В Костерево Валентина Последова с сыном добирались почти четыре часа. Папа с вечера не появлялся дома, и только поэтому утром она взяла Петю с собой. Выпуклость на плече ныла, не переставая. Обратиться к знахарке посоветовала сослуживица, которая народными методами вылечила рожистое воспаление на ноге.
Радушная Прасковья Прокофьевна, хозяйка просторного деревенского дома, утопавшего в зелени яблонь, встретила их у калитки.
- А я, касатики, думаю, почему ж у меня такое волнение. И к золовке надо, и не пускает что-то. Так и не пошла никуда, тут и вы появились. Прояснилось все, спасибо, Отче. Проходите в дом. А тебя, касатик, величают-то как? - обратилась она к Пете.
- Петром, - сказал он.
- Эко солидно ответил, - произнесла Прасковья и, прихрамывая, поднялась на крыльцо.
Женщина записала в толстую тетрадку фамилию и имена посетителей, а потом долго беседовала с Валентиной в комнате на терраске. Пете включили цветной "Рубин", но смотреть передачи он не смог. Когда дверь открылась, он услышал жалобные вздохи мамы и извиняющийся тон Прасковьи:
- Вот, касаточка, чем я тебе помогу. Пей один настой и растирай плечо другим. Ежели Отче соблаговолит, подлечат.
- Спасибо, Прасковья Прокофьевна, возьмите, - сказала Валентина и протянула ей пятирублевую купюру.
Петя заметил, что глаза у мамы покраснели.
- Не нужно, милая, - стала отговариваться Прасковья. Тут она посмотрела на Петю и передумала.
- Хорошо, - сказала она, - денежку я приму, но посмотрю твоего мальчонку.
Знахарка взяла Петю за руку и села за стол, на котором стояли две чашки из-под чая. Удерживая мальчика, Прасковья подняла одну из чашек и перевернула на блюдце. Закрыв глаза, она представила, как кровь мальчика входит в артерии, и сердце гонит ее дальше - в мозг. Внутренним зрением увидела парные красные потоки, несшиеся с поразительной скоростью. Они закрутились в две сопряженные спирали, которые на мизерном расстоянии вились друг вокруг друга. В какой-то момент они сошлись еще ближе, образовав затейливый узел, в центре которого камнем застыло обрюзгшее мужское лицо. Человек походил на Петю, но выглядел значительно старше. Миновав узел, спирали расходились, уже утратив энергию движения. Знахарке показалось, что и после рокового места потоки могли бы мчаться с прежней быстротой, но мужчина не пускал их. Она мысленно устранила его. Лицо исчезло, узел выправился, а два бушующих русла слились в одно, теряющееся в тумане.
Прасковья вытерла испарину с висков. Подняла чашку и взглянула на размазанную чайную гущу, отметив в ней буквы: "о", "т" и "ц".
- Вот что, касатик, - сказала она, - живет в тебе неукротимая сила. Может, станешь ты большим человеком. Ученым. Но сначала витки разойдутся, а узел распадется.
Постепенно она повышала голос:
- Не иди по дороге отца. Он внутри тебя! Выживи его из себя!
Последнюю фразу Прасковья произнесла так эмоционально, что Валентина подалась к сыну и закрыла его руками.
- И наступит новое время! - продолжала знахарка. - А придет к тебе удача - ополовинишь ее!
Петя испуганно схватил маму за сумочку и потащил прочь. Прасковья смотрела им вслед и думала: "Отче, если бы ты дал надежду хотя бы мальчику..."
Ноги у Валентины подкашивались. Сын поддерживал мать, но в электричке слабость повалила ее на сиденье. Петя устроился рядом и спросил:
- Мам, а когда наступит новое время?
- Наверное, в следующем тысячелетии, сынок, - ответила Валентина.
- А когда оно будет?
- Через двадцать лет, мой родной.
- Как долго! А что такое "ополовинить"?
