Аннотация: Заметки по поводу Первого конкурса исторического рассказа (2003 г.), где я был в составе жюри. Адрес:ЗДЕСЬ
(Первый абзац из-за потери актуальности выброшен)
... Хочу сказать добрые слова в адрес участников и организаторов. Первых хотелось бы поблагодарить за серьезное отношение к делу (уровень многих работ достаточно высок, а раскрытие темы порой весьма неожиданно), вторых - за то, что они добровольно взвалили на себя этот груз и, несмотря на недостаток опыта, достойно довели конкурс до финала. И еще отдельное спасибо им за то, что сумели собрать вокруг себя любителей истории, создав в СИ исторический клуб.
Ну и мы, члены жюри, конечно, тоже старались. Хотя, само это занятие - судить - сколь почетно, столь и неблагодарно: доводилось мне в комментариях слышать вещи обидные по поводу, ладно бы нашей компетенции, а то ведь морального облика! Дескать, ну какая может быть объективность, если призы денежные! Такая вот логика. Как будто бывают призы бесплатные. И не для того, чтобы объясняться с людьми, свои неудачи привыкшими объяснять исключительно внешними обстоятельствами или чьими-то кознями, а для того, чтобы удовлетворить естественный интерес участников, имеющих право знать "откуда баллы росли" я уселся за клавиатуру... Как бы там ни было, а именно они - труженики и молчаливые соискатели - главное составляющее нашего триединства. В конечном итоге, не они для нас, мы для них...
Критерии
У каждого члена жюри, конечно же, своя система исторических представлений и своя методика выставления оценок. Но мнения наши в итоге (по большому счету) совпали! А это говорит о том, что подходы были продуманные, а индивидуальный инструментарий выбран в целом верно. Лично я работал так. Сразу же "скачивал" рассказ и читал его с экрана, после чего прямо в файле ставил две "черновых" оценки. Практически интуитивно. После этого распечатывал текст и перечитывал с карандашиком. Если требовалось, сверялся в справочниках, после чего выставлял аргументированную оценку. Иногда корректировка баллов была значительной, иной раз ее совсем не происходило.
Как и в любом деле, в конкурсном судействе очень важно придерживаться установленной системы координат. Представленные на конкурс работы я рассматривал, исходя из требований, которые должны предъявляться к ИСТОРИЧЕСКОМУ РАССКАЗУ, как и было, кстати, определено в самом начале условиями. Когда наше творческое соревнование превратилось в "конкурс исторической литературы", я как-то не заметил. Да и подходов бы все равно не изменил. Под конкурс "литературы" нужно прописывать другие условия. Итак, "исторический" - значит основанный исключительно на фактах, почерпнутых из доступных в данный момент науке источников, или предположениях, этим фактам не противоречащих, "рассказ" - малое прозаическое произведение эпического плана, то есть имеющее предмет повествования и выстроенное сюжетно. Хотя понятие сюжета я готов трактовать довольно свободно, подразумевая под этим не только развитие действия, но и развитие ситуации в психологическом плане или же логически выстроенную эволюцию понятий.
Если эти условия выполнялись, то рассказ, перешагнув порог нижних оценок 0-2, автоматически входил в конкурс. Далее оценивались индивидуальные особенности произведений. Скажу честно, подсознательно отдавал предпочтение тем работам, которые строились на материале, не часто вовлекаемом в литературный оборот. Но это не значит, что использование "незатасканной" темы давало автору какие-то особые преимущества перед теми, кто отправился за вдохновением в римские пределы времен раннего принципата или поздней империи, в эпоху религиозных метаний Египта. Тем более, что некоторые авторы, взявшись за "модные" темы, сумели не попасть под влияние голливудских стереотипов и увидеть то, что до них здесь мало кто разглядел. Например, Е. Караваева ("Песня-песня") или С.Аркадьева ("Отрекаются любя").
Какой обзор без попытки систематизации? Я мысленно разделил работы на четыре группы. Первые три сформированы в зависимости от серьезности отношения авторов к историческому материалу и понимания ими степени дозволенного в работе с ним. Четвертая группа - работы, непосредственно связанные с источником. Это особая тема, поскольку непосредственное свидетельство, заключенное в тексте или другом дошедшем до нас отзвуке былого настолько важно само по себе, что и разговор о методике работы с ним следует вести отдельно. Я хочу оговориться, что не сразу стасовал карты. Возможно, что-то лежит не в той колоде. Так что - извиняйте.
