Аннотация: Написан в сентябре 2008, вышел в майском номере "Полдень ХХI век" за 2009 год. Фантастический рассказ о настоящей любви. Немного печальный, как всегда.
Автор Александр Егоров
Девять дней Демона
Скоро рассвет, а я только начал. Жаль, если мой рассказ оборвется на самом важном месте или еще, чего доброго, вместо последней строчки получится какая-нибудь ерунда, бессмысленный набор слов, звукоподобия, графические объекты или что еще там напечатает мой друг, chekhov2020, версия 2, updated. Пока что он служит исправно. Исправно включает многоточия, если я говорю лишнее. Переставляет местами слова... вот опять переставил. Говорят, у него англоязычное ядро. За эти деньги могли бы разработать что-нибудь поумнее. Или просто я к нему не привык?
Я ведь никогда не вел дневников. Поэтому и мысли путаются. Но мне нужно записать всё как было, по порядку, чтобы потом прочесть и вспомнить. Ну, или кто-нибудь другой прочитает всё это, если я не успею вовремя стереть.
Да, скоро рассвет. За окном висит половинка луны, похожая на полукруглый, слегка деформированный светящийся дурацкий череп, желтая самодовольная луна, почти такая же, как в ту ночь, когда все начиналось. Если вдруг умрешь, она тоже будет висеть и светить, и отражаться в темных лужах на асфальте. А может, и нет. Может, кто-нибудь выключит ее, как я вот сейчас выключу эту лампу... Ой, нет, так еще страшнее. Когда слова появляются в темноте из ничего. Да еще если такой заголовок.
Demon - это мое имя в сети. Я живу в Москве, и мне примерно восемнадцать, или около того, что немаловажно для этой истории. В нашей стране в некоторых специальных играх можно регистрироваться только с восемнадцати, поэтому будем считать, что мне восемнадцать. У меня довольно стандартная внешность, на которой я не стал бы останавливаться, разве что на одной детали: зрение у меня так себе. Приходится использовать стимулятор сетчатки. Это почти такой же вижн-дивайс, как для трехмерной графики, но сложнее и дороже. С ним я даже в реале неплохо вижу, и ночью и днем одинаково, только всё видится как будто в сумерках, как если смотреть через прибор ночного видения. Мне нипочем не разрешили бы играть в игры, если бы врач не сказал родителям, что так мне легче будет налаживать отношения со сверстниками. Совместные увлечения сближают, говорил он. "Кто знает, - говорил он, - что творится в это время у них в головах, но они, кажется, счастливы".
Не знаю, как насчет остальных, но я все это время был не слишком-то счастлив. И налаживать отношения у меня никогда не получалось.
Это я, Demon, говорю сейчас эти слова, а chekhov2020 записывает. Сейчас два часа ночи, все в доме спят, и я стараюсь говорить тише. Мне понадобится час или чуть больше, чтобы завершить мою работу. Нужно будет вернуться в самое начало, иначе я сам ничего не пойму. Отлично, Chekhov, так и сделаем, только не надо менять строчную букву на заглавную.
* * *
В тот день, когда все начиналось, я как раз решил подключить неплохую контактную графическую модель - Roman Empire, итальянского производства, tridimensione autentica, как написано в рекламе. Почему-то я люблю исторические игры. В тамошнем медленном мире я чувствую себя здоровым и сильным. И зрение не тормозит, как обычно. Это ощущение трудно описать словами, особенно для тех, кто не использует зрительного стимулятора... ну и хватит об этом.
Мне всегда нравилось, что пейзажи в Римской Империи прорисованы очень подробно: здесь есть дворцы на холмах и виноградники, выложенные камнем дороги и поросшие плющом изгороди, крестьянские домишки и громадные деревянные кресты, которые кто-то зачем-то расставил вдоль обочин. В этот день солнце уже садилось, и кроны деревьев на розовом небе казались вырезанными из бумаги.
Я хотел попасть на второй уровень, пока не стемнело совсем. Это было несложно, правда, пришлось потратить на трансфер сразу пять монет из кошелька.
В Риме действовал полноценный многопользовательский режим, о чем сообщали плакаты на городских воротах; на каждом из постов кошелек легчал на одну, а то и на две монетки, зато вокруг становилось все оживленнее, и гости (такие же, как я) встречались все чаще. Их легко можно было отличить от местных жителей. Хотя бы по тем взглядам, которые они бросали на девушек.
Тут было на что посмотреть. Правда, я давно подозревал, что итальянцы устроили пользователям подлянку и поселили на втором уровне только тех, что пострашнее. Эти девицы прогуливались туда-сюда рука об руку и делали вид, что не смотрят в твою сторону, и даже не разговаривали; правда, если обратить на них внимание, они оживали и начинали болтать на какой-то своей латыни и жестикулировать, и выглядело это довольно нелепо.
