Никита Мягкостелкин считал себя пробивным креативщиком и уже на пятый день работы менеджером по маркетингу создал новый рынок.
Руководство финской компании "Какси Ой" в составе: владельца, двух вице-президентов: одного по кадрам, второго - по какой-то фигне, которую Никита не смог перевести с английского, трех членов совета директоров, директора московского офиса и двух координаторов - прибыло дрючить российский молодняк. Процедура была простой и эффективной. Компания хотела знать перспективы развития, о которых и докладывали менеджеры. Одобренные планы поддерживались инвестициями.
Мягкостелкин не волновался, потому что не подготовил ничего. Перед самой презентацией Дима Приживалов из департамента производства нервно сказал:
- Они будут спрашивать про перспективы нового завода.
- Что за завод? - спросил Никита и поправил идеально подобранный в тон светло-серому костюму галстук.
- Цурюпский РТИ - завод резинотехнических изделий. Получен конторой за долги. Производил лодки, подошвы, уплотнения, изделия номер один, номер два и так далее. Оборудование частично разворовано; нетронутыми остались здания, коммуникации да еще резиносмешение.
Дима в общих чертах описал алгоритм работы завода.
Невысокий Мягкостелкин задал еще несколько технических вопросов и как будто немного подрос. У него появилась смутная идея, которой еще предстояло оформиться в проект.
- Неплохая стартовая площадка, - заключил он и подмигнул Диме.
- У тебя есть бизнес-план? - Приживалов искренне считал, что его программу производства резиновых пуль, дубинок, ботинок и прочих шалабушек для Минобороны и МВД примут для оздоровления завода, поэтому конкуренцию воспринимал остро. Любые эмоции просматривались сквозь дымчатые очки в Диминых по-детски наивных глазах, словно внутренний мир аквариума через стеклянную стенку. Мягкостелкин видел обиженно поджатые губы, испуганно ощетинившийся бобрик прически и застывший в обличающем жесте греческий нос.
Никита уже понял, что Дима хорошо подкован технически, но креативщик нулёвый. Кроме того, в его плане были здоровые бреши, незаметные только автору. Никита отвернулся к окну, достал отполированную до зеркального блеска визитницу и просканировал свое отражение. Выгоревшие на солнце волосы, правильный овал лица с тонкими чертами, морщинки в уголках недоверчиво прищуренных глаз, сбитый в детстве шайбой на бок нос - все как будто в порядке. Только "стрелявшие" по сторонам зрачки выдавали легкое беспокойство.
По просьбе финнов Никита начал с предыдущего места работы - промоутера в объединении художников. Мягкостелкин продвигал зарегистрированный товарный знак - нарисованного одним из художников писающего мальчика - на фабрику государственного казначейства. Уже был подписан протокол о намерениях печатать мальчика на сторублевых купюрах. Директор фабрики уже почти прокачал тему "наверху". С каждой сотки художники получали бы полтинник авторских, правда, тридцать из них уходило бы чиновникам разного ранга, и еще десять - самому директору. "Чистыми" художники увидели бы только червонец, но при гигантских тиражах - это хороший гешефт. Испортил схему новый директор. Старого же сняли за несоответствие занимаемой должности.
- Понимаете, - проникновенно обратился Никита к финнам, - взяли молодого несведущего человека, с улицы, он не разобрался и отправил проект президенту. Вахлак. Президент проект зарубил.
Мягкостелкин вспомнил, как этот не по годам развитой и горячий директор орал ему в лицо, что не позволит разворовывать госимущество.
- Вот вам авторские! - и тыкал в нос Никите дулю с длинным шевелящимся большим пальцем. Культура - на уровне ихтиозавра. С тех пор Мягкостелкин затаил злобу на правительство родной страны. Финнам Никита, конечно, подробностей не рассказывал, но упомянул, что разработал новый план: объединение художников получило бы патент на изображение Большого театра со сторублевок, а потом через суд взыскало бы с казначейства авторские. Да, там были бы первоначальные вливания, зато не требовалось никаких откатов чиновникам. Руководители "Какси" кивали головами, довольные, что заполучили пробивного сотрудника.
- А что ты думаешь про наш Цурюпский РТИ? - спросил владелец компании.
Мозги загнанного в угол менеджера - гремучая смесь. У Никиты они мгновенно переключились в критический режим "creative game". "Сырая" идея постепенно приобретала очертания проекта.
- А что тут думать? Надо оптимизировать и мобилизовать производство и делать резиновые дули!
- Дули? - переспросил владелец.
