Аннотация: Мираж не по своей воле стал тем, кем является. Предательство и смерть преследуют его, дополняя ужас галлюцинациями. Сможет ли парень превозмочь себя и вырваться за пределы этого ужаса?
Шёлковый Путь.
Пролог.
Вам наверняка знакомо чувство, когда адреналин зашкаливает в крови, правда? Чувство крайнего возбуждения, вызванное страхом, волнительным соревнованием, или... здесь может быть слишком много вариантов, и нет смысла все их перечислять. Важно лишь то, что каждый из нас когда - то познакомился впервые с гормоном, вырабатываемым нашими надпочечниками. У любого человека адреналин в крови находиться постоянно, в тех или иных количествах. В экстремальных ситуациях его приток резко увеличивается, иногда помогая нам справиться с проблемой, иногда усугубляя её. Это нормально, абсолютно закономерно и справедливо. Выработка разнообразных гормонов применима не только к гневу, страху или боли, а к любому другому человеческому состоянию.
На мой взгляд, несправедливо, но всё так же закономерно, нечто другое. То, что с течением времени, по мере накопления личного опыта, знаний о мире и пройдя через большое количество жизненных ситуаций, наши чувства и эмоции притупляются, окутывая нас чёрствым коконом. То, что раньше дарило восторг, теперь даёт лишь слабую улыбку на лице. То, перед чем мы когда-то в ужасе трепетали, сейчас лишь заставит немного вздрогнуть, не более того. И то, что мы раньше делали в удовольствие, не несёт той энергии и удовлетворения, ведь это всё уже было, пусть и не полностью идентично. Всё со временем блекнет, словно умирающая звезда. Но перед тем как окончательно погаснуть, надо как следует вспыхнуть, не так ли?
Многие люди по ходу вращения жизненного колеса осознают, что нужно что-то менять, что пора наполнить новыми красками свой путь, обесцвеченный рутиной будней. Но не все решаются на это, а, даже если и решились, то выбирают сомнительные способы. В большинстве случаев.
Кто-то, махнув на всё рукой, бодрой походкой отправляется в бары - кабаки, веселиться и кутить, что есть мочи. И, одурманенные, отупевшие и покорные винным парам, считаю, что краски возвращены. Если не все, то часть из них, наверняка. На какое-то время. Это действительно так, но лишь до выхода этилового яда из мозгов. А потом... ну, наверное, сами знаете.
Другие выбирают более изысканный, как им кажется, способ. Они встаю на сомнительную сторону психотропных и наркотических веществ, чтобы, как они говорят " расширить границы своего сознания, понять своё место во вселенной и ...", и всё в этом духе. И очень удивляются потом, когда до них доходит, что сидят они на жестокой системе, выход из которой также далёк, как и истинная цель их наркотических поисков - жизненные краски и неподдельные эмоции. Поздно, ребята, поздно.
Третьи, те, что побогаче, выбирают другую дорожку к заветным, но давно забытым переживания. Пинком открывая двери игорных заведений, эти люди с головой окунаются в водоворот событий и часы пролетают словно минуты. И это неудивительно, так как игра даёт очень неплохой суррогат эмоций, который можно ошибочно принять за долгожданные, заплутавшие, и наконец-то вернувшиеся краски. Тягу к жизни. Наиболее заметна и ясна эта тяга тогда, когда проиграно всё, что можно проиграть, и даже то, чего проигрывать не следовало. Когда, ты понимаешь, что всё это с собой, что ты не проснёшься, не отмахнёшься от кошмара. Что пистолет, прижатый ко лбу, не игрушечный. И что парням, держащим его, совершенно плевать на тебя и твою жизнь. Вот это у людей приключения, да? Краски возвращены? Несомненно. Но какой ценой.
У Миража всё начиналось, как и у остальных. Первая драка, первый поцелуй, первая близость с девушкой, первые шаги становления его как мужчины и как личности. И всё это вызывало приток адреналина кровь. Заправляло собой двигатель жизни, чтобы человек мог переть словно танк, к новым свершениям.
Но, как все люди, он начал замечать, что всё постепенно стало блекнуть, безвозвратно унося с собой нечто важное, саму суть Жизни. Его подсознание буквально кричало об этом, но Мираж не хотел пока прислушиваться к нему. Он лишь остро ощущал, что нужно как-то встряхнуться и по - новому посмотреть на раскинувшийся мир.
Даже в Зону Отчуждения он попал не по этой причине, не по зову души, заваленной пыльными мешками бытовухи, вовсе не поэтому. Всё гораздо проще. Деньги. Любой человек в две тысячи пятнадцатом знал, или хотя бы догадывался, что Зона=деньги.
А Миражу финансы были нужны в большом количестве. Как- никак, женатый человек. Негоже, чтобы красавица жена нуждалась. И парню пришла мысль обогатиться за счёт добычи и продажи аномальных образований, так называемых артефактов, обладающих разнообразными полезными, а порой даже фантастическими свойствами.
