УСТАЛОСТЬ

	                                                 Ирине, Инне, Тимуру, сыну и мне


Я умею делать праздник, мне сказали.
Мы летали впятером в светлой зале...
Что-то ели, что-то пили, время было
С телом теплым, как в Египте, было илом.

А когда-то воевали... В Ассирии
Не любили слишком долгих перемирий.
Под столом возились тигры и симурги
И ласкали, как прозрачность, демиурга.

Это просто были кошки и собаки,
Но нежней их могут быть только маки.
Расплетали гривы им руки прачек,
Отстиравших наши души от болячек.

Друг тачал стихи и тьму, точно радость.
Подарил ему невесту и усталость.
Сам женился на другой, на любимой.
Друг хотел меня убить — целил мимо.

Говорил: и демон брат в той пустыне,
По которой он шатается поныне.
Без врага не станешь верить, одинокий, --
В жены ящерку возьмешь от мороки...

А теперь явился мальчик. Мы венчали
Необъятие с объятьем — и молчали.
Получалось, нет законов для Закона.
Мы родили — и избыли бремя оно.

Сын, порхая с погремушкой, лама мудрый,
Был сердит, кружил под люстрой, гулил сутры.
Мать с отцом, монах с монашкой стали медны
И внимали просветленно. День последний.

Не молились, не прощались — тихо вышли,
Спрятав крылья, спрятав лица — да по крышам.
И почили мы втроем в темной зале...
Чтобы было, чтобы пело, чтобы знали.