Симпатичные начинаются с четвертого уровня, думал я.
Пройдя по узким, скверно мощеным улицам, я неожиданно вышел на обширную площадь. Колоннада неизвестного мне дворца громоздилась впереди, а слева и справа тянулись каменные галереи, темные и пустынные. В стороне сцепились колесами две неуклюжие повозки, запряженные одинаковыми с виду быками, там же о чем-то спорили (и плевались) одинаковые погонщики. Но я смотрел не на них.
Девушка моих лет, худенькая, в джинсах и кожаном пиджаке, стояла совсем одна посреди этой площади: конечно, она тоже из гостей, подумал я, и конечно, в первый раз. Только вот что она забыла в этой игре? Девушка испуганно оглядывалась, словно искала кого-то взглядом. Меня она не замечала.
Погонщики щелкали кнутами и бранились по-итальянски, а сами подбирались к девушке все ближе и ближе. Деревянные колеса скрипели. Сейчас они вышибут ее отсюда, понял я. Такие уж правила в этих играх, и новичкам обычно приходится туго.
- Э-эй, - окликнул я местных. - А ну пошли вон.
Девушка обернулась. Глаза у нее были синие.
- Спасибо, - сказала она.
- Да не за что, - отвечал я. - Не бойся. Они вообще-то тупые.
- Я и не боюсь. Но все равно спасибо.
Погонщики, ворча, убрались подальше со своими телегами, а я все глядел на эту девчонку. Мне хотелось спросить, что она забыла в этой графике. Дело в том, что такие игры написаны специально для... ну, в общем, уж точно не для девушек. Она даже не смогла бы зарегистрироваться, думал я. А это означает, что...
- Я жду друга, - пояснила девушка и оглянулась. - Он скоро вернется.
Вот так, подумал я. Все очень просто, и дальнейшие вопросы не нужны. Я улыбнулся бы ей и пошел своей дорогой, если бы где-то глубоко, на самом дне ее синих глаз не плескался страх. Я же всё отлично видел в этой игре, видел и это. Вот-вот она заплачет, понял я.
Не помню, что мне пришлось говорить ей - кажется, я говорил, что ее друг никуда не денется, и все будет в порядке, и что я тоже живу в Москве, и если она не против, мы сможем познакомиться в реале, погулять где-нибудь (тут я вспомнил, что это довольно сложно сделать, и умолк). Ее звали Катей, и сетевое имя у нее было, конечно же, Katenok. Я держал ее за руку: у нее были тонкие пальцы с мягкими подушечками и розовыми, только что накрашенными ноготками. Она уже улыбалась сквозь слезы, и я глядел на нее и не мог оторвать глаз, когда где-то рядом раздался голос:
- Забавно. И что это за герой?
Я повернулся слишком резко, быстрее, чем мог бы, и вовремя. Он остановился на полудвижении, и его рука зависла в воздухе.
Забавно, ага, думал я. Самым забавным было то, что я уже не раз встречал этого парня. У него был довольно мерзкий сетевой никнэйм - YETY, вот именно так, большими буквами и симметрично, а как зовут его на самом деле, я и знать не хотел. И было ему года двадцать три, и руки у него действительно были длинные, как у йети, а еще он имел привычку постоянно криво усмехаться. Даже когда покупал себе сразу двух девочек в японской игре Hentai.
- Руки убери, - сказал я.
- А-а, это же наш глазастый Demon, - криво усмехнулся этот YETY. - Как там школа для уродов? Экзамены сдал?
Я стоял и молчал. Есть вещи, которые до сих пор убивают меня на месте. Я ничего не могу с этим поделать.
- Ты только не напрягайся так, а то хреново кончишь, - сказал он. - Ладно, котенок, пошли отсюда. Чего разговаривать с убогим. Смотри, что у меня для тебя есть...
С этими словами он протянул Кате розу. Очень красивую.
- Ой, спасибо, Тимур, - она порозовела, как цветок. - Но послушай... Может быть, мы...
Но Тимур взял ее за руку - ласково, и как раз так, чтобы она больше не смогла обернуться. И она не смогла.
Вот как его зовут, думал я, глядя им вслед. И верно, как же это забавно, думал я. Забавно входить в контактную графику и брать с собой подружку... такой подлости я еще ни у кого не встречал. Наверно, этот Тимур по обыкновению перешел сразу на пятый уровень, это у него запросто, у него же открытый счет на карте, - и так хорошо там развлекся, что даже забыл про своего котенка...
Котенок, повторил я тихо.
И он с ней.