Попасть в Зону, к его удивлению, не составило труда. Позже он понял, почему. Так он оказался на территории, про которую ходили самые невероятные слухи. Будто бы там мёртвые встают из могил и ходят, подобно живым, или, говорили, что люди там погибают от облучения радиацией за пару месяце, а если не погибают, то становятся сказочно богатыми, ведь артефактов там, словно листьев на берёзе.
Кое - что из всех этих сплетен было правдой, кое - что нет, но сталкер Мираж точно знал: жизненных красок и эмоций он получил сполна. На десяток лет вперёд. Но эти краски были исполнены в тёмных, зловещих тонах, не имеющие ничего общего с яркими мечтами людей. И если бы вы спросили у него " Ну как? Ты получил свой адреналин, вернул стимул к жизни?", то он бы ничего не ответил, но смотрел бы на вас непонятным, нагнетающим тревогу взглядом.
Глава 1. Грицко и Пахомыч.
Если разобраться, то первая Зона Отчуждения образовалась не в две тысячи шестом, как думаю сейчас некоторые не слишком образованные люди, а в апреле восемьдесят шестого года. Рвануло тогда знатно, Чернобыльская атомная электростанция, а точнее, её четвёртый энергоблок превратил прекрасную землю Украины в радиоактивное, смертельно опасное и непригодное для жизни место. Людей эвакуировали, даже попытались, насколько возможно, ликвидировать последствия катастрофы, замуровали в бетонном саркофаге злосчастный энергоблок, но Чернобыль, Припять и тридцать километров во все стороны вернуть было нельзя. Осталось только понавешать знаков, предупреждающих об опасности, обнести колючей проволокой периметр и не пускать за него туристов, которых находилось множество, желающих посмотреть на мёртвые земли своими глазами
Все эти меры приняли и зажили дальше, как ни в чём не бывало. До две тысячи шестого. Когда грянула Вторая Катастрофа, никто и подумать не мог, что первая окажется всего лишь невинной прелюдией, досадным недоразумением по сравнению с чудовищными последствиями Второго Взрыва. И эти последствия были, в не всяких, сомнений мирового значения, хотя не вышли за границы уже существующей Зоны.
О причинах бедствия никто не знал, или не хотели афишировать. Тем не менее, факта это не отменяло - появилась та Зона, которой мы теперь её знаем. Архиопасное, но манящее место, сулящее громкие научные открытия учёным всех мастей и профилей, баснословные деньги тем смельчакам, которые, наплевав на заградительные военные кордоны и рискующие никогда не вернуться назад, летели, словно мотыльки на огонёк, в объятия Зоны Отчуждения.
Сначала большого ажиотажа Второй Взрыв не вызвал. Подумаешь, ещё раз бахнула ЧАЭС. Эка невидаль. Замуровать, оградить, запретить. Но когда один из пробравшихся в Зону показал видеозапись, сделанную на телефон, стало ясно, что эта Зона не имеет ничего общего с той, что была раньше.
Аномалия. Камера зафиксировала непонятное диво: автор записи осторожно подходит к клубку красивых переливающихся искр, расположенных прямо на траве. Восхищается таким зрелищем, комментирует. Потом ради эксперимента бросает ржавую железку, которую нашёл рядом, в непонятный клубок. И с благоговейным трепетом наблюдает, как происходит разрядка аномалии, которую в будущем окрестили "электра".
Запись облетела интернет в мгновение ока. Сначала резонанса не вызвала - посчитали за очередной монтаж. Но записи появлялись всё новые и новые. Толпы людей стали пробираться за Периметр, игнорируя просьбы властей держаться подальше от неизученного феномена новой Зоны. Тогда военные, охранявшие наиболее распространённые входы-выходы, ещё не стреляли на поражение, и не ставили спаренные пулемёты на вышках, да и вышек ещё не было и в помине.
Приток любопытных иссяк также внезапно, как и начался. Потому что назад вернулись немногие. Очень немногие. А некоторые возвращались со странными штуками, напоминающие обломки камней, размером с кулак или чуть больше. Разноцветные, переливающиеся. Тогда никто и подумать не мог, что эти камни всполошат всю мировую общественность. Все государства, начина от сверхдержав, заканчивая лилипутами, проявляли интерес к аномальным образованиям. Ведь эти камни были ничем иным, как артефактами, перевернувшими с ног на голову науку.
Туристы и стали сталкерами-первопроходцами, на своей шкуре узнавшие, что Зона ничего просто так не отдаст. За всё надо платить. И они платили. Своими жизнями или здоровьем. Артефакты не падали с небес, а порождали их те самые "электры", "карусели", "ведьмины студни", "холодцы" и другие ловушки, что расплодились на изуродованной земле Чернобыля. И все эти ловушки сталкеры открыли лично, и названия дали тоже они. Это стоило большого количества загубленных жизней, но риск был вполне оправдан. Когда учёные разобрались с первым артефактом, вынесенным за Периметр, то тут же выросли дозорные вышки вокруг Зоны, с пресловутыми спаренными пулемётами. И колючая проволока теперь была не просто декорацией, не протянута "чтоб была", а эффективным средством борьбы с представителями новой модной профессией - охотниками за артефактами. Ещё бы, триста восемьдесят вольт напряжения, это серьёзно.
