Описание миров, населенных квазилюдьми из альтернативно-исторической эволюции. В каждом мире - своя размноженчески-половая реальность. И обязательно - связанные с этим варианты счастья, видения, анатомии, физиологии и онтогенеза.
Мир 1.
Гермафродитные особи, имея сексуальные контакты по всей популяции, получают генофонды, которые встраиваются в железы, генерирующие сперматазоиды. Посторонний генофонд в данном случае идет не на оплодотворение, а на изменение половых клеток особи. Таким же способом особь передает генофонд и своим соплеменникам, который уже не целиком его, а измененный.
Перемешивание генофонда происходит так. Сперматозоиды проникают по семяпроводу к гонадам - к семенникам, где из сперматозоидов выделяются трансдукторы типа вирусов, переносящие генокод сперматозоида по извилистым лабиринтам яичка. Трансдукторы проникают в сперамтогонии А, которые сохраняют способность к делению, воспроизводя популяцию сперматозоидов, т.е. являются стволовыми клетками. Какая-то часть трансдукторов уничтожается иммунной системой семенников, какая-то часть генов погибает уже внутри сперамтогонии, но некоторые гены достигают цели и встраиваются в ДНК клеток, порождающих сперматозоиды. Чем больше половых контактов имела особь - тем ближе генофонд ее сперматозоидов к усредненному генофонду популяции, тем больше он самоотождествляется с популяцией.
Время от времени, в соответствии с половым циклом и количеством ресурсов, у каждой особи рождается сын полка. Детеныш обеспечивается ресурсами и обучается всей популяцией (общиной, коммуной) - ведь каждый член популяции репродуктивного возраста является отцом ребенка примерно на 1/n-ную долю (n - число особей в популяции). При этом вид, являясь высокоорганизованным и обладающий развитым мозгом, придерживается K-стратегии размножения (детенышей плодится сравнительно немного, зато воспитываются качественно), имея весь сопутствующий ей набор инстинктов: забота о своем потомстве, воспитание, отцовская-материнская любовь, кин-отбор и прочие пользительные вещи.
***
В деревне Инжавино стояла обычная еженедельная карнавальная ночь. ОМего первый раз принимал в ней участие. За эту ночь он передал свой генофонд трем друзьям и получил от восьми. Его организм находился на стадии коллектора - принимающие протоки вели к яичкам, проводя туда новую информацию, которая понемногу добавлялась к его собственной, девственной, еще не измененной. Через два месяца его сперматазоиды несли уже немного другую информацию. Так продолжалось год, он активно участвовал в коллективном творчестве популяционного генофонда. А ровно через год ОМего почувствовало внутри себя что-то возвышенное, что настраивало его на мысли о вечном, о бессмертии, навевало романтические мысли о Великом Заботнике, который бы окружал его любовью и обеспечивал ресурсами. ОМего знало - это его половые протоки открылись в матку, и из яичников вышла яйцеклетка. Теперь ближайшая карнавальная ночь будет волшебной, в которой сотворится чудо.
За первый месяц после Ночи его тело и сознание немного изменились. Соединения тазовых костей стали мягче, по всему телу увеличилась жировая прослойка, а грудь приняла женскую форму - два упругих теннисных мячика. Еще через восемь месяцев ОМего родила чудного малыша - вся деревня собралась смотреть на результат общего творчества, и каждый член деревни, пахнущий стадией коллектора, теперь в глазах Омеги был частью архетипичного Великого Заботника. Чаще особи рождали двух детенышей, но Омегу не волновало малое количество - это компенсировалось качеством. Ну такой красивый, ну такой сообразительный и веселый был малыш - просто самый лучший. "Да, да, самый лучший" - кивали с улыбкой старейшины, вспоминая детенышей, у которых они были матерями. Как же рожденный тобою детеныш может быть не самым лучшим?
Научившись ползать, Нагуаль - так назвали ребенка в честь одного из основателей Вида - уже играл в общих домах с другими малышами. Все они были похожи друг на друга как братья, и пахли одинаково. ОМего чувствовало материнскую тягу к своему ребенку, и отцовскую любовь ко всем остальным детям. Все особи деревни заботились о маленьком Нагуале, занимались с ним физкультурой и интеллектуальными играми, пели ему песенки и качали на руках.
