Аннотация: Суть дзен-буддизма на двух страницах. Не претендую на полную объективность, но я старался )
Возвращение в бесцветность
I
В один прекрасный или же злополучный день, волею судьбы иль произволом случая, колесо сансары совершает очередной оборот - и ты появляешься на грешной земле. На маленьком шарике зелено-голубого цвета, вращающемся в бескрайнем космосе. Никто тебя, собственно, об этом не просил, но ты все же вылез из известного места на свет божий (или на тьму дьявольскую). Родился в определенном месте, в определенный день и час. Даже в определенном теле. Выражаясь языком бюрократии: "Я, такой-то такой-то, родился такого-то числа такого-то года в таком-то селе такого-то уезда такой-то губернии". Когда ты появляешься здесь, ты получаешь не только свидетельство о рождении, но еще много чего конкретного, что условно делится на две категории: биологическое и социальное.
Биологическое - это твое тело: набор генов, сила/слабость нервной системы, пол, цвет глаз, волос, пропорции тела, особенности анатомического строения и пр. В придачу получаешь и социальное - это условия внешней среды: веяния эпохи, состояние научной парадигмы, господствующее в обществе мировоззрение, уровень развития культуры, положение религии и мистицизма, социальный класс (сословие, каста), географические и климатические условия местности и все такое прочее. Получается, что оба вида этих условий заранее предопределены до твоего появления и преподносятся тебе как данность: "пожалуйста-с, распишитесь в получении". И тебе с этим предстоит жить. Или, по крайней мере, начинать жить. Биологическое, повлиявшее на тебя с рождения, и социальное, влияющее на тебя постоянно, будут определять твою жизненную стезю, хочется тебе того или нет.
А теперь представь, что ты не тот, кто ты есть сейчас, а, к примеру, сын хромого сапожника, появившийся в его лачуге в эпоху средневековой смуты. Когда ты немного подрастешь, у тебя на голове завьются рыжие волосы, лицо покроется веснушками. Ты будешь помогать отцу, мечтая научиться так же ловко чинить старые башмаки. А вокруг голод, нищета... Или ты рождаешься в пустынях Афганистана. Худой, но жилистый мальчишка с черными глазами. Ты спишь в обнимку с автоматом, ваххабиты готовят тебя в смертники и единственное, чего тебе хочется - резать головы неверным, чтобы попасть в рай. Почему нет? Или же ты - прыщавая упитанная дочка боярина. Тебя холят и лелеют, запрещают работать и на уме у тебя одни заморские прынцы. А папеньке твоему Петр самолично отрубил бороду - да, нынче на Руси совсем другие времена настают...
Что я хочу этим сказать? Выдвигаю предположение, что мы все едины, человеки! У каждого из нас, по-видимому, должна быть некая универсальная сущность, которая позволяет нам быть где-то и быть кем-то. Представьте себе белую гипсовую куклу человека. Вот эта куколка рождается в Японии, и на голову фигурки наносится узор из синих линий. Она будет женщиной (новый узор тонкой желтой кистью в области рук), красивой женщиной в будущем (еще штрихи желтого цвета) из семьи почтенного самурая. С детства она знает свое место, усвоит понятия о чести и долге, научится быть хорошей женой и хозяйкой (узоры переплетаются, становятся сложнее, разнообразнее). Война забирает у нее мужа (клякса черной краской в области сердца). И вот в результате мы получаем уникальный, неповторимый рисунок на некогда белой (а если точнее - бесцветной) кукле. Эта бесцветная кукла и есть то, что нас всех роднит. Это то, чем мы были до момента своего телесного воплощения. Она - связующая нить, единство наших душ. Называйте ее как угодно: душа, Бог, Будда... Биологическое и социальное лишь рисуют на гипсовой кукле свои миниатюры: они могут быть удивительно изящными или, напротив, грубыми и сделанными наспех. Но они всегда будут заданны заранее, конкретизированы - привязаны к ситуации, к фону общей картины. Здесь нет места подлинной свободе сознания.
