Я вааще стараюся не врать. И это никакая не апломба, а потому, шо память очень плохая. Из-за этой памяти меня и во вспомогательную школу номер три определили.
Вот в этой школе я, как раз, и понял, шо врать не надо. Потому, шо училка спросит
- ты уроки сделал?- начинаешь врать. Ну а ей тоже охота выяснить вру я, или ещё способнее, чем она предполагала. И начнет приставать с разными расспросами. А правду скажешь, и сиди на уроке, любуйся на затылки девчат. Никто приставать не будет. Школа хорошая, хоть у всего города бельмом на глазу, из- за того, шо учеников сразу приучают к профессии. Стараются заинтересовать. Можно на сапожника учиться, или на маляра, можно на слесаря. Когда есть интересная профессия, глупости разные, вроде поступления в институт, в голову не придут. Из наших, во всяком случае, никто не поступал. А шо в том институте делать, если сразу после седьмого класса в руках отличная профессия. Хотя не без исключений,как в каждом правиле. Мне, и ещё двум однокашникам, с этим, кстати, не очень повезло, у меня оказалась склонность к медицине. Лёху Фомина тянуло на воровство. Ну, а Люська Курилко ни о чем, кроме любви, и думать не могла. Мне не вся, конечно, медицина нравилась - исключительно психиатрия. Потому, шо моя лечущая, Людмила Ивановна, психиатор с большой буквы. Веселая, молодая, красивая тетенька, даже халатик на ней какой - то особенный, не как у других. Коленочки из под такого халатика очень аппетитно выглядывают. Это первым делом к медицине потянуло. Ну а потом Леха у неё стырил книжку "Психиатрия" и понеслась душа в рай. После я сам к ней пришел, сказал
- так и так, хочу изучать медицину. - Она похихикала, а потом стала давать книжки.
- Давай - говорит - хоть читать научишься бегло и то хлеб.
Первые три года я изучал картинки. Потом семь лет - шо буковками написано. Если бы ещё память, я бы точно сам такую книжку написал. Потому, шо я позже узнал одну удивительную вещь - психиатрию изучают в институте месяц, а латынь - целый год, английский - два года, а общественные науки и того больше - все шесть лет. А шо толку, никто и глазом не повел, када Горбачевское правление привело к перестройке и обернулася полным холоймесом . Все были грамотные, но никто ни чо не понял. И всё, если вдуматься, из-за полусухого закона. Разве можно с такими вещами походя играться? Ведь бутылка, штука необходимая для алкаша в стабильное время, становится ещё более необходимой и для непьющих граждан, когда её делают дефицитом в стране, которая начинает бурлить. К этому времени я в психиатрии так насобачился, шо мне в ней стало тесновато, и время от времени побрасывало к психоанализу. В универсаме, где я работал грузчиком, ко мне все работяги обращались с жалобами, и не было случая, шобы я кому не помог. Грузчики приходили утром немного расстроенные из-за того, шо водку стали выпускать плохого качества.Они сходу шли ко мне на собеседование, после которого выходили всегда с приподнятым настроением и с желанием плодотворно трудиться. Задача с ними была простая - наглядно продемонстрировать, шо выпивка и пьянка - это разные вещи. Заскакивал и Лёха Фомин, с ним было ещё проще. Я научил его раз в неделю непременно делиться деньгами, которые он набомбил по карманам, с какой - нибудь обнищавшей старушкой.