- Дели на два, не ошибешься. Позволь мне отдохнуть, Почемучка маленький.
Петя открыл дверь квартиры и помог маме войти. Отца они увидели сразу. Он спал, сидя на табуретке, между столом и буфетом. Из опрокинутой бутылки на пол натекла лужица коньяка "Белый аист". Мама растолкала папу и сказала:
- Борис, ложись спать. Нам нужен отдых.
Наутро папа извинялся и обещал исправиться. Он искренне жалел о происшедшем, но следующего срыва не избежал...
Засыпая, Петя клялся, что никогда не станет таким, как отец.
- Петр Борисович? Присаживайтесь, - предложила Римма вошедшему посетителю.
В кабинете находились два человека в розовых халатах с эмблемой компании "Эпос". Римму Петр знал, со вторым знаком не был.
- Не изменилось ли ваше желание пройти у нас курс лечения?
- Добрый день, - отозвался Петр, устраиваясь.
Язык не слушался. На лицо как будто надели силиконовую маску. Сердце судорожно стучало. С трудом продолжил:
- Не изменилось.
- Позвольте представить главного врача клиники. Доктор Александр Иванович Булатов. Он расскажет о результатах вашего генетического анализа.
- Ну-с, сударь мой, про результаты поговорим чуть позже, а что привело вас к нам?
- Страшно мне.
- Чего же вы боитесь? - спросил доктор Булатов.
- Спиться. Лечиться хочу.
- У вас, сударь мой, жесточайшее похмелье. Ваш страх, знаете ли, сильно гипертрофирован, - сказал Александр Иванович.
- Мне от этого не легче, - ответил Петр.
- А жена разделяет ваше намерение? - поинтересовалась Римма.
- Жена ушла к маме вместе с дочкой. Возражать некому, - невесело пошутил Петр.
- Вы должны знать, сударь мой, что лечение у нас дорогое. Но оно стоит уплаченных денег.
- Я так понял, что стал победителем розыгрыша и могу пролечиться даром?
- Верно, - подтвердила Римма. - Вы можете пройти курс бесплатно. Но есть одно условие.
- Пренепременнейшее условие, сударь мой!
- Какое?
- Вы заключите с нами договор, - заявила Римма. - Мы избавим вас от алкогольной зависимости. Вы же отдадите нам половину дохода, который получите в течение пяти лет трезвой жизни.
По дороге в клинику он подозревал, что подвох есть. "Теперь все ясно!" - подумал Петр. А что, собственно, ясно? Ежедневно он напивается, а утром, едва разлепив глаза и проглотив обезболивающие таблетки, трясется на работу. Автоматически исполняет обязанности главного технолога компании, проклиная себя за мечту о пьяном вечернем упоении одиночеством и жестокостью мира. Давно пора остановиться. Дальше - бездна.
Сколько надежд он возлагал на начало тысячелетия! Прасковья говорила, что он станет великим, когда придет новое время. В течение двадцати лет с того дня, когда мама привезла его к знахарке, он был убежден, что пророчество сбудется. Оно провело его через школу в институт. Даже студенческие попойки не повлияли на успеваемость. Петр женился на девушке Наташе, которую полюбил с первой встречи. Два года добивался ее согласия и, наконец, получил, чтоб повергнуть в ужас от количества выпиваемого по выходным пива.
Третье тысячелетие они встречали в Шарм-эль-Шейхе.
- Сегодня произойдут выдающиеся события! - возбужденно сказал он Наташе тридцать первого декабря.
- Как здорово! - обрадовалась девушка.
"Когда часы пробьют двенадцать, мир перевернется и ляжет под меня, раскрыв сокровенные тайны", - думал Петр. Приехавшие из разных регионов России туристы встречали Новый Год по наручным часам. А когда он наступил, все осталось по-прежнему. Веселые люди продолжали праздновать числовую условность 2001, которая не отличалась от предыдущих условностей 2000, 1999... Петр до утра заливал горе шампанским с водкой и, угрожая звездам кулаком, в беспамятстве кричал:
- Я выживу тебя! Я покажу, как витки закручивать! Тварь!