Через пару недель после того, как Нагуаль бросил грудь, ОМего вновь почувствовал желание праздника. В первую же карнавальную ночь он был просто бесподобен. Его обостренные чувства, ощущения и силы были несравнимы с тем, что он чувствовал и делал на Карнавалах до Нагуаля. За эту ночь он передал свою генетическую информацию почти половине особей их деревни и принял не меньше. Он был королем этой ночи, все были в восторге от него.
Через девять месяцев ОМего пришел на появление нового результата их творчества. Ребенок был такой маленький, но уже улыбался беззубым ртом всем своим родителям. У Омеги оборвалось в груди: "Вылитый я! Кровинушка ты моя!". Он обнял малыша и прослезился. Теперь он был частью Великого Заботника.
...
Страстью ОМего было моделирование распределения ресурсов внутри вида. В нашем мире его деятельность называлась бы то ли экономикой, то ли историей, то ли популяционной динамикой. В особенности его интересовала древнейшие этапы истории человечества. Вместе со своими коллегами он мог заниматься этим сутками. За их поисками с интересом наблюдала молодежь - это в информационно насыщенном обществе заменяло старые скучные лекции. Диалог, дискуссия мастеров, изредка прерываемая вопросами молодняка - это было одним из главных средством обучения. Еще лет пятьдесят назад профессию ОМего назвали бы преподавательством, но сейчас, с широким распространением электронных вычислительных сетей, их работу - то, за что они получали ресурсы от популяции - на нашем языке можно назвать чем-то вроде ведущего тренинга плюс учитель плюс исследователь плюс общественно-политический деятель.
Круст был видным антропологом. При его участии 20 лет назад были открыты уникальные местонахождения стоянок Homo Sapiens Dimorphis - человека раздельнополого. До этого считалось, что двуполый подвид (или вид) вымер по крайней мере 30 000 лет назад, и если встречался с однодомным человеком, то никаких существенных следов в его истории и культуре не оставил. Находка же "поля битвы" двудомных с однодомными в Центральной Америке ошеломила коллективное сознание Вида. Оказывается, разделнополые люди чуть ли не доминировали в новом свете вплоть до начала письменной истории.
Сегодня в местном университете было запланировано значимое мероприятие - исследователь и большой поклонник полового диморфизма Круст устраивал познавательную дискуссию со знатоком древнейшей истории Омегой.
- Пойдем-ка взбодримся перед долгим интересным поиском, - сказал Круст ОМеге.
- Вздрогнули! - согласился тот.
Лесная прогулка по морозцу - километра три, не более - весьма способствовала пробуждению, настрою на мозговой штурм и общей бодрости. Они сегодня наметили взяться за изучение связи способов производства и стратегий размножения.
- С чего начнем? Предлагаю для начала пересказать нашу историю с акцентом на половом вопросе, - Круст жаждал перейти немедленно к делу, - и сравнить, как шло бы дело, если бы были другие способы размножения. Вплоть до самых фантастических вариантов, вроде раздельнополых.
- Мозговой штурм так мозговой штурм. А для начала давай-ка простимулируем наши штурмовые мозги.
- Поехали!
Глубокое и широкое дыхание - два такта в минуту - постепенно сменилось стандартным, а затем перешло к мелким конвульсиям. Они вдвоем то рыдали, то смеялись. Рыдающее дыхание насыщало мозги кислородом, взбадривало сердце и периферическую кровеносную систему - капилляры. На изменения в токе крове реагировала и нервная система - то вдруг начинало покалывать кожу, то вдоль позвоночника разливались теплые волны.
- Разворачивайся зверем! На место, анима, анимус! Тише, сосуды и нервы! Слово гипоталамусу!
Поэзия в культуре однодомных людей не была инструментом борьбы в половом отборе, как это могло быть у раздельнополых разумных. У обоеполых людей поэзия - как и все прочее искусство - честно, без псевдодуховных вуалей и богоимитаторства, работало средством изменения сознаний - от помещающегося в одной черепной коробке до коллективного разума цивилизаций. Поэзию предпочитали не слушать, а рассказывать, что и понятно. Ведь декламация правильно сделанного стихотворения является замечательным дыхательным упражнением. А наложение на физкультуру выверенной последовательности образов смещало шаблоны восприятия не хуже химических веществ.
