Аннотация: У кого-то 50 оттенков серого, а у меня 50 часов грязного.
Личный раб Лианы Илдаровны
Раб - это я, а Лиана Илдаровна - судебный пристав исполнитель управления ФССП по Центральному району Тюмени.
До вчерашнего дня я был осужденный на 50 часов общественных работ за участие в массовом протестном шествии 23 января.
Осужденный - это не раб, это нарушитель нового закона о проведении массовых мероприятий. Судья не приговорил меня к рабству, судья назначил мне обязательные общественные работы. Без оплаты, но на благо общества.
Тот, кто работает бесплатно на общество, может гордиться своей миссией. И я был горд, что мне предоставили такую возможность.
Ход мыслей у меня был такой: приводить в порядок общественные места Тюмени - это мой личный субботник, в котором суббота длится 50 часов.
Поначалу Лиана Илдаровна отправила меня субботничать в службу заказчика по благоустройству Управы Центрального района Тюмени, но там взглянули на ее официальное направление на трудоустройство и отправили меня домой. А ей позвонили.
- Что же вы им такое сказали, что они от вас отказались? - спросила меня на следующий день Лиана Илдаровна. Мы встретились с ней поутру в кабинете управления службы судебных приставов.
- Ничего не говорил, только ваши документы передал.
Пристав вздохнула и стала кому-то звонить:
- Мне надо на отработку одного пристроить, возьмете?
А потом приступила к подготовке новой кипы документов взамен тех, что я носил в Управу.
- Вот, распишитесь в получении, поставьте дату 26 марта, идите, вас ждут, позвоните по этому номеру, его зовут Олег Владимирович, он скажет, куда идти и как найти.
Олег Владимирович оказался директором коммерческого ООО под названием "Единство".
Возможно, сама того не сознавая, она передала меня, как бесплатную рабочую силу, в руки коммерсанта-предпринимателя. Как раба.
Не продала, а просто подарила.
Рабов в древние времена, да и не только в древние, иногда дарили, как вещь.
Я - раб подарок.
Не для общественных работ, не для уборки общественных мест, не для работы в государственных или муниципальных учреждениях, не для исполнения высокой миссии в больницах, домах ветеранов, в общественных туалетах, в конце концов, а для получения прибыли коммерческой структуре.
"Единство" - это управляющая компания, в ведении которой находятся десятки домов во всех районах города: на улицах Харьковская, Широтная, Московский тракт, Челюскинцев, Рижская, Кирова, Моторостроителей. И даже дом 9 на улице Льва Толстого, название которой меня особенно порадовало в связи с особой симпатией к этому писателю обличителю и внешнему сходству с ним по густоте растительности на лице.
Судебный пристав, как представитель государства, подменил понятие общественного блага на выгоду определенной группы жителей города и предпринимателя директора.
Нет и не может быть в должностных полномочиях государственного служащего права превращать осужденного в раба жильцов дома по улице Льва Толстого.
Знаете, немцы в Германии в начале мировой войны очень радовались, что на фермы и заводы прибывает бесплатная рабочая сила с Востока. Белокурые польки нравились бюргерам в качестве прислуги, небритые русские - в качестве бетонщиков и шахтеров.
Жильцы дома по улице Льва Толстого тоже будут рады, что новому дворнику не надо ничего платить из своего кармана.
Впрочем, они вряд ли узнают, что я там появился в качестве раба. В документах ведь указано, что я - "должник". Может, за квартплату задолжал, подумают жители, его наказали и правильно сделали - пусть отрабатывает то, что нам задолжал.
Каморка с инструментами у меня будет в полукруглом доме недалеко от перекрестка улиц Мельникайте и Харьковской. Инструктаж я прошел: собирать бычки и все, что вытаяло после собачьих гуляний, держать в чистоте мусорки у подъездов и площадку с мусорными контейнерами.
Мастер Таня обрадовалась, что у меня есть двухгодичный стаж работы дворником. Я в студенчестве обслуживал Дворец спорта в Свердловске - народную общественную советскую социалистическую собственность.
Приступать к работе в понедельник 29 марта в 7 часов утра. Точный адрес рабской службы узнаю в понедельник - где-то рядом с каптеркой, а где, пока не понял.