Наташа пыталась его успокоить, повторяя:
- Это и есть твои великие события?
Он извергал проклятья до тех пор, пока не упал в бассейн с холодной водой. Только после купания жена с трудом довела его до номера.
Последующие три года изменений не принесли. Петром овладела депрессия, усиленная алкоголем.
- В случае рецидива мы проводим повторный курс бесплатно, - прервала паузу Римма. - Если возникнут осложнения, их мы также пролечиваем бесплатно.
- Согласен, - ответил Петр.
- Теперь формальности, - сказал доктор Булатов.
- Есть ли у вас хронические заболевания? - спросила Римма.
- Нет.
- Почки, сердце, печень, в порядке?
- Да.
- Давление?
- В норме.
- Аллергия на лекарства?
- Нет.
- Случаи ранней смерти в семье?
- Есть.
- Какие?
- Мама умерла в тридцать пять от онкологии.
- Понятно, а отец?
- Умер в пятьдесят девять.
- Причина?
- Я его об этом попросил... - Петр осекся.
Булатов и Римма вопросительно посмотрели на него.
...В 2004 он позвонил отцу, с которым не общался более трех лет. Встретив в Шарм-эль-Шейхе "новую эру", Петр внушил себе, что последнее препятствие, которое мешает пророчеству сбыться, - отец. После смерти Валентины Борис женился вторично и стал пить больше. Петр ненавидел его за пьянство.
- Петенька, привет, - заплетающимся голосом ответил отец. - Неправильные у нас отношения, сынок. Ты как думаешь?
- Ты бы пить заканчивал. Может, тогда они наладятся? - сказал Петр.
- На себя посмотри. Чем ты лучше? - парировал папа.
Правда больно задела сына. Он не сдержался и прокричал в трубку:
- Ты мне жизнь искалечил! Ты мешаешь мне стать тем, кем я должен! Хоть бы ты умер!
Отец долго молчал, потом чужим голосом ответил:
- Я могу это устроить. Но ты мой. Даже когда меня не будет, ты останешься моим. Разберись в себе, и тогда станешь тем, кем должен.
Петр с раздражением бросил трубку. Слушать нравоучения сын отказывался. А через полгода отца не стало, но величия у Петра не прибавилось...
- Я в запале сказал отцу, чтоб он умер, - пояснил Петр.
- Эх, молодежь... - вздохнул доктор Булатов. - Причина смерти?
- Паралич сердечной мышцы.
- И все?
- Да.
В тот вечер Борис Евгеньевич употребил столько, что едва держался на ногах. Сотрудники посадили его в автобус, но домой отец не прибыл. Тело обнаружили утром. Он не доехал две остановки. В кармане плаща нашли пустую ампулу из-под мощнейшего препарата "Q-9", который используют для кодирования от алкоголизма.
- Он много выпивал... - сказал Петр.
- Вот! - воскликнул доктор Булатов. - Теперь я перейду к результатам генетического анализа. У вас, сударь мой, плохо функционирует одна из нейромедиаторных систем. Ген, ответственный за получение удовольствия от какой-либо деятельности, блокирован. Доступ к нему затруднен, и выработка вещества, поощряющего мозг, нарушена. Молекулы ДНК образуют как бы узел. Я уверен, что подобная структура досталась вам от отца. Мы её перестроим, и алкоголь больше не потребуется для стимулирования. Римма объяснит вам суть нашего метода.
- Мы введем вам вещество-корректор, молекулы которого встроятся между спиралями ДНК и раздвинут их в заблокированном месте. Доступ к гену освободится, и деятельность нейромедиаторной системы восстановится. Предусмотрен комплекс дыхательных и физических упражнений. Вы будете получать витамины и аминокислоты для регенерации мозговых клеток.