Попытка систематизации
1.Итак, в первом разделе я поместил произведения, которые, как мне показалось, не искажают исторической реальности. Здесь очень важно, на мой взгляд, то, что авторы попытались проникнуть в прошлое, опираясь на выверенный исторический материал, а не додумывая его, исходя из личных этических представлений и опыта, сложившихся на материале совсем другой эпохи. В силу такого подхода, в этой группе, как, впрочем, и в других, рядом оказались произведения различного литературного достоинства. Но все-таки именно в этом разделе собрались работы более зрелые и с исторической и с литературной точки зрения. Во всяком случае, от прочтения этих рассказов я лично получил наибольшее удовольствие и мастерству многих авторов, названных здесь, по-хорошему позавидовал.
(Общее замечание: фамилии даны в алфавитном порядке, цифры рядом с названием - мои оценки.)
К. Андреев "Симена" 3-3
С. Аркадьева "Отрекаются любя" 5-4
Г. Варлаков "Милость Себека" 4-4
Вацик "Гранат" 5-5
А. Дроздов "Стела Мернептаха" 4-4
Н. Ипатова "Смех богини" 5-4
Е. Караваева "Песня - песня" 4-5
С. Коркин "Цена победы" 4-4
Е. Молчанова "Дахамунзу" 4-3
Н. Семенов " Дезертир"3-3
М. Шенкман "Шестая заповедь" 4-3
Работа Вацика "Гранат", несомненно, украшение конкурса. Это крепкий, грамотно построенный и исторически точный рассказ, запечатлевший один день из жизни будущего воина. Может быть, самый важный день. Яркие характеры, напряженная динамика событий, интересные диалоги и никаких экзотических "наворотов". Уважаемый Р. Полухин в своем интересном обзоре (правда, я не определил с какой интонацией) заметил, что произведение это вполне подходит для размещения в школьном пособии для дополнительного чтения по истории. Не знаю, как для кого, а для меня такой отзыв был бы равнозначен высшей похвале. Я бы добавил только, что в отличие от сухих текстов с надуманными сюжетами, которые обычно помещают в таких сборниках, рассказ Вацика достаточно увлекательное чтение. Особенно удачно, на мой взгляд, здесь показаны отношения патриархального рабства. Именно так, по мнению исследователей, строились отношения с рабами в обществах, где товарно-денежный оборот в силу своего невысокого развития не гипертрофировали рабовладение из положения уклада до господствующей системы социально-экономических отношений. Должен так же возразить комментаторам, высказывавшим претензии к сюжету, который по их мнению слишком прямолинеен и предсказуем: правитель появляется в нужный момент и в нужном месте.. И что в этом плохого? Лично я, например, сторонник ясности, и уж ярый противник всякой искусственной усложненности. Да и что этим было испорчено? Или такого в жизни не случается? Единственный недочет: мальчик, раз уж он мечтает стать воином, должен был готовиться к войне. И Нигнас, как заинтересованный в их семье человек, мог заняться его военным образованием. Кстати, это намного оживило бы образ старого воина. В рассказе все интересно и соразмерно. Только вот, может быть, сцена у родника несколько затянута.
Я мог бы еще много хорошего сказать о рассказе-победителе, но, если выбирать сердцем, как учили нас сторонники лучшего теннисиста среди руководителей, то предпочтение я отдал бы все-таки работе Е. Караваевой "Песня-песня". Хотя справедливости ради, должен сказать, что на автора я до сих пор сердит из-за ее многочисленных, хотя и мелких, промахов. Ей следовало бы перед тем, как выставить произведение на суд жюри, еще раз внимательно прочесть его, а еще лучше доверить это дело внимательному и добросовестному человеку. Неточности - исторические и стилистические, хотя, повторю, и несущественные, тем не менее, проигнорированы быть не могут. Я снизил оценку за них на целый балл. Можно было бы простить в отдельности и шпоры, не использующиеся кочевниками; и саблю, которых не было не только у гуннов, но и вообще не было еще лет триста после описываемых событий; и русскую самогонку, которая, хоть и не названа прямо, но достаточно четко обозначена в тексте (ее появления ждать надо было еще более тысячи лет); и "пузо" пантеры; и рассуждения старухи о рифмах; и умение ее играть на любых струнных инструментах; и странный способ умерщвления конвойного; и непонятную нерациональность гунна, загнавшего весь полон: почему он не порубил его сразу? Но проигнорировать все это вместе взятое было бы нечестно по отношению к другим участникам.
