Аннотация: Всё,что написано на сегодня. Красным отмечено последнее добавление.
Часть первая
Введение
Генерал был в форме. Свеженькой, неломано-жесткой в сгибах рукавов и брюк. Видно, как сшил при получении генеральского звания, так, кроме нескольких парадных и официальных случаев, и не надевал. Сегодня был именно такой случай: через два часа доклад в правительственном комитете, курирующем марсианские проблемы, о ходе операции "Стекло", ибо костяк разработок спецслужб начал обрастать плотью зримых событий и действий. И поскольку марсианские дела приобрели зрителей из числа непосвященных, а информация стала просачиваться в прессу, и распространяться в виде нелепых слухов, то пришло время предъявить кое-что публике. Но сначала следовало открыться правительству. Вернее, комитету по делам освоения внеземных пространств.
Кроме президента и его помощника, отвечающего за космическое направление деятельности, никто из "госчинов" в курсе развития контакта не был... Генерал хмурился. В форме ему было неудобно. За всю свою жизнь он носил ее лишь в курсантские годы, да еще несколько месяцев лейтенантом, когда принимал участие в подавлении мятежей сепаратистов в Центральной Африки. Правда, форма та была не российская... Такое же прикрытие, как сейчас штатская одежда. Но обязательный при встрече с более сильными мира сего, генеральский китель словно бы втискивал его в пирамиду субординации. При этом в самое ее основание. В таких случаях, он чувствовал себя не в своей тарелке, терялся в выборе тона и потому был сух и замкнут, отчего прослыл в верхах сухарем и "у себя на уме". Он уже входил в образ и просматривал объемистую папку с материалами с видом суровым и официальным. Рядом на столе лежали еще две такие же. Необходимость работать с бумагой, которую в повседневной жизни уже давно заменили электронные носители, его тяготила и раздражала. Но бумага - самый надежный хранитель тайн. Если в этом деле вообще возможна надежность.
Полковник, скромно устроился в уголке стола, ожидая вопросов. Он был в штатском. Молодая бородка, проросшая на упругих щеках и скрывавшая тяжелый выступ подбородка, придавала ему чуть вальяжный и вместе с тем академический вид. Сейчас он был похож на моложавого кандидата наук из команды, сформированной им недавно для научной поддержки операции "Стекло".
- Давай, Иван Павлович, выкладывай соображения. - Генерал положил на место только что взятый листок и посмотрел на полковника с нетерпеливым недовольством. Впрочем, тут же смягчил взгляд, поскольку настроение его к начальнику отдела не относилось. Тот понял все правильно и ответил почти весело.
- Надо бы определиться сначала, Сергей Александрович, в каком объеме мы собираемся доводить до комитета информацию...
- И в каком же ты предлагаешь?
- Я предлагаю в самом полном, однако с учетом соблюдения необходимой конфиденциальности, - ответил полковник. И тон ответа генерала задел. Не то, чтобы он был слишком вольный или непочтительный. Совсем нет. Но манера держаться начальника группы в последнее время изменилась. Его обычная манера - подчеркнуто почтительная сменилась почтительно раскрепощенной. И не сама манера, а именно это изменение генерала настораживало.
- Тогда нам придется вообще ничего им не говорить, - генерал колко взглянул на полковника и вновь зацепился взглядом за его бородку. Устав ношению бороды не препятствовал. Вернее, он никак не оговаривал существования этого вида вторичных половых признаков. Но носить бороду и погоны одновременно было не принято. Такое себе могли позволить военные юристы и медики. И это понятно. Определение "военный" в понимании генерала было для них лишь прилагательным. В отношении же армейцев, к которым он относил и офицеров разведки, слово военный было существительным. И не только в филологическом смысле. Генерал подумал, что появление бороды и некоторой внутренней независимости у полковника, несомненно, связаны. И что это должно иметь причину.
- Ну, почему, - возразил полковник. - Мы можем подробно описать комиссии внешнюю сторону операции. Предоставить материалы о поселении Марс-закрытый. Поставить проблемы, связанные с определением языка и антропологического вида поселенцев. Я думаю, следует показать положительные результаты работы, заостриться на сложности организации внедрения, но особенно не рассекречиваться. И больше говорить о нехватке средств и научного сопровождения.
- Не рассекречиваться... - Повторил генерал. Он отметил это полковничье "я думаю", как подтверждение своих предположений по его поводу. Но виду не подал. - Информация уже пошла в народ. Это притом, что события только сейчас развертываться начали и вахта, при которой все произошло, еще там.
- Земля слухом полнится, - скаламбурил полковник. - Слухи уже сто лет ползут. Люди живут и работают в лоне марсианской цивилизации. То, что эта цивилизация была когда-то, понятно всем. К этому привыкли. Это рождало ожидания, что она не только была, но и есть. Потому, как только смена вернется на Землю, будет информационный взрыв. Сейчас следует произвести ряд небольших управляемых взрывов, чтобы избежать жертв и разрушений.
-Разговорился как! - С удивлением и неудовольствием подумал генерал. И спросил сухо, давая понять, что вольные разговоры закончены и приходит время формулировать, - что у нас конкретно на сегодня? Конкретно и без лирики, полковник.
- В сектор Марс-закрытый в ходе специальной операции "квартирьер" внедрится группа исследователей в составе четырех человек. Два человека уже натурализовались и готовят базу для внедрения еще двух человек. Основной состав поддерживается действиями группы поддержки из нескольких человек, которые имеют возможность свободного перемещения, как в зоне наката, так и сухой зоне. И, наверное, достаточно.