Этот Тимур, как вы уже поняли, был лет на пять старше меня. Но это еще не все. В реале он жил неподалеку от меня, в Кунцево, и работал в префектуре, кажется, в службе информационной безопасности. Он даже заезжал к нам в школу с какой-то инспекцией. Инспекция проверяла, не увлекаемся ли мы запрещенными играми. А YETY болтался по коридорам и криво усмехался.
Школа для уродов, сказал он. Ну что же, он прав. Я именно такой. В реале я вынужден постоянно носить идиотский и громоздкий вижн-дивайс, и если Катя меня встретит в таком виде, то, вероятнее всего, просто не узнает.
И еще. У меня нет денег, чтобы гулять с девушками. И девушек тоже нет. А главное, тут мне ничего и не светит, кроме недорогих подружек на втором уровне какой-нибудь порно-3D-графики вроде этой бл...дской "Империи". Этих поверхностно смоделированных, зато безотказных фантомов.
Вот я и признался во всем. Мне и самому противно, только ведь с этим ничего не поделаешь.
Потом была ночь. Я лежал в своей комнате на диване, закинув руки за голову. Излучатели чуть слышно потрескивали, охлаждаясь. За окном висела желтая луна.
Вот если бы случилось чудо, и она вошла сюда прямо сейчас, я бы знал, что ей сказать. Я сказал бы ей, что она очень красивая и что я никогда не бросил бы ее вот так.
Я поцеловал бы ее тихонько, и мои пальцы ощутили бы тепло ее тела. Я почувствовал бы ее запах. Так никогда не получалось в контактной графике.
Еще пару минут я думал об этом. А потом, не вытерпев, соскочил с постели и снова запустил излучатели. Проверил счет. У меня еще хватало денег, чтобы выйти на второй уровень и даже на третий, с расширенными возможностями.
Нет, chekhov, и не надейся. Подробностей ты не услышишь.
* * *
Два дня были заполнены полной ерундой. Я и вправду пытался готовиться к экзаменам. Перепробовал несколько обучающих графических моделей, одна другой скучнее. От нечего делать смотрел историю мировых войн. Мимо меня в облаках пыли проносились кавалерийские полки, проезжали, лязгая гусеницами, танки, где-то на горизонте падали самолеты и взрывались атомные электростанции. Пользователь в этих программах не имел никаких прав, ему оставалось только наблюдать за происходящим вокруг, и от этого все происходящее становилось неправдоподобным и неубедительным.
Сообщение от нее пришло, когда я уже и не ждал.
Katenok. Привет.
Demon. Привет:-)
Katenok. Ты не сердишься, Дима?
Demon. За что?
Katenok. Так...
Я знал, что она смущается, когда это говорит. Она даже не использовала видеорежим. Транскодер срабатывал с запозданием, как будто она проверяла каждое слово.
Demon. Я хотел тебе сказать...
Katenok. Что?
Demon. Где ты сейчас?
Katenok. Ну, я... в Москве.
Demon. Я тоже:-) но я не это хотел сказать. Я хотел бы тебя видеть.
Katenok. Сейчас нельзя.
Demon. Почему?
Katenok. Ну... потом расскажу. Не сейчас.
"Она не забыла меня, - я смеялся беззвучно, чтобы chekhov не заметил. - Даже не верится".
Demon. Катя, а как ты меня нашла? Ты включила поиск по имени?
Katenok. Нет, Дим. Как бы сказать... ты был тут в списке контактов. У Тимура. И я решила...
Demon. Погоди. Ты у него дома?
Katenok. У него. Ну, то есть, он снимает квартиру.
Demon. Понятно. Слушай... а откуда я взялся в его списке контактов?
Katenok. Не знаю. Там твоя фотка.
Demon. Не может быть.
Katenok. Ты там в какой-то игре. Это скриншот.
Demon. Понятно.
Katenok. Ты что, обиделся?
Demon. Давай еще поговорим о чем-нибудь.
Katenok. Хорошо. Скажи, а что это была за игра, Римская Империя? Там правда интересно?
Demon. Довольно интересно.
Katenok. А Russian Sunsets - она интереснее?
Demon. Не знаю. Там про девяностые годы. Я там не был никогда.
Тут я соврал. Я однажды заходил в эту игру. Стоит ли говорить, что это была жесткая порнуха, да еще со стрельбой, с гонками на БМВ и какими-то малопонятными оргиями на самом последнем уровне. Рекламный трейлер был ярким и причудливым: в окне спальни там виднелись кремлевские башни со звездами.
Katenok. Меня зовут поиграть в Russian Sunsets.
Demon. Кто зовет? Тимур?
Katenok. Ага. Он говорит, что знаком с разработчиками.
Demon. Понятно.
Katenok. Ну что тебе все время понятно? Ничего ты не понимаешь. Он со всеми знаком. С ним интересно.
