединому, и увенчанная слепой, каплевидной головой.
Прямо, как на газетных фото и книжных иллюстрациях - чудовище из глубин. Антон дрожащей рукой направил объектив на таинственное существо, и сухо щёлкнул затвором фотоаппарата. Похоже, слух у монстра был преотменный, потому что в ту же секунду "шея" развернулась в сторону лодки, пустив по всей заводи мощнейший водоворот. Вывернувшееся весло пребольно ударило Антона под локоть, и фотоаппарат, печально булькнув, исчез в тёмной воде.
В тот момент Антон не придал этому значения, так как все силы и внимание отдал тому, чтобы удержать лодку в мощных потоках водокрута. Между тем, у основания чудовищной шеи, из бурлящих волн показалось что-то, похожее на крутобокую скалу из гранита, поросшего тиной, и усыпанного колониями ракушек.
То, что продолжало вылезать из глубин, уже не вызывало у Антона ни малейшего исследовательского энтузиазма, с которым он ехал к озеру. Теперь лишь первобытный, дикий ужас душил его, не давая возможности даже избавиться от части страха, испустив оглушительный крик.
Из воды показались огромные, выпученные глаза, и неимоверных размеров зубы, между которыми мутными бурунами изливались потоки воды. То, что Антон принял за шею и голову, оказалось лишь необычным выростом на лбу чудовища. В целом, эта тварь напоминала картинку из учебника биологии - глубоководную рыбу-удильщика, которая приманивает добычу светящейся приманкой на своей "удочке". У этого существа были такие же вытаращенные глаза, такой же частокол из острейших клыков в огромной пасти.
Пару секунд, показавшихся Антону часами ужасной пытки ожиданием смерти, тварь двигалась к лодке. Однако, всего в десяти метрах от борта, чудище нырнуло, пустив высоченную волну. Антон смог двигаться, лишь спустя пару минут после того, как водная гладь успокоилась, вновь уподобившись чистому зеркалу.
Человек, судорожно работая вёслами, принялся уводить лодку из опасной заводи. Антон грёб, не обращая внимания на усталость, на мозоли, на промокшие брюки и страшную дрожь в руках и ногах. Бросив лодку на берегу, он вспомнил кое-что, и понял, почему остался жив после встречи с воплощением ночного кошмара. На мгновение над водой показалось змееподобное тело чудовища, по сравнению с головой гораздо более тонкое, и оно имело странное утолщение, в котором угадывались три человеческих фигуры. На его, Антоново, счастье, монстр ещё не успел переварить предыдущие жертвы. Его утроба была полна, что и спасло жизнь любопытного искателя тайн, скрываемых природой от человека.
****
Дед Никифор стоял у калитки мрачнее тучи. Только в этом месте ловил телефон, по которому он, как раз, и звонил.
― Алё, Алё, ага - теперь слышно. Здорово, Митяй. Чего я такой злой? Есть отчего - твой клиент живой уехал. Вот так, прибежал с озера, бледный, как простыня. Вещи в машину побросал - и уехал. Даже не сказал ничего. А сам трясётся весь. Да. Да. Восьмерых на рыбалку отправил - и с концами, а этот... Конечно, злюсь - ты без тачки очередной остался, а я без своей доли. Пенсия то, сам знаешь какая. Ну, на это только и надежда - что любопытных ещё много. Ладно, ты знаешь - я всегда готов. Давай, отправляй новых любителей тайн с хорошими машинами, только... Алё, Але, тьфу, чёрт, поганая связь!
И старик, поворчав себе под нос, отправился в дом, где его ждал любимый журнал с кроссвордами.