Однако все оплошности компенсируется неожиданным сюжетом, прекрасным языком и разумным сочетанием необычности действия и адекватности поведения героев. Особо отметил бы удивительно тонкую психологическую интуицию автора. В этом рассказе, как и в предыдущем ("Гранат") так же вычленяется точно прочувствованная историческая тема. Это тема изгойства, которое в древних неструктурированных до конца обществах является неустойчивым переходным состоянием к низшей ступени социального бытия - рабству или же к высшей - военному окружению вождя. Есть третий и наиболее типичный вариант - смерть. От руки осторожного или алчного встречного, от голода, от болезни. Одинокая старуха не выживает в условиях изгойства, она пластично существует в этой обособленной социальной нише. Потому что привыкла жить, согласуясь не с законами социальными, а с биологическими инстинктами. Автор прекрасно сформулировал суть этих взаимоотношений фразой о коне, поедающем траву.
Еще мне очень понравился рассказ Н. Ипатовой "Смех богини". Это образец очень серьезного отношения к делу. Берусь утверждать, что автор не только освоил терминологию гончарного производства, но и попытался понять суть его технологии. Во всем чувствуется обстоятельности и здравый расчет профессионального математика. Но здесь и удивительная поэтичность образов, удачное, как мне показалось, проникновение в психологию юноши, выбирающего жизненный путь. Некоторые читатели ставили в своих комментариях автору упрек в отсутствии сюжета, обвиняли в обилии реминисценций. По-моему понятие внутренней динамики литературного произведения не обязательно следует связывать с активностью героев в раскручивании сюжетной линии. В данном случае нам показано становление характера. Как и герой Вацика, герой Ипатовой для достижения цели вступает в противоборство с жизненными обстоятельствами. И там и тут, речь идет о выборе профессии, то есть, по сути дела, судьбы. Но если маленький хетт находится в драматической ситуации, и для него на карту поставлено самое главное - высокий общественный статус и возможность остаться в привычной социальной обстановке, то есть избежать разрушительной психологической сшибки и сохраниться как личности, то для юного эллина проблема выбора сводится исключительно к возможности духовной самореализации. На самом деле, он может безбедно существовать как уважаемый и материально обеспеченный ремесленник, но его влечет творчество. Не факт, что занятие искусством принесет достаток и благополучие, не факт, что молодой человек сохранит добрые отношения с близкими ему людьми, в первую очередь отцом, который делает на сына ставку, видит в нем продолжателя и единомышленника. Плюс к этому личная неприязнь родителя к соседу-зазнайке, у которого, по всей видимости, и придется учиться ремеслу сыну. Но что может остановить человека, слышавшего (заметьте себе, в прагматичную дорическую эпоху!) смех богини? И что это, как не знак таланта! Сомнение у меня вызвал лишь раб-соплеменник. Если судить по разного рода обстоятельствам, то действие происходит уже после отмены долгового рабства и при широком распространении в Греции практики выкупа сограждан.
Среди рассказов, отмеченных мною пятерками, работа С. Аркадьевой "Отрекаются любя". Но здесь я должен сознаться, что в первом туре я поставил ей 9 баллов, в завершающем - 8. Вторая отметка более реальная, но мне хотелось, (чувствовал, что мои коллеги не оценят работу достаточно высоко), чтобы она прошла во второй тур. Я понимаю ход рассуждения членов жюри, потому что и сам вижу многие наивности в выстраивании фабулы рассказа, но мой призовой балл - премия за неординарный подход к теме. При большом количестве работ, посвященным эпохе Эхнатона, это единственная, где автор заинтересовался не политическим, а этическим аспектом проблемы. Проблема этического выбора существовала всегда. Консерватизм или революционное новаторство, верность идеалам и традициям или освобождение от "химеры предрассудков", дающее большие возможности для реализации возможностей... Вопрос, действительно, древний, как мир. Конечно, сцена так называемого свидания, несколько надумана. Даже для нашего времени обстановка двусмысленности, в которой проходило посещение, очевидна. В тех же условиях, когда женщина была такой же собственностью мужчины, как мотыга или корова, и речи быть не могло об ее уединении с гостем мужского пола с ведома мужа. Если, конечно, хозяин не придавал этой встрече специального значения. Так что реакция женщины в данном случае неадекватная, а вот гостя вполне естественная... Автор же пытается доказать нам обратное и потому оказывается в затруднительном положении...