- Да, фиги, - подтвердил Мягкостелкин и, подумав, добавил: - на палочке.
Финны с немым вопросом уставились на докладчика. Терпение - отличительная черта этой скандинавской нации. Они умеют слушать, не перебивая, они задают много уточняющих вопросов и "пытают", не торопясь. Поговаривают, например, что собеседование с директором московского офиса длилось одиннадцать часов.
Руководители "Какси" терпеливо ждали продолжения. Мягкостелкин понимал, что в спокойной дружественной обстановке его проект скосят на корню. Нужно было взрывать ситуацию изнутри. Мясо любого бизнесмена - цифры: оборот или, лучше, маржа. Никита знал это, как никто другой, и сразу принялся считать:
- Для начала мы поставим двадцать новых сдвоенных пресс-форм, стоимостью по двести тысяч рублей с контрольно-измерительной аппаратурой. Подготовительное производство уцелело, так что его мы используем, как есть. За час один пресс будет вулканизировать восемь дуль. При работе в две смены цех выдаст за год примерно один миллион двести тридцать тысяч дуль. При средней цене двести рублей за дулю, кстати, столько сейчас стоят плохонькие детские игрушки, годовой оборот составит около двухсот пятидесяти миллионов рублей, - Никита взял театральную паузу.
Глаза делегатов загорелись алчностью. Мягкостелкин вошел в раж.
- Думаю, не ошибусь, если предположу, что на совершенно новом рынке, который мы создадим, наша компания получит монополию. Поэтому норма рентабельности в сто процентов шокировать никого не должна. Прибыль до налогообложения составит около трех с половиной миллионов евро. И это - пилотный проект!
Финны заговорили все разом, выражая удивление, недоверие и восторг.
- Никита, - сказал президент Олли, - для такого производителя, как "Нокиан Таерс", двадцать пять процентов - хорошая маржа. Три с половиной миллиона маржи для нашей компании - отличная прибавка к дивидендам! Если твой проект сработает, значит, мы не зря взяли этот завод.
И тут Олли задал сакраментальный вопрос:
- А кому мы продадим столько фигов?
Мягкостелкин усмехнулся. Ответа он пока не знал, и поэтому играл ва-банк:
- Всем. Дуля будет товаром народного потребления. Мы создадим новую культуру общения, и дуля станет ее непременным атрибутом. Показ натуральной дули - неприличный жест. Для большинства людей он - табу, как, скажем, мат. Поэтому они обычно сдерживают сильные эмоции. Человек копит негатив в себе или, высказывая его, рискует собственным здоровьем и комфортом. Резиновая дуля обозначит культурную границу и позволит выражать сильные эмоции в рамках приличий. Не нужно психологически готовиться к складыванию и показу фиги из пальцев, достаточно непринужденно достать резиновую копию из кармана, дамской сумочки или барсетки и легко выразить свое отношение к чему угодно. Не обязательно даже совать дулю в лицо оппоненту. Вы можете мягко постукивать ей по ладони или просто положить на стол. Этого уже будет достаточно, чтоб повлиять на собеседника. Пользование резиновой дулей станет проявлением такта и воспитанности, а кроме того, принесет владельцу психологическую разрядку.
Никита говорил еще минут восемь, фантазируя на тему использования дуль в хозяйстве. Делегаты спорили все разом. Одни соглашались, другие категорически возражали.
- Скажу коротко, - отозвался директор московского офиса Олег Пробоев, бывший КГБшник, - при должном уровне обработки населения дуля может "выстрелить".
- На первом этапе даже этого не потребуется, - заверил Никита. - В глубине души народ любит показывать дули, но постоянно сдерживается.
- Все-таки проект производства изделий для МВД и армии пока представляется нам более перспективным, - заметил президент, вкратце изучивший планы других сотрудников. - Фактически это - госзаказ. А гарантия государства - весомый аргумент. Твой проект хорош, но нуждается в доработке. Обсудите детали с новым координатором Алексом Лисьевым. Потом доложите на малом совете директоров.
Никита вышел из переговорки, как оплеванный. Вызывающе амбициозный проект изготовления резиновых дуль уже стал ему почти родным. Однако было и достижение: его не отвергли сходу.
- Ну, как, - напряженно спросил у Мягкостелкина Дима, - утвердили?
- Вернули дорабатывать, - ответил Никита.
Приживалов облегченно вздохнул.
- Я свой уже месяца три шлифую, - гордо сказал он и отправился на доклад.
