Родственников Кувалдиных не оказалось дома, сами ворота и калитка в них оказались запертыми на большой амбарный замок. Чтобы не привлекать внимания посторонних людей, Михаил Кувалдин решил пару часиков пошляться по улицам Молодечно в ожидании возвращения домой своих родственников. Следует сказать, что этот деревенский парень сейчас чувствовал себя несколько неуверенно в таком большом по его понятиям городе, как Молодечно. До этого время Михаил еще ни разу не покидал своего Комарова, где знал в лицо каждого деревенского жителя. А в этом городе ему не был знаком ни один встречный мужик или баба, хотя парень все время порывался сорвать кепку с головы и поздороваться с каждым встречным мужчиной или женщиной.
Но еще больше его смущало то обстоятельство, к чему он оказался совершенно не готов, так это большое количество немецких солдат и офицеров на улицах этого белорусского городка. Михаилу вообще пока еще не приходилось встречаться с немцами. Радио в Комарово не было, а радиоприемников там никогда и в помине не существовало, поэтому жители деревушки информацию о войне получали опосредственно. Председатель колхоза был постоянно пьян и ничем, кроме водки и самогона, не интересовался, поэтому деревня жила тем, что где-то, чего-то и от кого-то слышал. Сейчас же своими глазами Мишка видел вылизанных и вычищенных немецких солдат, которые ходили по улицам города, добродушно улыбаясь и по-дружески приветствуя отдельных жителей города. У деревенского парня не умещалось в голове, как же это так оказалось, что немцы бьют Красную Армию, захватили большую территорию такой великой страны, как великий Советский Союз. Почему же это так произошло? Тем более, что этого деревенского парня осень этого года должны были призвать на службу в Красную Армию!
Не смотря на постоянную мысленную поддержку друзей, Прохора Владимировича и Сергея Мышенкова, с каждой минутой своего пребывания на улицах Молодечно, Михаил Кувалдин чувствовал себя все более неуютно и скованно. Поэтому он, увидев, работающий кинотеатр с афишей о показе "Василисы Прекрасной", решил его посмотреть, чтобы убить время. У него в кармане оказались советские рубли, на который он купил билет и прошел в фойе кинотеатра, где была совершенно друга, не военная, а мирная, советская атмосфера. Если бы не присутствие немецких солдат и пары пьяных белорусских полицаев, то можно было бы подумать, что ты вернулся в недавнее прошлое. Но перед началом фильма показали не "Новости дня", а первый немецкий информационный выпуск "Германия в войне", который до глубины души поразил Мишку Кувалдина, оскорбил его патриотические чувства.
- Да, - после просмотра выпуска мысленно пробормотал Серега Мышенков, - сильны фрицы оказались, что нашу Красную Армию так давят и бьют на фронтах. Одних только танков тьма тьмущая. Нам бы быстрее к своим вернуться, а там немцам от снарядов нашего КВ совсем плохо придется! Он же для немецких танков непробиваемый!
- Ты, Мишка, смотри, да не засматривайся этой немецкой пропагандой. Мы тоже перед войной немало таких военных выпусков показывали. - Тонко подметил Прошка.
Весь остальной сеанс Мишка просидел и практически не смотрел на экран. Оказалось, что это очень трудно внутренне переключиться на то, чтобы смотреть веселый фильм сказку советских времен, когда в зале с тобой рядом сидят немецкие солдаты, оккупировавшие его Белоруссию. Одним словом, Мишка покинул кинотеатр совершенно расстроенным, а когда снова добрел до родственников, то вдруг оказалось, что они не очень-то рады видеть племянничка из белорусской глухомани. Мишка и так и эдак подходил к ним с расспросами, но родная тетка крепко держала язык за зубами. Она так не ответила ни на один его вопрос. В конце концов, парень не выдержал такого нервного напряжения, вскочил на ноги, начал собираться в обратную дорогу. Уже во дворе дома его догнал муж тетки, Василий Кузьмич, который работал сцепщиком вагонов на железной дороге и, полуобняв парня за плечи, предложил ему зайти в рюмочную переговорить.