А всё потому, что первый исследованный артефакт даровал слух человеку, который родился глухим. Маленькому сыну одного из учёных, разбирающих и выявляющих свойства странного образования. Взяв в руки красивый камешек, пока отец не видит, он вдруг закричал, а когда обеспокоенный родитель спросил у него, что он натворил, тот ответил испуганным голосом " Ничего, пап, просто я услышал машину за окном, как же громко она гудит".
Счастливый отец назвал артефакт каким-то непроизносимым латинским словом, отхватил премию, и продолжал научные изыскания. Мир содрогнулся. От страха перед чудом и сумасшедшими перспективами. Это был первый шажок человечества в новую эпоху. Первый, но не последний. Всё только начиналось.
Европа, Украина, и, конечно Россия с Америкой, начали лихорадочно снаряжать экспедиции внутрь Зоны, наивно полагая, что соберут целые мешки всяческих полезных и дорогих штучек. Не приняли во внимание того, что туристы-то гибли, находясь в Зоне. Не все, но многие. Власти угрохали совершенно неприличное количество денег на организацию этого похода, но как оказалось, всё зря. Из нескольких сотен солдат и учёных вернулись десятки. Десятки! Потому что нельзя давать жадности брать верх над собой, когда дело касается такого, чего мы сами не понимаем.
Некоторые из людей, входивших в состав экспедиций НАТО и России, погибли в аномалиях. Про аномалии уже знали, но спастись от них не сумели. Знаний не хватило. Но большой переполох произвели заявления выживших счастливцев, которые утверждали, что коварные ловушки, бьющие током, жарящие огнём, выворачивающее на изнанку и выжимающие человека, словно мокрую тряпку, были не самым страшным явлением.
В Зоне Отчуждения появились невиданные ранее формы жизни. Жуткие твари, звери, и зверолюди, могущественные и непобедимые. Появились мгновенно, и это нельзя было списать на мутацию, вызванную радиоактивным излучением. Слишком быстро, ни один мутаген не обладает такой скоростью развития. Один из солдат, вернувшийся совершенно седым из экспедиции, с дрожью в голосе рассказывал о том, что своими глазами видел существо, похожее на человека, но человеком не являющееся. Он говорил, что ОНО заставило его сослуживцев перестрелять друг друга, словно они были кровные враги. Четыре абсолютно вменяемых мужчины за секунды изрешетили себя пулями, а рассказчика этой невероятной истории существо пощадило. Швырнуло на землю, и, не обращая внимания на перепуганного солдата, медленно побрело прочь. Самое немыслимое было то, что непонятная тварь даже близко не подходила к воинам. Всё было сделано на расстоянии, она даже пальцем не пошевелила. Это был Контролёр собственной персоной. Но тогда его так ещё не называли.
После возвращения жалких остатков экспедиции, мировые державы единогласно, на внеочередном совещании, пришли к решению: никого не впускать, никого не выпускать, пока официальные власти и наука не разберутся во всей этой мистике. Никого не впускать из гражданского населения, естественно. Забегая вперёд, следует отметить, что до сих пор не разобрались.
Так и появилась, "китайская стена", как незатейливо прозвали сталкеры бетонное заграждение, возведённое в кратчайшие сроки вокруг Зоны. Вышки, солдаты, оружие. Но её построили недостаточно быстро.
Отчаянным людям было плевать на то, что Зона - смерть и ужас, они смотрели на вещи с другого ракурса. Зона, по их мнению, представляла собой источник моментального обогащения. И они были правы.
Пока возводили защитные постройки, на аномальную территорию успело просочиться большое количество русских, украинцев, европейцев, жаждущих обогатиться. Многие из них погибли, некоторые выжили и не понаслышке знали, что такое контролёр, снорк, или ядовитые клопы Зоны, от укуса которых человек разбухал, словно от водянки, и умирал за пару часов в безумном бреду.
Да и чего греха таить, возведение каких бы ни было сооружений, никогда никого не останавливало. Даже после того, как пулемёты стали стрекотать, а колючка шарахать электричеством, люди находили способы попасть в Зону. Каждый по- своему. Солдаты, охраняющие подходы, странным образом стали присматривать себе домики у морей и машины представительского класса. С чего бы это?
Сорвиголовы, ползающие на брюхе под аномалиями в поисках артефактов, называли себя сталкерами. Где есть артефакты, там есть и люди, желающие купить их, и также люди, желающие отобрать их силой. Так в Зоне появились перекупщики и бандиты, мечтающие обчистить незадачливого охотника. Последним это не понравилось. Оружия в Зоне хватало со времён военной экспедиции. Сталкеры узнали, что такое убить себе подобного. Вынужденная мера. Так в Зону стали прибывать боеприпасы и более смертоносное вооружение, помогающее поставить на место отморозков и местных богомерзких чудищ, которые тогда встречались достаточно редко. Лишь по ночам можно было услышать хриплый вой псевдособаки или заметить бегущего между аномалий кровососа.