Существование бесцветной сущности, предшествующей воплощению человека в материальном мире, невозможно доказать. Но идея о ней интуитивно понятна и легко принимается сердцем.
II
Набросаем схематичную картинку. Представьте, что в семье чукотских оленеводов Бердыевых растет темнокожий мальчик с кольцом в носу, с полными губами и жесткими волосами. Как он там вообще оказался, не суть важно. И вот этот мальчик весь в мечтах найти свой апельсиновый рай: бананы-кокосы, крокодилы-бегемоты и прочая Чунга-Чанга. Он ничего из этого не видел, только на картинках, и не уверен, существует ли оно вообще. Но душа-то рвется, душа просит. И не милы ему собачьи упряжки - вот на жирафе покатался бы. И не снежная ему нужна пустыня, а песчаная. Оленевод Бердыев пьет водку и грустит: в семье не без урода. Негритенок и сам себя считает выродком, откуда ж знать ему, бедолаге, что далеко на юге под лучами знойного солнца десятки таких же чернокожих сорванцов купаются в Лимпопо и бегают наперегонки с носорогами.
Есть несколько вариантов дальнейшего развития ситуации. Парень может поддаться давлению социального окружения - под влиянием родителей и друзей "убить" в себе негра. Попросту подавить его. И в результате одним шизофреником станет больше, потому что подавленная часть его личности прорвется и натворит дел. Например, будет лепить из снега ананасы и вытягивать шеи оленям. Какая уж тут гармония.
В другом варианте парень будет уперто настаивать на своем африканском происхождении. Он ночами не спит, мучается от грез, от недосягаемости своих заветных желаний и очень страдает. Белый снег ему не мил. И страдать бы ему так до конца своих дней, если бы не подвернувшийся случай. Он угоняет самолет геологов (не забываем о схематичности нашего рассказа) и "в погоне за мечтой, в поисках себя" успешно приземляется на историческую родину в Зимбабве. Вот оно счастье! Да, простое человеческое счастье. Обычная житейская история, да и только. Банальный переезд. Потому что парень так и не понял, что страдания его были иллюзорны.
Третий вариант - это не просто житейская история, а событие грандиозного личностного масштаба, коренной пересмотр мировоззрения! Парень взрослеет и осознает, что "оленевод" и "африканец" - всего лишь два рисунка на его бесцветной сущности. И менять один на другой - все равно, что шило на мыло: снимать одну шкуру и тут же надевать другую. Куда проще не носить шкур, а надевать их по мере необходимости. И осознание этого факта освобождает его от противоречий: он может сидеть в юрте и играть на барабанах, напевая африканские мотивы, а потом спокойно идти пасти оленей. Ему не обязательно рваться в Африку физически, так как он уже в Африке внутри своей метафизической реальности. И ему необязательно "убивать" в себе оленевода, ведь оленевод уже не препятствует ему, не встает поперек дороги, не ставит перед выбором. Две субличности гармонично уживаются в одном теле. И ведь таких субличностей может быть десятки...
III
...Если вернуться в состояние пустоты и неопределенности, деперсонализироваться до чистого листа бумаги, которым все мы были когда-то, то ты уже не будешь здесь и сейчас. Ты сможешь быть где-угодно и когда-угодно. Быть всегда и везде. Освободи себя от обусловленности места и времени твоего рождения или пребывания. Конечно, мы не можем менять свое тело, как нам угодно, или радикально менять общественные законы и установки, актуальные на данный момент. Зато мы сможем осознавать условность, ситуативность всего, что нас окружает, в том числе и своего телесного существования.
Будь бесцветным - и ты сможешь сколь угодно много раз перерисовывать себя, потом стирать рисунок и вновь творить новые образы. Будь зеркалом: отражая все, но ничего не принимая в себя. Для этого не нужно никуда идти - лишь погрузись в ту пустоту, которая уже есть в тебе, углубись в Великое Ничто...