Demon. Кать, скажи... ты с родителями живешь?
Katenok. Тебе зачем?
Demon. Я просто спросил.
Katenok. А я просто не отвечу.
Demon. Почему ты обижаешься? Что-то не так?
Katenok. Всё так. Ну да, я не из Москвы. Почему вы все об этом спрашиваете? Я как-то не так говорю?
Demon. Нет. Неужели ты думаешь, что я стал бы обращать на это внимание?
Katenok. Вот как ты умеешь говорить. Ты, наверно, много книг читаешь?
Demon. Я не читаю, я только слушаю. Я плохо вижу.
Katenok. А-а...
Demon. Это неважно. У тебя синие глаза. Ты мне очень нравишься.
Katenok. Спасибо.
Она так робко произносила это "спасибо", будто не привыкла. Мне и сейчас кажется: ей очень нечасто говорили хорошие вещи. Мне и сейчас кажется, что если бы я...
Katenok. Дима... а тебе сколько лет?
Demon. Восемнадцать. Почти.
Katenok. Понятно.
Demon. А тебе что понятно, Кать?
Katenok. Мне тоже столько же. Только меньше.
Demon. И что?
Katenok. Ничего. Я помню, ты меня успокаивал. Тогда, в Империи. У тебя это хорошо получается. Только знаешь... мне все равно немножко страшно. Как тогда. Я знаю, что-то скоро случится.
Demon. Не бойся. Я...
Katenok. Ты хороший, Дима. Но ты ничего не сможешь сделать. Пусть все будет, как будет. Наверно, я просто глупая. Я все делаю не так.
Demon. Подожди. Ты плачешь?
Katenok. Просто ты никогда не поймешь. Я же с юга. У нас там стало совсем страшно. А Тимур обещал... что я про это забуду навсегда. Вот он ушел, а я опять сижу взаперти и жду его. Господи, какая я дура.
Demon. Скажи, где ты сейчас? Я могу тебя увидеть?
Katenok. Это где-то на Северо-Западе. Тут оператор сети - NWtelecom. Этаж, кажется, пятый. За окном - железная дорога...
Demon. Дай мне свои координаты.
Katenok. Я не знаю, как.
Demon. Задействуй функцию GPS. Оно само нарисуется.
Katenok. Ну, может быть.
Demon. Кнопка где-то слева. Включи видеорежим, иначе не увидишь.
Katenok. Хорошо... только ты пока не включай, ладно? Я не хочу, чтоб ты...
Конечно, я ее не послушал. Перед тем, как связь пропала, я успел ее увидеть. И увидел, как отворилась дверь за ее спиной, и чей-то силуэт возник там, в темноте. Затем по сетчатке как будто пробежала рябь, и все погасло. За окном садилось солнце, и в доме напротив уже светились окна, десять или двенадцать, на разных этажах.
Я снял очки и положил на стол. Мои руки отчего-то дрожали.
Но теперь у меня был ее адрес.
* * *
Чтобы видеть в сумерках, я надел самый мощный стимулятор, какой только мог. Спасибо родителям, на это они не жалели денег.
Этот вижн-дивайс - очень полезная вещь. Его можно надевать на глаза, на лоб или даже поверх волос, он все равно будет работать. Издали он напоминает довольно уродливые темные очки, только носить их приходится и днем, и ночью. Поэтому встречные часто глядят на меня настороженно. Они принимают меня за наркомана.
Смуглый бородач в ржавой "тойоте" - и тот оглядел меня с головы до ног, прежде чем отворить дверцу. "Куда?" - спросил он. Я назвал улицу, он покачал головой. К счастью, в машине у него оказался старинный спутниковый навигатор, да еще той же фирмы, что и мой вижн. Навигатор чуть слышно пискнул, уловив сигнал. Помню, тогда это показалось мне добрым знаком. Спустя секунду на карте засветился кружочек: это было где-то на окраине.
Свернув с кольца, мы были почти на месте. Четыре двадцатиэтажки выстроились в прямоугольник наподобие бетонных столбов, подпирающих низкое небо. До луны они не дотягивались.
Кинув на меня короткий взгляд, водитель подогнал машину поближе к подъезду. Под колесами хрустели пластиковые бутылки и еще что-то невидимое. "Ты уверэн?" - спросил водитель напоследок. Чем-то я ему понравился. Я молча кивнул.
Разноцветные квадраты окон расплывались где-то в вышине. "Пятый этаж?" - думал я.
Мне пришлось подождать, пока кто-то из жильцов не открыл дверь подъезда своим ключом. Внутри пахло краской; все стены были изрисованы размашистыми граффити. Мое неважное зрение избавило меня от подробностей. Поднявшись на вонючем лифте, я остановился в задумчивости: на стене красовалось сразу шесть кнопок с номерами квартир.