Када совсем плохо стало, и в стране перестали платить зарплату, с нами тоже стали расплачиваться или натурпродуктами - колбасой, килькой в томате и водкой, или даже директриса выборочно, кое с кем, старалась расплатиться натурой. Но со мной этот номер у неё не пролез потому, шо, во-первых, я картинок, на которых алкаши нарисованы, насмотрелся достаточно и водку, которую получал, складировал под кроватью, но не пил, а, во вторых, связь с Люськой Курилко не терял и директрису, после Люськи, обихаживать не собирался. Люська стала такой красавицей, шо моментально выскочила замуж за одного бдительного, но неосторожного офицера. Кстати, перед замужеством, она пришла ко мне маленько расстроенная и поведала, шо офицерик её предупредил - если в первую брачную ночь обнаружится какой изъян, то он ихний брак похерит, застрелит Люську из нагана, а потом застрелится сам. Но я уже тада занимался психоанализом не на шутку. И стал её убеждать, шо будь её офицерик даже очкастым ботаником, никакого изъяна он в ней не обнаружит. Дело проверенное не один десяток раз. И вот тут и прозвучало слово "девственность", которое даже меня чуть не сбило с толку. Слово было незнакомое и в книжке по психиатрии не встречалось, в этом я, не смотря даже на плохую память, мог принести присягу. Я поступил согласно главному закону медицины, который врачи, как правило, не выполняют. Если не знаешь, спроси у того, кто знает. Мы записались с Люськой на прием к гинекологу, где я убедился в том, шо пока тока подозревал довольно смутно, а именно - психиатрия сложнее и тоньше смежных профессий. Гинеколог объяснил нам с Люськой, шо такое девственность и как просто, двумя - тремя стежками, её, в случае утери, вернуть на старое место. Не удивительно, шо Люська не заметила момента утери такой лабуды. Ей за всякой ерундой было следит некогда. Я, даже не смотря на плохую память, помнил её розовый период. Тада даже скупаться времени не хватало, не то, шо следить где шо лежит. Нам психиатрическим, например, вааще ничего не вернёшь даже за такую плату, как литр коньяка три звездочки. А тут и дел - то было доехать до дома, захватить из - под кровати бутылку и привезти нашему спасителю. За это время Люська уже была обращена в первозданное состояние, о котором свидетельствовал легкий румянец на её щечках. И так я старался помогать всеми знакомым и друзьям. Время было сложное, на улицах нет нет да постреливали и народ, пока не привык к этому, находился в расстроенных чувствах, а психоаналитиков у нас в стране раз, два и обчелся. Вот на этом сероватом фоне произошло событие, которое повернуло мою жизнь в новое русло. Надо сказать честно наша директриса не одобряла выпивку без своего участия, даже после работы. А поскольку выпивать с ней было неприятно, наши грузчики и некоторые продавщицы шли наискосок, пересекая узкую дорожку, и оказывались в раю. Раем была территория больницы. Там, в укромном местечке, аккурат у помойки, стоял, врытый в землю, столик с двумя скамейками, шобы выздоравливающим было где забивать козла. Но популярностью тот столик у больных не пользовался потому, шо от помойки потягивало, как от директрисы нашего магазина. Ну, а мы к этому были вполне привычные и использовали столик по прямому назначению, то есть, шобы выпить, закусить и поболтать после трудового дня, без помехи. Я, как уже вроде говорил, но для тех, у кого с памятью, как и у меня повторюся - человек очень мало пьющий и принимал участие в таких мероприятиях исключительно, шобы не отрываться от коллектива. Так вот, тока мы расположилися и народ пропустил по маленькой, продавщица Валька, которая и раньше была глазастая, встает, идет к помойке и выкатывает из-за неё шикарное никелированное кресло на колёсиках. Мы все ахнули от неожиданности - какой дурак такую красоту решился выкинуть. А она забирается на него, ноги закидывает в блестящие, совсем немного побитые ржавчиной, дуги и говорит, обращаясь ко мне,
- Доктор, раздевайте ноги у входа и идите, я уже готовая.
Народ, таки, просто онемел потому, шо картинка получилася ещё та. Но меня сама Валька не занимала совершенно, новенького для себя я ничё не увидел. Валька, как объект, была изучена досконально каждым боеспособным работником универсама и я не был исключением. Я смотрел не на неё, а на это кресло и чувствовал, шо сама судьба тычет меня в него зачем-то носом. Мешала понять - зачем - тревожная мысль о том, шо вещь, возможно, не выброшена, а тока оставлена на время и вот вот кто-то за ней придет. Поэтому особо раздумывать было некогда. Я предложил перенести банкет ко мне в хату и заодним оттащить туда кресло. Зачем оно мине дома я ещё не понимал, но точно знал, шо расставаться с ним я не намерен. Ребята сходу решили помочь, тем более, шо я пообещал им поллитру водки за труды. Када кресло приволокли и водрузили посередине комнаты, все уже начали понимать, шо весчь действительно ценная и похожа, как две капли воды, на автомобиль "Волга" модели двадцать один. Сейчас уже эту красоту не выпускают, а новые модели, по сравнению с ней, выглядят легкомысленно и несерьёзно. Мишка, наш грузчик, который до магазина работал краснодеревщиком, посоветовал обить кресло желтым плюшем, а спинку и сиденье сделать мягкими, кроме того приладить дощечку, на которую можно будет положить ноги, если они устанут торчать в дугах. Тут же прикинули во скока обойдется ремонт. Получилось пять, от силы шесть, бутылок жидкой валюты. Не такая уж и заоблачная цена. Буквально на следующий день я отправил Мишку за материалами, а всю его работу в универсаме взял на себя. К вечеру, навьюченный фурнитурой Мишка, вспотевший и счастливый, появился у меня дома. Дело ладилось необыкновенно споро потому, шо он, видать, сильно соскучился по своей любимой работе, а об выпивке ему было даже думать нельзя. Он принимал пилюли, после которых выпивать не станешь потому, шо если капелька водки в рот попадет, человек начинает тут же задыхаться и может в страшных судорогах помереть. Так шо на выпивку мы не отвлекались и через два дня всё было готово. Тока плюш Мишка не достал, принес бархат и вовсе не желтого цвета. Одно и успокаивало, шо этот цвет обозначался загадочным и красивым словом " Электра". Получился настоящий трон. Мишка не пожалел даже золотые кисти, которые берег много лет себе на свадьбу. Он их присобачил с боков. Спинка легко откидывалась, нижняя, вновь сделанная часть, поднималась, образуя совершенно ровную поверхность. Под обивкой был поролон толщиной в десять сантиметров. Осталось тока покрасить металлические детали краской " Белая ночь", шо я и хотел сделать, но Мишка загадочно улыбнулся и сказал.