Рассказ Варлакова "Милость Себека" сделан с литературной точки зрения крепко, сюжет интересен, хотя концовка мне показалась несколько надуманной. Но вот историчности, на мой взгляд, произведению не хватает. Все-таки слишком происходящее отстранено от эпохи. Здесь жанр не столько "исторический", сколько "приключенческий". Подобное возможно в любые времена, просто действие будет происходить в разных "вольерах".
В рассказе С. Коркина "Цена победы" поднята извечная тема: маленький человек на войне. Не герой, а работник. Трогательная история. Все хорошо, но я согласен с Р. Полухиным: вряд ли обладатель слона мог испытывать недостаток предложений. И вообще я сомневаюсь в том, что африканские слоны находились в собственности у частных лиц. Насколько я знаю, они практически не дрессируются в отличие от своих индийских собратьев. Никогда и нигде не видел, чтобы африканцы использовали их так, как используют индийцы. Но у Ганнибала были именно африканские слоны. Не берусь утверждать, но могу предположить, что использовали их лишь в военных целях, массой, где они подчинялись не столько погонщикам, сколько стадному инстинкту и вожаку... Думаю, существовала и довольно сложная дрессура, которой занимались профессионалы. Но это только предположения.
В этом же разделе и несколько менее удачные с исторической и литературной точки зрения рассказы: Н. Семенов "Дезертир", К. Андреев "Симена", М. Шенкман "Шестая заповедь".
2. Рассказы условно-исторические. Авторы их, как мне показалось, находятся под влиянием литературных представлений об истории, среди которых преобладают голливудские и фэнтезийские. Отсюда и их добросовестные заблуждения в части реконструкции каких-то исторических ситуаций и некоторая наивность суждений. Кроме этого, многие авторы, подобно средневековым хронистам, не смущаясь, дописывают историю, дабы придать ей воспитательное значение или сделать более занимательной. При этом, как и их благочестивые предшественники, не видят в таком подходе ничего предосудительного.
Аz "Впереди лежала тысяча стадиев" 3-3
Аида "Феофан и Артемида" 0-2
А. Ахматов "Нерон, сын Агриппины" 3-3
Н. Бакен "Апокриф овноголового Амона" 3-4
А. Гарридо "Десятый фиванский" 3-3
А. Гладышев "Коллапс" 3-3
И . Горнастаев "Дела торговые" 2-3
В. Дачевский "Потерянная глина" 2-4
М. Длясборкин "Песнь арфиста" 2-3
И. Звонок-Сантандер "Ночи Калигулы" 3-3
А. Кирлан "Подарок души Ра" 2-3
В. Колдун "Любовь и ненависть" 2-3
О. Колосов "Гладиатор" 3-3
С. Лаптев "За горизонт" 2-3
А. Леденев "Пророчество" 3-3
К. Почечуйгород "Добрая природа человека" 4-4
Г. Собина "Похищение пифии" 2-3
Г. Толмачева "Дай мне, где стать, и я сдвину Землю" 2-4
Я. Торба "Агриппина. Мать Нерона" 4-4
А. Шиканян "Очередной город" 2-3
Работу К. Почечуйгород "Добрая природа человека", при всех симпатиях, которые она у меня вызвала, я не смог отнести к первой группе: не верю в ее историчность, хотя признаю литературные достоинства. Мне показалось, что автор просто стилизовал свой сюжет под распространенные сегодня представления о дальневосточных цивилизациях. Однако доказать этого не могу, поскольку никогда серьезно упомянутым регионом не занимался и, как говорит один хороший специалист, "на уровне интуиции его не осязаю". Ну, может быть, какой-то просвет вносят работы Гумилева, да пласт исследований, касающихся взаимоотношений Китая с Монголией времен Чингисхана. Смутили же меня некоторые обстоятельства чисто логического порядка. Во-первых, на удивление просто оказалось дотянуться до правителя Поднебесной, во-вторых, слишком легко нашелся киллер в ближайшем окружении императора. Сомневаюсь, чтобы за теми, кто готовит пищу и питье, не было тщательного присмотра, сомневаюсь и в том, что мог возникнуть подобный мотив убийства. За что убили (а из контекста следует - умертвили за какую-то провинность) мать лица, приближенного к императору? Стареющая дама отказала монарху в любовных притязаниях? Пролила на парадный халат его величества соус? Да и зачем было сыну, затеявшему