Власти, разумеется, не могли с эти ничего сделать, да и не стремились, если честно. Не надо семи пядей во лбу, чтобы догадаться почему. Артефакты науке и армии нужны? Нужны. Сами поменяете мягкое кресло и минетчицу секретаршу на кислотные дожди и отравленный воздух Зоны? Нет? Ваши солдаты гибнуть в аномалиях? Гибнут. Ваши учёные мужи хотят получать образцы для исследований, дабы продвигать науку и зарабатывать себе и вам бабло? Хотят. Так что не вставляйте палки в колёса.
Делали вид, конечно, что работают. В новостях не раз показывали, как доблестные вояки или предотвратили попытку проникновения, или пристрелили "незаконный элемент". Незаконным элементом можно было стать, просто проходя рядом с Периметром.
Торговля процветала, перекупщики обосновывались в разных уголках заражённой земли, к которым был доступ. Новые свойства артефактов и новые расценки, заставляли людей рисковать жизнями, несмотря на всё новые изощрённые попытки Зоны превратить их в обед для мутанта или в ходячий труп. Да, да. Ходячие трупы - правда. Никого из сталкеров не удивишь историей про очередного зомби, слоняющегося по Янтарю, или в Припяти.
Постепенно в Зоне начали сколачиваться группы людей по интересам, впоследствии разрастаясь в целые группировки, делившие сферы влияния. У каждой такой организации были свои каналы по поставке оружия и медикаментов, свои скупщики, врачи, оружейники, бармены и бары, где сталкеры отдыхали после вылазок за единственной целью их пребывания здесь - чудесными, дорогущими камнями.
Грицко и Пахомыч как раз были представителями одной из таких группировок.
Напарники не разлей вода. Хотя одному только-только исполнилось двадцать, а второй вскоре собирался отмечать юбилей - шестьдесят лет. Для чего заранее затарился всем необходимым для праздника и пребывал в прекрасном расположении духа. Да еще и с задания живыми и невредимыми возвращаются. А завтра их ждёт пир в честь юбилея компанейского Пахомыча. Его уважали и не отказались бы выпить за здоровье сталкера, да и косячок выкурить, если найдётся. Впрочем, косячки у свободных находились регулярно.
Но взгляд старика едва заметно мрачнел, когда он натыкался им на спину друга. Точнее, на его рюкзак.
- Эх, молодо-зелено, как годы летят! - Восклицал Пахомыч, резво перебирая ногами по пыльной земле. Кричать в Зоне не рекомендовалось, но старый сталкер знал, что можно и нельзя лучше других. Заматерел за пять лет пребывания.
Грицко не ответил. Вопрос был явно риторический. Летят и летят, Зона с ними.
До базы бы добраться, и отдохнуть наконец-то.
Тяжёлая вышла ходка. Пришлось парню поползать на животе, ощущая нависшую угрозу. "Резак" - очень опасная штука.
Пахомыч словно мысли читал:
- Друг, давай, тормози коней, привал.
Грицко, приехавший покорять Зону из украинской столицы, остановился, как вкопанный. Пахомыч, следуя по пятам, также прирос к земле.
- Что? - тихо спросил он.
Грицко осматривал пятачок земли, раскинувшийся на их пути.
- Показалось. Да и детектор молчит. - Ответил парень, следя за дисплеем "ДА - 7У".
- Лучше перебздеть, чем недобздеть. - Одобрил Пахомыч, и с видимым наслаждением сбросил тяжёлый рюкзак на землю.
- Сейчас костерок разведём, погреемся.
- До базы не так далеко, Пахма. Я думал так, посидеть пару минут и вперёд. - Грицко тоже положил рюкзак и автомат рядом с собой. Радар, где он находились, парень недолюбливал.
- А мы и недолго, молодо-зелено. Но костёр нужен, я замёрз. Доживешь до моих лет, поймёшь. - Сварливо ответил Пахомыч, деловито подтаскивая куски древесины и травы в центр их импровизированного лагеря. - И потом, тушёнку жрать холодной я не хочу!
Грицко не стал спорить и помог старику соорудить костёр, не забывая поглядывать по сторонам.
- Вот сейчас кинется кровосос из-за спины, и всё - гуд бай, Пахомыч. - Подначивал старика Грицко.
- Не кинется. Нет их здесь. Здесь вообще никого нет. - Ответил напарник, чиркая обыкновенными спичками. Зажигалок на основе "бенгальского огня" Пахомыч не признавал.
- Откуда знаешь? - Лениво спросил Грицко, наблюдая, как костёр наливается силой, даря тепло и уют.
- Чувствую.- Ответил Пахомыч, подкладывая хворост в огонь.
- Скоро ночь. Ночью то здесь смерть на каждом углу. Не мутанты даже, не аномалии, а хрен знает что. - Продолжал старик, потирая озябшие ладони. Осень в Зоне очень неприятная, не то, что в его родной Полтаве. - А пока безопасно. Мы сейчас немножко посидим, консервов вскроем, перекурим, да и по коням. Ты не думай, что спятил старик. Знаю, что говорю. Побудь здесь с моё, сам таким же станешь.
Грицко кивнул. Опять начинается. " Душа Зоны", " Зона разумна", " Чувствую Зону". Много здесь таких, кто чувствовал её. И что? Разметали аномалии, сожрали мутанты, этих чувствительных.