Инакомыслящие и умственно неполноценные должны быть уничтожены или превращены в рабов.
Не мой тезис, но он вдруг снова актуален.
4 часа отработки
1.
Круглый дом на Минской 7, корпус 1 в Тюмени, когда строился в 2010 году, считался элитным. Там весь квартал - новый из красного кирпича, а дом этот в центре, как башня.
Неофициальное название у него - "Парус".
Так вот, когда мне, осужденному на 50 часов штрафных работ "за протесты" мастер Таня выдавала дворницкие инструменты, я сразу обратил её внимание, что лопата изгрызена асфальтом чуть не до половины своей площади, а метла - болтается на палке, крутится и летает по ней вверх вниз, как шайба на стержне.
- Как такой работать? - спрашиваю Таню.
- Да, она такая.
- Может, мне на свои деньги купить новую метлу для дома? - снова спрашиваю.
- Не, не надо, я потом вам другую принесу.
Жильцы элитного домика, выплачивая немалую квартплату ежемесячно, даже, наверное, не подозревают, какими изношенными и непригодными инструментами наводит порядок их дворник.
2.
Ночью был снег, поутру получил инструкцию убирать его с мест парковки автомобилей. Естественно, осматриваю место действия: все места заняты. Автомобили стоят так близко друг к другу, что с лопатой не протиснуться.
Позже мне председатель совета дома, его зовут Резо, пояснил, что квартир в доме полторы сотни, паркомест всего 60, а некоторые жильцы имеют по две машины.
- Точечная застройка, кто-то получил неплохо, кто втиснул сюда этот дом, - закончил он пояснения.
Я еще раз осмотрел всю подведомственную мне территорию: теснота, крохотная детская площадка, пешеходные тротуары всего 60 сантиметров шириной.
Гулять с ребенком - где угодно, но только не вокруг дома.
Короче, дом есть, а дальше живите, как хотите.
Средневековое градостроительство 21 века.
3.
- Вы прибыли к нам на исправительные работы? - спросил у меня директор ООО "Единство" Олег Владимирович.
- На обязательные общественные, - отвечаю ему.
- А, они так правильно называются, извините.
Из этого диалога я понял, что Олег Владимирович впервые встречается со штрафником-общественником.
-Так, что мы должны с вами делать? - сказал директор вслух и углубился в чтение сопроводительных бумаг от пристава исполнителя, - приказ, табель, ежедневный учет...
Голос его стихал, и настроение, судя по голосу, падало.
А я думал о другом: исправительные работы - это правильное название происходящего. Исправить ситуацию в стране - цель замечательная, и мы с приставом и судьёй этим с удовольствием займемся.
Скоро. Повсеместно. От Кремля до самых до окраин.
8 часов отработки
1. Меня повысили - с улицы Минской перевели на главную улицу Тюмени, адрес: Республики, 55. Это - бывшее здание Главтюменьгеологии. Таблички или букв про "геологию" на здании давно нет, но у крыльца стоит красивый памятник главному геологу Земли Сибирской.
Читали повесть советских времен "Территория", смотрели кино "Сибириада"? Это о нем и таких, как он.
Юрий-Рауль Эрвье, человек, под руководством которого было открыто первое месторождение нефти в Тюменской области и потом еще 250 месторождений нефти и газа.
Этот памятник мне нравился давно, но сегодня я стоял рядом с ним с чувством, что пришел прибрать место памяти дорогого человека.
Невероятно: меня определили быть дворником там, где я часто смотрел, когда многократно проходил по улице мимо памятника, чисто ли там, не валяется ли где пачка сигаретная, не бросил ли кто комок бумаги и этим мусором опорочил память об удивительном человеке.
Спасибо, пристав и судья, за вашими поступками издали наблюдал сам Господь. Сегодня я ответственный за чистоту памяти и долг потомков.
Собрал окурки, расчесал жухлую траву у постамента, на котором широко расставив ноги в каменных "болотниках" стоит счастливый человек, обогативший народ, страну и нацию.
Дед у него, кстати, был француз Жан Франциск, принявший российское подданство и взявший себе имя Иван Иванович.