- Давай не будем сами себе лечить, как несчастные колхозники.
Он вытащил бумажную пленку под орех и обклеил все металлические части ею, а шобы можно было мыть покрыл тремя слоями бесцветного лака. После чего кресло стало походить уже не на трон, а на Мерседес-Бенц шестисотой модели, тока с конвейера. Полюбоваться на красоту пришли все знакомые, а с Люськой мы его даже опробовали в деле и не пожалели об этом, потому, шо, когда она забралась на него, а я встал на небольшую площадочку, которую смастерил предусмотрительный Мишка, то мы с ней оказались на одном уровне и, шо особенно было удобно, можно было рукой достать до любого её местечка. Люська осталась очень довольной и пообещалась привести мужа, того самого офицера, посмотреть, как чо работает.
-Пусть размеры срисует и закажет такой же. То есть подтвердила известную истину, шо все красавицы - дуры и не важно в какой школе учиться, во вспомогательной, или с математическим уклоном, тока время зря потратишь. Напрасно я ей растолковывал, почему не надо водить мужа туда, где обитаются друзья детства и показывать уголки, где было особенно приятно общаться. Тока когда напомнил про мужнин наган, до неё доперло.- А-а-а! - Огорчилась она.- Тада я одна буду иногда заходить.
Можно было подумать, будто раньше она этого не делала, или делала с мужем.
Вообще не только Люська зачастила ко мне. От визитеров просто покоя не стало. Я даже начал из дома уходить. Вначале слонялся по улицам, а потом стал ходить в кино на вечерний сеанс. Кинотеатры народ посещать перестал. Жизнь сама превратилась в кино и в кинотеатрах билеты были всегда. Вот и тогда взял я билетик на сеанс повторного фильма, уселся на задний ряд, шобы там покемарить, да не тут-то было, опять судьба меня словно за чупры схватила и встряхнула, как следавает, мол, смотри, придурок, скоро тебе это понадобится. Фильм о том, шо наш врач эмигрировал в штаты и решил устроиться психоаналитиком. Но тока у него ниче не получилось. Пришла пациентка с самыми типичными жалобами, шо муж старше её на десяток лет, мол, из носу у него воняет противно плохими зубами, из трусов - плесенью, это, мол, сильно раздражает и она уже неделю не спит и шо дальше делать не знает. Наш бывший соотечественник делает на морде умное выражение и спрашивает
- вы заняты каким - нибудь полезным делом, профессия какая-нибудь у вас есть?
Вы представляете какой ели, ели идиот. Она ему отвечает как бута и так не понятно
- мол, профессии нет, я домохозяйка, тока глупостями, вроде готовки, уборки, не занимаюсь потому, шо кухарка этим занимается в сто раз луччи, а почистить бассейн может специальный человек. Да и некогда потому, шо два раза в неделю шопинг, два- шейпинг, через день массаж, суббота-клубный день, в воскресенье обязательно церковь, в понедельник-ювелир, вторник-занятия в кружке самодеятельных дизайнеров, в среду... Но этот идиот не дает ей даже рассказать, шо она делает в среду, не понимая, шо это одно и то же, шо человеку ни с того, ни с сего взять и харкнуть в лицо. И говорит с самым серьёзным видом.
- Всё - говорит - ясно, разводитесь и идите искать интересную работу.