Программу санации Цурюпского РТИ, разработанную Приживаловым, приняли большинством голосов. После докладов Лисьев взял Никиту за пуговицу пиджака и оттащил в сторону. Саша Лисьев был среднего роста, лыс, как лакированная галоша, смотрел на мир удивленно выпученными глазами и нисколько не смущался красного галстука диссонирующего с синим костюмом и светлой в крапинку рубашкой.
- Родное сердце, - начал координатор, - ты родил отличный бизнесок, но зачем же шокировать уважаемых людей? Надо проще. И зайти с правильной стороны.
Никита непонимающе посмотрел на Сашу. Из переговорки вышел Пробоев, скользнул взглядом по менеджерам и попросил Никиту зайти, как тот освободится.
Мягкостелкин со злостью выдал:
- Финны ни черта не понимают. Минобороны будет тянуть с оплатой до последнего. В лучшем случае оборачиваемость средств составит полгода, а реально - месяцев восемь. У меня есть знакомые, поставлявшие тушенку в министерство обороны. Реально они получали деньги через полгода после поставки. Вахлаки. Кому нужен такой, извините, бизнес? А еще время на закупку сырья и производство.
Лисьев выпучил глаза, казалось, еще больше и сказал:
- Тебе-то, родное сердце, какая разница? У тебя свой проект. Причем отличный. Резиновые дули в России точно приживутся. Это и без бинокля видно. Пускай Дима работает, запускает производство. Мы им потом воспользуемся.
Никита все еще не понимал, к чему клонит Саша.
- Смотри, - продолжал тот, - во-первых, изделие надо переименовать. Назвать его не дулей, а, скажем...
Лисьев задумался.
- Резиновое изделие номер три дробь два, - подсказал Никита. - По пальцам: три основных и два вспомогательных.
- Вот! - подтвердил Саша. - Очерти основных покупателей. Предположим...
- Магазины игрушек! - вставил Никита.
- Хорошо, пусть будут игрушки, хотя для дуль это не важно. Месяц тебе на то, чтоб составить список магазинов с телефонами и примерными объемами.
- Ясно, - ответил Никита.
- Сократим первоначальный объем с двадцати пресс-форм до пяти. Инвестиции уменьшатся со ста тысяч евро до двадцати пяти, что психологически пройдет гораздо легче.
Мягкостелкин слушал и думал, какой смысл для Лисьева помогать в таком одиозном проекте?
- Дальше, - продолжал Саша, - после того, как ты просчитаешь сокращенный вариант и составишь круг покупателей, я пойду к президенту и скажу, что у нас есть новый рынок, новое изделие три-два, представлю расчеты. Потом, заручившись поддержкой Олли, пойду к вице-президенту по финансам, скажу, что есть предварительное согласие президента, и попрошу оценить инвестиционную программу. Финансист у нас - баба, правда, такая, у которой снега в Лапландии не выпросишь, она и представит бизнес-план в банк "Нурдия" и согласует целевой кредит. После этого на малом совете директоров мы представим проект хозяину. Хотя его согласие будет уже чисто формальным. Вот так, родное сердце. Действуй.
- А если кто-то из них спросит, что такое изделие три-два? - не унимался Никита.
- Ты смотрел список продуктов, проходящих через нашу контору? Нет? Родное сердце, в системе их зарегистрировано пятнадцать тысяч сто двадцать шесть наименований. Если кто-то спросит, мы скажем, что это - игрушка. Все останутся довольны. Никому не нужно вникать, что представляет собой пятнадцать тысяч сто двадцать седьмой продукт. Поверь, руководителям по барабану, на чем делать бабло, лишь бы делать. Приведем пример кубика Рубика или "Тефаля", которые создали совершенно новые рынки. Дуля из их числа. Без бинокля видно. И вот еще что, - добавил он, посерьезнев. - С Пробоевым поосторожнее. Он - манипулятор.
Никита глубоко задумался, а Лисьев уже тащил в другой угол за пуговицу Приживалова.
В просторном директорском кабинете в любое время года стояла тягостная жара. Пробоев, повадками и размером напоминавший борца сумо, ухитрялся носить мешковатый безразмерный серый костюм с непостижимым достоинством.
- Садись, - сразу предложил Олег. - С Лысом уже переговорил?
- С кем? - не понял Никита.
- С финским евреем, - загадочно пояснил директор.
- Вы имеете в виду Сашу?
- Именно!
- Да.
- Хочу предупредить. Тебе с ним работать. Он человек скользкий. В Хельсинки попал из Питера. Ни семьи, ни детей у него нет. За сорок с лишним лет жизни и семь лет работы в компании он ничего толком не достиг. Просиживал штаны в логистике, еще где-то, сейчас во многом благодаря мне дорос до координатора. Если он не оправдает доверия, пинка под зад от президента получит на раз. У Олли нога постоянно наготове.