А внука на памятнике назвали Юрием, но в справочниках обязательно указывают и второе имя - Рауль.
Конечно, он Рауль, но как стоит, как смотрит, как широко разводит руки, какая удаль и грандиозность дел - нет, это определенно Юрий, внук Иван Иваныча.
Я перед ним с метлой на штрафработах - я чувствую тепло его руки, идущее не из каменного сердца, а из души и образа, которые витают где-то рядом.
"У правды крепкие ноги - рано ли, поздно ли - дойдет". Он так считал, Рауль.
"Никогда не лебезил, говорил, что думал, даже если знал, что это не понравится", - так о нем вспоминают те, кто работал рядом.
Даже на фронте Юрий и Рауль, Рауль и Юрий думали о чем-то важном и глубоком. Вот запись в его дневнике от 21 октября 1941 года: "Я еще раз убедился, что когда человек сочетает в себе ум, силу и красоту - он добр, так как освобожден от бессилия и уродства".
Будете проходить мимо памятника, подумайте о доброте и станете чуть-чуть сильнее, умнее и красивее.
Он открыл нефть наперекор начальству. Комиссия из Госплана постановила, что нефти в том районе, где скважину бурили под его руководством, нефти нет и быть не может. Он год бурил еще на свой страх и риск. А когда ударил фонтан, набрал две канистры черной жидкости, полетел на перекладных вертолетах и самолетах в Москву и поставил одну канистру в кабинете госплановского комитета, а вторую привез в квартиру председателя комиссии.
Вот вам, кто в нас не верит!
Владимир Высоцкий спел о нем песню: "Одну принес под стены недоверия, другую внес в высокий кабинет".
Я поклонился памятнику с метлой в руках.
2.
Мастер Люда дала мне указание подмести главную лестницу здания бывшей Главтюменьгеологии и ту, что с правого торца. Выдраил парадную, иду ко второй. Окурки, грязь, банка с двумя солеными огурцами на дне - пили и закусывали. Над лестницей огромные буквы: аренда. Кто-то съехал. Спрашиваю у знающего человека, который показывал мне границы "моей территории", а кто был здесь, какая фирма?
- Запсибкомбанк, - ответил знающий и от дальнейших комментариев воздержался.
Ах вот кто, точно, был здесь офис главного банка Тюменской области. Вотчина бывшего губернатора Якушева и нынешнего губера Моора. И еще самого богатого депутата областной думы Горицкого.
Банк продали московскому ВТБ, офис закрыли, персонал разбежался. Пропали буквы и логотип, будто и не было их никогда. Лежат окурки с огурцами.
Я собрал окурки, банку, затоптанные маски санитарные и втоптанные в грязь стаканчики из пластика. Сгреб фантики бумажные от конфет. Мне нетрудно прибрать то место, где совсем недавно хороводили банкиры, добывающие фантики бумажные - первооткрыватели финансовых "месторождений".
Их здесь больше нет, и памятника им здесь не поставят.
Теперь здесь чисто.
12 часов отработки
1.
За 10 минут до окончания моей четырехчасовой смены мастер Люда говорит мне:
- Пожалуйста, я вас очень прошу, отколите лед с дороги.
- А где на улице лед? - недоумеваю, потому что улица Республики давно сухая.
- Во дворе, я дам вам лом.
Представитель хозяина здания вывел меня во двор через задний проход (в зданиях - как у людей: есть лицевая часть, внутренние органы и задний выход, он же - черный ход).
Во дворе, как оказалось, паркуется транспорт госорганов, колея к парковке протаяла, а середина еще нет.
"Они там днищем бьются", - в голове у меня еще звучал голос Люды, на которую пожаловались водители гостранспорта.
Знающий человек показал место, где государственная машина "днищем бьется". Это квадратный метр пакового льда.
Долблю ломом, к которому приварено лезвие топора. Можно сказать, машу кайлом, как каторжанин.
Водители стоят неподалеку, курят, балаболят на тему: вот если бы зимой здесь трактором прошли, сейчас бы уже по чистому асфальту ездили.
