Практические навыки обращения с электрическим током я получил в первые месяцы после пуска колхозной электростанции осенью пятьдесят третьего. Мне тогда минуло семь лет. Мы как тени сопровождали прикомандированных электромонтеров, которые тянули провода, монтировали проводку, ставили розетки. В коридорах школы в течение недели на переменах было непривычно тихо. Все мальчишки неотвязно грудились там, где, стоя на стремянках, под потолком работали электрики. Мы почитали их волшебниками. На пол падали кусочки проводов, обрывки изоленты и треснувшие чашки изоляторов, на которых подвешивали проводку. Все это мгновенно исчезали в наших бездонных карманах. Принесенные домой сокровища я хранил в закутке за печью. Я доставал мои богатства по несколько раз в день, подолгу рассматривал и мечтал стать электромонтером ...
Мои мысли были в постоянном поиске точки приложения моих знаний, навыков и возможностей в "электрике". Однажды, когда мама вечером доила корову, оголив от изоляции оба конца электрического провода, я сунул их в розетку. Яркая, как молния, вспышка, треск, короткое замыкание, вызов электрика и разбор полетов, о чем я писал.
Брат Алексей в это время учился на первом курсе Сорокского медицинского техникума. Приехав на воскресенье домой, он рассказал, что учитель одной из Сорокских школ, живущий на крутом косогоре цыганской горы, с силой вылил ведро воды подальше от крыльца. Вода попала на низко висящий голый провод, соединяющий дом с линией электропередачи на столбе. Учитель упал замертво. Когда Алеша рассказал, отец выразительно посмотрел на меня и громко спросил:
- Ты понял?
Я покорно кивнул головой, дав знать, что понял. На самом деле я ничего не понял. Глядя на штепсельные вилки и черные дырочки розеток, я пытался дойти своим детским разумом, какая смертельная сила таится в проводах. Что же оттуда бьет так сильно, что люди падают мертвые? Без пули, без осколков и ножа. Тем более, что почти вся сельская ребятня попробовала на язык провода заземления на электрических столбах.
Язык и лицо при этом начинало дергать, а перед глазами начинал мельтешить мерцающий свет. "Блескало в очах", говорили мы. То же самое, только гораздо слабее, происходило, когда мы, приложив обе пластинки к языку, определяли степень годности дуры (батарейки) для фонарика.
В это время в Тырновской парикмахерской произошел еще один смертельный случай. Ощутив удар током от только приобретенной электромашинки для стрижки, парикмахер отложил ее в сторону и стал стричь клиента обычной машинкой.
- Что ты трусишь? - воскликнул клиент, здоровенный мужчина, работавший продавцом в мясном ларьке.
Схватив рукой машинку, он с кресла уже не встал ...
Позже я обратился с вопросом о смертельной опасности электричества к Тавику. Старше меня всего на два с половиной года, он, казалось, знал все. Меня всегда удивляло, как можно так добросовестно учиться? Я учился для того, чтобы не расстраивать родителей ... И все ... И без школы у меня дел хватало! А Тавик сам! ... Сам! ...
Кроме того, Тавик постоянно читал журналы: Наука и техника, Техника молодежи, Вокруг света, Наука и религия, и многие другие ... Журналы лежали растущими стопками в закутке лежанки, заменяющей Тавику этажерку. Заведующий клубом охотно отдавал Тавику, выписываемые сельским советом, накапливающиеся кучами, журналы Юность, Нева, Новый мир, Время. Пользуясь тем, что тетка Раина работала в школе уборщицей, Тавик забирал домой и читал методические журналы по физике, химии, географии для учителей. Должен признаться, что моя любовь к книгам во многом является результатом постоянного общения с Тавиком.
Тавик сразу же, как будто давно ждал именно этого вопроса, подробно рассказал, что удар током парализует мускулы и, самое главное, сердце, которое останавливается навсегда. При этом, сказал Тавик, человека может убить ток с напряжением меньше, например 36 вольт. А лошадь такой ток убивает еще быстрее. Например, рассказывал Тавик, электрическим током напряжением 60 вольт можно убить сразу нескольких, привязанных друг к другу медной проволокой, коней.
В чем разница между током и напряжением я тогда не знал, но мне впервые показалось, что Тавик переборщил. Я даже подумал, что он это сделал по просьбе моего отца, чтобы отпугнуть меня от тока. Но меня не проведешь!
Я уже успел испробовать на себе действие батарей у тетки Марии, на которых было написано -"Дружба" 70 в. Там были все семьдесят вольт, а не какие-то несчастные шестьдесят. Когда тетка Мария уходила в огород, я вынимал из батареи штепсель и, прочитав напротив дырочек 0 и +70 вольт, совал туда одновременно двумя руками швейные иголки
Встряхивало только тогда, когда засовывал иглы, а потом вообще ничего, только иглы начинали греться. А сосед, вызванный теткой Марией посмотреть, почему стало плохо работать радио, говорил, что батареи некачественные и советовал тетке Марии купить радио от розетки. Но чтобы огромную лошадь, да еще сразу несколько!? Убить такой чепухой? Точно, Тавик заливает, хоть это на него совсем не похоже.