- Постой, - остановил его генерал, - а остальные?
- Что остальные? - Не понял, или сделал вид, что не понял полковник.
- Эти могут свободно перемещаться между зонами, а те, что в группе?
- Двое могут...
- А еще двое?
- Не могут...
- Смертники?
- Ну почему смертники? Просто выйти уже из зоны повышенной концентрации паров стекла они не смогут...
- Потому что погибнут. И на Землю вернуться тоже не смогут?
- Так точно...
Генерал шлепнул ладонью по папке.
- Подробности.
Полковник закаменел и ответил уж совершенно официальным голосом.
- Агенты Стриж и Десантник по разным обстоятельствам получили критическую дозу поражения парами. Они могут жить только в так называемой зоне наката. И в секторе Марс-закрытый.
- Со Стрижом в целом ясно. А Десантник? Как это получилось?
- Несчастный случай. Есть рапорт от капитана Мишина. Там все изложено.
- Хорошо. Я ознакомлюсь. Подождите в приемной.
Когда полковник вышел, генерал несколько секунд сидел неподвижно, склонив голову и уперев взгляд в столешницу, словно пытаясь прочувствовать ситуацию напрямую, через какие-то не от мира сего "свои каналы". Он ощущал нависшее напряжение вокруг, ощущал изменение качества энергетики своего подчиненного, возросшую импульсивность и мощность скрытого источника. Это ясно сигнализировало - что-то произошло. Что-то генералом не учтенное и не фиксируемое. Есть тому и явные признаки. Бородка "а я здесь типа доцент", некоторая вольность в манере держаться и многие другие почти неуловимые свидетельства крепнущей независимости. Что-то упущено. Возможно, у полковника установился прямой контакт с кем-то из правительства. Интерес к марсианской теме велик. Марс - золотая жила. А стекло вообще дает трудно просчитываемые перспективы. Надо вмешиваться. Начинать ломать игру осмелевшего подчиненного. Десантник, вот зацепка. Провести самую тщательную проверку обстоятельств "обращения" в изгои. Наверняка, здесь криминал. Даже, если это произошло без ведома полковника, он несет ответственность за все происходящее. Далее, семейственность: Мишин его зять. Утверждал кандидатуру, конечно, он - генерал. Однако тогда Мишин был лишь претендентом в зятья. Официально их отношения с полковником оформлены не были. А, стало быть, генерал не обязан был знать о них. Учитывая все это, для объективности при оценке ситуации, в комиссию полковник включен быть не может. Впрочем, а кто говорил о его кандидатуре? Генерал потер переносицу. Вот ведь как странно получается: никто еще не говорил, а она как бы уже сама собой наметилась и даже фамилия вроде бы обосновалась в еще не составленном списке. Этакой тенью. Водяным знаком. Ничего, это мы исправим. Включение в состав комиссии укрепит позиции полковника: все члены комиссии по статусу на ступень или две его выше. Это близкие знакомства, укрепление позиции в конторе и усиление влияния в Марсе. Нет, такого допустить нельзя. Заодно и проверим, кто среагирует на изменение в несоставленном списке.
Он отжал кнопку связи с секретарем.
- Пригласите полковника Занина.
Глава первая
Павел присел рядом с Антоном. На корточки. Есть разница, как сесть. Можно прямо на землю, подвернув в сторону ноги. По-дачному. Или как на пикнике. Можно на камень. Это свободное приземление, ориентированное на долгую спокойную беседу. Можно на колени. Но это уже за рамками делового общения. А на корточки означает, что разговор будет деловым, напряженным, не душевным. Разговор стоя или на ходу в данном случае был невозможен: Антон лежал, распластавшись, и вставать не собирался. Павел натужно молчал, а его спецназовцы в сторонке переминались в нерешительности, всем своим видом выражая сочувствие. Все они были смущены осознанием своего бессилия. Сляднев, который почему-то не бежал вместе со вторым конвоиром, под горячую руку чуть поваляли, но после вмешательства Антона оставили в покое. Он отошел в сторонку, где стоял с несчастным видом, потирая помятую шею и неубедительно изображая лицом страдание. Делалось это явно для того, чтобы вызвать у недружелюбно глядящих на него вооруженных людей сочувствие и тем самым дополнительно себя обезопасить.
- Что надо, Антон? - Выдавил из себя, наконец, Павел.
- А что тут сделаешь? - процедил сквозь зубы Антон. - И спросил вдруг, - поесть принесли?
- Да, - обрадовался наметившейся теме в разговоре Павел, - а одежду, снаряжение, ну и все, что нужно, ребята отнесли на второй КПП. Там пока расположишься в комнате отдыха. Рядом с постом. А потом построим что-нибудь получше.
- Оружие?
- Насчет оружия приказания не было. - Ответил Павел, развязывая мохор вещмешка. - Тут на первое время перекусить. Ну разберешься...
- Найди мне ствол.
Павел ничего не ответил, но по лицу видно было, что эта просьба его смутила.
- Ладно, - сказал Антон, понявший причину его молчания и закрывая тему, - идите уже.
- Марина к тебе туда придет, - сообщил Павел.
- Интересно бы знать, какой у меня теперь статус? - Спросил Антон в пространство, - пропавший без вести, убитый, пленный?
Павлу, которому от того, что уйти придется вот так быстро, наспех свернув разговор, было не по себе, и он с готовностью принялся отвечать.