В рюмочной Василий Кузьмич купил стограммовую стопку водки и бутерброд с килькой в томате. Бутерброд предложил голодному племяшу, а себе оставил стопку водки, затем он начал серьезный разговор:
- Ты, Мишка, на свою тетку Аглаю не серчай! В расстроенных чувствах мы сейчас находимся. Сколько лет растили Ваньку, а он полным балбесом оказался, каких только свет не видывал. Немцы тут в городе только-только объявили регистрацию белорусских парней, желающих получить рабочую квалификацию, работая в Германии. Так, наш дурень сынок самым первым записался в желающие поехать в Германию. Теперь он только и говорит о том, как будет там жить и учиться профессии токаря, что он там, в Германии обязательно в люди выбьется. Мы его с Аглаей уговаривали не делать глупости, а он все свое гнет! Поеду, да и только! Хочу, настоящим человеком стать, а немцы ему в этом обязательно помогут! Вторые сутки не приходит домой спать, с полицаями где-то познакомился, теперь он у них в казарме днюет и ночует. Родного отца и мать признавать не желает, совсем нас забыл!
- Да, Мишка, попытал ты в проблему! Ничем не сможешь помочь своим родичам! А ты же все же попытайся и поспрошай, какой важный поезд в сегодня или завтра ожидается? - По мысленному каналу посоветовал Прошка.
Они просидели в рюмочной чуть более часа. Василий Кузьмич на счет важных поездов особо не был информирован, он ведь простым сцепщиком товарных вагонов в депо работал. Но, почувствовав, что Мишка очень интересуется этим вопросом, то ему сказал следующее:
- Миш, тут у нас тут слух прошел, что в лесах под Молодечно партизаны объявились. Так вот, ты своим партизан скажи, что лучше всего вдребезги расшибить надо поезд Варшава - Минск. Этим поездом много больших немецких военных и гражданских шишек ездит.
Василий Кузьмич назвал точное время прохождения этого поезда через железнодорожную станцию Молодечно. После этого немного пообнимались на улицах города, а затем Василий Кузьмич отправился на работу, на станцию в депо, а Мишка пошел в лес к друзьям. Прошке пришлось немного повозиться, чтобы произвести расчеты по времени, а также на карте по рельефу местности найти наиболее удобное место для того, чтобы из танкового орудия расстрелять поезд, следовавший по маршруту Варшава - Минск.
Как только появился Мишка, то Мышенков тут же завел танк, они начали выдвигаться к месту засады.
Позже Прошка сам удивился тому, как это ему это удалось среди белорусских низин и болот найти такую удивительно хорошо приспособленную к танковой засаде местность. В восьмистах метрах от железной дороги проходила проселочная дорога, двигаясь по которой можно было бы обстрелять или расстрелять вагоны железнодорожного состава. При этом не нужно было бы останавливать КВ, уже в момент обстрела поезда уходить от возможной погони.
Поезд Варшава - Минск появился минута в минуту, точно по графику!
Но к великому сожалению, в этом месте поезд двигался не на высокой скорости, а почему-то едва-едва плелся по рельсам железнодорожной насыпи. Расстроенный своей поездкой в город, Михаил Кувалдин сумел-таки снова продемонстрировать свои снайперские способности. Первым же 76 мм снарядом он свалил паровоз с насыпи, причем, паровоз не взорвался, а окутался белым паром и медленно повалился на бок с насыпи. В этом падении паровоз за собой утянул передние два вагона, а все остальные вагоны состава остались на рельсах, на ходу.
Вот, что значит, проявить какую-либо поспешность в своей работе?! Избранная Прошкой огневая позиция для танка имела много плюсов, но еще больше минусов!
- Идти на задание без должной разведки - большая глупость! - Подумал Прошка.
Надо было бы посмотреть, с какой скоростью движется этот поезд на данном участке. И только после проведения такой разведки принимать окончательное решение по организации танковой засады. Сегодня же им ничего не оставалось делать, как только накостылять немцев так, чтобы они надолго заполнили! Поэтому Прошка мысленно приказал Мишке Кувалдину, дать пять фугасных выстрелов по оставшимся стоять на колесах вагонам этого поезда.
Михаил постарался, он, не спеша, с толком и расстановкой произвел пять выстрелов фугасными снарядами. Загорелись по два вагона в начале и в конце состава. Если до этого поезд молчал, слышалось одно только громкое шипение пара, вырывающееся из разбитого снарядом парового котла. То, после пяти фугасных снарядов послышались крики и вопли травмированных, раненых пассажиров поезда! Даже ответная пистолетно-винтовочная стрельба. Совершенно расстроенный Михаил выпустил до пяти очередей из танкового пулемета по неподвижным вагонам поезда. Но именно в этот момент дорога, пролегавшая вдоль железнодорожной насыпи, сделала поворот вправо. Повернув, КВ был вынужден прекратить обстрел поезда Варшава - Минск.