- Ясно.
- А как вы узнали о нас, - спросил доктор Булатов.
- Из листовки в почтовом ящике, - ответил Петр.
- Понятно. Ну-с, сударь мой, желаю вам удачно пройти курс.
Александр Иванович передал Петра на попечение водителя, который отвез его в загородный санаторий клиники.
По дороге Петр обдумывал разговор. Что-то от него скрыли. Мало расспрашивали и быстро отправили. Но причину беспокойства понять так и не смог.
- А вы уверены, Римма, что ваша программа реабилитации компенсирует расходы на лечение? - спросил доктор Булатов, когда они остались одни.
- Абсолютно. Препараты запатентованы. Их работа подтверждена десятком добровольцев.
- Видите ли, сударыня, я не до конца разделяю вашу уверенность, что подобный план окупится финансово.
- У меня есть надежные сведения, что Последов может принести нам очень хорошие деньги.
- Откуда информация?
- Про Последова мне рассказала моя двоюродная бабка Прасковья. Она целительница и может предвидеть события. Почти тридцать лет назад Петр был у нее.
- Листовка в почтовом ящике - ваша идея?
- Простой способ всегда эффективен.
- Не слишком ли смело давать программе название "Адам"? - Александр Иванович прищурился.
- В самый раз. Программа инициирует зарождение альтернативного человечества.
- Подконтрольного компании "Эпос" разумеется?
- Разумеется!
За три недели лечения Петр получил два десятка инъекций, действия которых не ощутил. Обычно он не видел снов, но последняя ночь в клинике принесла урбанистическое видение. Две прозрачные трубы, заполненные коричневой застывшей массой, вырастают из земли, закручиваются спиралями одна вокруг другой и теряются в черных тучах. Через неравные промежутки между ними втискиваются распорки, создавая уродливые выпуклости. Чуть ниже туч трубы изгибаются буквой "и". Здесь распирающих вставок больше всего.
- Проходите, Римма, - сказал доктор Булатов и указал на кресло. - Ну-с, сударыня, посвятите меня в реализацию нашей программы.
- Объект не употреблял алкоголь в течение девяти месяцев и переключился на другую деятельность.
- Какую?
- Устроился в Курчатовский институт по дипломной специальности. Занимает должность ведущего инженера.
- Вот как?! - воскликнул Александр Иванович. - И какой доход он приносит нам?
- От трехсот до четырехсот долларов ежемесячно.
- Слабенько, - проговорил доктор Булатов, - но за три года лечение окупит.
- Одновременно он заканчивает разработку технологии, которая увеличит КПД АЭС.
- Что нам известно?
- Немного. К разработке проявляют интерес западные энергетические концерны.
- Держите меня в курсе, сударыня.
- У меня в плане находятся две новые программы, - заметила Римма.
- Наслышан. Назовем их "Ева" и "Ноев ковчег", - предложил доктор.
- Римма! - доктор Булатов ворвался в кабинет. - Что вы с ним сделали?!
- Не кричите, доктор, успокойтесь. В чем дело?
- Последов прибыл в санаторий в состоянии полного истощения! Вы своим препаратом так простимулировали его, что он до последней минуты не мог оставить работу. Его потребность в эстетическом удовлетворении непрерывно росла. Он почти не ел и спал урывками. Чем грандиознее был достигнутый результат, тем сильнее было удовольствие. Вы обрекли его на безостановочные муки творца, вынужденного постоянно создавать что-то новое и значительное. Так он и проработал последние четыре года!
- Вот вы о чем. Отработанный материал, издержки науки, - сказала Римма. - Нужно избавиться от него.
- Как? - опешил доктор Булатов.
- Пока не знаю. Надо поручить кому-то.
- Если вы не думаете о репутации "Эпоса", сударыня, то я всегда помню о ней. Нам надо поднять Последова.