Я конечно от этого олигофрена с выраженною дебильностью ждал чо-то подобное, но он, согласитеся, превзошел все ожидания. Такое сказать тетке, которая живет за счет того поганого мужа. А ей уже по возрасту и по стервозности в проститутки поздновато, вокзальских чмар у них там точно нет, как и плечевых. Недаром она сразу такого специалиста сумкой огрела, должна была, как минимум, коренной зуб выбить. Тем более ответ-то был прямо тут же на поверхности и единственно верный. Надо было ей посоветовать завести любовника. Она, кстати, и сама это прекрасно знала, по роже это сразу видно, вопрос упирался тока в ответственность. Ведь недаром было сказано, шо в воскресенье она в церковь ходит. Ответственность за то, шо тетка заведет любовника, должен был взять на себя психоаналитик. Вот и вся недолга. А ещё луччи найти ей любовника. Мало ли здоровых рысаков улицы яйцами околачивают в поисках сармака. Вот какая каша у меня заварилась в башке и я не стал досматривать, как этот убогий плохо кончит в самом финале, а, не теряя времени, пошел домой, сел напротив кресла и сразу все понял про своё будушее. Моя судьба быть психоаналитиком, это мне стало ясно, как божий день завтра после утра. Короче на работе я появился в строгом, красном пинжаке, который обменял на бутылку емкостью 0,8 портвейна Агдам у одного начинающего бизнесмена, когда тот решил обязательно опохмелиться. Я дождался директрису и написал заявление на увольнение в связи с началом индивидуальной врачебной практики. Она, конечно, похихикала и намекнула, шо у меня не всё для этого имеется.
- Ты - говорит - завтра опять придёшь назад проситься.
Про кресло она, как говорится, ни сном, ни рылом, а красные пинжаки тока входили в моду. Так шо я даже на неё не обиделся. Главное заявление подписала. Через полчаса я уже сидел в отделе, где выдают разрешения на эту самую врачебную практику. Там-то я и понял, шо имела в виду директорша. Первое, шо у меня потребовали, это диплом об окончании медицинского института. И кода я сообщил, шо самоучка и постиг все премудрости психиатрии по книжкам, чиновница внимательно на меня посмотрела и сообщила с сарказмом
- Значит вы должны отчетливо знать, какая разница между врачом и идиотом.
-Это можно узнать, чаще всего, тока перед самой смертью - парировал я. Она улыбнулась, но грубить дальше не стала. Взяла бумажку, написала с одной стороны адрес психиатрического диспансера, а на другой - направляется, потом мои фамилию, имя, отчество, а чуть ниже - товарищ хочет работать психоаналитиком на дому??? Это явно ваш профиль. Дайте свое заключение по этому поводу.
- Давно бы так - с облегчением сказал я и выставил на стол из своего пакета бутылку коньяка
- Что это?- Испуганно спросила чиновница.
-Чо ты из себя дуру-то строишь - обиделся я - взятка.
- Сейчас же уберите - испуганно завопила она противным фальцетом.
- Сама уберёшь, коль так приспичило - отрезал я. И уже от дверей добавил - барыня, мля! Может ещё по стаканам разлить. Очумели совсем эти взяточники!
Главный врач диспансера встретил меня скучным, каким-то погашенным взглядом. Вообще все в его кабинете было скучным и серым. Картину не оживлял даже его ярко - красный нос. Я поставил пакет с коньяком на стул, тщетно стараясь, шобы бутылки не сильно звенели, сам устроился на стуле рядом и протянул направление. Он рассеянно его прочитал и спросил.
- Что кончали?
- Нашу местную вспомогательную школу.
- Вот как? - удивился он - Не сильно вы жалуете свою альма - матер, а я слышал здесь мощный профессорско-преподавательский состав. Я то птенец первого медицинского. Значит, решили частным образом поработать? А что это там у вас всё время звенит?
Я поставил перед ним пакет со спиртным.
- Откуда такое богатство?- оживился он.
-Да с предыдущей работы. Я в универсаме грузчиком последнее время работал. Глав врач понимающе покачал головой.
- Понимаю и сочувствую. Довели нашего брата до последней крайности. Вы знаете профессора Никонова? Умная, светлая голова, работает в бане консультантом-массажистом. Лучшие кадры из медицины уходят. А кто остается?
Он подошел к небольшому столику, на котором стоял пустой графин для воды в окружении скучных стаканов.
- Спиртное придется перелить в этот графинчик, если вы не возражаете. Это я в связи с тем, кто остается. А остаются одни малосведущие в психиатрии кадры, да и те сексот на сексоте. Утром попросил медсестричку налить немного спирта и что вы думаете, до кабинета не успел дойти, как в горздрав уже стуканули. Мне, конечно, наплевать, я ведь только и.о, а не настоящий главврач. Настоящий ушел в бизнес. Занимается автосервисом. Ну что нальем по стаканчику?
-Поправляйтесь - сказал я великодушно - а мине нельзя, дел не впроворот.