- Мишин сказал, что ты остаешься на службе. Говорит, что подумает, как все устроить. И с жильем будут решать - построят что-то такое. Ну и насчет службы... Он говорил, что внешнее охранение надо теперь организовывать. Подвижные посты. Типа границы. Из-за этих. - Последовал кивок в сторону почти не различимой двери на той стороне озера.- Ты будешь командиром заставы.
Антон последних слов не слышал. То ли он впал в какой-то транс, то ли задремал - трудно сказать. Но какая-то отключка точно была, потому что он ясно ощутил то мгновение когда, вернулся к действительности. Ни Павла, ни спецназеров не было. Перед ним с термобанкой, полной чего-то парящего и приятно пахнущего, стоял Сляднев. Видно, он уже несколько раз окликнул его. Об этом можно было догадаться по интонации последнего оклика, уже им услышанного. Робкого, но словно бы составляющего одно из звеньев повтора.
Антон машинально взял из его рук посудину и ложку. Хлеб Коля разложил на второй миске, которую держал так, чтобы Антону было удобно брать его левой рукой.
- Сам-то ел? - Спросил Антон, рассматривая его. Этакий стручок, деревенский парнишка с тоскливым и заискивающим взглядом.
- Да ладно, - отвечал Коля неопределенно, поспешно отводя глаза.
Антон забрал из миски, которую держал Сляднев, хлеб и перелил в нее половину варева. Поискал в принесенном Павлом вещмешке вторую ложку, но не нашел.
- Уж извиняй. Придется тебе ложку подождать.
Коля засуетился, полез за голенище и достал свою - потертую и темную, сел в отдалении и, дождавшись, когда Антон начнет есть, принялся быстро, но аккуратно поедать свою порцию. Но вдруг отставил миску, захлопотал, наливая Антону из термоса кофе или что-то похожее на него по запаху. Когда поели, Коля собрал посуду, ушел и вернулся уже с вымытой миской и кружками.
- А где воду взял? - Поинтересовался Антон.
- Да тут из стены каплет немного. Я знаю где.
- Что не уходишь? Я тебя не держу.
Коля помялся и, не поднимая глаз, потом, осмелев, попросил с интонацией заискивающей и жалостливой:
- Можно я с вами? Я буду все делать. Да и вам одному непривычно тут. А я места хорошие знаю. - И вдруг, наклонившись вперед, добавил с жаром, - и где оружие взять знаю. Не гоните меня... К этим, к отверженным, я не хочу. Я с ними не могу. И одному тут никак нельзя.
- Обижают? - Спросил Антон равнодушно. И не дожидаясь ответа, добавил, - оставайся. Я тебя не гоню. Но смотри, если что...
Он не договорил, что - если что. И что означает это 'что'. Коля похлопал глазами, не понимая до конца смысла сказанного, но переспрашивать и додумываться не стал. Было ясно главное - ему разрешили остаться. А это значит - у него есть надежная защита. И от унижений, и от угроз. Он аккуратно протер посуду, сложил ее в мешок и плотно затянул петлю.
- Пойдемте, - сказал он. - Я дорогу знаю.
- Куда это? - Вяло спросил Антон.
- На второе КП.
- Это еще зачем?
- Ну а как же? Там и воды вдоволь, и кровати... И нужник...
Глава вторая
На какой день Антон вернулся к жизни, он не мог бы сказать точно. Тяжкая завеса полубреда, вызванная отчаяньем и тяжелой реакцией организма на перестройку, приподнялась через несколько дней. А вот через сколько - кто его знает. На Марсе, вернее в Марсе, чтобы уследить за календарем, нужно приложить некоторые усилия. Смену дня и ночи здесь на глаз не определить, а если полусон-полузабытье приходит вне зависимости от распорядка дня, как спасение от черных мыслей, то не мудрено и сбиться со счету.
- А вот аппетит не пропал, - подумал Антон с ехидством, обнаружив вдруг перед собой полную миску густого супа. Коля стоял рядом с выражением готовности услужить.
- Что ты, как половой в трактире? Садись рядом и ешь.
- Да я... - Начал было он, но закончить не успел.
- А меня угостишь?
Антон оглянулся на голос, показавшийся ему очень знакомым.
У входа стояла Ирина. Выглядела она нездоровой - осунувшаяся, с какой-то прозеленью, местами выступавшей на бледных щеках. Но другое поразило Антона. Ирина была без защитного костюма. И сразу понятны стали ее нездоровый вид и лихорадочный блеск в глазах.
- Ты чего это раздетая? - Спросил он, скрывая под шутливой фразой удивление.
- А тепло, - ответила она и тяжело села на свободную табуретку.
Коля, уловив в разговоре лишь его верхний слой, повернулся было к столу, на котором стоял армейский полубачок, и взялся за черпак. Но Ирина остановила его небрежной фразой:
- Не суетись, я пошутила. Мне сейчас не до еды.
- Кто? - спросил Антон, сатанея. В нем вскипела осевшая было боль.
- Сама, - ответила она. - Расслабься. Это другая история.
- Сама? Зачем?
- Потом. Где здесь можно прилечь?.. Тошно и голова раскалывается.
- Ложись здесь. - Антон кивнул в сторону топчана, с которого недавно встал. И отрывисто бросил Слядневу, - прибери и застели чем-нибудь ...
Конца фразе он подобрать не сумел. Но Коля сообразил что от него требуется и выскочил прочь.
- Денщика завел? - в глазах Ирины мелькнуло ехидство.
