* * *

Я не взошел на мой балкон прекрасный.
Там бился дождь.
Он падал как стекло.
И улица внизу шепталась по-эгейски.
И пахло рыбьим ртом.
Я сочинял любовь.

Как на охоте неподвижен фавн,
так - сторожил ее, до язв на языке,
и плавил карандаш,
горящий янтарем,
текущий им же.

А в комнату бежали пузыри
и лопались, как звезды, без следа.
И рокот не стихал
и воспалял окно,
и парус шторы лик имел святой.

Явилась женщина с полуживотным телом,
но ангелом в прозрачном животе.
Читала мне Гомера хохоча
и как бы невзначай душить хотела,
лаская шею грязными ногтями,
браслетами ключицы простудя.

Холодная кому нужна?
И разве грех хотеть теплее?

Я вышел на балкон в слезах,
их прятать от себя и растворяться
в пунцовых ленточках, надерганных из жил
распятого креветкою заката.

Всем трудно без любви,
но всем она трудна.
Ее не сочинить - сама и сочиняет.
И лес ее как стадо набегает
на нивы тучные исполненной души.

28.07.95