Никита слушал, выпучив глаза не меньше, чем Лисьев десятью минутами ранее.
- Терять финскому еврею нечего. Если что-то пойдет не так, подставит любого, как он не раз делал. Если бизнес наладится, Лыс присвоит результаты себе. Будь настороже.
- А как же мне с ним работать? - удивился Никита.
- Согласовывай с ним все действия. Пиши. Поговорил по телефону, договорился о чем-то - зафиксируй письменно по электронке. Создавай следы деятельности. Вноси результаты в интранет. Пиши отчеты. Посылай копии ему и мне. Делай все, чтоб на тебя одного свалить неудачу было трудно до невозможности.
- Понятно, - промямлил Никита.
- Не тушуйся, постепенно привыкнешь, - подбодрил Олег. - Эх, ма! Кабы денег - тьма, имел бы деревеньку да трахал девок помаленьку! А тут бизнес, понимаешь.
Никита начал менеджерскую карьеру в середине девяностых, только окончив институт. Во времена махрового бартера Мягкостелкин менял тушенку на зачеты по энергетике, а долги РТИшников на "чудеса" отечественного автопрома. Начальник Никиты постоянно подставлял сотрудника перед клиентами под предлогом освоения азов бизнеса, а клиентов из страха, что те подставят компанию. Позже Мягкостелкин понял, что должен был благодарить первого руководителя за бесценные уроки того, как не надо работать. Глядя на негодующее лицо Никиты, начальник с глупой улыбкой на грушеобразном лице говорил:
- Это же всего лишь работа. Не принимай близко к сердцу.
Именно тогда у Мягкостелкина сформировалось представление о том, что бизнес - это игра. Хочешь выиграть? Жми на "кнопки": чувства клиентов, их потребности, доверчивость. Короче, используй "слабые" стороны, чтоб прижать покупателя к ногтю. Первый гвоздь в крышку земляного ящика для этой теории забил Пробоев, сказав:
- А ты никогда не задумывался, что на работе мы проводим треть своей жизни?
Никита удивился, почему такая простая истина не приходила ему в голову?
- Поэтому коллектив требует тщательного подбора, - закончил директор.
Тем не менее, здоровый цинизм помогал Мягкостелкину пробивать многие барьеры.
Спустя полтора месяца бизнес-план Приживалова буксовал. Конструктора не могли спроектировать пресс-формы, технологи отрабатывали рецептуру, управленцы боролись с отключением электричества. Но самый большой сюрприз ждал Диму на стадии военной приемки. Военпред на заводе методично браковал экспериментальные образцы из-за несоответствия армейским стандартам. Понадеявшийся на старые связи заводчан с Минобороны Дима бесился, но проект повязал его по рукам и ногам. Никита косился на сослуживца, сочувствовал ему, а мысленно складывал комбинацию из трех пальцев и упрямо обзванивал магазины. Отчет получился детальный и продуманный, хотя к действительности отношения почти не имел. К этому моменту администрация "Какси" вежливо, но уже с напором, интересовалась, когда ожидается запуск производства. На администрацию давил совет директоров, а хозяин - на всех вместе. Завод должен вырабатывать бабки, иначе зачем он нужен?
Малый совет директоров прошел без шума, как и обещал Лисьев. Шел август 2007-го года. Проекту "Резиновое изделие N 3/2" дали зеленый свет.
- Мы не будем делать какие-то дули! - орал начальник производства Цурюпского РТИ на общем собрании. - Мы, градообразующее предприятие, всю жизнь делали лодки, подошвы, ленты, приводные ремни. И что теперь? Хули-дули! Да я лучше гандоны буду варить! Или противогазы, которые сгниют на складах Минобороны, а не подобную херню.
Никита принял тираду с улыбкой. Он прибыл на завод в качестве топ-менеджера, полномочия которого превышали директорские, и сразу собрал трудовой коллектив. Из двух тысяч сотрудников пришло около пятисот. Мягкостелкин изложил свой план оздоровления предприятия.
- Изделие номер три дробь два - вот наша надежда, которая запустит завод в прорыв, - вещал Никита. - Начнем с небольших партий, постепенно будем расширяться. Задача - создать новый рынок и собрать с него сливки.
- А что такое изделие три дробь два? - выкрикнул кто-то из сотрудников лаборатории.