Антон скривился. А ведь похоже... Да и черт с ним со всем. Что у ж теперь? Теперь все едино. Но на колкость не ответил, спросил глухо:
- Что произошло?
- Ничего особенного, - Ирина подвинулась к столу. - Чаю дашь?
- Наверное, - Антон попытался сообразить, можно ли здесь достать чай и вспомнил, что дневальные баловались чайком, когда он проходил мимо их окошка в закуток с биотуалетом.
Пришел Коля с двумя новыми простынями, мягким, неуставным, одеялом и плоской неприглядного вида подушкой. Поменял белье, аккуратно сложив измятые Антоном простыни на тумбочке.
- Коль, - окликнул его Антон, помятуя колкость Ирины, окликнул вполне по-дружески. - Чайку сообразишь?
- Сейчас принесу...
Через минуту он появился с жестяным чайником, выталкивающим из носика неровные, упругие сгустки пара, тремя крепкими сухарями и шоколадным батончиком в потревоженной обертке.
- Что за прелесть твой Коля! - всплеснула руками Ирина. Одолжи мне его...
- На какое время суток? - Не удержался от едкости Антон.
Ирина улыбнулась, с напором посмотрев ему в глаза:
- Ну раз он у тебя день...
- Дневальный, - поспешил поправить ее Антон.
- Нет разницы. Пусть дневальный. Значит, хотя бы на день.
- Там мне не трудно и двоим сразу... помогать...
Антон и Ирина переглянулись и заулыбались. Николай тоже несмело улыбнулся.
- Труффальдино из Бергамо - усмехнулась Ирина.
Сам-то ел?
- Ел... Тут еды хватает. И солдатики принесли. Мы с ними подружились.
- Забирай мою похлебку, я не трогал, - сказал Антон, - и шуруй к своим солдатикам. Нам поговорить надо.
- Когда? - Он вопросительно взглянул на Ирину.
- Да только что... Костюм возле КПП лежит.
- Круто. Быстро отдышалась. И зачем?
- Туда попасть нужно. За дверь.
- Расскажи про неодолимую любовь к Вовке...
- И это тоже. Но, конечно, не только из-за этого, дружок. Ты же понимаешь, не маленький.
- Дружба-дружбой, а служба-службой? Туда ладно. А назад-то как?
- А назад мне не надо. На Земле меня не ждут, - она приблизила к нему лицо и процедила, - вернее, ждут, но не те, кого бы мне хотелось...
Антон не стал ничего уточнять. Они допили чай, посидели еще немного, говоря о чем-то несущественном. Затем он поднялся.
- Отдыхай. Удобства направо по коридору в третьей нише. Если что - зови меня или дневального.
- Этой ночью "если что" не понадобится. А дальше посмотрим, кто из вас заслужит...
Он, не ответив, вышел прочь.
Глава третья.
Оружие, которое обещал ему Коля, было спрятано в небольшой пещерке - метрах в пятистах от КПП. Вроде бы и не так далеко, а попробуй найди. Но Коля вывел на нее уверенно, хотя путь по узким извилистым коридорам был довольно путан. Антон покопался в арсенале: в плотную промасленную ткань были завернуты два автомата, три пистолета. Запах смазки, знакомые очертания, приятная тяжесть, сухие щелчки механизмов радовали и умиротворяли. Он отметил этот парадокс: вид оружия умиротворял. И усмехнулся. Оружие было современное. Он бы предпочел старые добрые устройства, а не ставшие такими популярными в последнее время стволы с электронным приводом под безгильзовый патрон. Но вот вопрос, как попадает это новье на Марс? Отложил пистолет и автомат. Остальное аккуратно завернул и задвинул камнем, как и было. Подмигнул Коле, сидевшему, прислонившись к стене и сонно посматривающему на него.
- А ты, Никола, что себе шпаллер не берешь?
- Да ну его, - лениво отмахнулся тот.
- Что так?
- Чистить заставите...
- Так я и свой заставлю...
- Не, - осклабился он, - вы свой никому не доверите. И спокойней мне без него. А то еще чего доброго пальнете с непонятки.
- Такой несчастный случай вполне возможен, - согласился Антон. Я ведь, Коля, в тебе пока до конца не уверен... Я тебе честно это говорю. Может, ты мне и друг-товарищ, а может, тебя попросили за мной присмотреть.
Коля не ответил. Опустил глаза. Надулся.
- Ладно, иди домой, - велел ему Антон, уже пожалев, что начал этот разговор, и стал набивать обоймы. Оружие было в порядке, а вот боекомплект вполне мог оказаться липовым. В том случае, конечно, если Коля работает против него. Что вполне возможно. Может быть, именно этим объясняется его прилипчивость и желание услужить. Что он делает целыми днями, когда остается один? С кем общается? С Иркой, само собой. А Ирка у нас кто? Она у нас не просто женщина, а офицер разведки. И что она здесь рядом с ними делает, догадаться не трудно. Группу сколачивает. Так что Колю уже, вполне возможно, завербовала. Если Мишин еще раньше не завербовал. Это пока не проверишь, а вот оружие надо проверить. А вот интересно, подумал он, подхватывая цинк с патронами для автомата, схрон теперь засвечен или нет? Нацепила Ирка на нас жучков? Да и форма армейская шита "белой" ниткой. На сигнал отзывается, чтобы солдатика искать при надобности легче было. Как-то он об этом даже и не подумал. Черт с ними, со стволами, а вот патроны надо забрать. Он взял еще один ящик и порадовался удобной - чемоданной - упаковке. Пройдя в глубь катакомб метров пятьдесят, остановился, разделся до трусов и, сунув одежду в щель, прошел к заранее присмотренной пещерке.