Поэзия у однодомных была целой наукой. Изучались тончайшие особенности работы легких и голосовых связок. Конечно же, при этом стихи записывались не просто словами, а неким подобием нотного стана, что давало возможность прописать все детали употребления данного произведения. Крещендо, аллитерация, ачелерандо, консонанс, длительность звука, рифма, фермата - каждая совокупность изобразительных средств по-своему влияла на психосоматическое состояние. Изучались детальнейше возможные варианты резонанса аллегорий со стереотипами восприятия и мышления человека. Была разработана систематика образов - от инвариантов, универсальных для любого носителя языка, до крайне многозначных, могущих принимать значения вплоть до противоположных. В этой систематике находили свое место и отдельные предлоги, и сложно сконструированные фразы. И, конечно, как в любой правильной науке, для поэзии было необходимо и вдохновение.
Вот почему поэзия у однодомных достигла невиданных высот, и каждая ее вершина была не маргинальным развлечением альтернативных интеллектуалов, а востребованным широкими массами инструментом.
- Довольно жить законом, которым сало живет! Клячу тела загоним! Вперед! Вперед! Вперед! - Круст и ОМего продолжали употреблять сильнодействующее словесное средство. Часто его принимать не рекомендовалось - ведь оно разделяло тело как бы на два антагонистических лагеря, заставляя психосоматическую энергию циркулировать по двум непересекающимся кругам в разные стороны. После грамотного приема вовнутрь данного произведения процессы возбуждения нервной системы начинали преобладать над торможением, усиливалась деятельность надпочечников и желез головного мозга. В общем, нейрогормональный коктейль был еще тот. Человек, находящийся в нем более суток, мог получить травмы мозга, сердечно-сосудистой системы и желудочно-кишечного тракта. Неудивительно, что автор этих стихов (и основоположник этого стиля) не дожил и до сорока.
Наконец, пульс и дыхание друзей пришли в норму, а сами они добрались до лекционного зала.
- Я говорю - ты спрашиваешь, - это ОМего, - вперед. Итак, с чего началась наша человеческая цивилизация?
В далекие, незапамятные, незадокументированные времена наши предки охотились да собирали. Еды регулярно не хватало. Что делать? Как известно, одним из наиболее эффективных средств производства является оружие - оно позволяет получить такой прирост энергии и вещества в собственность человека, каковой практически недостижим для других средств производства. Отнять произведенное другим - очень выгодное производство - при том условии, что средства изъятия имеются у небольшой группы, и у нее монополия на владение ими. Так вот, отнять еду у соседнего племени - это был бы естественный выход. Если бы не одно обстоятельство - все соседние племена за время сытых лет успевали весьма плотно обменяться генофондом, а уничтожение родственников в общем и целом противоречит инстинктам. К тому же, сам понимаешь, уничтожать таких красавцев просто жалко. Их хочется не убивать - с ними хочется обмениваться семенем. Но, понятное дело, когда голодно - не до обменов.
Природа дала нам для решения это проблемы и другие способы. Голод, опасности, тревожная жизнь влияет на гормональные циклы человека - особь не переходит в овуляционную стадию. Человек не становится матерью, он остается добытчиком, воином, исследователем. Понятно, что этот механизм не снимает проблему окончательно.
Что мы получили в итоге? Перед голодным годом, когда становится понятным, что урожая/добычи будет мало, овуляционный период ни у кого не начинается, рост численности племени останавливается - это раз. Два - если родственное племя живет немного в другой экологической нише (скажем, активно ловит рыбу, а не только охотится на коров) и его не коснулся продовольственный кризис, то оно помогает другим родственным популяциям - делится ресурсами, знаниями и умениями, эконишей.
- Еще какое важное приспособление?
- Макроциста-трибоцид! О, эти глубокие, печальные новогодние размышления-погружения! Да, по всей планете человечество, в память об этом, во время самых глубоких ночей, как тысячелетиями оно поступало в смертельные голодные времена, сбивается племенами в большой меховой шатер, собрав все теплые вещи. Дыхание замедляется, температура тела понижается... Да-с, сейчас мы делаем это три дня, редко кто - более недели. А наши предки... Постепенно отмирали те, кто лежал снаружи человечьего кокона. Месяц, два, три... В мороз или сушь, пока в лесах не народится новый урожай зверья, пока не прольется благодатный ливень, пока не согреется ледяная пустыня вокруг - или же пока не увидит белое полотнище, реющее над Шатром Смерти, разведчик более удачливого племени, и не поделится с выжившими людьми ресурсами.