Вернувшись на свою прежнюю стоянку в лесном массиве, расположенном от Молодечно в десяти километрах, экипаж танка решил немного, часиков три-четыре покемарить. Лишь после этого они думали трогаться с места, отправляться по направлению на Борисово. Если тогда Прохора Ломакина можно было спросить о том, почему он принял такое половинчатое решение, ограничиться пулеметно-пушечным обстрелом этого поезда, то парень не смог бы дать полного ответа на этот вопрос.
Ни Прохор, ни другие члены экипажа не видели, не слышали, как к месту нападения на поезд-экспресс Варшава - Минск начали подтягиваться эсэсовские охранные части и зондеркоманды. Они плотным кольцом окружили место партизанской засады, вперед пошли пожарные, санитарные бригады и ремонтно-восстановительные бригады. Медики начали оказывать медицинскую помощь пострадавшим, раненым, травмированным и обожженным людям, как в военной форме, так и в гражданской одежде. Пожарные почти мгновенно потушили горевшие вагона, а ремонтно-восстановительная бригада снова поставила на рельсы разбитый паровоз, а два сошедшие с рельс вагона попросту сбросили с насыпи.
Уже через час экспресс Варшава - Минск был снова готов к движению на Минск! Впереди стоял паровозный тандем из двух тягачей, готовый утащить остатки состава в Минск. Но офицер СС из Управления начальника полиции безопасности и СД по Беларуси, который командовал этой операцией, не спешил с отдачей приказа о начале движения состава. Он ожидал результатов расследования, которое проводили нескольких криминалистов из его Управления. Этот офицер, оберштурмбанфюрер СС Михель Циннер, был попросту ошеломлен, он некоторое время не знал, как ему поступить в этой ситуации, когда ему доложили о том, что этим экспрессом следовал обергруппенфюрер СС Эрих фон дем Бах-Зелевски, начальник СС и полиции по тылу группировки "Центр" в России и Беларуси. Оберштурмбанфюрер Циннер бросился к группе офицеров, окружавших обергруппенфюрера СС фон дем Бах-Зелевски, и ему лично доложил об обстановке и о результатах только что проведенного расследования.
- Господин оберштурмбанфюрер, а вы прояснили ситуацию и выяснили, кто же именно осуществил такое дерзкое нападение на наш поезд? Мне кажется, что слышал стрельбу и вспышки выстрелов из танкового орудия.
Поинтересовался обергруппенфюрер СС Бах-Зелевски.
- Господин, обергруппенфюрер, в настоящий момент криминалисты из Управления начальника полиции безопасности и СД по Беларуси проводят расследование по этому поводу. С минуты на минуту они должны мне сообщить о результатах своего расследования, тогда экспресс продолжит путь до Минска. Но, если вы желаете, то я могу организовать эскорт для вашего сопровождения.
- Не надо, оберштурмбанфюрер! Я, пожалуй, подожду доклада ваших специалистов. Жаль только, что это ваши специалисты, а не гестапо.
- Но гестапо запрещено работать вне пределов Германии, господин обергруппенфюрер...
- Да, знаю я об этом! Хотел пошутить, но, видимо, получилось несколько неудачно!
2
В три часа утра Сергей Мышенков тронул КВ с места, и снова под гусеницами танка покатилась пыльная белорусская дорога. Но с утра этой пыли пока особо много не было. К тому же пока экипаж спал, прошел сильный августовский дождь, и прямо-таки помыл дорогу, прибив пыль. Некоторые из дорог этот августовский ливень превратил в сплошные лужи, которые в темноте ночи выглядели совершенно непроезжими. Но Сережка Мышенков только жал на педали и работал рычагами управления танка. Его тяжелый танк КВ, гордо неся свою башню головушку, спокойно проходил, казалось бы, самые непроходимые белорусские лужи. В таком спокойствии прошел день и уже к его завершению, когда экипаж КВ с радостью ожидал приближение очередного бивака и ужина, они снова натолкнулись на немцев.