Никита развернул красочный плакат, изображавший резиновую дулю на палочке в масштабе десять к одному. Послышались редкие смешки тех, кто принял картинку за шутку. Потом в зале воцарилась тишина. Минуты через три, поняв, что дуля и есть основная пробивная сила для нового рынка, человек сто поднялись и ушли. Остались те, кому некуда было уходить и все равно, что выпускать. Из них Мягкостелкину предстояло создать костяк новой команды дульщиков. Тут-то начальник производства и выдал пламенную речь. Генеральный выражал свое отношение молча - сидел в президиуме и демонстративно хлестал водку из фужера. Приживалов, приданный новоиспеченному "топу" для технических консультаций, сурово сдвинул брови и одобрительно кивал в поддержку Никиты.
- У меня вопрос к производству, - спокойно начал Мягкостелкин, - почему, выпуская гандо..., хм, изделие номер два, а также номер один и прочие лодки, завод попал в экономическую задницу? Кто его туда засадил, а?
- Мое дело - организация процесса, - заявил начальник, - об остальном пусть думают руководители.
- А почему все прилавки завалены импортными изделиями номер два? Почему у вас до сих пор не оплачена партия противогазов, отправленная военным в 1999-ом?
- За бугром технологии лучше, - угрюмо пробасил начальник. - А про военных спросите в сбыте.
- А что сбыт? - грудным голосом выкрикнула Аделаида Ирдалионовна, начальница отдела. - Нам директор команду дал - мы грузанули. Его предупреждали, что денег не увидим. А он говорит, мол, надо поддержать, надо поддержать. Вот и держим до сих пор.
- Короче, так, - подвел черту Никита. - Будем сами создавать технологии и сами думать, что производить. С себя надо начинать, с себя, а не кивать на мифическое руководство. Не можете грамотно проверять гандоны электроникой, будете клепать резиновые дули. Нет технологий - создадим новый рынок. Без денег дули не грузить. Точка. На установку оборудования и закупку сырья даю месяц. Реклама уже запущена.
На проектирование, установку и отладку пресс-форм ушло три месяца. Срок рекордный, но вполне объяснимый. Специальных требований к дулям никто не предъявлял, согласовывать свойства изделия было не с кем. О дизайне вообще не задумывались. На четвертый месяц началась наработка товарных дуль.
Пока монтировали оборудование, Никита с Лысом шерстили потенциальных клиентов. Никто из заводских дилеров, продававших лодки, ремни, ленты, не согласился оптом брать изделие три-два. Некоторые обещали взять пару коробок на консигнацию, что уже радовало. Гораздо больший отклик менеджеры получили от поставщиков рыночных торговцев. Те откровенно прикалывались над новоявленными промышленниками, но товар был настолько одиозный, что невольно вызывал интерес.
"С резиновой дулей - в уверенное завтра!" - под таким девизом шла реклама в "МК", "Комсомолке", "АиФ", "СПИД-инфо" и других газетах. Дизайн первой партии был простеньким. Предлагались дули на палочке двух расцветок: телесной и розовой. Партию выпустили в январе 2008-го, она пролежала на складе четыре недели. Из нее продали несколько коробок в регионы и все. Потом вдруг целиком ушла в один день. Покупателем оказался предприниматель Редькин, который заказал еще одну партию, загрузив завод работой на месяц. На следующий день поступила новая заявка от другого оптовика. Потом проявился третий заказчик. С их потребностью завод справился бы только за квартал. Все заплатили деньги вперед. Никита перепугался, что не контролирует сбыт и не знает целевого покупателя, но Редькин оказался как раз одним из тех рыночных поставщиков, которые ржали, да и, откровенно говоря, продолжали ржать, над Мягкостелкиным. Ржали и покупали. Покупали и ржали. В общем, требовалось расширить производство и ввести ночную смену.
- С ночной сменой мы проблем хлебнем из горла, - предупредил Дима.
Приживалов по-прежнему курировал армейские "шалобушки". За полгода работы он отчаялся разработать что-либо новое для армии, так как военпред по разным причинам браковал все подряд. Дима слетел бы с проекта, но спасся благодаря несчастному случаю. Олли, недовольный Димиными результатами, ехал вставлять тому морского ежа в интимное место. За день до прилета Олли в "Шарике" упал грузовой ИЛ-76. Картину катастрофы Олли увидел из-под облаков. Разбросанные на несколько сотен метров обломки грузовика произвели такое впечатление на президента "Какси", что о поездке в поселок имени Цурюпы он уже не заикался. Сразу после посадки Пробоев отвез Олли в ресторан и отпаивал коньяком, потом двое суток водил девок за счет компании, а перед обратным вылетом сунул Димин отчет с оптимистичным прогнозом на полугодие, опять напоил и пожелал счастливого пути. Дима в отчаянии запустил старую линию изделий номер один (противогазов) и начал отгружать их в Минобороны, благо военные к тому времени рассчитались за поставку 99-го года.