Дверь на лестничную клетку была приоткрыта. Там гуляли сквозняки. Использованные шприцы валялись на полу. Через окно, наполовину заложенное кирпичом, откуда-то издалека доносился тяжелый мерный перестук колес.
Тепловоз вдруг свистнул, прогоняя кого-то с путей. "За окном - железная дорога", - вспомнил я.
Я вернулся и нажал кнопку нужного звонка. Отчего-то я знал, что никто мне не откроет.
Фанерка, вставленная в дверь вместо стекла, напряглась и треснула с каким-то пистолетным звуком. Я прислушался: за дверями квартир слышались шаги, бормотали телевизоры. Если соседи и видели меня, то не удивились.
Я сжимал перочинный ножик в кармане. Дурацкий швейцарский перочинный ножик. У самой двери я помедлил и зачем-то раскрыл его.
Клянусь: взявшись за ручку, я уже понимал, что дверь не заперта. Свет в прихожей зажегся сам собой, и я увидел себя в зеркале - нескладного, встрепанного, в темных очках и с ножом в руке.
Потом я увидел разбросанную на полу одежду. Зрение тормозило и медленно фокусировалось то на одном объекте, то на другом. Я пошатнулся и ухватился за стенку, едва не обрушив дешевый шкафчик для обуви. Ножик я для чего-то все еще держал перед собой, словно защищаясь от собственного испуганного отражения.
В ванной лилась вода. Я поискал выключатель и врубил свет. Поганое зрение настраивалось целую вечность, но от этого картинка не стала лучше.
- Катя, - позвал я и схватил ее за руку.
Рука была чуть теплой.
Чтобы ты знал, chekhov: мое от рождения слабое зрение все-таки компенсировано кое-чем. Я чувствовал ее пульс, как не почувствовал бы кто-нибудь другой. Проклятая жаркая влажность туманила мне глаза, по воде плясали блики, но я все равно видел ее побледневшее лицо и грудь, нежного розового цвета, розового, как... тут я чуть не вскрикнул.
Наверно, ее нужно было скорее вытащить из воды? По запястьям все еще струилась кровь. Я боялся, что ей станет холодно. Вслепую я перевязал ей руки каким-то полотенцем.
Назвав номер скорой помощи, я минуты две дожидался ответа, проклиная все на свете. И особенно человека, чьего имени я не хотел даже произносить, и сейчас не хочу.
Странно: скорая прибыла довольно быстро - вероятно, в этот квартал ей часто доводилось ездить. Молодой фельдшер (его лицо расплывалось перед моими глазами) задал мне несколько вопросов, покачал головой неопределенно. Он поднял с пола пустую упаковку из-под таблеток, понюхал, присвистнул. "Ты думаешь, это у нас первый случай? А четвертый за неделю - не хочешь?" - спросил он у меня. Но я не хотел ничего. Ее уже унесли к лифту, а я все еще стоял в прихожей и смотрел.
Ножик валялся на полу. Там его и обнаружил приехавший чуть позже человек в штатском. Внимательно осмотрев лезвие, он усмехнулся и сложил его (от щелчка я вздрогнул). "Спрячь, - сказал он. - Таким ножом только дерьмо резать, и то - пока теплое... Так ты говоришь, свет был выключен?"
Я вернулся домой поздно ночью, не помню как. Спотыкаясь, прошел в свою комнату, сорвал вижн и бросился на постель вниз лицом.
* * *
В больнице на меня никто не обращал внимания. Это была больница для бедных, убогая и безмятежная в своем убожестве. В этой больнице хорошо умирать, думал я.
"Дело знакомое, - отвечал на мои расспросы врач (заспанный, с красными глазами). - В общем, из комы мы ее вывели. Но учти: по синхрону передоз так легко не снимается. Если и вернется - дай бог, чтоб как маму зовут вспомнила".
Сидя на краю кровати, я гладил ее перевязанную руку. Я слышал ее пульс. Ее веки чуть заметно дрожали. Но я знал, что она меня не слышит. Ее здесь не было.
Человек, которого звали YETY, пропал тоже. Поиск не давал результатов, словно тот, кого искали, очень не хотел быть найденным.
Я возвращался домой и запирался в своей комнате. На игры и смотреть не хотелось. Я включал тупые фильмы и бродил по пустынным моделям National Geografic.
Так прошло еще несколько дней. Сидя дома, я подписался на одну работу, за которую получил немного денег. Это была, в общем, довольно докучная дрянь, которую устроители почему-то называли "фокус-группой". Весь фокус состоял в том, что нужно было отслеживать всплывающую рекламу и сообщать свои ощущения. Работодатель знал, что в реале я почти слепой, и поэтому мои реакции были естественными и незамутненными. Я считался ценным специалистом.