месть, лететь в стан повстанцев? За отравой? Не долог ли путь? Так что, как мне показалось, и мотив зыбкий и сюжет надуманный. Кроме того, очень низка плотность действия второго плана. Две освещенные точки на сцене: пятачок дворцовых покоев и митинг оппозиции с двумя действующими лицами и несколькими статистами. И время от времени выходящий в круг света слуга. А где, например, императорская контрразведка, которая должна была иметь осведомителя в окружении главаря мятежников? Где придворные? И, если честно, философская часть рассказа - я имею в виду рассуждения про обезьянок - мне показалась надуманной...
Я сомневаюсь, чтобы эта ситуация, изложенная в рассказе А. Гарридо "Десятый фиванский" могла существовать в жизни. Если автор основывался на источнике, то я был бы ему очень благодарен за указание, на каком именно. И в дополнение к этому ряд технических вопросов. Кого это шли усмирять римляне, когда вдруг неожиданно оказались "среди сестер и братьев"? Галлов? Но последний конфликт с галлами произошел около 70-го года нашей эры во время так называемого восстания батавов - германского племени, организаторы которого попытались привлечь на свою сторону галлов. Однако в это время говорить о распространении христианства в империи, а тем более в войсках, не приходится. Кроме того, возникает ряд вопросов частного характера. Как вышло, что, не смотря на целевое назначение операции, до последнего момента командирам неизвестно было, против кого им предстоит вести компанию? Как оказались римские солдаты в самоволке на территории противника? Почему их там не перерезали? И какое сопротивление можно вообще ждать от тех, кто не собирается вести военных действий?
Мне показалось, что эта литературная попытка придать особо яркую форму - до парадоксальности - идее жертвенности первохристиан, которые добровольно шли на смерть ради веры, все-таки не имеет исторического аналога. И здесь я должен отметить одно несоответствие, которое эту попытку логически разрушает. Дело в том, что жертвенность присуща была христианскому движению в период гонений. Именно тогда, в обстановке повышенной опасности состав общин стихийно комплектовался из людей одержимых, глубоко верующих, психически неуравновешенных, порой не просто готовых к принятию мученической смерти, но даже ищущих ее. Но еще задолго до правления Константина (где-то в конце 2-го века НЭ) христианские общины перестали быть иудейскими сектами, распространяющими свое влияние из греческой диаспоры. Они все больше втягивали в себя "этнических римлян". Это период омиршвления христианства, зарождение в его общинах иерархии, усиления экономических основ и складывания хозяйственных институтов. Так вот, в этих условиях добровольная децимация целого легиона мне представляется маловероятной. Конечно, всегда найдется десяток фанатиков, но 4 с лишним тысячи!.. Вообще же изображение внутренней жизни римского воинского подразделения не выдерживает никакой критики.
К разряду работ, изобилующих наивностями на военную тему можно отнести рассказы А. Гладышева "Коллапс", Az "Впереди лежала тысяча стадиев", А. Шиканян "Очередной город". Размышление человека другой эпохи по поводу неизвестной ему войны, особенно от лица воина, чьих переживаний и ощущений он даже представить себе не может. Все это неинтересно с исторической точки зрения. Хотя бы потому, что авторы вообще слабо представляют себе предмет повествования. И потому странными кажутся и действия и рассуждения героев этих рассказов. Но самый большой просчет (общий для этой группы) в том, что авторы, навязывая свои ощущения и представления героям, искренне полагают, что люди, выросшие в пределах античной цивилизации, руководствуются теми же ценностями, что и живущие в условиях индустриальной общества. Один только момент: никогда война для римлянина не было делом окаянным. Нежеланным - с определенного времени, может быть. В период, когда иссякла старинная римская доблесть, жители метрополии предпочитали воевать руками италиков или варваров...