- Вахлак ты, Дима, - снисходительно заметил Никита, - бизнес - это игра на чужие деньги, в которой побеждает самый находчивый и наглый.
Войдя в зал, Никита поразился: сотрудники сидели в расслабленных позах с доброжелательными лицами, но в атмосфере чувствовалось напряжение. Мягкостелкин не успел подготовиться к неожиданности, но главное сказал:
- Нам нужна ночная смена!
Потом увидел, что почти все рабочие, словно цветы, держат в руках продукцию родного завода. Резиновые комбинации из трех пальцев покачивались в воздухе, постукивали по подлокотникам, просто торчали из нагрудных карманов. Аудитория настолько очевидно, мягко и непреклонно отреагировала на его слова, что Никита засмеялся и сказал:
- Дорогие мои, спасибо вам, именно этого мне и не хватало.
Третью смену Мягкостелкин все же ввел, увеличив зарплаты на двадцать процентов. А по мотивам памятного собрания Никита создал рекламные ролики. Пилотный ролик в точности копировал те события и вышел на каналах Рен ТВ, ТНТ, ДТВ и Культуре (!). Продажи дуль скакнули вдвое. Пользуясь огромным запасом свободных площадей, Никита наращивал мощности. Когда пик отдачи от ролика прошел, досняли продолжение: после того, как рабочие высказались при помощи резиновых фиг, начальник доставал стопки бумаг и говорил:
- Здесь у нас отпуска,- и ставил на стопку пресс-папье из тяжелой резины в виде дули. - Здесь у нас путевки, - плюхал на пачку вторую дулю.
Создавался странный паритет. Если противостоящие стороны владели дулями, то находились как бы на равных, если же у кого-то дули не оказывалось, он заведомо проигрывал.
Складской запас каучука таял вдвое быстрее плана. Никита понимал, что надо выходить на крупных игроков каучукового рынка и выбивать условия, иначе завод останется без основного сырья. Посовещавшись с Димой, решил ехать в офис "Юнайтед Раббер" - наиболее лояльного производителя. Развалившись на просторном заднем сиденье служебного "Авенсиса" Мягкостелкин задремал и увидел сон.
Его мама заболела. Никита, пряча слезы, помчался за врачом. Но вместо поликлиники почему-то оказался в Исаакиевском соборе. Решив поставить свечку за здравие матери, он вошел внутрь. Храм был пуст. Ни икон, ни алтаря, ни служителей. Тогда Никита, как мог, помолился и попросил помощи для мамы. Сказав "аминь", менеджер воздел глаза ввысь и с ужасом увидел, как из-под купола, раскачиваясь маятником, спускается гигантская дуля и грозит размазать Никиту по каменному полу.
Мягкостелкин проснулся и почувствовал, что тонкая рубашка прилипла к коже сиденья. Казалось, жара стояла градусов под сорок, как в летний полдень в цехе вулканизации.
Нехороший сон, но Мягкостелкин заставил себя думать о предстоящих переговорах, а не о матери.
- Объемов нет, - сходу огорошил "топов" заместитель начальника отдела сбыта Анвар Скалов - щуплый мужичок невысокого роста, - весь каучук уходит на программу комплектации ВАЗа и ГАЗа.
Никита подготовился к этому. Он достал новую разработку - дулю в виде изящной дамской ручки с маникюрным ноготком, на котором темно синей слезой "кричал" сапфир, упруго постучал по столу из красного дерева и сказал:
- У нас есть с собой образцы продукции. Очень любопытные вещи. Посмотрите.
Свои слова Мягкостелкин сопровождал ритмичными покачиваниями аристократической дулей, одновременно и демонстрируя ее и выражая отношение к заявлению собеседника. В конце концов, Скалов не выдержал и начал ржать, как Редькин за несколько месяцев до того.
- Ну, хорошо, объем мы вам найдем, - сквозь смех выдавил зам. - Но деньги будете платить вперед. А образечек оставьте. Уж больно забавный.
На выходе из кабинета Никита заметил, что Скалов снова и снова убирает и достает дамскую дулю, покачивая ею в разных ритмах и направлениях.
