Летним воскресеньем мы с женой поехали к младшему, который работал в Кишиневе. Как всегда, выезжали загодя, чтобы с утра я успел на "птичку", а затем в павильон техники. Оставив Таню в автомобиле на стоянке, я перешел улицу. Несмотря на ранний час, птичка уже бурлила. Забрав, заказанные по телефону кольца для мелких голубей, прошел по рядам. Ничего необычного. Летом по воскресеньям на "птичку", как правило, выносят птицу, от которой желают избавиться. Заканчивая обход рядов, я, как говорят, носом к носу столкнулся с, ныне почившим, гораздо старше меня, коллегой.
... Назовем его Иваном Ивановичем. Врач-терапевт работал в соседнем районе. Отчаянный голубятник, все воскресенья проводил в путешествиях, объезжая поездами, автобусами, попутками, а то и пешком знакомых и незнакомых собратьев "по разуму". Машины он не имел и, почему-то, не желал. Иронизируя над собой, Иван Иванович говорил:
- Если я за воскресенье не объеду пол-Молдовы, значит выходные прошли зря, а я не отдохнул.
Сколько помнят его старые любители голубей, Иван Иванович всегда ездил с огромным, светло-каштанового цвета, кожаным портфелем с многочисленными карманами, клапанами и застежками. Стетоскоп и тонометр в его портфеле занимали крайнее, далеко не самое большое отделение. В широких центральных отделениях доктор постоянно возил два фанерных пенала, в каждом из которых валетами довольно удобно умещались по два голубя.
Иван Иванович не отдавал предпочтения какой-либо одной породе голубей. Его больше интересовали породы, которые пользовались спросом. Любил ярких, экзотических, невиданных ранее птиц. Старые любители голубей вспоминают, что из дома он часто выходил с пустыми руками. Возвращался часто с одной, а то и с двумя новыми птицами. На вопрос:
- Где взял?
Иван Иванович неизменно отвечал:
- Обменял ...
Продавать птицу предпочитал за деньги. Но приобретать старался путем обмена. Торговался он долго, азартно. Часто переходил на повышенный тон. Партнера брал измором. Выменянную либо купленную вчера птицу он, клянясь всеми святыми, выдавал, за выведенную им самим. Иван Иванович любил рассказывать подробные истории из генеалогии и личной жизни предлагаемой птицы.
Впервые я попал к Ивану Ивановичу в одно из воскресений с Николаем Эммануиловичем Юзефовичем. На моем "Запорожце" мы возвращались из Кишинева. Проехав железнодорожный переезд, дядя Коля попросил повернуть налево. Изрядно попетляв узкими улочками, мы подъехали к старым деревянным покосившимся воротам.
- Здесь!
Я заглушил мотор. Мы вышли. Хозяин был во дворе. Увидев нас, трусцой побежал навстречу. Забыв ответить на приветствие, спросил:
- Что привезли? Покажите!
Вся птица в тот раз была собственностью Юзефовича. Доктор долго рассматривал голубей в клетке, поворачивая ее раз за разом. Особенно пристально Иван Иванович изучал изящную голоногую двухчубую чалую голубку с редким пепельным оттенком. Брать голубя в руки, предварительно не помыв их с мылом, дядя Коля не позволял даже докторам. Закончив смотрины, Иван Иванович повернулся в нам:
- Пошли! Покажу вам моих!
Иван Иванович держал голубей на чердаке высокого сарая. Право подняться первым мне любезно уступил дядя Коля. Сам встал рядом. Скоро глаза привыкли к полумраку чердака. Птицы было много. Налицо была скученность, которую не любил и которой боялся дядя Коля. Птица большей частью была взъерошенной, сгорбленной и скучной. Дядя Коля передернул плечами. Этот жест выдавал его внезапное раздражение. Снизу донесся голос доктора:
- Дядя Коля! Красную белокрылую с галстуком видите?
- Вижу! Только она шагает как выпившая!