Минут через тридцать мы были уже на "ты", а через час я выходил из диспансера с листочком, заверенным гербовою печатью, на котором было написано, шо я обладаю достаточной психиатрической подготовкой и могу заниматься частной врачебной практикой. С этой солидной ксивой я и вернулся к тете, которой оставил бутылку. Кто бы сомневался, шо она её к этому времени опростала. Я сразу это понял, как тока секретарша перегородила необъятной грудью дверь. Но эта курица не понимала, шо кудахтаньем меня, када я уже в одном шаге от лицензии, не остановишь. Чиновница сидела за столом и притворялася, шо читает важную бумагу. Она подняла на меня свои наглые глаза, тока када я уже уселся против неё. Держалась она молодцом. Не заметно было, шо она уже малёхо приняла. Только иногда веселые чертята проскакивали во взгляде. Я протянул ей ксиву из психиатрии. Она прочла её как приговор и сказала.
-Что вас там не оставили? Тогда приходите после обеда.
-Это ещё почему - возмутился я.
-Да потому, что эта филькина грамота, в ней про диплом ни слова не сказано.
-Так - сказал я внушительно, начиная маленько нервничать. - Гони назад пузырь.
-Что, что?- переспросила она.
-Я говорю, взятку гони назад.
- Да я эту гадость сразу же выкинула.
Я тут же нагнулся, пошарил под бумагами в ее корзине для мусора и вытащил на свет божий опорожненную бутылку, с прилипшей к ней жевательной резинкой. Чиновница покраснела и сказала с раздражением.
- Ладно, черт с тобой, выдам лицензию, но только не на врачебную, а на парамедицинскую практику.
- А это ещё шо за штуковина?- насторожился я
-А вот этого никто практически не знает. Что-то среднее между гаданием на кофейной гуще и компьютерной диагностикой. Только не думай, что ты обойдешься паршивой бутылкой.
-Ноу проблем!- почувствовав себя бизнесменом, ответил я.
- Ну, тогда гони.
-А шо гнать?
- Пакет с коньяком гони. Ты же с пакетом приходил.
- Так нету, я уже того, маленько растратился.
-Ну вот как будет, так и придёшь.
Я понял, шо лицензия от меня уплывает и меня осенило.
- У вас всё одно обед, вот и заскочим ко мне, вы только бланочек с собой захватите. Я живу тут совсем рядышком. Она подумала секундочку, потом спросила
-Ещё кто-нибудь дома есть?- И, получив отрицательный ответ, распорядилась. - Ладно, жди внизу.
Когда мы с ней пришли и она увидела мои закрома, то ей чуть плохо не стало.
- Ты что винный магазин ограбил?- спросила она. Я пояснил, шо это зарплата за восемь месяцев.
Потом она подошла к креслу, с любопытством его осмотрела и спросила
-Это что за вертолет? Что-то он мне напоминает, не пойму только что. Потом заглянула под спинку и начала ржать и чем дальше, тем громчее.
-Вот это да, я такого еще не видела. Как ты его используешь?
-Пока никак, вот начну работать, буду использовать, как кушетку.
- Можно попробовать?- она забралась в кресло и очень удобно в нём расположилась.
- А как же обед? - спросил я, но она только беспечно махнула рукой, стаскивая с себя трусики.
C этого дня началась настоящая работа. Чиновнице сеанс так понравился, шо она, как в дешевую столовку, начала шастать ко мне домой каждый обеденный перерыв и даже после работы, и мине это уже перестало нравиться потому, шо платить эта подруга даже и не думала. А када я ей намекнул на то, шо и психоаналитики тоже любят обедать, заявила прямо
- Ты за это сильно не беспокойся, я тебя уже порекомендовала одному импотенту. Он за всё заплатит.
И, точно, через день, лежу я утром размышляю, шо делать - или сожрать остаток плавленого сырка с добрым названием "Дружба" потому, шо кроме спиртного в доме ничего нет, или тока зубы пойти почистить остатками пасты потому, шо сквозь них так и прут грязные слова, раздается стук в дверь. Я в одних трусах, босой открываю её и вижу - стоит деваха, ну прямо точь в точь моего роста. А я где-то ростиком под метр девяносто. Мордочка у ней точно, как у куклы "Барби", тока ноги ещё длиннее, а юбочка чуток короче. Рядом с этим произведением искусства два амбала со стрижоными затылками. Один из них, ни слова не говоря, отодвигает меня в сторону и вся эта компания вваливается в мою квартиру. Я ещё не успел опомниться, а они деваху рядом со мной поставили, а сами кругом всё осмотрели. Потом тот, у которого морда пострашней, спрашивает
- ты доктор, который гипнозом лечит?
Я подтягиваю трусы чуть повыше, говорю
- гипнозом не пробовал, но полечить могу.
- Ну, тогда давай, вот её полечи.
- Ладно - говорю - полечу, (попробуй тут не полечи) - тока вы, ребята, в коридорчике подождите.