Ирина с Колей пили чай в колином предбаннике. Коля в ее присутствии явно тушевался и робел. В центре стола под прилепленной к низкому кривому потолку лампой стояла помятая солдатская миска, наполненная пирожками. От них горячо пахло по-домашнему: свежим тестом и повидлом. Пирожки Антон узнал сразу, удивленно поднял глаза, но спросить не успел, Коля, кивая головой, с таким выражением, будто говорил: 'Так и есть, как вы подумали', - поднялся навстречу и доложил:
- Антон Александрович, вас жена ждет, - и повернулся к затянутому серебристым материалом пролому в антонову пещерку.
Антон прошел мимо, хлопнув его слегка по плечу, словно говоря 'спасибо', а может быть, 'да чего ты вскочил?'. Откинул серебристый полог, заменяющий дверь - эта блистательная красота была отрезана от куска какой-то промышленной ткани, использующейся на производстве для каких-то промышленных целей. Марина стояла возле топчана - видно поднялась, заслышав его голос. Потянулась навстречу. Они обнялись.
- Ты останешься? - спросил он сквозь завесу волос.
- Нет, - отвечала она, - пока нет.
- А когда?
- Игорек один. Я его завтра с кем-нибудь оставлю и приду. Да и тут у тебя... - Она кивнула на проем, за которым слышался голос Ирины.
- Завтра что-нибудь придумаю, - ответил он, давая волю рукам.
- Антошка... Ну прекращай. Завтра, ладно?
- Как там Гошка? Что ты его не привела?
- Нам вместе не разрешают, - ответила она и вздохнула.
Он не удивился ее словам. Этого следовало ожидать. Мишин ведет свою игру. Ирина здесь не зря. Ждет. И дождется. Куда ему деваться? В зону выпихнули, а теперь не отвертеться. Да и что бы он сделал, если бы они собрались втроем? Увел их? Но куда? Дальше в катакомбы? Абсурд... Чем питаться? Как жить? Как древние люди в пещерах? Но те могли охотиться. Они сидели, обнявшись, на раскладной койке и тихонько шептались.
- Вот я и остался на Марсе, - сказал наконец Антон.
- Да... Остался. Но это не то...
- Почему?
- Ты же не по своей воле...
- Ну да. Невольник. Ладно бы чести...
- Я была у Мишина...
- И что?
- Он сказал, что они могут построить для нас домик...
- Что еще за домик?
- Он так сказал, 'домик', - невесело улыбнулась Марина. - А что, домик у озера. Там поселок совсем близко. Прямо за стеной. Если коммуникации подвести, то можно устроиться не хуже, чем в поселке. Пещера светлая. Это очень хорошее место.
- Коттедж за городом. На природе. Отлично... Садик разобьем и на Марсе будут яблони цвести.
- Какие яблони? Яблони здесь цвести не будут. Но устраиваться как-то надо? Так ведь? Что же делать? - Она вздохнула и отодвинулась. - Я тебе поесть принесла.
- Передачка...
- Что?
- Да так, ничего...
- Антоша, так нельзя. Это хороший вариант. С домиком. Ты подумай.
- Это плохой вариант. Но другие еще хуже. И что Мишин хочет от меня за этот домик?
- Я не знаю. Может, он скажет. Или она... - Марина кивнула в сторону задернутого серебристой тканью проема. В глазах ее мелькнула настороженность. Чего она тут делает?
- Дурочка, - успокоил он ее. Она добивается моего партнерства в не опасном для тебя варианте. Значит, сказать Мишину 'да'?
- Ты мужчина, ты и решай. Как сделаешь, так и будет правильно. Я завтра вечером приду. Игорек днем прибежит. Он по тебе скучает... И мне это очень приятно - добавила она с нежностью. Как только за ней опустилась занавеска, в дверь сунул нос Коля.
- Антон Александрыч, покушать...
- А давай, - согласился Антон.
Антон, досадуя на себя, посидел еще несколько минут, недовольный всем и собой в первую очередь. Провел пальцами по щеке: да, Марине от его щетины сегодня досталось И вдруг с неудовольствием подумал: 'А Коля бреется!'... Опускаетесь, товарищ майор.
Глава четвертая
На другой день, с утра он пристрелял пистолет в длинном туннеле. Оружие было в порядке. Когда вернулся, Коля пребывал в дежурке: коротал время, играя со свободным дневальным в кости. Интересное это было зрелище. Один голый по пояс, другой в защитном костюме, с укрытым за матовым стеклом сферы лицом. Увидев Антона, Коля перестал трясти стакан с кубиками и посмотрел вопросительно, словно определяя, не надо ли чего. Антон молча отмахнулся и прошел к Ирине.
- Давай, колись, - сказал он, переступив порог.
Ирина взглянула на него изучающе. Усмехнулась. Кивнула на табурет, садись, мол. На ней были короткие, перешитые из форменных, шорты защитного цвета - настолько короткие, что 'раздевать глазами' снизу было уже практически нечего - и серая облегающая футболка без рисунка.
- Что такое? - Спросила она, выгнувшись и уперев руки в бока. Формально движение должно было означать шутливую агрессию, игру в перебранку, но это только формально. Спортивный стиль настолько не шел Ирине, что придавал ей особую привлекательность, которая рождалась в контрасте спортивного покроя и мягкого нежного тела. - Антон почувствовал, что на него это подействовало.