Костерок горел, создавая благодушную атмосферу, которая дорогого стоила на враждебной земле. Но не нужно давать видимой безопасности обмануть себя. Это Зона, а не парк отдыха. Никто не защитит, не обезопасит, кроме тебя самого, да ещё верного друга, которого пойди ещё найди. Такого, чтоб не подставил под аномалию, и не пырнул сзади ножом, когда дело дойдёт до делёжки хабара, то есть артефактов.
Да еще и ночь приближалась. Грицко ни за что не согласился бы на такое безрассудство - жечь костры посреди Радара ночью. Да и сейчас не очень хотел, но старику перечить себе дороже. Он заставит поверить, что чёрное - белое, да так, что и не покроешь.
До места, где базировалась их группировка, оставалось пару километров, но это по зоновским мерка было в вполне себе среднее расстояние. Должны успеть дойти до своих соратников опередив наступления темноты. Да, прав Пахомыч, нет здесь никого. Когда вырубили Выжигатель мозгов, превращавший бродяг сталкеров в бездумные овощи, тогда-то мутанты и покинули эти места. Наверное, пищи стало маловато. Вот аномалий было - мама не горюй, а они не по нутру ни людям, ни тварям Зоны. Самое радостное для сталкеров было то, что " монолитовцы" убрались подальше. "Монолит" - группировка, состоящая из сектантов фанатиков, верящих что внутри ЧАЭС расположился огромный булыжник, исполняющий желания, покинула Радар и переместилась дальше. В Припять, поближе к своему обожаемому камню, который никто из них ни разу не видел. Говорят, что члены "Монолита" были зомбированы. Похоже на правду. Как ещё объяснить то, что они, презрев инстинкты, могли идти вдвоём на толпу, вопя свои сектантские кричалки абсолютно безжизненным, равнодушным голосом: " Слава Монолиту", " Смерть неверным", " Мы знаем истину, Он нас не оставит", и тому подобный религиозный бред. Иногда их брали в плен, но допросить так никому и не удалось. Монолитовцы, помещённые в камеру на базе " Долга", лихо разбегались и таранили стены, расшибая себе головы. Когда случаи повторились, то их стали сажать в клетки, где не было простора для лишения себя жизни. Но предприимчивые фанатики и тут не оплошали, не подвели своё божество. Втихаря откусывали себе язык и умирали от потери крови. А один так и вовсе исхитрился и просто перестал дышать, ломая все представления о психике человека.
Их давно не было видно на Радаре, и разведчики " Свободы", регулярно совершающие вылазки к Выжигателю Мозгов, не обнаружили следов их возвращения. К радости всех людей в Зоне, без исключения.
Теперь это была практически безжизненная, покрытая аномалиями земля, куда мало кто совался, несмотря на наличие дорогих артефактов. Просто, чтобы не навернуться там, необходимо было иметь внушительный опыт и экипировку. И то, и другое у Грицко и Пахомыча было.
- Я вот что разумею, парень. - Старик сноровисто вытащил из костра разогретую банку тушёнки. Его любимой, говяжьей. - Кому понадобился тот камень, который ты сегодня из "резака" вытащил?
Грицко уже открыл свою банку и сосредоточенно жевал. Ох и натерпелся он сегодня от этого "резака", будь он проклят, сукин сын. Парню было абсолютно плевать, кому этот необычный артефакт понадобился. Денег за него обещали отвалить порядочно, и это было главное.
- Откуда мне знать, Пахма?
- То - то и оно. - Пахомыч, судя по всему, оседлал любимого конька.- Чёрный, он как ночь, и неизвестный. Чтобы так башлять за не изученный артефакт?
Грицко откусил богатырский кусок от галеты:
- Ничего удивительного. - Возразил он. - Как раз за неизвестные башляют неслабо, тебе ли не знать?
Пахомыч досадливо крякнул, обнаружив, что жира в банке больше, чем питательного мяса.
- Так-то оно так. Но сумма слишком уж сказочная. - Сталкер почесал внушительную чёрную бороду, которой очень гордился. - Те ребята, заказавшие его, знали точно, где эта дрянь лежит. Артефакт неизвестный, получается, первый в своём роде, а они знали, где его искать. - Пахомыч посмотрел на друга, ожидая реакции, но, так и не дождавшись, продолжил. - Значит, можно предположить, что не такой уж он и неизвестный. Описание дали, место, где искать, чуть ли не пальцем ткнули.
- Пахомыч, дай лучше сигарету. - Устало сказал Грицко, понимая, что Деда, как иногда называли его " свободовцы", понесло. И слушать его легче всего с табаком в зубах.
Тот передал "беломор". Грицко не очень любил термоядерный вкус этих папирос, но свои кончились.
- Этот камень как будто злом пропитан, понимаешь? - Пахомыч поднялся, подложил дров в костёр. Осмотрелся. Вокруг было тихо. Лишь каркали вдалеке вороны, единственные в Зоне птицы. Пахло озоном, из-за электр, находившихся неподалёку. - И когда я его в руку сегодня взял, то сразу бросить захотелось. Это не к добру.