Они переглянулись и говорят
- это исключено.
Я уже брюки успел натянуть и поэтому ответил им с достоинством
-Тада ничо не получится, я вам не извращенец какой, шобы на людях таким интимным делом заниматься.
Ну, тут они посовещались, говорят мне
- давай лечи, тока чё чиво помни, мы тут за дверью.
Я сходу, как они вышли, девахе говорю
- залазий, Цыпа, в кресло и располагайся поудобнее, ноги вот на эти штучки складывай.- Устроилась она так, я и спрашиваю - Ну-с шо нас беспокоит?
И она, размазывая сопли, рассказывает мине жуткую историю. Сама она девка, оказывается? вологодская. Зовут её Акулиной. Жила Акулина с маманей и папаней в деревеньке и была этим очень даже довольная. Тока одна беда не давала покоя. Ещё с титишного возраста ростик у неё был великоват. Деревенские так её и называли "Дура стоеросовая", но к этому она привыкла и даже не обижалась. Тока, когда уже выдали паспорт, заметила, шо ни один парень к ней не подходит. Самый высокий ей затылком до кончика носа. И это очень осложняло всякое общение. Она правда надеялась на то, шо как переедет в город и поступит в ПТУ, там найдёт кого повыше. Но пока суть да дело, характер, конечно, подпортился, а нервы поистрепались. В ПТУ высокие парни были, но и они её обходили стороной. И она уже хотела сделать совсем отчаянный шаг, записаться в баскетбольную секцию, но тут ей одна чудная тётка предложила поучаствовать в конкурсе красоты. Тётка была бывалая, пила водку, не закусывая, курила и материлась громко, никого не стесняясь. Работала она всю жизнь начальницей в управлении культуры, может поэтому и вела себя так. Культура, если её слишком много, тоже может поперёк горла встать. И вот совершенно неожиданно Акулина победила в конкурсе "Северная красавица". Жизнь сразу поменялась, потому, шо от мужиков отбоя не стало. Вся вологодская шпана, а потом и народ поавторитетнее, круглые сутки стали воевать между собой за право первой ночи. Масло в огонь подлила культурная тетка. Она кода узнала, шо Акулина не пробовала мужика, даже не поверила и повела её к знакомой врачихе.
Та тоже обалдела, обнаружив такое диво. Короче, тетка, после осмотра, перевезла её сразу к себе домой потому, шо давно мечтала о такой невесте для своего сына Пашки. Но тот был законченым пидором потому, шо мамаша с малолетства таскала его по разным балетам, желая шобы ребёнок вырос гормоничным и всесторонне развитым, шо всегда чревато потерей ориентации. Пашка тут же растрепал какое чудо живет с ним под одной крышей. В результате, через день другой, к ним пожаловали соответственно стрижёные мены, которые увезли Акулину в неизвестном направлении. Впрочем, это тока для культурной тётки в неизвестном, а, кто поумнее, сразу понял, шо если чо, её надо искать в столице нашей многострадальной Родины в дачном поселке на Рублевке. Заарканил Акулину Федя Желнин, бывший комсорг рыболовецкого колхоза "Путь Ильича", а ныне известный банкир. Это был сорокапятилетний мужик в самом соку и для полного счастья ему не хватало тока жены целки, остальное всё было и даже в избытке. Квартира в Москве, дача на Рублевке, дача под Одессой, кроме того бунгало в Майами и сорокаметровая яхта. Федя Акулине тоже очень понравился. Во первых, он был её повыше ростом, во вторых, когда целовался в засос, от него пахло настоящими сигарами. Одна беда, прошло уже больше двух месяцев, а целка оставалась на старом месте. Дело в том, шо как тока доходило до настоящего дела, в серединке Акулины шото щелкало, как портсигар, и напрочь запирало нужное местечко. К кому тока они не обращались, даже к одному немцу профессору, толку ни какого. И Федя и Акулина за этот время стали походить на собственные тени. Один доктор даже вкатил укол, после которого сердце тарахтело в груди, как будильник шестидесятого года выпуска, а во рту все пересохло, как в пустыне Гоби - никакого толка. Акулина тока прошептала пересохшими губами - "А пкупаю сбою", шо означало я покончу с собою. Но Федя всё понял и сказал
- погоди, успеешь, вот съездим в Одессу отдохнем, может всё образуется. Словом мне всё стало ясно в ту же минуту.
- Бог ты мой! - С радостью думал я.- Вот она награда за долгие часы изучения основ психоанализа. Прямо Фрейдовский случай. Как тока старый хрен догодался о том, шо наше поведение формируется в детстве. Уверенный в удаче я спросил у Акулины
- Не жрут ли в их местах великим постом селёдок с молоками и каков обряд венчания ?