В районе города Логойск они внезапно столкнулись с колонной из четырех крытых тентов грузовиков "Бюссинг", двух танков Т-2 и двух бронетранспортеров Sd Kfz 251. Грузовики, кузова которых были забиты эсэсовцами, буксовали в грязи одной громадной лужи. В этой лужи их разбросало таким образом, что они своими корпусами полностью перекрыли дорогу. Два бронетранспортера проскочили дорогу вперед, а их экипажи вернулись обратно в лужу, чтобы помочь танкистам, цеплять буксировочные тросы и вытаскивать грузовики из этой промоины. Одним словом, немцы развлекались от души, давали друг другу советы. Но ни один немецкий солдат из кузовов Бюссингов не захотел прыгать в грязь, пачкать свое новенькое обмундирование. Шум моторов танков Т-2 заглушал все другие звуки, поэтому никто из немцев не заметил появления странного танка. Этот танк, словно вырос из-под земли, он внезапно появился и остановился прямо между двумя немецкими бронетранспортерами.
Когда он полыхнул выстрелом танкового орудия в форме яркой вспышкой пламени, тут же загорелся один из Т-2, то немцы еще несколько секунд продолжали веселиться, перекрикиваться между собой. Но тут загорелся и черным дымом заклубился второй танк Т-2. Немцы повернули головы в сторону источника выстрелов, от удивления они рты пораскрывали, когда увидели перед собой громадину тяжелого советского танка КВ, окрашенную в густой зеленый цвет. Снова последовал новый выстрел танковой пушки, от которого загорелся первый грузовик Бюссинг. Из кузова этого горящего грузовика прямо в грязь повалила настоящая волна солдат. Среди которых были убитые, раненые и живые немецкие солдаты. Немецкие солдаты оказались умными и хваткими. Увидев, что танковая пушка сотворила с первым грузовиком, они мгновенно опустошила кузова трех других грузовиков.
Солдаты вермахта всегда отличались великолепной боевой выучкой, способностью соображать и действовать в любых боевых условиях. Вот и сейчас они мгновенно расползлись по укрытиям, чтобы открыть ошеломляюще плотный огонь из своих пулеметов и винтовок по противнику. Тогда танк КВ дернулся в левую сторону, своим боком перевернув немецкий бронетранспортер Sd Kfz 251, повредив его ходовую часть траками своей гусеницы. Точно таким же образом механик-водитель танка КВ Сергей Мышенков поступил и со вторым бронетранспортером, а затем полез в эту гигантскую лужу с немецкими грузовиками, не обращая ни малейшего внимания на ведущийся пулеметно-винтовочный огонь.
- Береги снаряды! Если так палить будешь и дальше, то мы скоро вообще без снарядов останемся. И как ты тогда воевать собираешься? - Мысленно Прошка прошептал Мишке Кувалдину. - У тебя же есть пулемет, стреляй, черт тебя побери, из него!
Да и сам Прошка схватил МГ34 Сергея Мышенкова, раскрыл люк своей командирской башенки, выполз наружу по пояс и открыл бешеный огонь по немцам, в тот момент расползавшимся в разные стороны от этой замечательной белорусской лужи. Огонь из обоих пулеметов прекратился, когда танк со своим прицепом переполз лужу и скрылся за поворотом дороги на Смолевичи.
Мишка Кувалдин оказался отличным кулинаром!
Надо сказать, что кулинарии он даже не учился, а дома, в Комарово, вообще считал для себя зазорным готовить. По призыву в армию в этом деревенском пареньке вдруг открылась эта необыкновенная черта, уметь приготовить вкусные супы и каши. Может быть, это качество ему передалось генетически от матери, которая в течение всей своей жизни готовила на все семейство Кувалдиных, ни разу за эту жизнь не услышав ни единого нарекания или бранного слова по качеству своей готовки.
Еще в первую ночь своего пребывания с экипажем, Мишка попробовал Сережкину кашу размазню, то сплюнул через зубы, через час экипаж за обе щеки поедал небесно вкусный щавелевый суп. Так и пошло и поехало дальше, Мишка полностью вытеснил с кухни Сережку Мышенкова, стал основным поваром-кашеваром экипажа тяжелого советского танка КВ. Сегодня этот молодой повар задумал свой экипаж накормить грибным супом, отварной картошкой с солью на второе.
Ребята ели грибной суп и молчали, каждый в этот момент думал о чем-то своем, личном.
Мышенкова очень беспокоил вопрос о добавке, он пока еще не съел своей первой порции грибного супа, но его душу прямо-таки терзала мысль о том, достанется ли ему еще одна добавка этого великолепного грибного супа. Мишка все никак не мог, это со вчерашнего дня после посещения Молодечно, выйти из своего расстроенного настроения. Одним словом, сегодня он был всем и вся недоволен. Был не доволен качеством своего супа, не доволен тем, что Серега только и думает о том, как больше сожрать этого супа! Но главное он был недоволен тем, что Прохор Владимирович так нехорошо кричал на него сегодня о том, что он не экономит танковые снаряды. А чем ему вы прикажете по немецким танкам стрелять? Из пулеметов, но пулеметы же не пробивают танковой брони!