Ну, точите лясы, если самим лень взять кирку в руки.
Через 15 минут срубил лед до асфальта на указанной мне площади. Как раз, дамочка садится в одну из государственных машин, водитель глянул в мою сторону: уходи с дороги, старикашка.
Едут, это будут ходовые испытания "днища". Машина качнулась, водитель в напряжении, дама, как я полагаю, сдвинула ноги и приготовила мускулатуру ягодиц к удару в "узком месте".
Ни скреба по дамскому "бензобаку", ни удара по "глушителю" - я не зря старался.
Спас днище государственной машины.
Откуда дама, из какой конторы? Из Росприроднадзора, Ростехнадзора, Инспекции УФСИНа, Государственной инспекции труда, Управления по вопросам миграции МВД России? В здании полно государственных арендаторов, со счета можно сбиться, и все теперь мои клиенты.
Я специалист по днищу государственной машины, я машу кайлом, чтоб днище не пробило.
Один на всю ораву.
2.
В первый же день отработки обратил внимание, как изгажена лестница парадного входа в это здание: грязь, окурки, всякая дрянь под ногами.
- У вас что, год не было дворника? - спросил у знающего человека.
- Почему год, месяц всего.
- А что с ним, куда делся?
- Уехал. Он - узбек.
Ё-моё, без узбека они моментально заросли грязью. Все - госдамы, госкавалеры, включая мажордома и распорядителя чиновничьего бала.
В белых рейтузах по "бычкам" на входе и - маэстро, вальс!
Маэстро взмахнул палочкой и подписал указ: чиновникам обладателям госнаград - премия размером в три оклада.
4 марта наш губернатор Александр Моор исполнил эту пленительную музыку на региональном уровне. И своему заместителю - держи бокал, орденоносец! На блюде два миллиона рублей.
Шампанского!
Узбек пропал. Мастер Люда моет двадцать кабинетов, чтобы заработать три копейки, и я с кайлом у днища.
3.
Вы думаете, кто-то из госслужащих в Кремле и на его задворках беспокоится о вашем непростом житье-бытье? Не обольщайтесь и не верьте в это. Все их потаенные желания и все их "танцевальные движения" - в усладу собственных стремлений к удовольствию и превосходству. Только для себя и никому другому.
Три оклада, а оклад 400 с лишним тысяч, да еще надбавка, да выслуга, да премия местного уровня, да премия за то, черт знает что, плюс отпускные за неиспользованный отпуск, плюс за переработку работы на работе - мойте их кабинеты, чтобы не тратить время на бесплодные мечты о такой жизни. Она не вам подарена, она для тех, кого вы для неё избрали, и собственноручно сделали им этот сладостный подарок.
4.
- Люда снег просила раскидать из куч у крыльца, чтобы быстрее таял, лопата железная нужна,- говорю знающему в самом начале сегодняшнего дня.
- Бесполезно, ночью мороз был, лопатой не взять, - отвечает он.
Уже готов был согласиться с мнением знающего, да и не хотелось тяжелый, слежавшийся снег ворочать. Просто знаю, что - надо, иначе он до середины апреля таять будет. Грязный, некрасивый.
- Принеси железную лопату, - приказываю знающему.
Тот принес. Я ударил в край кучи снизу - крепко замерзла. Ударил по вершине - корка тонкая, под ней лопата идет вглубь легко.
Снег под голубыми елями раскидал за час. И за кустами - тоже.
Нам часто говорят "знающие": не, ничего не получится. Власть проходимцев крепка, как камень.
А мы и верим, даже ни разу не попробовав шевельнуть её лопатой.
Кто подарит вам хоть что-то из ставшего "своим", президент, губернатор, глава администрации района или поселка? Госслужащие? Муниципалы-назначенцы?
Не ждите и не надейтесь.
Хотите сделать, делайте. Не хотите, внимайте "знающему" и ждите, когда "само растает".
Наросты нравственной распущенности на вертикали власти, ложь и воровство - тот лед, что бьется в днище и не дает проехать.
Бить ломом, скалывать и выметать - освободить дорогу, расчистить путь.
Для лома нужны руки, а не ручонки.
У нас крепкие руки есть?