Про селёдки она была не в курсе, а вот насчёт обряда венчания, сходу затараторила, как вяжут рушник на руки, да шо посыпают на голову, но это уже было не важно. Я помог ей слезть с кресла, посадил на стул, потом строго сказал.
- Вам с Фёдором надо ехать в деревню к твоим родителям и там по всем правилам венчаться в церкви. Тока это поможет.
И про гонорар забыл от радости, ладно стриженый зашел в комнату и справился, скока за сеанс гипноза платить. Я быстро прикинул - шо бы выжить мне надо пол кило субпродуктовой колбасы, баночку сметаны, булку хлеба и хотел уже потребовать полсотню, но как - то само собою вырвалось - сто рублей. Бандюга отсчитал из большой пачки и протянул мне несколько купюр.
- Сдачи не надо, Гиппократ, купи пару стульев, а то мы всё время на ногах простояли. Потом они ушли, а я всё стоял потрясенный потому, шо в моей руке лежало целое состояние - пятьсот баксов. Первое, шо я подумал - это фуфель. Я их пощупал, посмотрел на свет, но ни шиша не понял потому, шо до этого с мировой валютной системой не сталкивался ваще ни разу. Чувствовал я себя так же, как когда-то перед врачихой Людмилой Ивановной, када она с меня стянула трусы и занялась моим половым воспитанием. Ощущение потрясающее, но маленько тревожное. Я сразу помчался на четвертый этаж к Нинке Чех, заведующей детсадом, про которую поговаривали, шо когда-то она подрабатывала валютной проституткой. Нинка была в такую рань ещё заспанная, но, как тока увидела зелёненькую сотню, сходу оживилась понюхала её и заверила
- Лавешка настоящая, хоть сейчас жучкам, шо у банка валюту крутят неси. Можешь даже не ссать.
И вот тут я уже точно понял, шо за стезя меня ожидает в ближайшей перспективе. Но тока действительность превзошла самые замечательные надежды. Потому, шо ровно через неделю один из амбалов, шо сопровождал Акулину, пришел ко мне и по поручению шефа вручил ещё пять новеньких билетов банка США и самое главное предложил посторожить пустующую дачу своего хозяина. Он говорит на ней и был-то тока раз несколько дней, а потом ты их с Акулиной в Вологду шугнул. Так что перебирайся из своей конуры в приличное место. За одним присмотришь там за имуществом. А то я вижу ты стульев так и не купил. Я у него про Акулину даже спрашивать не стал. Рожа у него была грустная именно потому, шо у шефа с ней всё получилось в луччем виде. А амбал в Акулину, не смотря на свою страшную рожу, был сильно влюблён.Я это понял сразу, как его увидел.
Дача находилась в районе Большого Фонтана, в пяти минутах ходьбы от трамвайной остановки. Когда мы вошли на территорию, я подумал, шо это какой-то санаторий, а не частное владение. Амбал сунул мине ключи, показал где включать отопление и умчал в аэропорт на московский рейс. А я пошел бродить по бесконечным комнатам этого дворца.
- Жить, конечно, в такой роскоши можно - думал я, разглядывая сверкающий толчек с тремя разной формы унитазами, - но архитектурные излишества тлетворно влияют на работоспособность и явно расхолаживают. Кстати такие туалеты были на каждом из трёх этажей, что наводило на мысль, шо дом строили для конченых засранцев. Правда бесконечные спальни с широкими кроватями убеждали в том, шо я не совсем прав. Короче говоря, красиво пожить места хватало, но для работы я уголка так и не нашёл. Настроение у меня уже из-за этого начинало потихоньку киснуть, но тут я не нароком глянул в окно и увидел одноэтажное здание из итальянского кирпича. Я пошел тут же глянуть, шо это такое может быть. Оказалось шо это баня, совмещенная с бассейном, туалетом, опять таки на три очка, и биллиардная, отделенная от банного комплекса небольшим уютным холлом. Вот этот самый холл и заинтересовал меня больше всего потому, шо между двумя диванами и столом был чудесный уголок, словно спецом приготовленный для моего кресла. На следующий день я уже перевез его на новое место, а свою хату сдал одному нацмену с Кавказа, который торговал на привозе восточными сладостями и анашой. А для пациентов на двери вывесил табличку о том, шо прием ведется по новому адресу - переулок Солнечный, между улицами Армавирской и Кокинаки. На этом я расстался со своей прежней жизнью и к обеду уже в шикарном халате, который я обнаружил в одном из гардеробов, разгуливал по новому месту своего обитания, жалея тока об одном, шо не сообразил купить толстую сигару, которая бы была как раз очень кстати. Мои мысли прервал звонок в калитку. Это была чиновница. Я её не видел почти две недели и ещё столько же с удовольствием не видел бы, но тут сильно обрадовался потому, шо хотелось хоть перед кем - то похвастаться свалившимся на меня счастьем. Она тока всплеснула руками.