В числе прочего дерьма я наблюдал и новые трейлеры Russian Sunsets, сделанные (как я знал) специально для рекламного фестиваля Epica. Я искренне желал, чтобы жюри присудило разработчикам самое последнее место. Беда в том, что мои реакции фиксировались автоматически, и (я знал и это) во время прокрутки Russian Sunsets все датчики эмоциональной активности давали резкий всплеск.
Когда я увидел ее в одном из последних выпусков, я стиснул зубы, чтобы не потерять сознание.
Титры сообщали что-то про "веселый эротический китч" и про New Russian Style (знать бы еще, что это такое). В свадебном платье, больше похожем на прозрачную занавеску, Катя садилась в длиннющий белый лимузин в сопровождении рослого жениха и двоих его друзей в малиновых пиджаках, с короткоствольными автоматами. То, что начиналось в машине сразу вслед за этим, было и смешно, и грустно, и противно одновременно - слышишь, chekhov, это я говорю сейчас, а тогда не мог подобрать слов. Лимузин пролетал под воротами кремлевской башни, нарисованной очень небрежно, и часовые у ворот почему-то брали "на караул". Это был предпоследний, четвертый уровень. За окнами лимузина сияли небывалые кроваво-красные звезды, и здесь реклама резко обрывалась.
Рослым женихом был YETY. Прости, chekhov, но я не могу говорить разборчивее. У меня зубы стучат.
По истечении трех дней деньги упали мне на карточку, и я в последний раз приехал к ней в больницу. Неизвестная жидкость вливалась в ее вену из капельницы; руки были холодными. С ее ногтей все еще не стерся розовый лак, и мне стало грустно.
Вернувшись домой, я сказался больным. Запер дверь на ключ и запустил излучатели.
Разработчики Russian Sunsets не стали обновлять базовую графику. Когда картинка прояснилась, я различил вокруг знакомые бетонные коробки домов, тротуары с потрескавшимся асфальтом и опрокинутые урны - все как в 90-х, понял я. Поблизости оказался авторынок. Между железных ангаров в два ряда были расставлены автомобили, вокруг бродили продавцы-статисты в мешковатых спортивных штанах, с золотыми цепочками на шеях. Это было стартовое меню: мне предлагалось выбрать транспорт.
Я мысленно подсчитал деньги. New Russian style обходился недешево. Поколебавшись, я уселся в неказистый, но крепкий с виду пятидверный хэтчбэк (всплывающие надписи поясняли, что я приобрел "культовую вишневую девятку"). Пальцы сомкнулись на руле, и я даже ощутил мягкий противный скользкий пластик, в тысячный раз подивившись правдоподобию контактной графики. Как обычно, вскоре я перестал об этом задумываться. Мотор зажужжал, и я машинально двинул рычаг вперед и влево и понажимал педали. Картинка сместилась: я въехал на второй уровень.
Фонари на Тверской горели непривычно тускло. Непривычного вида рекламные щиты заслоняли небо. Что-то светилось и в воздухе: среди незнакомых названий я узнал только Samsung и Sony, да и те были нарочно прорисованы неправильно. Из окон проезжавших мимо автомобилей слышались полузабытые песни (почему-то я вспомнил оздоровительный лагерь, в котором кое-как прожил восемь или девять дней, а потом сбежал домой).
Восемь или девять девушек выстроились на тротуаре, как на линейке в лагере герлскаутов. Культовая вишневая девятка сама собой притормозила и остановилась под фонарем. В свете фар приплясывали фигуры в коротких юбочках. Стекло опустилось.
- Девушки работают, - услышал я женский голос. - Вы просто так здесь не стойте.
Фигура пригнулась ниже.
- Ой, так ты пацан совсем. Скидочку дадим, а? По комсомольскому билету? - тетка весело засмеялась.
Последние слова я понял не вполне.
- Я ищу одного человека, - сказал я.
- Да хоть троих, если справишься.
- У нее никнэйм Katenok. Не видели?
- Сколько лет-то? - уточнила тетка.
- Семнадцать. Или шестнадцать.
- Нету здесь. Ищи на третьем. Или еще где.
- А Тимур? Который YETY?
Фигура отшатнулась.
- Ты откуда такой взялся, пацан? - тихо спросила тетка. - Тимура он ищет. Ты его не ищи. А то ведь найдешь, на свою жопу.
Кто-то в стороне проговорил: "тише, тише". Я покрутил пластиковую ручку, и стекло поползло вверх.
- На третий уровень, - прошептал я.