Сюжет рассказа "Дела торговые" И. Горнастаева, как мне показалось, надуман. Да и написан он с единственной целью - объяснить, почему знаменитая античная статуя оказалась без рук. Автор предположил, что руки статуи (заметьте себе - женские) были куплены в качестве косметических протезов... мужчине. Ну что тут сказать? Лишь жара описана реалистично.
Рассказы Я. Торбы "Агриппина. Мать Нерона" и А. Ахматова "Нерон, сын Агриппины", И. Звонок-Сантандер "Ночи Калигулы" и А. Леденева "Пророчество", смею предположить сознательно или подсознательно сделаны по голливудским схемам. Смакование непристойностей и жестокости положены здесь в основу повествования. Ладно бы сказано было что-то новое... Я не имею ввиду физиологические детали. Даже "Агриппина. Мать Нерона", где все-таки делается попытка как-то облагородить жанр поисками душевных раскаяний у героини, не очень выделяется из общей тематики. Есть, конечно, любители и такого чтения. Но это не исторические рассказы в строгом смысле этого слова. Ни новых фактов, ни новых подходов...
"Песнь арфиста" М. Длясборкина также построена на придуманной фабуле. Сомневаюсь в том, что представитель низшей касты умел складно изъясняться. Более того, он просто не посмел бы сделать этого. А здесь целая философия... Сомневаюсь, что удаление внутренностей из трупа может дать знания о назначении органов, а уж, тем более, привести к складыванию материалистических воззрений. Ну и последнее, парасхиты не занимались мумифицированием. Их задача - подготовить к этому процессу тело.
В. Дачевский "Потерянная глина". Вообще наиболее качественный в этой группе рассказ. И то, что автор обратился к "Легенде о Гильгамеше" - самому древнему и одному из самых интересных памятников истории человечества - дорогого стоит. Но странно обошелся он с этим материалом. Само жизнеописание древнего правителя Урука дает огромный материал для литератора. Оно построено так, что оставляет огромное поле для фантазии. Однако автор почему-то решил усовершенствовать источник. Я считаю, что это некорректно. Поэтому и такая низкая оценка "по истории". Автор не только изменил легенду, но и придумал обряд ритуального жертвоприношения царей, который, по его мнению, следовал за вполне историческим днем очищения. Однако, помнится, обряд очищения проводился в Междуречье чуть ли не ежегодно. Так что ж и царей убивали с той же периодичностью?
В рассказе Г. Толмачевой "Дай мне, где стать, и я сдвину Землю" много общих мест, есть ошибки. Чего стоит только утверждение, будто во времена Архимеда использовались телескопы! Промах почти в две тысячи лет!
3. К третьей группе я отнес работы авторов, принявших участие в конкурсе "ради смеха" или же не представляющих в принципе отличие исторического рассказа от иного вида повествования, например, типа "все не так, как у нас".
А. Баев "Инкарнатор" 2-3
Барон "Деяние апостолов" 3-4
А. Веремьев "Митра и Яхве" 0-2
П. Волков "Теорема"1-3
В. Выставной "Глиняное сердце бога" 2-3
Е. Демченко "Спартак и Динама" 0-2
В. Клебанова "Смерть воина" 2-4
Л. Лещинский "Вифлеемская звезда" 0-3
С. Михайлов "Мост"1-2
М. Мэкалль "Хронос" 0-2
Панда "Оруз и Атилла" 0-2
Ю. Стрельцов "Голиаф" 0-5
В. Тихомиров "Рубцы на ногах Одиссея"1-3
Ю. Шенкман "Путешествие в прошлое" 0-1
В общем, здесь мне и сказать-то нечего. Произведения или хулиганские, или откровенно слабые, или, "не из той оперы", в лучшем же случае, основаны на каких-то исторических ассоциациях, носящих второстепенный по отношению к идее, характер. Хотя есть среди авторов и достаточно интересные. Например, В. Клебанову ("Смерть воина") никак нельзя обвинить в слабом владении историческим материалам. Сошедший с ума герой ее рассказа, обо всем, что не касается реалий сегодняшнего дня, рассуждает вполне здраво.