- Побрился?- Спросила она и протянула руку к его щеке. Но он увернулся...
- Жарко, - ответил он. - Ты вон тоже оголяешься. - И кивнул на ее открытые ноги. Итак?
- Что 'итак', Антошка? - она заглянула ему в глаза и взгляд этот был откровенен, как и ее одежда.
- Ира, не дури мне голову, давай о деле...
Она посмотрела на него... Нет, она подарила ему взгляд, который в другой обстановке, в других условиях, при других обстоятельствах решил бы все. Но не с ним и не сейчас.
- Бросай ты эти профессиональные штучки, - поморщился он. Не тем местом ты меня обрабатываешь.
- Ну да, ты же молодожен... Как я забыла? Ты готов работать? - спросила она легко переходя на деловой тон. Словно бы уже были оговорены все детали этой самой работы.
- Подготовили, - ответил он резко, но с удивлением понял, что резкость эта была пустой, незаряженной злобой. Перегорел.
Ирина покрутила головой.
- Это стечение обстоятельств, Антон. Несчастный случай. Ну и что теперь делать? Сидеть на КПП? Ты долго здесь просидишь?
- А если я не пойду?
- Ну, и правильно. Плохо тебе, что ли? Камера теплая, довольствие сытное, передвижение бесконвойное, сожительницу на свидание пускают. Какой ты себе срок определил, Антоша? - Тон ее снова изменился. Стал насмешливым и ехидным.
- Тебе какая разница? Скажу - пожизненное, что это изменит? Мне с Мишиным надо поговорить...
- А ты сам не понимаешь, что Мишин к тебе не придет? Он тебя боится. Ты ведь сейчас неадекватный. Вдруг маску с него сорвешь?
- А почему это я должен с него маску срывать? - Сыграл дурака Антон.
- Ну ты же сам только что сказал: 'Под-го-товили'. Или ты что-то другое имел в виду? Только ко мне не приставай с распросами. Я ваших дел не знаю. Меня вот никто не готовил. И ничего с меня не срывал.
- Не успевают, - чуть не брякнул Антон, но сдержался...Она, кажется, поняла. Села, спрятав ноги за столом. И продолжила:
- Я доброволец. Хотя и поневоле. А что было с тобой - не знаю.
- А живого мне его не побоитесь отдать, а? - спросил он холодно и тихо и посмотрел так, как смотрел на языка, с которым не собирался церемониться. В глазах у нее мелькнул испуг, но тут же растворился.
- Повторяю, я ничего об этом не знаю, - ответила она, отведя глаза. Пальцы ее скользнули по столешнице, словно повинуясь какому-то неконтролируемому импульсу. - Хотя допускаю, что... Что это было сделано с расчетом. Может быть, и меня, - она запнулась, - может, и меня так хотели... Но я их опередила.
- Я вот прикидываю, - сказал он раздумчиво, - не твой ли это человек, а Ира?
Ирина взглянула на него удивленно, заметно растерялась, затянула паузу. Взгляд ее стал холодным и недобрым. Антон понял - сразу не нашла нужных слов и правильной тональности.
- Ладно, - сказал он. Не буду тебя смущать. Ты, наверное, собиралась зарядку делать, а я со своими глупостями... Что касается твоего предложения - я подумаю.
Антон пока ничего не решил. Понятно, что они тянут его 'за дверь'. Только вот вопрос, не пожалеют ли потом? Они хорошо знают, что могут пожалеть. И, наверняка, учитывают это. У них что-то приготовлено на этот случай. Скорей всего какая-то комбинация с Мариной или Игорьком. Или собираются сдать ему того бычка, что вытолкал его в зону наката? Но живым не отдадут. Чего ради ему тогда молчать. Очень похоже, что не случайный это был человек. И действовал он, если учитывать то, как сейчас Антон нужен для контакта с Закрытым Марсом, не по собственной инициативе. Мавр сделал свое дело - мавр должен умереть Да, что об этом думать. Порешить его - не цель, в конце концов. Попадется, - будем разбираться. Но смерть его уже ничего не решает. А месть... Ну, дело благородное, конечно, только в равной степени и бесполезное.
Мягкие сиреневые сумерки сгущались в глубине туннеля. Стеклянные наросты, тускло светясь, разреживали мрак коридоров. В этих дальних переходах стекла было много больше, чем возле поселка, и потому не было необходимости пользоваться фонариком. Если в поселке стеклянные глыбы специально крепили к потолку и стенам, то здесь они наплывали на камень, или прорастали подобно сталактитам и сталагмитам. Антон стал замечать, что в заозерье, светится сам воздух. Раньше из-под защитного стекла маски это было как-то не так заметно.
Возможно, что были и другие причины. Этот мир перестал быть чужим. Его стало тянуть в отдаленные переходы. Он оправдывался перед собой, объясняя причину этой неожиданно возникшей тяги свойствами своего характера, в котором всегда преобладала непоседливость, побуждаемая исследовательским интересом. Но уже и сам начинал понимать, что причина не в этом. Но вот в чем, пока разобраться не мог.