К лету 2008-го объем производства увеличился в одиннадцать раз. А первое полугодие стало самым плодотворным. Никита с Димой при активной поддержке Лыса спроектировали несколько шедевров фИгового искусства. Ассортимент увеличили дулями дополнительных размеров и цветов. Для людей с хорошим доходом разработали позолоченные дули со стразами. Для неуверенных в себе начали распространение фигов через психологов. Последним, кстати, презентовали партию эбонитовых молоточков в виде изделия три-два с ударным большим пальцем. Случилась и парочка провалов. Плохо продавались подарочные дули. Оптовики жаловались, что клиенты сначала загорались идеей подарить фигу знакомым, но, поразмыслив, оставляли себе. Возникло даже поверье, что подаренную или утерянную дулю рано или поздно покажут бывшему владельцу. Но самый тяжелый шок Никита испытал как-то по дороге в офис.
Маясь в пробке, менеджер глазел по сторонам, как вдруг перед самым лобовым стеклом вылетела здоровенная дуля с клеймом родного завода. Никита стукнул по тормозам, но остановиться не успел. Справа консервно заскрежетал сминаемый металл. Выйдя из машины, Мягкостелкин услышал истошный вопль:
- Куда прешь, дебилоид, дулю не видишь?
Фига покачивалась вверх-вниз на телескопической штанге, торчавшей из-под передней двери обшарпанной "бэхи", в задок которой Никита и въехал. Водила выпучил глаза в его сторону и орал что-то малоприятное. Из обильно приправленных матом фраз Мягкостелкин уловил главное: его обвиняли в том, что, двигаясь по главной дороге, он не пропустил въезжавшую с второстепенной "бэху", потому что у ее водилы был самодельный "шлагбаум" с дулей на конце. Никита хладнокровно вызвал ГИБДД, а потом наступила истерика. Сначала менеджер ржал, но, представив последствия подобной выходки на скорости пятьдесят-шестьдесят километров в час, смех превратился в рыдания. Никита не желал рисковать жизнью из-за изделий три-два.
После того случая Мягкостелкин еще несколько раз видел похожие устройства в автомобилях. Дошло до того, что московская Дума на одном из заседаний законодательно запретила использовать фиги в автомобилях. Благодаря этому решению продажи дуль выросли вдвое вместе с сомнениями Никиты по поводу дальнейшего изготовления изделий.
Когда Мягкостелкин всерьез поверил, что объем производства фигов перекроет мощности изделия номер два, грянул кризис. Продажи дуль встали. Никита с Димой обзванивали клиентов, но оптовики жаловались на дорогие кредиты и ничего не брали. Лисьев орал, что менеджеры потеряли нюх. В один из таких дней позвонил Анвар Скалов из "Юнайтед Раббер" и предложил:
- Никита, мы готовы давать вам товарные кредиты на четыре месяца. Этого хватит для производства, отгрузки оптовикам, и продажи конечным потребителям, у которых деньги, слава Богу, есть. Мы считаем ваш товар наиболее ликвидным и готовы его поддерживать.
- А автопром поддержать не хотите? - с ехидцей спросил Мягкостелкин.
- Нет, - отрезал Анвар, - они требуют такую же схему, но ни ВАЗы, ни ГАЗы ни черта не продаются. Да и денег они за четыре месяца не принесут. Нет. Дули стали нам как-то ближе. И помните, одно рабочее место на вашем заводе гарантирует семь или восемь у смежников. Вы двигаете экономику страны.
После разговора в душе у Никиты что-то перевернулось. Мягкостелкин понял, что изготовление дуль перестало быть просто игрой на деньги. Он создал бизнес, который может вытянуть промышленность из кризиса. И Никита теперь в ответе за тысячи людей, вкалывающих ради резиновых фигов. Это был нонсенс, который не вписывался в крохотные остатки совести прожженного креативщика. Он дал добро на предложенную схему и запил.
Как-то вечером, выпив полпузыря "Белой лошади", Мягкостелкин смотрел программу "Время". Репортаж был посвящен выводу страны из кризиса. Диктор бойко рассказывала, как происходит освоение антикризисной продукции. Так "Новолипецкий металлургический комбинат" сократил производство холодильников, но запустил линию нержавеющих дуль. "РусАл" наладил изготовление алюминиевых фигов. Гусевский хрустальный завод приступил к дутью подарочных изделий три-два.
- Господи, - пьяно воскликнул Никита, - вложи мозги в головы этих идиотов! Кто же делает подарочные дули, да еще из хрусталя?
Диктор утверждала, что не за горами то время, когда российская дуля станет в один ряд с матрешкой, балалайкой и автоматом Калашникова.