ДЕНЬ ДУРАКА
(16 часов отработки)
Праздничный день 1 апреля, день дурака, день таких, как я - "невменяемых" для власти, по кому "дурка" плачет по просьбе власть имущих.
Идет по улице Республики женщина, останавливается и смотрит на меня.
- Вы - Егоров?
- Да.
- Не узнаете меня?
Вглядываюсь в ее лицо, глаза, вроде, знакомые, но не могу вспомнить, чьи эти женские глаза.
- Я - Назарова Светлана Федоровна, на мне шапочка, меня многие не узнают, - говорит женщина и, кажется, начинает расстраиваться.
- Светлана Федоровна, заместитель председателя телерадиокомитета?
- Она самая, - женские глаза засветились радостью.
Постояли, поговорили, повспоминали. И она уже не заместитель, и я не юный репортер.
- Знаете, я давно хотела сказать вам спасибо за ваши статьи в газетах. Вот, видимо, этот день настал. Спасибо! А что вы тут делаете с метлой?
- Решением суда за митинги протеста на 50 часов, - отвечаю фразой, которую повторил за последние дни 50 раз. Вру, 49.
Мой ответ рассмешил Светлану Федоровну, и она начала смеяться. Громко, на всю улицу Республики.
Гляжу на неё и сам посмеиваюсь. День дурака ведь, день смеха беззаботного.
- Не, ну, правда, зачем вы здесь? - женщина пристально смотрит на мою метлу.
Она посчитала, что я ее разыграл, а на самом деле подрабатываю на пенсии с метлой в руках.
- Это чистая правда, я - осужденный.
- Правда?
- Чистая. На 50 часов общественных работ.
- Дожили, - лицо ее утратило улыбку.
Она мне пожелала не падать духом, я пожелал ей чаще смеяться "так искренне, так нежно". Мы улыбались друг другу на прощание.
Был женский смех и радость встречи - подарок мне в День дурака.
НЕ ЗРЯ СТАРАЛСЯ РАБ ЕГОРОВ
(20 часов отработки)
1.
- Прочитал вашу статью "Личный раб Лианы Илдаровны" в газете, - признался мне один из вахтеров, - хорошо вы их разбомбили.
Это было рано утром. В обед захожу сдавать инструменты, уже другой вахтер говорит:
- Читали мы тут вашу газету. Что творят, куда катимся, чем это все закончится...
- Куражатся, - отвечаю, - пока народ терпит. А кончится терпение, из мусорного бака будут у народа просить прощения.
Помолчали. Наверное, собеседники на вахте задумались: будет ли так, сбудутся ли слова мои?
Газета не моя, это редактор Сергей Суразаков опубликовал в "Тюменской губернии" мою заметку о судебных приставах с фейсбучной страницы. Потом принес мне 20 экземпляров, а я их в коридоре напротив туалета на скамеечку положил и предупредил на вахте - бесплатно, пусть любой берет и читает.
Почитали.
Отношение ко мне изменилось, я это чувствую. Хозяин здания хотел меня отправить мусор на шестом этаже убирать в течение всего дня, а мастер Люда сказала ему: дворник ушел. Тот: как ушел? Она: имеет право. Его смена - до 11 часов.
Я не пыль подзаборная, я право имею. Отбатрачил 4 часа и могу хозяину фигу из метлы смастерить.
2.
Хозяин здания и начальники государственных контор-арендаторов, как оказалось, ребята дюже завистливые. Они все в здание входят утром не с парадного входа, как нормальные люди, а с черного, то есть через задний проход.
У нас в Тюмени везде такая мода у начальников. Заветам Швондера верны. Губернатор Александр Моор въезжает во двор правительства области и поднимается к своему кабинету через "задницу", глава администрации Тюмени Руслан Кухарук таким же образом ползет на свой восьмой этаж - они подчиненных избегают, они с ними в одном лифте к высоким должностям не попадают.
Что они, шелупонь мелкотравчатая, чтобы локтями о плебс шоркоться.
Ну, вот, привел я в порядок когда парадную лестницу, и стала она выглядеть гораздо симпатичней яиц кота-бездельника, начальники позавидовали народу, который по чистоте шагает.