Однако то, что настроение за последние дни изменилось - очевидно. Не то чтобы совсем отошел, но немного ожил. И вот сейчас... До игр ли ему было еще два дня назад. А теперь играет в прятки. Да еще и с удовольствием. Ходы здесь были такие же, как и там, где они с Игорьком нашли две недели назад странную комнату с обездвиженным роботом - совершенно квадратные в сечении, чисто выработанные, прямые с ответвлениями, отходящими под прямым углом. Ответвления были тоже квадратными, но размером поменьше. Спрятаться здесь было непросто - ни тебе валунов, ни узких расщелин. Прислушался... Различил легкую быструю поступь. Замер у поворота, аккуратно выглянул. Вдали, подсвеченная со всех сторон синеватым маревом виднелась мальчишечья фигурка. Игорек не шел, бежал вприпрыжку. Уверенно минуя боковые ответвления, словно шел по следу. Антон, неслышно ступая, пробежал боковой коридорчик, в котором скрывался, свернул в параллельный тому, по которому двигался Игорек, миновал два ответвления и снова свернул в боковушку. Прислушался. Вскоре снова различил едва звук приближающихся шагов. Игорек шел за ним, уверенно, как ищейка по следу. Собрался было продолжить бегство по большому коридору, но передумал. Вернулся к выходу из боковушки, и, упершись руками в одну стену, а ногами в другую - расстояние было идеально для его роста, - прошел до самого верха, где и притаился за потолочным выступом, образующимся в месте соединения коридоров.
Игорек пробежал под ним, и когда он уже было совсем возрадовался, что провел мальца, вдруг повернулся, сделал несколько шагов и медленно поднял голову, будто бы наблюдал за поднимающимся по стенам человеком.
- Вон ты где... Ух ты! Как это ты там висишь?
- А вот так, - ответил Антон, спрыгивая вниз.
- И чего, не устал?
- А чего тут уставать? Это же не Земля - Марс. Ты лучше скажи, дружок, как ты меня нашел.
- Да, - отмахнулся было Игорек, - очень уж ему не хотелось раскрывать свою тайну.
- Ну скажи... Стрельнуть дам! - Ввел его в искушение Антон.
- Я тебя видел. Как ты бежал, видел. И быстренько за тобой.
- Как же ты мог меня видеть, брехунчик?
- Сам ты... это слово! - Сдержался все-таки Игорек. - А вот видел. Я умею. Ты уже пробежал, а я так посмотрю, что как будто бы ты еще бежишь, и за тобой.
Похоже было, что парень не врал. И Антон решил пока оставить эту тему.
- Ну пойдем - стрЕльнем пару раз.
Глава пятая
- Ну хватит клянчить, ты мне весь боеприпас переведешь, - усмехнулся Антон, засовывая пистолет за ремень. Он был сегодня в ношенном рабочем комбинезоне с широким ремнем с петельками и какими-то странными зацепками, видимо, для инструмента. Костюм передал Игорек: Марина принесла его с работы. На нем-то уж точно не должно было быть 'жучков', и ткань его вряд ли фиксировалась приборами. Дорогое удовольствие рабочую одежду для тружеников оранжереи шить из спецткани. А там, кто его знает, конечно.
- А если я тебе ту штучку дам, что у тебя Мишин забрал, - спросил пацан, ехидно улыбаясь.
- Ну, во-первых, не забрал... А откуда она у тебя? У Мишина слямзил?
- Вот еще. Что я вор, что ли? Ту, что у Мишина, сам забирай, раз отдал. А я места знаю. Дашь стрельнуть?
- Вымогатель! Пять раз, но не сегодня.
Вещичка была точно такой же, как и запрятанная в сейф мишинского кабинета. Шастает малый, где попало. Надо бы его придержать как-то. Нарвется ведь.
-А ну-ка! - Антон вынул из нагрудного кармана тонкую пластинку (все ценное носил с собой), вставил ее в прибор. Она зашла охотно, и даже сама втянулась, с приятным причмокиванием. Устройство тут же ожило: затеплился под корпусом зеленый огонек, проступив на поверхность мягким световым пятнышком. Игорек с любопытством заглядывал ему в ладони. Покрутил головой, высказался со знанием дела:
- Это не стреляет. Но ты попробуй на всякий случай.
- Рассуждаешь, как будто сам ее сделал. Не стреляет! - Но Антон и сам понимал, что не стреляет.
Покрутил прибор. Сам собой под палец лег небольшой приятный на ощупь выступ. А была-не была! Марс она не обрушит. Выставил руку с прибором в пустой коридор и, прячась за угол, нажал кнопку. Ничего такого не произошло. В смысле - не грохнуло, не вырвалось пламя, ни ударила взрывная волна. Хотя... Предмет, не имеющий названия, ожил. На плоскости его засветилась хорошо различимая стрелка. Она была устойчива, словно стрелка компаса, при всех поворотах указывая в одну и ту же сторону.
- Компас это, Игорек, - сказал он для того, чтобы что-то сказать. Потому что к компасу прибор, вряд ли имел отношение. Стрелка словно указывала путь, куда-то приглашала. Но вот куда?
- Кажется, нас куда-то заманивают, - подумал Антон. Он вынул пистолет, выдвинул обойму. Три патрона. - Так, Игорек, иди-ка ты домой. А завтра приходи в такое же время. Я эту штуку подробно изучу, и мы с тобой ее по-настоящему испытаем. Вопреки его ожиданиям, Игорек легко согласился.
Подождав, пока пацан скроется за углом, пошел, следуя указаниям стрелки, которая перед боковым ходом иной раз меняла направление, подсказывая, что следует свернуть. Через некоторое время Антон вдруг сообразил, куда его ведут. И когда свернул в заветный тупичок, уже не сомневался в том, что понял предназначение прибора.