Наутро менеджер проснулся от того, что под левой лопаткой поселилась какая-то невротическая дрянь и нудно там свербела. Выпив холодных "Ессентуков", Мягкостелкин отправился в ДЭЗ и устроился дворником. В голове билась одна мысль: "Пора навести порядок в стране". Взяв палку со штырем и переносной контейнер, Никита вышел во двор. Бодрящий октябрьский воздух освежал. Деревья стояли голые с жалкими остатками осеннего пира желто-бардовых красок. Рядом с подъездом суетились человек шесть уборщиков-таджиков. Вокруг детской площадки в пожухлой траве валялся разнообразный мусор. Менеджер с остервенением принялся накалывать его на штырь и не сразу услышал мелодию телефона.
- Никита, кончай бухать, есть дело, - заявил из трубки Пробоев. - Отдохнул, теперь давай с новыми силами за работу.
- Да ну ее к Бушу, эту работу, - ответил Мягкостелкин.
- Ты сначала послушай, - настаивал Олег. Убеждать он умел. - Я пробил тему дуль в Думе. Будем выводить изделие три-два на уровень правительства. Вооружать, так сказать, чиновников, - Пробоев довольно хрюкнул.
Давно Никита мечтал о чем-то подобном: впарить правительству несколько контейнеров дуль в память о несостоявшемся гешефте с "Гознаком" - это ли не цель? Но дульный креатив, надломившись однажды, уже не куражил.
- Наши чиновники вытащат изделие три-два на международную арену, - продолжал Олег. - Ты представляешь объемы?! Готовь новые пресс-формы! И еще, - голос Пробоева стал заговорщическим. - Поставлять будем не напрямую, а через некую контору. Ну, ты понял. Имей в виду, хватит всем. Финскому еврею про это ни слова. Давай, жду в офисе.
Никита почти поддался, но мусор вокруг детской площадки ждал своего штыря.
- Олег, я увольняюсь. Пусть Дима продолжает, он заслужил. И потом, я думаю, что время дуль уже ушло.
- Да оно еще не начиналось толком, - возразил Олег.
- Я чувствую такие вещи, - ответил Мягкостелкин. - Мы взяли от проекта почти все.
- Пока будем работать на правительственную программу, придумаешь еще что-нибудь.
- Нет. Хватит.
- Подумай. Отдохни еще. Потом поговорим, - посоветовал Олег и отключил связь.
Телефон сразу же запищал. Следующим был Лисьев.
- Родное сердце, куда ты пропал? - поинтересовался Саша.
- Пил. Теперь работаю.
- О! Идиллия прямо. Значит, слушай внимательно. Олли отработал программу дуль в Российском правительстве.
Никита внутренне заржал.
- В ближайшее время мы получим госзаказ на несколько типов. Кстати, у нас нет пресс-форм для фигов с гербом?
- До такого мы пока не додумались, - заметил Мягкостелкин.
- А Олли додумался. Мы с ним крепко взяли новый проект. Я буду координировать сбыт, ты - производство...
- Саша, я увольняюсь, - прервал босса Никита.
- Ты уверен, что хочешь этого? - в отличие от Пробоева в голосе Лыса не прозвучало ни единой нотки сочувствия - только сухой деловой тон.
- Абсолютно.
- Родное сердце, тебе бы проспаться, а потом решать, но дело твое. Где Дима?
- Скорее всего, борется с ночной сменой. Набери начальника производства, там тебе подскажут.
Никита не удивился быстроте, с которой Лисьев ментально поменял его на Диму. Саша мыслил оперативными категориями. Дружба хороша до тех пор, пока не вредит бизнесу. Когда проходная пешка сходит с дистанции, надо выбирать другую.
- Береги себя, - посоветовал напоследок Лисьев.
Никита нацелился штырем на очередной кусок мусора и невольно опустил руку. В песочнице валялось родное изделие три-два. Однако было оно неуловимо чужеродным. Через пару секунд Никита понял почему. Фига наполовину облезла. Цурюпский завод делал дули окрашенными в массе, и они в принципе не облезали. Мягкостелкин поднял резинку. На внутренней стороне красовалась надпись "Jiangsu Rubber Industry Co., ltd". Китайцы. Менеджер усмехнулся. Скоро китайцы всему миру покажут дулю. И это первая облезлая "ласточка". Мягкостелкин без сожаления бросил Поднебесную фигу в мусорный контейнер.
Дворники-таджики уже заканчивали уборку мусора на детской площадке. Никита вдруг ясно понял, что не выдержит конкуренции с ними. Если, конечно, не переключится в режим "creative game".