- А почему дворник нашу лестницу не подмел? - спросили они у Люды.
Та ко мне обращается на следующий день в 7 часов утра: пожалуйста, я вас очень прошу, подметите лестницу начальства.
Пришел к той жоповской лестнице с тыльной стороны здания, угажена, будто рота солдат тут оправлялась и отдыхала. Страшная!
Поработал полчаса, хоть бычки смел и харчки водителей начальства размазал. Стала получше, но все равно ужас. Ее не ремонтировали с советских времен. Из этой попы лица не сделать.
И они гордятся, что имеют право отдельного входа? Что они жмут на кнопку, и вахтер открывает дверь специально для начальника?
3.
Вчера к памятнику Юрию Эрвье принесли букет роз, сегодня приходила группа школьников: 4 апреля День геолога.
Как хорошо, что за неделю я смог прибрать у памятника. Приятно подойти, сфотографироваться. Две женщины так и делали, одна внука своего сфотографировала, другая попросила меня ее сфотографировать. Обе женщины работали геологами и в душе чтят память о Юрии Георгиевиче.
Одна из них назвала меня "революционером" и попросила у меня разрешения сфотографироваться вместе с ней.
Славные женщины, гордость нации, как и сам Юрий Георгиевич Эрвье.
За памятником, кстати, 11 лет ухаживала мастер Люда. Бесплатно, хотя памятник в зоне ответственности тюменской мэрии, и ей могли бы хоть немного заплатить.
Не заплатили, шкуродеры. Ни разу, ни копейки.
Так что, помог я своими штрафными "отработками" не мэрии холуйской, а трудолюбивой женщине по имени Людмила.
100 РУБЛЕЙ ЗА "ДЕНЬ ГЕОЛОГА"
(24 часа отработки)
- Кто тут дворник?
- Я дворник.
- Вот вам 100 рублей, протрите памятник Юрию Эрвье.
Приказ-предложение поступило в 9 утра в воскресенье 4 апреля.
Пожилой мужчина одной рукой протягивал мне жёлтую купюру, другой рукой держал цветы, завернутые в белую бумагу.
- Сделаю, - ответил ему и пошёл за ведром и тряпкой.
Говорил я в пятницу мастеру Люде, что надо к празднику вымыть чёрный пьедестал у памятника. Он отшлифован до блеска, но после зимы покрыт слоем уличной пыли со следами от ботинок горожан.
Затоптан, попросту говоря.
- Мэрия сама вымоет, - ответила мне Люда, но, на всякий случай, попросила выйти на работу в мой выходной день к 7 утра и побыть до 9 часов: вдруг понадоблюсь.
Понадобился. Вместо мэрии.
А народ геологический уже у памятника стоит, ждут официального открытия праздничных торжеств.
Ничего, я быстр, я не помешаю.
Вымыл, два раза воду в ведре менял, засиял постамент отблесками утреннего солнца, что пробилось сквозь тучи на хмуром небе.
Выжимаю тряпку, поднимаю голову, слышу: "Здравствуйте, Виктор Алексеевич".
Узнали меня несколько геологов. Один даже поинтересовался, был ли я знаком с Юрием Георгиевичем, памятник которому я только что сноровисто уважил.
Нет, я не был с ним знаком при жизни, но после смерти нам довелось встречаться каждый день.
Геологи почтили память минутой молчания, потом общались, награждали кого-то, поздравляли друг друга.
Я стоял в сторонке на своём рабочем месте - у метлы, лежащей рядом с урной для окурков.
Награжденный геолог, автор монографий и книг по истории геологических открытий - Алексей Арсеньев подошёл ко мне.
- Я в курсе, - сказал он, давая понять, что ему ничего не надо объяснять.
И мы поговорили немного, как два писателя, о былом величии науки геологии в России.
Я поздравил Алексея с праздником и в его лице всех, кто пришёл и кто давно ушёл.
Мой вклад в геологическое дело - ведро и тряпка. И желание сделать чистым "конус силы", вернее, его подножие и фундамент.
Деньги за работу я не взял. Это не работа, это отработка. А за желание душевное денег не берут.