-Как ты тут оказался? Но я ей ничего не объясняя, повел по всем комнатам. И в первую очередь показал сортир на три очка, где возмущенно посетовал, шо не всем людям такое счастье - на одну задницу три унитаза.
- Чудо ты в перьях - возразила чиновница - это же биде. Ты еще туда не навалил, надеюсь, - расхохоталась она. Потом потрепала по щеке и пообещала научить, как этой штукой пользоваться. А в первой же спальне как - то обреченно спросила
- Значит ты теперь здесь будешь жить? И начала стаскивать с себя шмотки. Кстати в этой спальне потолок был зеркальным, что очень сильно её завело.
Она словно с поводка сорвалась, даже поцарапала мине спину в двух местах. Могла бы ещё хуже изувечить, но я предупредил, чтобы воздержалась потому, шо за членовредительство могу запросто в глаз дать. Но по всему было видно, шо аппетит у неё разыгрался. Даже когда мы осматривали мой новый кабинет, пыталась залезть на кресло, но я её отвлёк показав вмонтированный в стенку бар, по сравнению с содержимым которого мои запасы спиртного имели очень бледный вид. Чиновница заволновалась и не отрывая взгляда от бутылок предложила почему-то шепотом
- Попробуем по глоточку? Отказать ей смог бы только врач нарколог, да и то с очень большим стажем. А у меня такого опыта совершенно пока не было и я согласился на эту авантюру, но только с условием пробовать из уже раскрытых бутылок. Мы начали дегустацию с виски "Джек Дениелс" и "Черный Буш". Я только пригубил, а чиновница хапнула по приличному глотоку из каждой бутылки. Потом мы перешли к "Бурбону олд пил", затем последовали "Джон Уокер" и "Балантай". Шобы было ещё веселее, мы рассматривали журнал с разными прическами, но тока я сильно извиняюсь вовсе не на голове. Чиновница всё допытывалась с какой прической киска больше всего нравится. Мине вааще фиолетово, но я, шобы сделать ей приятно, ткнул в первую попавшую картинку.
- А у тебя хо-ро-ший вкус - заметила чиновница основательно прикладываясь к бутылке "Вильям Питер".
- Кто бы мог от такого остолопа ожидать? Ну-ка помоги залезть -проговорила она, забираясь на заветное кресло и держа в руке уже бутылку" Глен Роджерса" , которую пришлось у неё отнять потому, шо она примеривалась залить виски прямо себе в глаз. Потом она совершенно голая заснула с безмятежным выражением на розовом лице. Я любовался глядя на неё и думал, как все таки повезло её мужу. Ведь с такой хоть в разведку, хоть в постель, хоть водку пить. И как мы мужики в России относимся к бабёшкам похабно. Запрягли их в воз и маленькую тележку, а они, бедолаги, прут этот поезд неизвестно куда и зачем. Вон американские, или французские женщины, ухоженные и капризные, даже на кисках прически делают, а наши с непроходимыми зарослями болтаются где попало. Эх, Азия мы тёмная и дремучая. Я прошел в баню, отыскал ножницы, бритву, устроился поудобней коло спящей чиновницы и взялся с энтузиазмом за работу. Вначале подстриг всю поверхность темных вьющихся волос под бобрик, потом, мысленно нарисовав контуры сердечка пронзенного стрелой, взялся за бритву. Если вы думаете, шо это простое дело, то идите к себе в ванную и попробуйте выбрить хотя бы прямую линию. С первого раза едва ли получится. Во всяком случае я трудился около часа, благо моя модель была под наркозом. Но получилось вполне прилично. Я сходил опять в ванную, нашел там хозяйский одеколон "Аббат де Эрбле" и опрыскал им всю киску в два слоя. Мокренькая она выглядела ещё краше. Потом я подмел всё кругом потому, шо обожаю порядок и чистоту и пошел смотреть новости по телевизору. Через два часа вернулся проведать чиновницу. Она лежала в той же позе, но словно почувствовала мой взгляд потому, шо открыла глаза и первое шо спросила - скока время. Узнав, шо уже одиннадцать вечера, заорала
-Почему ты меня не разбудил, что я скажу теперь мужу. Но правда быстрее, чем солдат по команде "тревога" оделась и была такова. А я подумал, шо ж ты, миленькая, не предупредила-то, вот теперь будут неприятности. И перед сном ещё раз вспомнил о чижолой, бабьей доле и мине было хорошо от этих светлых и грустных мыслей.