- Я дал им лекарство против кокцидиоза! Наверное чуть передозировал. Это пройдет! Через две недели будет ходить нормально!
В это время я почувствовал на пальцах моей левой руки зуд. Я присмотрелся. По тыльной стороне кисти и пальцев, как броуновское движение, мельтешили разнокалиберные бордовые, ярко-красные и бледные точки. Это были накожные птичьи кровососущие клещи, носящие у нас название птичьей моли. То же почувствовал и дядя Коля.
- Спускаемся!
Недалеко был рукомойник, под которым с хозяйственным мылом мы освободили наши наши руки от кровососов.
- Я могу обменять на вашу пепельную свою красную с галстуком! Я согласен! - Иван Иванович повернул разговор, словно дядя Коля уже слезно просил его обменяться голубками. - Красная с галстуком отличная голубка! Вывелась у меня в позапрошлом году. Она вывелась от чистого красного от Саши Чейнака и моей красно-рябой от Мины ...
- Иван Иванович! Красной с галстуком уже пять лет! И вывелась она у Андрея Юрчишина. Правильно! Ее отец чистый красный, но от моего красного с белыми шкарпетками и кирпичной носо-чубой, которую вы хотели у меня выменять на пару тираспольских блондинет. Пепельная тоже моя. Я отдавал ее на вывод в обмен на орловскую! Сейчас везу домой!
Слова Юзефовича и реакция Ивана Ивановича напомнили мне расхожую поговорку: хоть плюй в глаза, все божья роса ... . Хозяин даже не опустил глаз. Он уже смотрел на меня. Взгляд его был честным и искренним, а лицо безмятежным, если не считать некоторого удивления.
- Может быть ты эту голубку у меня обменяешь, или купишь за деньги? Бери! Не пожалеешь!
Дядя Коля поспешил меня выручить:
- Иван Иванович! Забыл познакомить. Евгений Николаевич - заместитель главного врача нашего района. Он доктор по болезням уха-горла-носа!
Хитер дядя Коля! Одной, казалось, не касающейся к делу фразой, как ножом, разрубил сразу несколько узлов! Иван Иванович ко мне, как к персоне, которой можно впарить ненужную ему голубку, потерял интерес.
... И вот вторая наша встреча! Снова воскресенье! На птичке! Удивительно, но он меня узнал, что называется, с ходу ...
- Привет! Что ты ищешь? Какой голубь тебе нужен?
- Я прошел все ряды. Ничего, представляющего для меня интерес, нет. Сейчас пройду в павильон, а потом с женой к сыну ...
- Так ты с машиной? Что тебя интересует?
Я понял, что о моих интересах мне лучше промолчать.
- Да, мы с женой приехали на машине!
- Слушай! Давай прямо сейчас поедем с тобой в Бендеры! Я знаю там всех голубятников! Выберешь, что душа желает!
- Спасибо! У меня не было в плане поездки в Бендеры ... Кроме того, меня в машине жена ждет ...
- Не страшно! Поместимся! А к сыну чуть позже! Такая птица! ...
- Иван Иванович! У меня внуку месяц исполнился! Мне к нему надо!
- А-аа! - вместо "До свидания" сказал Иван Иванович и, словно сквозь землю провалился. Исчез ...
Через год с лишним я был на выставке голубей в Оргееве. Ежегодно в первое воскресенье ноября на день города проводится представительная выставка голубей. Ко мне подошел голубевод с Единецкого района. Поговорив о короткоклювых бессарабских турманах, он неожиданно спросил:
- Вы так никуда ни разу не ездили с Иваном Ивановичем?
- Не-ет! - я не сразу вспомнил Ивана Ивановича и несостоявшуюся с ним поездку в гости к бендерским голубятникам.
- Вы много потеряли! Мы стояли близко и стали невольными свидетелями вашей беседы. Потом он подошел к нам. Один из наших ребят, учитель географии, сам водитель, клюнул:
- А сатинеты в Бендерах можно найти?
- Можно! Там все есть! И главное, - дешевле чем в Кишиневе!