Грицко вздохнул, расправил широкие плечи. Рыжий и голубоглазый, чисто славянского облика, этот парень пришёл в Зону год назад, сразу после армии. Вступил в " Свободу", где и подружился с Пахомычем, когда тот разнёс башку кровососу, нависшего над перепуганным новичком Грицко. Благодарность переросла в настоящую дружбу, и они вдвоём представляли собой хороший тандем. Молодость, сила и выносливость парня, не обделённого развитым чутьём, плюс опыт и глубокое знание Зоны, да ещё и острый ум Пахомыча.
Их совместные охоты за хабаром приносили неплохие деньги, часть из которых, разумеется, шла в общий бюджет группировки. Они были славной командой и безоговорочно доверяли друг другу, но до чего же иногда Дед надоедал своими россказнями. Будучи от природы прагматиком, молодой сталкер не верил ни в какое " сознание Зоны". Он видел лишь изуродованную землю его родной страны, которую населяли непонятные существа и, которая давала шанс парням вроде него заработать копейку-другую. Вот и вся мистика. А о причинах пусть учёные лбы думают, им за это деньги платят.
- Я ведь не ради красного словца говорил про то, что чувствую Зону. - Пахомыч тоже закурил, с удовольствием затягиваясь поглубже. Пробирает табачок, ничего не скажешь. - Не я один такой, Грицко. Многие так умеют, а был даже такой, который Зону не просто уважал и понимал, а натурально молился ей.
Грицко усмехнулся, хрустнул затёкшей шеей:
- Как фанатики, что ли?
Пахомыч от такого сравнения чуть не закашлялся:
- Да ты что? Нет. Эти то, сектанты недобитые, не Зоне молились, а камню хрен знает какому. Лбы себе расшибали, идиоты, а сами его и близко не видели. - Распалялся Пахомыч. "Монолит" и всю их братию сталкер просто ненавидел.
- Да и Хомут, он не то что бы молился, медитировал, что ли. - Пахомыч сбавил обороты и успокоился. - Ты о нём и не слышал, наверное. Давно это было.
Грицко отрицательно покачал головой, попросил ещё одну "беломорину", и понял, что сейчас он восполнит пробел знаний о медитирующем сталкере Хомуте. Время позволяло, можно устроиться удобнее, и слушать Пахомыча. Не забывая следить за обстановкой на недружелюбной земле.
- Хомут тогда в "Долге" состоял. И был не самым последним, скажу я тебе. - Пахомыч докурил, бросил бычок в костёр. - На хорошем счету у начальства.
- Начальство. - Пренебрежительно прошептал Грицко. " Свобода", в рядах которой состояли Дед с Грицко и " Долг" были, что называется, на ножах, ведя кровопролитную войну. Войну идеологий.
"Свобода" видела в Зоне неиссякаемый источник знаний и требовала, чтобы людям открыли все её тайны, а не вешали лапшу на уши людям посредством СМИ. Её члены не видели ничего зазорного в том, чтобы использовать возможности Чернобыля и его окрестностей, как для мировой науки, так и для личного обогащения. Как и не видели никакого смысла вести с Зоной войну, а призывали всех " здравых бродяг" научиться сосуществовать с ней. Поэтому в " Свободу" вступали многие сталкеры, которым надоело быть битыми и ограбленными местными братками, расплодившимся, словно грибы после дождя. Когда за тобой стоит такая организация, как " Свобода", то уверенности явно прибавляется. Начальства, как такого, у " свободных" не было. Лукаш - основатель группировки, координировал поставку товаров из-за Периметра, вывоз артефактов, перечисления денег на счета в банках, и самые важные решения, когда дело касалось всех "свободовцев", принимал тоже он, согласовывая его с самими уважаемыми людьми своего клана. Но он никогда не лез в личные дела, никогда не говорил, кому с кем идти на ту, или иную вылазку, не требовал выполнения каких бы то ни было правил поведения, исключая общечеловеческие нормы: не воруй, не убивай, не подставь, помоги. Никаких побудок по утрам и докладов о проведённом дне. Рай для рядового сталкера.
И совсем другая ситуация была на заводе Росток, где базировалась группировка "Долг". Это была организация с ярко выраженными военными замашками и железной дисциплиной. У людей там присутствовали звания, которые они получали от лидера группировки - генерала Воронина, за те, или иные заслуги. Кстати, Воронин был самым настоящим генералом, а не самовольно присвоившим себе высокий чин. Правда, в отставке.