- Каннибализм?
- Макроцистирование для племени в целом энергетически выгоднее. Впрочем, на его глубоких стадиях у некоторых племен было предусмотрено пробуждение и пожирание окружающего отмершего кокона.
- Почему не завоевание и пожирание другого, чуждого племени? Как же происходила экспансия?
- Вторичная экспансия (то есть экспансия в земли, уже освоенные людьми) была двух видов - от избытка и от недостатка. Первая - это то, о чем слагались огненные, страстные поэмы и песни, то, что запечатлевалось в мегалитах и картинах. И победителями, и побежденными.
...Строй могучих людей, прошедших полземли, мчится на деревню. "Вы станете нами!" - кричат они на малопонятном языке. Останавливаются против строя местных. Вид завоевателей грозен и внушителен, их оружие совершенно, их глаза внимательны и неумолимы. Противники созерцают друг друга. Нет! Местным не справиться! И - о чудо! - все местные поляризуются в свою женскую ипостась. Бросив оружие, они всем телом выказывают подчинение и готовность принять чужой генофонд. Неделю длится праздник культурно-генетической победы иноземцев, неделю местные осваивают генофонда пришельцев. Еще через неделю большинство воинов отбывают дальше, захватив с собой часть местных, пожелавших приключений. Некоторая часть экспансионеров остается в деревне, передает местным знания, умения, навыки, посвящает в новые экониши, внедряет свои традиции, язык, культуру.
Да, бывало и так. Праздник экспансии для активной стороны и праздник новой информации - для пассивной. Экспансия от избытка сил - всегда праздник. Но бывало и иное. Засуха, или холода, или наводнения уничтожали урожаи и многолетние запасы. Какая-то часть племен впадала в макроцисты, но отсутствие надежды переждать тяжелые времена заставляло уходить людей далеко-далеко - туда, где нет ни капли их генофонда, и мало шансов выпросить или отнять еду у местных. Выдавленная голодом масса отчаявшихся людей входила в новую местность тихо, без потрясания собственной силой, не пытаясь доказать местным свое превосходство. Отчаявшиеся люди пытались молча вырезать деревни, в которых была еда. Не так часто им это удавалось - упитанные местные разбивали пришлых, но это не останавливало волны захватчиков. За разбитыми полчищами прибывали такие же беспощадные и алчущие толпы, сметающие на своем пути всё человеческое, которым не интересно ничего, кроме еды.
- Печальные страницы нашей истории. Массовые убийства, каннибализм и прочие вещи, ужасные как для современного человека, так и для людей того времени.
- Профессор Маруи Марои, вместе со мной раскапывавший "битву человечеств", - подхватил тему Круст, - выдвинул гипотезу, что именно из таких "голодных племен" и возникли раздельнополые люди. Я напомню, что они были не абсолютно двуполые - без малейших признаков противоположного пола. У раздельнополых особей встречаются редуцированные признаки противоположного пола. Маруи предполагает, что вооруженный грабеж со временм стал доминирующим способом производства у некоторых "голодных племен" - ведь понятно, что отобрать ресурс энергетически выгоднее, нежели самостоятельно его произвести. Таким образом, оружие снова стало главным средством производства - как у охотничьих племен. Только в этот раз главной добычей стал другой человек. Главный недостаток такого способа производства - это его большая рискованность. Поэтому со временем из племени выделились люди, постоянно работавшие над тем, чтобы уменьшить риск этого занятия и увеличить доходность. Они тренировали себя, тренировали соплеменников работать оружием, создавали психосоматические практики, увеличивающие агрессию, реакцию, скорость, силу и так далее. Известно, что этому способствуют адреналин и тестостерон - неудивительно, что отбор в профессиональные охотники на людей привел к тому, что каста воинов стала состоять из людей, утрачивающих женские признаки. По подсчётам Маруи, достаточно было три-четыре поколения, чтобы каста воинов окончательно потеряла способность к рождению детей, оставшись исключительно оплодотворителями. Вслед за процессом маскулинизации началась и феминизация тех, кто не прошел отбора в касту воинов. Вполне возможно, что процесс оженствления стимулировался и искусственно - ведь с потерей воинами женской ипостаси племя потеряло свое ключевое свойство - наличие почти одного и того же генофонда для всего племени. Племя потеряло биологические основы своего естественного единства. А потеряв единый генофонд, естественно, что каждый самец стремился обособить свою собственную "рожающую особь" и закрыть доступ к её яйцеклеткам для других оплодотворителей - ведь в противном случае генофонд "воина" не продолжится. Вполне возможно, дабы исключить оплодотворение "своих" женщин, воины лишали семенников всех особей, предназначенных к рождению потомства.