Рассказ В. Выставного "Глиняное сердце бога" в принципе неисторичен. Он был бы по достоинству оценен в каком-либо христианском конкурсе. Мало того, что гунны, по версии автора, подошли к Риму, но и остановлены оказались одним человеком, который, словно какой-нибудь герой из фэнтези, нашел слова, смутившие сердца отъявленных головорезов, и те, проникшись словом божьим, тут же отказались от богатой добычи и воинской славы покорителей Рима. Думаю, концовка была бы еще более эффектна, если бы автор направил гуннов прямиком в ближайший монастырь, где они всей ордой приняли бы постриг. Неважно, что монастырей тогда не было, думаю, автор такую историческую несправедливость без труда выправил. Но есть в этом наивном рассказе, нечто реальное и убедительное - это образ старой весталки. В адрес В. Выставного звучали обвинения в том, что он неточен в описании канонов римской религии. Но не надо забывать, что это было время, когда староримские традиции или разрушаются или переживают трансформацию. Это было время, когда жертвенники у храмов некогда уважаемых богов теплились лишь благодаря служению фанатиков-одиночек. Если раньше, в те времена, когда языческие культы имели государственный статус, за порядком богослужения следил специальный орган, то кто теперь отслеживал нарушения и карал за них? Тем более, что у плохо подготовленных и лишенных общественного статуса жрецов не было уже ни сил, ни средств выполнять свои обязанности в полном объеме и в соответствии с установленным в древности порядке! И мне показалось, что как раз вот это угасание языческой традиции подмечено и изображено верно.
И в заключение о казусе. С удовольствием поставил 0-5 рассказу "Голиаф". Совершенно никакой с исторической точки зрения рассказ Ю.Стрельцова написан хорошим языком и весьма остроумен. Хулиганство, конечно, чистой воды, но до чего симпатичное! Больше о работах этого раздела мне сказать нечего.
4. Последняя группа выделена мной особо. Это работы или же построенные строго на источниках, или же включающие элементы критики источников, или же имитирующие источник. Вот они.
Е. Абрамсон "Сусанна" 3-4
Братья Балагановы "Награда предателю" 4-2
К. Бясов "Римские письма" 4-3
В. Калажов "Пой, богиня" 4-3
В. Малахова "Два письма из Кремоны" 5-3
А. Панов "Алтарь" 3-4
С. Туманов "Сила вражьего слова" 0-4
И. Языкова-Ярич "Клочок папируса" 2-3
Некоторые из них сюжетны. Однако, например, работы Е. Абрамсон "Сусанна" и братьев Балагановых "Награда предателю" сюжетны, вслед за источником. Они повторяют без какого-либо переосмысления известные исторические анекдоты, почерпнутые из старинных текстов. Но если Е. Абрамсон делает это достаточно изящно, стараясь стилизовать текст под язык источника, то Братья Балагановы просто пересказывают отрывок из Плутарха, при этом настолько с литературной точки зрения неумело, что не могут даже набрать минимального объема, необходимого для участия в конкурсе. В то же время "Алтарь" А.Панова, хотя и обладает целым рядом недостатков, сделан весьма интересно и неожиданно. Это оригинальное литературное толкование известного сюжета, донесенного до нас библейской легендой. На мой вкус, именно подобный подход к историческому источнику в литературе наиболее ценен.
На конкурсе отмечено интересное явление - имитация источника. Однако подходы у авторов совершенно разные. Если "Два письма из Кремоны" В. Малаховой (очень достойная работа, хотя и в строгом смысле не рассказ) сделаны весьма корректно - подлинный источник четко отделен от литературного "подлога", то в работе П.Языковой-Ярич текст просто выдуман, и (может быть, я и ошибаюсь) не соответствует известным нам историческим реалиям. В произведении же К. Бясова "Римские письма", на мой взгляд, допущена и некоторая неэтичность по отношению к подлинному Лукиану. Я, конечно, не великий знаток его наследия: что-то пришлось читать в студенческие годы, что-то просмотрел сейчас, но мне не показалось, что в работе достаточно верно переданы его точка зрения и его стиль. И еще непонятно, зачем это вообще было делать. Плюс к тому, это, конечно, не рассказ.