Когда он только основывал "Долг", то и не думал, что всё так широко развернётся. А в итоге он и его парни стали едва ли не самой могущественной силой в Зоне Отчуждения. Для этого потребовалось много времени, но, в конце концов " Долговцы" стали теми, кто они есть: опытными охотниками на мутантов и ярыми агитаторами идеи уничтожения Зоны, не жалеющими сил для достижения этих целей. " Сталкер, защити мир от Зоны. Вступи в "Долг" - гласил их основной лозунг. Они ненавидели Зону, но вынуждены были оставаться на её территории, чтобы по мере сил бороться с ней, убивая её порождения. Полезное дело, как считали многие сталкеры. Но на предложения вступить в ряды группировки, многие из них отвечали отказом. Потому что "долговцы" так же были против того, чтобы наживаться на артефактах и вывозить их за пределы Зоны. С этим трудно было согласиться парням, которые находились здесь только из-за денег, в большинстве своём. Но оставшееся меньшинство мало-помалу примыкало к "Долгу", формируя костяк организации. Они брали не количеством, как " Свобода", а качеством, подтверждая свою силу в стычках с людьми Лукаша. Вспыхивали конфликты регулярно, порой унося жизни с той и другой стороны. Открытой войны никогда не было, не в силу какого-то гуманизма, нет. На масштабные действия ни Воронин, ни Лукаш не решались, понимая, что в этом пока нет никакого резона. В той войне могли погибнуть очень многие, втянув в неё одиночек и бандитов. Если бы в Зоне началось нечто подобное, плохо было бы всем. И сталкерам, и торговцам, и науке. Конечно, молодые и горячие парни жаждали стереть врагов с лица Зоны, не задумываясь о последствиях. Грицко входил в их число, и Пахомыч осуждал его за такие помыслы. Война никому не нужна.
- Ну и что там с Хомутом? - без особого интереса поторопил рассказчика Грицко. - Пахомыч, ау.
Дед вздрогнул, оторвался от размышлений по поводу войн и смертей. Осмотрелся. Вокруг никого не было. Лишь поля аномалий, видневшихся там и тут, жухлая трава, и пыльная земля Зоны. Небольшие лесочки, прореженные опушками, на одной из которых и горел их костёр. Вдалеке виднелись очертания дозорных вышек. База " Свободы".
- Так вот. - Продолжил он. - Хомут был поначалу дисциплинированным, исполнительным долговцем, мечта командира.
Грицко тихонько усмехнулся. Надо же, мечта командира. К дисциплине и подчинению он испытывал ничуть не меньшее презрение, чем Пахомыч к "монолитовцам". Ещё с армии.
- Ходил в рейды по зачистке территорий от мутантов. Побывал и на Агропроме, и в Тёмной Долине бил бюреров. Даже отличился в бою с изломом. Угрохал один на один, представляешь? - Сталкер не отрывал взгляда от костра, как будто он был его собеседником. Такая уж у него была привычка, не смотреть в глаза, когда говорил о чём-то для него важном.
- Силён, чертяка. - Совершенно искренне одобрил Грицко, поднося бинокль к глазам, высматривая опасности. Тишина да благодать. Никого.
- Но однажды случилась с парнем беда. Ужас просто. - Деда невольно передёрнуло. - На Янтаре, помнишь, раньше контролёры часто встречались?
Парень кивнул, поднялся с рюкзака, на котором сидел, отошёл недалеко от уютного костра. Насобирал охапку дров, что смог найти поблизости, и накормил древесиной огонь.
- Контролёры теперь на Янтаре редкость. - Грицко снова уселся напротив Пахомыча.
- Но тогда-то, ей богу, прохода не давали, телепаты, мать их. - Подхватил Дед, возвращаясь к разговору. - Сахаров, пусть ему хорошо лежится, попросил Воронина прислать ребят для охоты за мутантами. Тот не отказал в помощи, он с Сахаровым был на короткой ноге. Прислал парней, с Хомутом во главе. Он к тому времени доказал, что может командовать группой.
- Вверх по службе, да? Храбрый истребитель всего живого. - Грицко не любил "долговцев", а чем выше звания, тем больше фанатизма в их глазах.
- Угу.- Кивнул Дед. - Один из контролёров сумел застать врасплох его группу на подходе к Янтарю. Взялся за всех сразу, за всех пятерых. Троим пожёг мозги и остальных бы покалечил, но к учёным в лагерь тогда, на счастье долговцев, пожаловал Зверобой. Сахаров не только Воронина просил грохнуть мутантов.
- Крутой парень. - Кивнул Грицко. Зверобоя он знал и уважал.
- Это верно. - Согласился Пахомыч. - Положил он контролёра, нашпиговал дробью по - самое не могу. Мелок, он и сейчас в "Долге", валялся в луже и дёргался. Нормальное состояние после атаки. Трое других спеклись, как пирожки. А вот Хомут стоял, будто в ступоре. Даже автомат с земли не поднял.
- Зомбировался? - Спросил Грицко.
- В том то и дело, что нет. - Пахомыч покачал головой. - Зверобой тогда ему вколол чего-то, Хомут зашевелился. Глазищами вертит, но молчит. Отвели к Сахарову. Он тоже пытался по-научному Хомута в чувство привести, но ничего не получалось. Зверобой рассказывал, что Сахарова больше всего удивил взгляд "долговца". Да сам он таких глаз до этого не видал.
- Позеленели, что ли? - Грицко слышал от кого-то, что после пси-атаки у некоторых зеленеют глаза. Полностью.
- Нет. Я уже и не помню, в чём там дело было, да это и не суть. - Сталкер почесал ладонь. Не иначе, к деньгам. За чёрный камень.