Прошка же был недоволен тем, так как не совсем понимал, не мог просчитать наперед вражеские действия! Откуда вдруг под Логойском оказалась рота эсэсовцев, да еще с двумя танками и бронетранспортерами в придачу. Чем они тут вообще занимались? С какой целью и куда направлялись? Партизаны в этом районе только-только зарождались!
Прошке и в голову не приходила мысль о том, что о его КВ, после нападения на поезд Варшава - Минск, теперь знает командование группы немецких армий "Центр" во главе с генералом-фельдмаршалом Федором фон Боком. Что эта рота СС входила в состав полка СС оберштурмбанфюрера СС Михеля Циннера, который приказом обергруппенфюрера СС Бах-Зелевски был выделен для розыска и уничтожения того советского танка, который так нагло расстрелял немецкий поезд экспресс под Молодечно.
Когда экипаж КВ поедал свой ужин, похваливая Мишку Кувалдина за проявленные кулинарные способности, то в расположении штаба группы армий "Центр" обергруппенфюрер Эрих фон дем Бах-Зелевски имел приватную беседу с майором Куртом фон Рунге, который при невыясненных обстоятельствах всего несколько дней назад потерял красавицу супругу, Кристу Рунге, на западе Белоруссии. И Эрих фон дем Бах-Зелевски и Курт фон Рунге не были друзьями, в политике не бывает друзей, но они хорошо знали друг друга и по старым временам в Германии, а также по новой, чуть ли не совместной службе в Белоруссии. Бах-Зелевски пытался убедить майора Абвера в том, что тот уже давно знал, но никому об этом не говорил, что его супруга погибла в результате столкновения с одним из танкистов неуловимого русского танка, которого хотела взять в плен.
Криста Рунге была одна из наиболее законспирированных и отлично подготовленных агентов службы безопасности Кальтенбруннера. Ее готовили, чуть ли не в любовницу охранницу самого фюрера Германии, Адольфу Гитлеру. Только встреча и выход замуж за обер лейтенанта вермахта, никому тогда неизвестного, Курта фон Рунге, эту красивую женщину предотвратило от несчастной участи. Но она и тогда не оставила своей службы в СС! Правда, своим замужеством перекрыла себе пути для дальнейшего роста в этой организации. Но своей красотой и знакомствами открыла путь для служебного роста своему молодому супругу в структуре Абвера у адмирала Канариса. Благодаря ее попечительству, капитан Абвера Курт фон Рунге начал заниматься делами "Немецкого общества по изучению древней германской истории и наследия предков", небезызвестной всему миру дивизии Аненербе.
Сейчас напротив Эриха фон дем Бах-Зелевски сидел не просто майор Курт фон Рунге, представитель Абвера в секторе Восточного фронта, в рамках которого наступала группа армий "Центр", но и полковник Курт фон Рунге, руководитель Управления Аненербе Абвера. Поэтому привлечение на свою сторону и установление дружеских связей с таким человеком было выгодно и для эсэсовского генерала от инфантерии, которым был Эрих фон дем Бах-Зелевски. Тем более, что беседа становилась все более и более доверительной.
В этот момент в кабинет обергруппенфюрера СС вошел молодой шарфюрер СС и на стол Эриха фон дем Бах-Зелевски положил небольшой листок бумаги с напечатанным на пишущей машинке текстом. Прочитав текст, Бах-Зелевски удивленно фыркнул и в знак особой доверительности предложил фон Рунге ознакомиться с текстом послания. После чего оба офицера на мгновение задумались, а затем одновременно посмотрели друг на друга и улыбнулись. В сообщении говорилось о неком вражеском танке, который за десять минут боя уничтожил два танка, два транспортера, три грузовика и около семидесяти эсэсовцев. Причем уничтожена была рота полка СС Циннера, которая выдвигалась для участия в окружении предполагаемого месторасположения неуловимого вражеского танка, позавчера расстрелявшего дневной экспресс.
- Когда предполагается высочайший визит Адольфа Гитлера в штаб группы армий "Центр"? -
Неожиданно поинтересовался майор Курт фон Рунге.