На стоянке было тесно от сверкающих черных галош - мерседесов ("шестисотых", подсказали титры) и от широких американских джипов, на которых, подумал я, чрезвычайно удобно вывозить в лес трупы. Равнодушные водители сидели в джипах и курили. Над всем этим плясала и скакала, и искрилась тысячей лампочек реклама казино со странным названием: "Мороз&Ко. Girls Non-Stop". Мне это даже понравилось. Девяностые были веселыми годами.
Охранник в темном костюме стоял в дверях, поигрывая металлоискателем.
- Нет, - процедил он, глядя на меня сверху вниз.
- Почему нет?
- У вас есть клубная карта?
- А что, нужна клубная карта?
Человек в костюме приблизил лицо к моему:
- Послушай, товарищ. Я вижу, ты пока не в теме. Так вот: вернись на первый уровень. Возьми тачилу попристойнее, бэху там или что, если денег хватит. Вот и будет у тебя клубная карта. Смекаешь?
- Я ищу Тимура, - сказал я наудачу.
- А, так ты по работе, - протянул охранник. - Тогда другое дело. Но тут тоже все непросто. Я слыхал, он сейчас четвертый уровень тестирует, на Ленинских горах. Только тебя туда все равно не пустят, по указанным выше причинам. Так что...
Я кивнул. Самый дешевый БМВ стоил вдвое больше, чем было у меня на счету.
Вернувшись в машину, я захлопнул дверцу и некоторое время размышлял. Понажимал кнопки допотопной "магнитолы" с ярко-синим дисплеем. Нет, никаких подсказок не появилось, включилась только музыка, одинаковая сразу на двух или трех радиоволнах, какая-то разухабистая, разбойничья. Я живо представил себе зимнюю заснеженную дорогу, длинный белый лимузин и друзей жениха, стреляющих из автоматов по звездам.
Кажется, теперь я знал, что делать.
Набережная на Воробьевых Горах осталась такой же, как и в наше время, только поперек для чего-то были положены бетонные блоки, да еще дорожные знаки "кирпич" развешены были повсюду, закрывая гостям доступ на неоплаченный уровень игры.
Я загнал "девятку" в кусты. Спрятал обрез под курткой, вышел, осмотрелся. Над Москвой-рекой висела луна, как никогда похожая на половинку сыра "Эмменталь". Откуда-то издалека слышалась музыка и хлопки петард.
Напоследок я кинул взгляд на машину. Габариты горели: я забыл их выключить. Мне вдруг стало ужасно жалко оставлять здесь эту тачку, пусть даже вишневую и культовую. В реале у меня не будет никакой.
И сюда я тоже не вернусь, понял я.
Я перелез через бетонные блоки и, неудачно спрыгнув, подвернул ногу. Лунный свет растекался по мокрому асфальту, синие фонари мерцали в тумане. Широкая выщербленная каменная лестница вела наверх по склону и дальше, к пафосному небоскребу Университета. Слегка прихрамывая, я двинулся вверх, на четвертый уровень.
* * *
Белый лимузин скучал на площади. Где-то в темноте, среди деревьев, играл настоящий духовой оркестр. Музыкантов не было видно, только медные трубы блестели.
Как обычно, на периферии зрения загорелись титры: "Level 4. Бизнес-уровень". Здесь пользователь мог почувствовать себя "реально крутым бизнесменом из 90-х". Можно было даже выбрать род занятий: из длинного списка я запомнил только сбор металлолома, загадочные "ножки Буша" и вовсе непонятный "МММ". Разработчики явно хотели пошутить, но их юмора я не понимал.
Прокрутив титры дальше, я все же оценил колорит 90-х. На четвертом уровне за свои деньги "крутому бизнесмену" полагалось выбрать "достойную спутницу жизни" (да, написано было именно так). Оплата спутниц была почасовой. Здесь также был приведен прайс-лист, в общем похожий на контекстное меню всех подобных игр. За одним исключением: отчего-то все девушки были одеты в белые платья для новобрачных.
Ссылки не активизировались. На этом уровне я был незваным гостем.
Медленно, с опаской наступая на больную ногу, я пересек пустынный проспект Вернадского. Светофоры мигали желтым. Дорожная разметка светилась под фонарями, как след от трассирующих пуль.
Когда из-за деревьев как-то сразу и одновременно появилось четверо людей в темных костюмах, я даже не удивился. Мне оставалось только стоять, слегка сутулясь под прицелом сразу четырех стволов.
- Ты думаешь, ты крутой? - насмешливо произнес знакомый голос сзади.
- Да пошел ты, - отозвался я, не оборачиваясь.
- А может, ты и вправду крутой, - проговорил YETY. - Ведь как-то добрался сюда.