Стрелка упиралась прямо в стену, за которой скрывался тот самый лаз, в который он наблюдал когда-то странную процессию. Метрах в пяти от неразличимой пока двери она засветилась ярче, и на острие ее ясно обозначился зеленый огонек. Ну и что дальше? Он нажал кнопку-пупырышек и прибор отключился. Нажал еще раз и обозначения вновь засветились. Несколько секунд ушло на то, чтобы разобраться, что к чему. Наконец сообразил - прижал пальцем зеленый огонек, и стена неслышно раздвинулась, открывая квадратный ход, за которым чернела непривычная для туннелей Марса кромешная тьма.
Антон в открывшийся полез не сразу. Сначала он сунул туда голову, пытаясь хоть что-то разглядеть. В прошлый раз в туннеле двигалась та странная, фантасмагорическая процессия, окруженная потоком света. Сейчас же там была непроглядная тьма. Есть ли там сейчас кто-то? Это чужое обиталище, если условно - чужая квартира. Неизвестно только жилая, или покинутая хозяевами. Он нашел утерянный ключ, открыл дверь и готов проникнуть в эту квартиру, чтобы пошарить в ней. Не корысти ради, а токмо ради... Чего ради, тоже не понятно. Был бы он на службе... Выходит, что ради любопытства. Обрадуются ли такому гостю хозяева? Аналогия со злоумышленником была совершенно полной, если учесть приготовленный к бою пистолет. Антон отошел от прохода, и прижал пальцем зеленый огонек на пульте. И тот час дверь медленно поползла откуда-то из стены, закрывая проход. Даже не так. Она не поползла, а вроде бы стала нарастать и затягивать проем. Ключ действовал безотказно. Что ж, дело, кажется, пошло. И занятие появилось. А чем заниматься разведчику, если не разведывать? А, в самом деле? - подумал он, - только взглянуть и сразу назад. И проскользнул в уже почти затянувшийся проход.
И словно растворился в темноте. Именно так. Этот непроницаемый мрак словно не был лишь следствием отсутствием света. Он был словно бы особой ощутимой субстанцией - материальной, как воздух, как жидкость температуры тела. Когда-то Антону, тогда еще курсанту военного училища, приходилось 'отлеживать' в такой несколько часов. На третьем курсе их группе, отобранной для эксперимента с 'введением избыточных приобретенных качеств' пришлось пройти тест - провести в бассейне с теплой водой, погруженными в абсолютные темноту и беззвучие несколько часов. Это ощущение полного отсутствия восприятия вернулось к нему сейчас. Но тогда не было страха, потому что все было под контролем экспериментаторов. Сейчас же он вообще не знал, существует ли какой-либо контроль, а если существует, то как настроены по отношению к нему контролеры. Однако здесь он имел возможность действовать. Антон присел на корточки и попробовал дотронуться пальцами до пола. Но не смог. Выходило так, что только под ногами у него и существовала опора. Его охватило оцепенение. Он боялся сделать шаг: казалось, оторви он ступню и пропадет то, что поддерживало ее. И из двух точек опоры тогда останется только одна. Сделав над собой усилие, сдвину ногу. Еще и еще. Тело не потеряло устойчивости. Приподнял и опустил пятку. Нормально. Все-таки глупо он поступил, когда сунулся сюда неподготовленным. Тогда, уже беспокоясь, нажал светящуюся точку на приборе. Засветилась, расширяясь, полоска синеватого света. Дверь сработала. И тотчас под ногами засерела поверхность. Вполне материальная. Ну что ж, пускай дверь будет открыта, - решил он и пошел вперед, туда, где должна была находиться вторая стена туннеля. Но ее не было. Он помнил, что туннель был не широк. Но он уже сейчас отошел от лаза много больше, чем должно было быть до стены.
Вдруг потемнело. И вновь возникло ощущение зыбкости пространства. Он оглянулся, в проеме маячила фигура. Это был Игорек.
- Тебе чего, - спросил он вроде бы сердито, но с каким-то внутренним облегчением.
- Ну интересно же! - Отвечал тот, пролезая в проем. - Ой, а где пол? - Опасливо сделав вперед несколько шагов остановился. Антон быстро подошел к нему. Пацан ориентировался в этом мире много лучше его, и он воспринял это как данность и не собирался тратить время на анализ и обоснования.
- Пошли отсюда. - И за руку вывел его наружу. Некоторое время шли молча.
- Как ты там ходил? - спросил Игорек через некоторое время. Там же... Ничего нет. Только около входа немного... пола. Как Иисус по водам. Ты меня как нашел?
- Ну говорил же! За твоим призраком шел. Если присмотреться, то можно человека видеть, когда он ушел. А ты еще туда пойдешь?
- А куда я денусь? Пойду, конечно, - ответил он спокойно.
Глава шестая
У входа на КПП его встретил Коля. Посмотрел доверчиво и предано, и с удовольствием, радуясь, что представилась возможность выполнить поручение, сообщил:
- Ирина Васильевна вас спрашивала.
Антон посмотрел на него строго.
- А что не нашел? Ирина Васильевна вызывает, а ты здесь стоишь.
- Так я ж... - Растерялся Коля. Но сообразив, что Антон шутит, расплылся в улыбке. - Да ну... Пойдемте, я там поесть приготовил.
- Вот это правильная постановка вопроса. - Одобрительно отозвался Антон. - Сначала еда, а потом бабы...
И тут же пожалел о грубости. Чтобы сгладить ее, спросил:
- Сам ел? Или обед на проходе простоял, меня поджидая?