- Где-то в начале августа! Ему хочется посетить освобожденный Смоленск, первый взятый нами большой город Иосифа Сталина! -
Несколько уклончиво ответил обергруппенфюрер СС и полиции.
- А куда направляется этот никому невидимый вражеский танк? Попробуйте, проложить его маршрут по карте и тогда, возможно, вам многое, обергруппенфюрер, станет ясным. Я бы на вашем месте поднял бы в воздух эскадрилью авиаразведчиков и прочесал бы все направления, ведущие в Борисов.
Майор Рунге зашевелился на своем стуле, он явно собирался покинуть генеральский кабинет. А Бах-Зелевски в этот момент размышлял о том, что он никогда бы не смог совместить вместе или свести воедино столь разные вещи. Практически одновременное появление в районе Борисова, где сегодня располагался штаб группы войск "Центр", вражеского танка и самого германского фюрера. Стараясь особенно явно не выказывать охватившей его радости по поводу самой возможности такого совпадения двух событий, Бах-Зелевски поднялся на ноги, чтобы лично проводить до дверей своего кабинета непростого майора Абвера.
А в этот момент в лесу под Логойском происходили никем не предусмотренные события, Прошка не услышал, как в башне танке начал разоряться ИскИн, предупреждая его о появлении и нахождении в зоне безопасности незнакомых лиц. После отличного грибного супа вся троица танкового экипажа решила ночевать не в танке, а рядом с костерком, на котором Мишка Кувалдин и готовил этот замечательный грибной супец.
Танк стоял замаскированным в небольшом овражке в метрах сто - ста пятидесяти от этого места.
А чуть далее от этого же места ночевала бродячая группа красноармейцев, которая еще не успела превратиться в партизанский отряд. Пока в ней творилась сплошная гнилая анархия, все партизаны этой группы считали себя командирами, они друг другу не подчинялись. Поэтому второй или третий день они ничего не ели. Этот же замечательный запах грибного супа они давно почуяли, сейчас тихо всем скопом они подбирались к закемарившей компании танкистов.
Первым ударом приклада винтовки без патронов, они, как назло, вырубили самого Прошку, вторым механика-водителя Сергея Мышенкова, а за Мишкой Кувалдиным им пришлось даже побегать, погоняться. Парень оказался юрким и ловким, падением на спину он ушел от удара прикладом винтовки по голове, и начал бегать по кругу вокруг костра. Мишка увидел, что на них напали красноармейцы, и хотел им объяснить, что он призывник и будущий красноармеец, что его товарищи тоже красноармейцы. Он даже хотел напавшим красноармейцам, среди которых имелся самый настоящий предатель, сообщить о том, что у них имеется самый настоящий танк, на котором они воюют против немцев. Но, слава богу, не успел этого сделать, его догнали и прикладом хорошенько приложили по затылку.
3
Удар прикладом винтовки по голове, видимо, хорошо встряхнул головной мозг Прошки. Мозг начал хорошо работать, лучше соображать и неплохо разбираться в тайном искусстве магии, которому бабка Евдокия его учила по вечерам в его прошлой жизни. Да и голова у парня после этого удара почему-то не болела, никаких шишек или синяков на ней так и не появилось.
Да и в сознание Прошка пришел очень просто, открыл и глаза и увидел, что, по-прежнему, лежит на той же поляне, на которой танкисты ужинали. Практически в ста пятидесяти метрах от танка, так хорошо запрятанного в овраге. Только в данный момент Прошка был крепко связан по рукам и ногам, не мог ими даже шевельнуть. Рядом с ним лежал, тоже связанный по рукам и ногам, механик-водитель Сережка Мышенков, которому ничего не оставалось делать, как любоваться прекрасной синевой неба и облаками, торопливо спешащими куда-то по своим делам на небосводе. Посмотрев на набегающие с Запада тучки, Прошка подумал о том, что к вечеру пойдет дождь, настоящий ливень, который им было бы лучше провести в танке при закрытых люках.
- Совсем ты дураком стал, Прош?! Какой там дождь, какой там, блин, танк, когда сейчас они расстреливать нас собираются! - Мысленно простонал Серега, у которого на лбу почему-то сразу две шишки выросли.