- А в чём суть? - Парень невольно заинтересовался.
- Отошёл парень от конролёровых пыток. Два дня отходил. Ни с кем не разговаривал. В бункере у учёных отлёживался. А после ушёл на Росток. И первое, что сделал, так это из "Долга" ушёл.
- Да ладно?- Удивился Грицко.
- Ага. - Кивнул Дед. - Невиданное для того времени это дело было, чтобы из группировки уходить. Но Хомут снарягу сдал, КПК сдал. Вообще всё сдал, представляешь? Только одежду и оставил. Ни Воронин, ни Пашутин, никто его разубедить не смог, а Хомут ещё и не объяснил ничего. Так он и стал одиночкой.
- Интересно, что там ему контролёр показал? - Грицко посмотрел на Пахомыча.
- Не рассказывал Хомут об этом никому. - Дед поворошил костёр. Дрова, который принёс Грицко, кончались. Скоро нужно было идти. - "Долг" сначала подумал, что он сам мутантом стал, раз так странно себя ведёт. Ты сам знаешь, им дай только повод пострелять.
- Это точно.
- Хомут не был мутантом, но после того случая нелюдимым стал. Подолгу в Зоне пропадал. Бывало, сутки, двое не было в баре на заводе. Приходил, брал консервы, иногда водку, но ни разу патроны илипатроны. У него нож только висел армейский. Я думаю, чтоб консервы вскрывать. - Пахомыч кивнул, будто разговаривал сам собой.
- Постой, так он в Зону без оружия ходил? - Изумился Грицко. Пренебрежение к истории сменилось неподдельным интересом.
- Да. - Подтвердил Дед.- Может, где-то в Зоне оно было припрятано, но на людях со стволом его никто не видел.
- "Долгу", наверное, это не понравилось. - Догадался Грицко.
- Ещё как. - Согласился Пахомыч. - Где это видано: от группировки откололся, да ещё и по Зоне шастает, словно шаман. Воронин отдал приказ проследить за парнем. Мало ли что. Снова у него, видать, сомнения возникли: не мутант ли парень?
- Проследили?
- А то. - Дед помрачнел. - "Долговцы", ходившие присматривать за Хомутом, рассказали, что он сидел в Тёмной Долине и медитировал. Ну, как йоги эти, худющие. Посреди аномалий. Ноги сложил, руки развёл и покачивается.
- Псих.- Вынес вердикт Грицко.
- Не скажи. Каждому своё. - Задумчиво откликнулся Дед. - Шпионы эти, доложили Воронину. А тот дал отмашку, чтоб грохнули Хомута.
Грицко недоверчиво посмотрел на собеседника:
- За то, что он сидел и медитировал? Да мало ли, какие у него тараканы в голове.
Пахомыч крякнул, посмотрел за спину друга. В сторону базы.
- Нет, не только за это. "Долговцы" видели, что пока Хомут сидел и раскачивался, как болванчик, рядом с ним находился псевдопёс. Не убить его хотел, а подвывал сталкеру. Словно обычный, домашний кобель.
- Н-да.- Протянул Грицко.- Этого "долгу" достаточно. Повод убойный. Человек и мутант мирно сосуществуют.
- Да.- Дед хитро посмотрел на парня. - Но ничего у них не вышло.
- Почему? - Удивился Грицко. Долговцы добивались успеха в делах и посложнее этого.
- А потому, что когда к нему пришли трое палачей... - Начал Пахомыч, но Грицко перебил его:
- Подожди, что вот так всё просто? - Неожиданно взорвался парень. - Пришли палачи, так и так, Хомут, убивать тебя будем. А сталкеры что? Или они втихушку это собирались сделать?
- Не кричи. Не на курорте с девочками.- Фыркнул на него Дед и продолжил.- Нет. Объяснили бродягам, что парень уже не тот, что раньше. Может, и не человек вовсе. - Вздохнул Пахомыч. В этот момент он действительно выглядел на свои шестьдесят.- И знаешь, что? Они спокойно это восприняли.
- Как спокойно? Не понимаю, как спокойно-то? - Грицко не на шутку разошёлся. - Хомут что-нибудь плохое сделал, западло какое-нибудь?
- Он ни с кем не ходил в Зону, да и в Баре не тёрся. - Покачал головой Пахомыч.- Всё дело в зависти, молодо-зелено. И в страхе ещё.
- Причём здесь это? - Не понял парень
- А при всём! - Пахомыч погладил бороду. - Боялись его, дружище. Они, понимаешь, пистолетами, гранатами обвешаются, бинтов и патронов позапихивают в карманы, а всё равно идут в Зону, как в последний раз. Потому что враги ей. А Хомут, раз без оружия ходит, да и живой к тому же, получается, что друг Зоны. А значит - враг для них. Пусть и не такой, как кровосос, не явный.
Грицко молчал. Пахомыч вдохнул воздух Зоны, пахнущий самым настоящим мармеладом. Аномалия. По счастью, безвредная. Периодически такое бывает у Радара. Никто не знал почему. Озоновый запах электр уступил аромату сладости, окуная куда-то в глубину сознания. К беззаботности.