Итак, для того, чтобы смоделировать культуру диморфного человечества, поведем итоги. Каковы характерные черты новых племен?
- Агрессивность самцов.
- Собственность самцов на рожающую особь.
- Отсутствие у последней семенников.
- Отсутствие единого генофонда для всего племени.
- Гиперспециализация мужских и женских особей: первые - воины и охотники. Вторые занимаются произведением и выращиванием потомства.
- Самец практически постоянно находился в условиях высокого риска.
- Высокая смертность самцов.
Как видим, популяция насытилась противоречиями, без преодоления которых само существование племени невозможно. Ведь теперь два любых воина (непервых поколений) не ощущали, что ты - это я, а я - это ты. А ведь рискованное коллективное занятие как раз и требует ощущения единства, телепатической эмпатии. А повышенная агрессивность не способствует эмпатии.
Налицо первое противоречие: эмпатия должна быть высокой (чтобы выполнять сложные коллективные рискованные действия) и она должна быть низкой, чтобы был выскоий уровень агрессивности, чтобы убийства себе подобных, сопереживания не деморализовали бойца.
Второе противоречие: с другими самцами необходимо сражаться за самок (в том числе охранять яйцеклетки) - и с другими самцами необходимо тесно дружить, чтобы биться вместе с ними в одном строю, плечом к плечу.
На этих двух противоречиях и базируется вся культура раздельнополых людей.
- Позвольте, позвольте, уважаемый оппонент, - начал дискуссию ОМего, - Ваш список противоречий неполон. Есть еще одна важнейшая особенность саморегуляции популяций нормальных, однодомных людей. А именно - количество особей, находящихся в овуляционной фазе связано с количеством ресурсов (например, с урожаем в аграрных обществах), или, точнее, с соотношением потребителей и ресурсов. Это соотношение, отражаясь в психике через нейрогуморальную систему, формирует необходимый гормональный фон в организме, смещая баланс либо к мужчине-добытчику, либо к женщине-матери. Экономика полиса и связи между полисами тесно завязаны на соотношение потребителей и ресурсов.
- По-моему, это следствие первого противоречия.
- Вы правы, что эмпатия играет важную роль в регуляции однодомной экономики, но Вы не уловили мысль, что количество особей прямо связано с количеством ресурсов. Голодные годы и даже целые эпохи, конечно, случались - но они были результатом катастрофических изменений ландшафтов. А у двудомных людей связи количества населений с количеством ресурсов просто быть не могло - во-первых, самцы и самки не переходят друг в друга, а во-вторых, самки далеки от производства ресурсов - они не "охотятся", они только рожают, воспитывают и, возможно, занимаются обустройством дома.
- Хорошо. Сформулируйте противоречие.
- Регуляция численности в зависимости от ресурсов должна быть - дабы не голодать регулярно, и регуляции численности быть не может, так как отсутствует ее биологическая основа.
- Принято. Обозначим исходные позиции.
- Итак, я считаю, - начал излагать свой тезис ОМего, - что двудомное общество не может существовать устойчиво, что оно обречено на распад и самоуничтожение максимум через пять поколений. Единственное, на что способно подобное сообщество - это занимать нишу крупного хищника - но для этого разум избыточен.
- А я считаю, - ответил Круст, - что если бы в "битве человечеств" победили бы раздельнополые, то Колумб застал бы в Америке развитую культуру диморфных людей. Остается только предполагать, как выглядело бы общество этих людей, освоивших земледелие, науки, технику... Впрочем, наши находки позволяют надеяться, что в Южной Америке мы можем найти следы подобной культуры.
...
- Ах, красавец ОМего, - думал Круст, возвращаясь из Инжавино в свой полис, - конечно, он прав. Конечно, цивилизация разумных с агрессивностью раздельнополых не могла бы существовать - ее стремление к коллапсу, к самопожиранию слишком сильно, и в нашей Вселенной её нечем уравновесить. А жаль - обитетели бесконечного фронтира, должно быть, были прекрасны - в своем стремлении к жизни посредством смерти...