- Да, брось ты, Серега, о чем-то плохом думать! И расстреливать они нас не будут, не смогут. Поскольку у этих ребят нет настоящего командира, который мог бы взять на себя смелость, отдать такой глупый приказ. А самого главное заключается в том, что помимо того, что эти красноармейцы жрать хотят, что командира у них нет, а из патронов на все про все у них всего два патрона остались. Из чего им тогда нас расстреливать, двумя патронами трех человек не убьешь. Пужают они нас, жрать хотят, вот и пужают расстрелом. Эти дурни полагают, что смогут нас заставить на них бесплатно горбатиться?! Совсем дурные они что ли, да и только?! Видимо, никогда с "дедами" в армии дел не имели, они с ними еще не встречались!
- А кто это такие "деды"? Я срочную в армии отслужил, с ними никогда еще не встречался.
- Ну и, слава богу, что не встречался! Сейчас Мишка проснется и надо будет его попросить приготовлением завтрака заняться, когда эти дурни руки и ноги нам развяжут. Тогда вся эта бравая семерка будет в наших руках. Нет, Сереж, запоминай лицо вон того парня, который ходит, приволакивая левую ногу, словно она у него прострелена.
- Ну, а зачем мне этот парень нужен, Проша?
- Это предатель, Серега, у него рация в сидоре спрятана. Он только что по ней отправил сообщение о каком-то танке, который его группой пока не найден.
- Да, Прош, иногда ты весьма проницателен, но чаще дуб дубом! Это ведь нас немцы ищут, наш КВ, который им столько плюх уже успел наложить! А ты не можешь догадаться даже о такой простой вещи.
- Это где же мы находимся, в раю что ли? - Вдруг в их головах послышался голосок невинного агнца, Мишки Кувалдина, который только-только пришел в сознание.
- Ну, не хрена себя в нашем экипаже ангел объявился! Его бьют прикладом по черепку, а он подумал, что от такого удара в рай попадет. Не, Мишка, такие люди, как ты, в рай только после хорошей жратвы попадают!
- Миша, а ты как себя чувствуешь? Наверное, первый раз это больно прикладом по голове получать? -
Вежливо поинтересовался Прошка.
- Ты не беспокойся за меня, Прохор Владимирович! Прикладом по голове, может быть, и больно?! Но не так больно по сравнению с тем, когда тебя Агафон догоняет и, не спрашивая твоего разрешения, своим сапогом сразу же по твоему заду бьет со всего размаху, а своей ручищей еще по подзатыльнику хлещет. От такого двойного удара, слезы аж сами собой текут. А он еще и братом называется! Чего делать-то будем, когда этих доходяг кормить надоть?
- Ты, Миш, пока не спеши им в дружки набиваться. Пусть еще поголодают и сами нас о еде попросят, тогда и будем из них десантников делать.
Красноармейцы заметили, что пленные пришли в сознание, и начали поочередно к ним подходить, угрожая всех сейчас расстрелять на месте. Эта группа красноармейцев состояла из трех узбеков, одного туркмена, двух русских и одного татарина. Татарин-то и был предателем с рацией в сидоре. Но он не лез куда-нибудь быть первым, а держался слегка на отшибе, но так, чтобы оставаться в курсе дел всего того, что творились в группе. Наиболее активными, видимо, из-за своей большей численности, были узбеки! Они помолчат, помолчат, а затем что-нибудь и предлагают. Остальные красноармейцы из этой группы держались ближе к узбекам, чтобы вовремя узнать свои планы на будущее.
В какой-то момент один из узбеков подошел к Прошке, ткнул его своим совершенно разбитым сапогом и сказал:
- Мы сейчас тебя стрелять будем! Ты свои сапоги и комбинезон снимай, я их носить потом буду.
- Сначала найди патроны для того, чтобы меня расстреливать, а потом уж снимай сапоги и комбинезон с моего трупа! А сейчас, да, пошел ты ... - И в течение трех минут Прошка описывал узбеку дорогу, которую он должен был бы пройти.
Узбек не удивился, ни один мускул так и не дрогнул на его невозмутимом азиатском лице. Он снова мыском разбитого сапога, коснулся бедра Прошки, но уже гораздо осторожнее поинтересовался:
- А что тогда нам делать ты предлагаешь?
- Я вас накормлю, вооружу и сделаю из вас десантников!
При слове "накормлю" глаза узбека стали узенькими и масляными, он явно очень хотел есть. Парень отошел к своим, сел с ними в круг на корточки, произнес на узбекском языке два слова, узбекская троица надолго замолчала. Тогда своей удачи попытался испытать татарин-предатель, он подошел к Прошке и долго, и весьма пространно о чем-то Прошке рассказывал. Но тот его так и не услышал, на его разговоры не поддался. Этот татарин пока для него не существовал, как человек, с которым можно было бы поговорить.