Работа В. Калажова "Пой, богиня", как мне показалось, могла бы быть значительно сильней, если бы была исполнена в форме эссе. И то, что автор вынужден был писать рассказ, не пошло на пользу произведению и сильно повредило его целостности. Но у меня есть и существенная претензия к исторической части. Автор, думается, неверно сформулировал проблему своего мини-исследования, отчего поставил себя в уязвимое положение. Как вы помните, он представил автора Илиады в образе человека, стоящего перед тяжелым моральным выбором: воспеть или не воспеть Ахилла, как героя? В ходе повествования автор обосновывает позицию Гомера, не желающего восхвалять Ахилла, тем, что тот совершил много недостойных поступков. Увы, должен заметить уважаемому автору (В.Калажову), что в данном случае его подход неисторичен. Не было у Гомера или тех, кто оставил нам это произведение, терзаний морально-нравственного плана, как впрочем, не было и самого этого "плана" в те времена. Ахилл полностью вписывается в представления своего времени о герое: аристократе, состоящим в родстве с богами, и обладающем сверхчеловеческими воинскими и физическими качествами. Все. Больше от него ничего не требуется. Никаких этических ограничений, что действовали, например, в период средневековья, в ахейской Греции не существовало. Не требовалось от него проявление милосердия, более того, это могло быть истолковано как слабость, которая герою не должна быть присуща. Поэтому излишне было в конце рассказа совать в одну руку поэту лезвие меча, а в другую тридцать килограммов золота.. (Забавная оплошность: автор полагал, что талант - монета). Кстати, в той же Илиаде есть немало примеров нерыцарского поведения героев, которое, тем не менее, получает благоприятную общественную оценку. Например, рейд Диомеда и Одиссея в тыл противника, во время которого они вырезали спящими большую часть бойцов одного из вражеских отрядов. И в качестве отступления: когда я в первый раз читал Гомера, мне подумалось, что действия греков мало чем отличаются от действий карательных спецподразделений "СС" на оккупированной территории. Времена были такие. Потому не надо требовать от древних греков, чтобы они соответствовали высоким идеалам Возрождения, у истоков которых их поставили (не спросясь) представители интеллектуальной и художественной элиты Ренессанса. Так что у каждого времени свое понятие о героизме и благородстве. Собственно, это понимание и могло стать основой для формирования проблемы данного рассказа-эссе.
И, наконец, "Сила вражьего слова" С.Туманова. С одной стороны, надо оценить отвагу автора, рискнувшего, опираясь лишь на собственное, ничем, кроме стремления к оригинальности, не оправданное допущение, переписать историю Древней Греции. С другой - не могу понять, что подвигло его решиться на эту, мягко скажем, литературно-историческую авантюру. Я бы приветствовал попытки тех, кто, проанализировав источники, сумел дать иную оценку известному событию, или подверг сомнению на основании аргументированной критики какой-то основополагающий документ... А так, жанр фэнтези в чистом виде...
Вместо заключения
Я приношу мои извинения тем, о чьих работах не сказал. Трудно, будучи к тому же ограниченным во времени, коснуться всего. Также хочу извиниться перед теми, кого, возможно, задели мои оценки: не следует забывать, что это лишь частное мнение одного из членов судейской коллегии и, как вы понимаете, при определении победителей оно составляло лишь десятую часть целого. Конкурс завершен. Завершен успешно. Как бы там ни было, но Клио - муза, ответственная за историю вообще и в частности за наше творческое соревнование, - улыбнулась всем нам. Кому-то улыбкой судьбы, кому-то сочувственно и одобряюще, ну а кому-то иронически.
Я хочу пожелать организаторам и авторам всего самого наилучшего. Новых идей, и притока творческих сил. И еще хотелось бы, чтобы исторические конкурсы проводились и впредь, чтобы они открывали нам новые яркие имена. Успехов вам, друзья!