- Глупости. У меня есть другие кандидаты для коррекции. Я отобрала проверенных предсказателей, которые снабжают меня информацией о людях, утопивших способности в наркоте и алкоголе. Пора ставить производство на поток.
- Римма, ты забыла, сколько Последов принес нам за четыре года?!
- Неплохой доход, но мы ожидали чего-то похожего.
Полгода назад, нежась в постели, они в новостях увидели сюжет о заместителе директора Курчатовского института П.Б. Последове. Его разработка позволяла увеличить КПД АЭС с тридцати пяти до семидесяти процентов. Петр продал технологию "Маньчжурской объединенной энергетической корпорации". На экране показали изможденного Последова. Его глаза неестественно блестели, а щеки ввалились. Корреспондент спросил его:
- Правда ли, что ваша доля от этой сделки составит десять миллионов долларов?
- Делите слухи на два, может быть, не ошибетесь, - ответил Петр.
Через неделю на счет "Эпоса" поступили пять миллионов.
И вот теперь Римма хотела избавиться от него.
- Римма, ты проведешь еще один курс Последову.
- Результаты второй коррекции непредсказуемы.
- Скорректируй удовольствия от сна и питания.
- Не знаю...
- Под мою ответственность!
- Свободных денег нет. Все в обороте, в ценных бумагах...
- Найди!
- Можешь продать свой особнячок на Рублевке и вернуть Петеньке его денежки...
- Дрянь! Думаешь, пару раз переспали, так теперь можно помыкать мной?
- Пару раз? Ты жил со мной полтора года и называешь это "парой раз"? Мерзавец!
- Довольно. Деньги я выделю.
- Что делать с "Евой" и "Ковчегом"? Закрывать?
- Нет. Продолжай.
Инъекцию Петр не почувствовал. Он спал, и во сне ему было тринадцать лет.
Он бредет по растрескавшейся равнине и тянет за оглобли телегу, на которой лежит отец. Петя вывез его из дремучего леса. Отец не двигается. Петя не понимает - болен папа, пьян или умирает. Вдали видны две упирающиеся в тучи спиральные трубы. Их симметрия нарушена во многих местах. Тысячи птиц-распорок устремляются к ним, чтоб деформировать еще сильнее. Петя знает, что надо помешать, но не может бросить отца.
- Где мы, сынок? - спрашивает отец.
Петя вытирает пот с его лба.
- Ты заблудился, папа, но я нашел тебя. Теперь все хорошо.
- Отпусти меня, Петенька. Ты должен...
- Прости меня, папа. Я люблю тебя.
Отец крепко пожимает сыну руку, встает и начинает запрягать в телегу примчавшегося из степи коня.
- Дальше он повезет меня, - говорит отец, указывая на жеребца. - Прощай, сын.
- Прощай, папа.
Петя чувствует легкость в теле и устремляется к трубам, едва касаясь земли. Он взмывает вдоль них, сбивая старые распорки и мановением руки уничтожая новые. Достигнув излома в виде буквы "и", он вытягивает трубы вверх, распрямляя их. В тот же миг тучи рассеиваются, открывая голубое небо. Содержимое труб приходит в движение и алым потоком устремляется ввысь.
- Ты все-таки избавилась от него? - сказал доктор Булатов, встретив Римму в пустой палате Последова.
"Спасибо, друзья мои, за то, что вы сделали для меня. Я не держу зла и с чистым сердцем прощаюсь с вами. Тридцать лет я жил ожиданием чуда извне, не догадываясь, что оно внутри меня. Вы помогли мне понять это, активировав генетический резерв, который до поры дремлет во всех нас. Теперь я знаю, как..." Послание обрывалось.
- Мы породили конкурента, - зло сказала Римма. - Что он теперь знает?
- По-моему такой результат и должна была предполагать программа "Адам" с первого дня существования, - задумчиво сказал доктор Булатов.
Неделю спустя на счет "Эпоса" были зачислены еще пять миллионов долларов.