Поскольку мы были пассажирами, деваться некуда, решили ехать и мы. Подойдя к "Волге", Иван Иванович опередил нас и с комфортом расположился на переднем сиденье рядом с водителем.
Объездив нескольких голубятников, сатинет мы не нашли. Но Иван Иванович не терял надежды и продолжал командовать, куда нам ехать. Уходя от очередного голубятника, унес, взятую то ли в долг, то ли в счет оплаты долга желто-пеструю двухчубую голубку.
Раздражение от присутствия Ивана Ивановича мы стали испытывать в Бендерах сразу по приезду. Мы быстро перестали удивляться тому, что он, зайдя к очередному голубеводу, переставал помнить о нас. В лучшем случае мы для него были лишь сопровождающими его лицами и должны быть благодарными ему за нечаянную экскурсию. Кроме того, выпив дома рано утром чай, мы рассчитывали с комфортом и вкусно позавтракать после "птички" в "Золотом початке", где мы, будучи студентами университета, предпочитали обедать и ужинать по воскресеньям. Ко всему, несмотря на голод, нас одолевала жажда. Мелькали и уплывали назад вывески кафе, баров, ресторанов, но Иван Иванович уперто командовал:
- Вперед, влево, вправо, тут тише! Стоп! Полный вперед! ...
Иван Иванович спешил, гнал водителя, будто мы догоняли кого, либо нас кто-то догонял. Мы облегченно вздохнули, когда справа мимо нас проплыли бойницы зубцов бендерской крепости. Рано радовались! Иван Иванович велел повернуть вправо, на Вапнярку, где жил знакомый голубевод.
На Криулянской развилке мы хотели ехать по бетонке домой, но Иван Иванович уговорил нас ехать через Оргеев. Там он посетил двух любителей. В машину от вернулся с красной двухчубой, взамен которой отдал, взятую в Бендерах, желто-пеструю. Из Оргеева, по его требованию, мы взяли курс на Флорешты. Иван Иванович уже вел себя с нами, как председатель колхоза со звеньевыми. Поскольку никто из нас во Флорештах не был и знаменитого Игоря Курку видели только на выставке, любопытство погнало нас туда.
- Ничего! - успокаивали мы себя. - От Флорешт до Бельц недалеко, а там и Единцы не за горами. Поехали!
От Курки Иван Иванович вышел с новой голубкой. С Флорешт вместо Бельц был взят курс на Сороки. В городе снова петляли, зигзагами взбираясь крутыми улочками на цыганскую гору. Оказалось, что мы приехали к нашему единецкому земляку, ставшему жителем Сорок. Зовут его Адик Жэпэлэу. После ожесточенных споров и увещеваний Иван Иванович в который раз снова поменял голубку. Адик предложил:
- Присядьте на десять минут! Выпьем по стакану белого муската! Плачинты с творогом и зеленью еще горячие...
У меня лично больно засосало под ложечкой. Мне показалось, что от голода стала кружиться моя голова. Наш водитель, зная, что ему предстояло довольствоваться только плачинтами, два раза подряд шумно сглотнул слюну. Но Иван Иванович отмахнулся от угощения, как черт от ладана. Он спешил, словно его в спину толкал нечистый! Уже темнело, когда мы свалились, как снег на голову каларашовскому голубеводу Семену Токарчуку. От него выехали с очередной новой голубкой. По дороге Иван Иванович держал ее в руках. Он никак не мог налюбоваться своим новым приобретением.
Поздним вечером мы были в Мерешовке. Там, у голубятника, работника железной дороги, Иван Иванович освободил нас от себя и остался ночевать. По дороге из Мерешовки на Единцы через Окницу, вначале про себя возмущавшиеся, мы неожиданно втроем разом весело рассмеялись:
- Когда нам еще удастся за одно воскресенье, с самого утра без маковой росинки во рту, побывать в гостях у стольких голубеводов Молдовы, увидеть столько разных голубей и, главное, обогатиться общением с легендарным Иваном Ивановичем?!