Веторн сидел в одном из закоулков сети тайных ходов дворца. Все тело непереносимо болело, но он только усмехался. Конечно, было ожидаемо, что за насмешки мачеха прикажет его высечь, но, как говорится, любишь шутить, люби и отвечать. И привыкай, что никому и никогда не будет дело до того, что там чувствует мальчишка-бастард.
Ему было еще шестнадцать, но об интригах и подковерных кознях он знал очень многое. Трудно не делать выводы, имея голову на плечах да свору интриганов на глазах. Впрочем, эти наблюдения не красили его жизнь, отнюдь... он еще больше разочаровывался и в мире, и в людях, а жизнь напоминала скорее ад. Ад из подлости, жестокости, лести и всеобщей ненависти
Но в этой жизни было одно теплое, светлое пятнышко. Звали это пятнышко Найрой. Она была, пожалуй, единственной, кто отнесся к нему с пониманием, сочувствием и заботой. И было до смешного приятно слушать, как его называли чудом, гладили по голове, прижимая к себе и улыбались ему. А он...
А он мог только обнять в ответ спасительницу своей души, целуя и шепча что-то о том, что будет хорошо
Вот и сейчас, отсидевшись минут десять в темном углу и успокоившись окончательно, он выбрался из дворца и побрел по направлению к лесу, к заветной, залитой солнцем полянке. И он бы очень удивился, если бы узнал, что она находится в тени
Она уже ждала его. Рыжие кудри разметались по плечам, карие глаза смотрели с заметной теплотой. Увидев его, она улыбнулась. Веторн даже слегка поежился с непривычки от такого тепла и любви
- Ты долго сегодня... - она подошла и обняла его за плечи
- Угу, пришлось задержаться, - он усмехнулся
- Опять эта старая ведьма? - она сочувственно положила руку ему на плечо. Он улыбнулся
- Это уже неважно...
Они легли на траву подле какого-то дерева. Она обняла его за плечи, прижимая к себе и перебирая спутанные черные пряди. А он с улыбкой смотрел на нее, чувствуя, как начинает петь и согреваться уставшая душа