Русские красноармейцы, как сидели, задрав головы к небу, так и продолжали сидеть. Вторая винтовка находилась у туркмена, это он прикладом приложил Прошку и Мишку. Парень совершенно не владел русским языком, поэтому не мог их заранее предупредить, что собирается их бить прикладом винтовки по их головам. Сейчас он сидел у костерка, чего-то напевал на своем туркменском языке, который не был таким уж особенно музыкальным языком.
Снова поднялся на ноги тот узбек, который первым подходил к Прошке. Он подошел и спросил:
- Ты обещал нас накормить?
- Да.
- Тогда корми, мы согласны!
- А как же я вас будут кормить, если у нас связаны руки и ноги.
- Отдай оружие, тогда мы вас развяжем.
- Но ты же видишь, что у нас нет никакого оружия!
- Хорошо, тогда мне нужно посоветоваться с друзьями!
- Хорошо, советуйся!
Один из русских красноармейцев не выдержал и спросил узбека-переговорщика:
- Абдулла, ты же обещал быстро договориться, мы ведь все очень жрать хотим!
- Николай, подожди еще немного. Совсем чуть-чуть осталось, переговоры дело тонкое, сейчас мы их завершим!
Узбеки снова посидели на корточках, так и не сказав друг другу ни единого слова. Затем на ноги поднялся другой узбек, подошел к Прошке и острым ножом перерезал веревки на руках и ногах. Сделав работу, узбек совсем собрался идти сидеть на корточках, но Прошка его остановил очень хитрым вопросом:
- А кто за водой и хворостом в лес бегать будет?
Узбек подумал секунду, а затем перерезал веревки на руках и ногах Мишки и Сергея. Мишка тут же засуетился, из своего сидора вытащил шмат сала шпика и тут же бросил его в кипящую воду в котле чугунке, который уже давно висел над костром. Затем прямо на поляне начал собирать какую-то траву и охапками бросать ее в котел. В этот же котел начал бросать соль и какие-то специи, которые набрал тут же на поляне. Механик-водитель с горя побрел в лес, собирать хворост для костра. Он не успел вернуться, как Мишка свой травяной суп начал разливаться по котелкам красноармейцев. Те сразу слопали по две порции подряд этого супа, они тут же легли на травку немного отдохнуть. Один из русских, по-прежнему, глядя в синеву неба, вдруг произнес осмысленную фразу:
- Господи, хорошо-то как! Еще бы мясца маленько поесть, тогда можно было бы поспать до скончания войны.
А Мишка ему тут же в ответ:
- Мяса хочешь? Поднимись на ноги и пальни из винтореза вон в те кусты. Там кабан стоит, за нами наблюдает.
Прошка удивленно посмотрел на младшего Кувалдина и подумал о том, что не так уж прост этот паренек. Не каждый телепат умеет мыслью общаться с животными, а этот деревенский вон, гляди, настоящего секача к себе призвал. Тем временем, русский с винтовкой поднялся на ноги, прицелился и свой последний патрон выстрелил в кусты. Разумеется, как это и должно было бы случиться в театре, из кустов немедленно выкатился убитый с первого же выстрела кабан огромных размеров.
Туркмен моментально кабана освежевал.
Вскоре Мишкина костровая кухня снова работала на всю катушку, жарила куски кабанятины а ля жаркое, а на потрохах вскипал еще один суп. Русские, туркмен и татарин-предатель подключились к работе на кухне, одни только узбеки в сторонке продолжали сидеть на корточках. Видимо, обсуждали вопрос, каким образом же им следует принять участие в работе на кухне.
Одним словом, готовили и ели, ели и готовили, к вечеру желудки голодавших людей не выдержали искушения вкусной пищей. Все семеро красноармейцев по национальному признаку распределились вокруг поляны. Вскоре из-за разных запахов на этой самой поляне стало нельзя дольше находиться. Друзья выбрали себе местечко в дальнем конце поляны, где дышать пока еще было можно. Они с беспокойством в глазах посматривали на мучения своих новых приятелей. Прошка, как практикующий "медик" их успокаивал, говоря, что ночь им придется помучиться в кустиках, а утром все пройдет, они будут здоровы.
- Вот тогда мы их мобилизуем, вооружим и посадим на броню в качестве десанта. - Говорил Прошка.
В этот момент Сергей Мышенков уже побывал в танке, и оттуда мысленно отрапортовал о том, что с танком все в порядке и он готов к новому переходу к фронту.