А еще Тавик рассказывал, что трогать провода надо, не хватая их пальцами, а лишь слегка касаясь одним пальцем с обратной стороны. Если в проводе есть ток, то палец сам согнется и отодвинется от провода. А если хватать пальцами, то ток еще больше сжимает их и может убить насовсем. Это мне показалось полезным и я запомнил.
Будучи в пятом классе, я пришел в гости ко второму двоюродному брату Боре, который учился в ремесленном училище. Борина черная форма с блестящей бляхой была даже красивее военной, ну, почти, как морская! Боре было уже больше шестнадцати лет. По воскресеньям после кино он оставался на танцах, где его приглашали старшие девчата. Наверное, потому, что Боря красивый. Так говорила баба Явдоха.
Когда я вошел в комнату, Боря беспомощно крутил в руках вилку утюга, часто поглядывая на швейные иглы, воткнутые в провода выше лампочки. Иглы в провода воткнул дядя Ваня Гавриш, муж самой младшей маминой сестры Веры. Сделал он это для того, чтобы тетя Антося, Борина мама, могла погладить сшитую ею одежду, перед тем, как отдать ее клиентам. Штепсель с иголками по просьбе тети каждый раз соединял сам Гавриш. Один раз я даже видел, как он это делал. Правда, при этом он сказал мне, чтобы я держал язык за зубами, иначе у тетки Антоси и деда обрежут провода.
- Дай мне штепсель! - потребовал я и влез на подставленный стул. Осмотрев штепсель, я увидел на желтых штырьках пропилы. Все ясно, сюда надо совать иголки. Проще простого. Первая игла вошла нормально и туго сидела в щели пропила. Вторая никак не попадала в щель. Пытаясь облегчить работу, я взялся левой рукой за изоляцию провода и стал продавливать иглу в щель. Неожиданная сильная дергающая боль в руках и шее пронзила меня. Перед глазами "заблескало", но только гораздо сильнее, чем когда прикасался языком к проводу заземления на электрическом столбе. Я сильно дернулся и с трудом удержался на стуле.
Боря стоял с побелевшим лицом. Потом лицо его стало покрываться множеством красных пятен.
- Слезай к черту, а то потом отвечай за тебя. - только и сказал Боря.
Я был непреклонен. В меня вселился бес активности. Спрыгнув со стула, я схватил кусок выкроенного сукна с клеенкой и, сложив все в несколько слоев, легко воткнул обе иглы в прорези штепсельной вилки. Промелькнувшая голубая искра была свидетельством удачного соединения. Тщательно отгладив свою черную форму, Боря, пожалуй, впервые посмотрел на меня с уважением.
В дальнейшем я, занимаясь радиоконструированием, неоднократно ощущал на себе кратковременные воздействия электрического тока с напряжением 220 - 250 вольт. Довольно сильное экстремальное воздействие. Нечем хвастаться, да и непедагогично. Не раз, у себя дома, открывая не отключенную от сети электрическую розетку, я слышал повелительный оклик моего младшего, Жени:
- Папа! Выкрути пробки! Убьет!
На работе, внедряя новые методы диагностики и лечения, устанавливая новую аппаратуру по вакуумному, лазерному и магнитомеханическому лечению, на ходу меняя последовательность подключения фаз, неоднократно выслушивал от, добросовестно проработавшей рядом со мной более четверти века, медицинской сестры Надежды Ивановны:
- Как хотите, но с Вами часто невозможно работать. Живешь, как на вулкане ...
Может быть. Но по данным специальной литературы, так и, по моему глубокому убеждению, физиологические реакции человеческого организма на экстремальные воздействия глубоко избирательны и индивидуальны. Это отнюдь не оправдывает моего, с позволения сказать, легкого отношения к воздействию электрического тока. Но, как сказал известный декабрист-масон П. Пестель: кому суждено быть повешенным, тот не утонет ...
Эрнест Хэмингуэй садился писать лишь после приличной дозы текилы и нескольких порций тростникового рома. Я же, выпив больше одной рюмки, ищу необычайно приятного на тот момент общения с подушкой. Если боли в коленном суставе у меня проходят лишь после двадцати и более ужалений пчел с пребыванием жала в области сустава не менее пяти минут, то для других, выглядевших при жизни здоровяками, единственный укус пчелы явился смертельным.
Как говорят, пути господни неисповедимы ...
PS. Еще одно ... Каково, если бы я читал эти самые строки, написанные не мной, а моим внуком? ...