Впереди, возле здания Универа, в воздух с шипением взлетела ракета, потом еще одна, и еще. Какие-то люди толпились там, вокруг белого лимузина, кричали и размахивали руками. Кажется, кто-то грохнул об асфальт бутылку шампанского.
- Вот и салют в честь тебя, - усмехнулся YETY. - Я ведь так и знал, что ты придешь.
- Что ты с ней сделал? - спросил я.
Мне не нужно было объяснять, о ком идет речь. Он понял.
- Ничего особенного, - сказал он. - Скопировал ее сознание в сеть, только и всего. Ну, перенос пока что не проходит без потерь. Чем-то приходится жертвовать.
- Жертвовать? - переспросил я тупо.
- Да она об этом только и мечтала. Нахрена ей этот реал. А тут сладкая жизнь, принц на белом лимузине, и так каждый день... кстати, в Древнем Риме ей бы не понравилось - там лимузинов нет.
- Ты гонишь, - я медленно обернулся. Кажется, я откуда-то научился говорить на сленге 90-х. - Ты накачал ее синхроном. Бросил в ванной умирать. Я все видел, ты, сволочь.
Его рожа была чисто выбритой, лощеной, успешной. И он опять криво улыбался.
- Ты видел? - пожалуй, он все же скривился больше, чем следовало. - Ну, это ничего не меняет.
Он был старше. Он был здесь хозяином. Его бандиты стояли в пяти шагах. Но я не опустил глаз.
- Отдай ее мне, - сказал я просто.
- Много на себя берешь, - рассмеялся он. - Видишь ли, Димон, это бизнес. Пусть девушка сначала отработает по договору. Да и не пойдет она с тобой никуда. Ты лучше подожди немного. Глядишь, через полгодика и встретишь ее на первом уровне, на Тверской... А там спасай сколько хочешь. Если захочешь.
- С-сука, - прошептал я. - Гребаный сутенер.
Он перестал улыбаться.
- А ну-ка, пошли, - сказал он.
Дверца лимузина отворилась со скрипом. Внутри оказалось неожиданно скучно, как в экскурсионном автобусе, и вовсе не шикарно. Запрятанные где-то лампочки светили себе под нос, и в этом полумраке я видел только белое легкое прозрачное платье, и ее бледное лицо, и розовый букет, завернутый в полиэтилен, и бокал шампанского в ее руке.
- Я тебя жду-у, - она вытянула губки трубочкой. - Ну поцелуй меня уже. Любимый.
Меня колотил озноб. Сколько раз мне доводилось слышать те же слова от блудливых служанок в Roman Empire, или от смуглых тоненьких дикарок в Tahiti, или от маленьких гейш в кое-как адаптированной игре Hentai! Почему же сейчас мне было так хреново? Что стало со мной за эти девять дней?
- Давай, садись, - скомандовал этот Тимур. - Садись, герой. Ты ведь этого хотел.
Я вспомнил кадры из рекламного ролика. Все, что угодно, только не это.
Но Тимур, больше известный как YETY, уже сидел на диване напротив нас, а два его друга (в малиновых пиджаках с золотыми пуговицами) разместились на откидных сиденьях, и кто-то еще уселся рядом с водителем - и только тут я понял, что я сам сижу на мягком диване рядом с Катей, и ее рука - в моей руке, и кто-то услужливый уже подливает мне в бокал соломенно-желтую весело искрящуюся пузырящуюся жидкость из длинной зеленой бутылки.
Телевизор, подвешенный к потолку, показывал что-то невообразимое. В окне мелькнули деревья, площадь, осколок луны.
- Level five, - вдруг произнес YETY. - Не волнуйся. Сегодня я - спонсор.
* * *
Шампанское отдавало кислятиной и неприятно пузырилось во рту. Я поставил бокал на ореховый столик. Присел на краешек кровати, под пыльным балдахином.
Это был "Level 5. Президентский номер". Сквозь пуленепробиваемые стекла виднелись кремлевские звезды и почему-то колокольня Ивана Великого. Плоская телевизионная панель в углу транслировала CNN без звука. В баре поблескивали бутылки, как снаряды в ящике. Видимо, именно так разработчики Russian Sunsets представляли себе последний уровень роскоши 90-х.
Я вздохнул. Повертел запонку на белоснежной манжете рубашки. На ней был вензель: буква "D", сложенная из крошечных бриллиантов.
Тимур не пожалел денег на понты. Выбрал все самое дорогое по прайс-листу, кроме разве что "учениц теннисной школы". Он рассказывал что-то про Ельцина и какого-то Березовского, я не слушал.
Позади хлопнула дверь ванной.
- Ми-илый, - раздался тоненький голосок за моей спиной. - Я уже иду.
Я вскочил. Нет, это было невыносимо.
- Перестань, - сказал я ей. - Прошу тебя, не называй меня так.