У Славы были основания так говорить. Около 5 лет назад он занимался парашютным спортом, мечтал стать ВДВшником, но судьба решила иначе. Парень шёл на пятый прыжок и радовался, что через месяц призыв. Ему оставалось сделать 2 прыжка, чтобы заработать гарантированное место в десантуре.
В тот день на борт поднималось 8 человек, среди них Слава и 2 девчонки-новичка. Вообще Слава не имел ничего против девчонок, занимающихся экстремальными видами спорта, но не в парашютном спорте. Тем не менее, он хотел прыгать, и возникать ему было не с руки, девчонки так же как он, оплатили прыжок. Дождавшись пока пассажиры усядутся, пилот поднял самолёт на высоту 1 км и сбросил скорость. Первые 5 человек выпрыгнули без каких либо эксцессов, на борту остались девчонки, Шмель и инструктор Саныч. Шмель, как самый опытный должен был прыгать замыкающим, поэтому терпеливо ждал, уставившись в иллюминатор. Жестом подозвав первую девчонку, Саныч открыл дверь. Девчонка, дрожа от страха, подошла и, посмотрев вниз, отошла подальше и отрицательно покачала головой. Саныч раздражённо запыхтел и принялся уговаривать девчонку:
- Давай прыгай, ты же подписала согласие. Если ты откажешься прыгать, то я имею право тебя выкинуть. Не бойся, тебе даже не придётся ничего дёргать, всех новичков мы скидываем с принудительным раскрытием.
Девчонка отрицательно покачала головой. Саныч обречённо вздохнул... садиться с пассажирами было запрещено федерацией, за такое нарушение его могли лишить лицензии инструктора, а пилота оштрафовать за то что не стал противится такому повороту. Но выкидывать принудительно Саныч не любил, потому что зачастую такие вот выкинутые создания приземлялись не очень удачно, как гласила статистика, каждый пятый "выкинутый" приземлялся не правильно, заканчивая травмой ног. Всю эту статистику он зачитывал на вводном инструктаже и заставлял заучивать, также он всем говорил "подумайте, хорошо подумайте, сможете ли вы побороть страх высоты и выпрыгнуть из самолёта. Если сомневаетесь, то никогда не поднимайтесь на борт". Но его как всегда никто не слушал, и это доставляло массу проблем. "Эх, все бы были как Славка. Помнится, он со спокойным видом подошёл к двери, скрестил руки, положил ладони на предплечья, сгруппировался и, дождавшись хлопка по плечу, прыгнул вниз. И даже сквозь шум ветра в микрофоне было слышно, как он спокойно отсчитал 521, 522, 523* и затем дёрнул кольцо" с горечью подумал Саныч и обратился к девчонке:
- Прыгай давай, иначе в самолёте кончится топливо и прыгать будем дружно, вместе с самолётом. Подождём?
В глазах девушки промелькнул испуг, и она послушно подошла к двери. Сгруппировалась, дождалась хлопка и... села на пол самолёта. У Саныча отнялся язык, а Шмель заинтересованно спросил "Нафига ты села?", девчонка смущённо подняла на него глаза и проговорила "Так ведь пониже будет, не так страшно". Озадачив, таким образом, опытных парашютистов она с тихим вскриком скользнула вниз, через 3 секунды в небе под самолётом открылся купол. Саныч улыбнулся и подозвал вторую девушку. Та с превосходством улыбнулась, и игриво глянула на Шмеля, потом демонстративно отстегнула УПР (устройство принудительного раскрытия) и максимально возможной гордой походкой прошествовала к двери. Однако, вид из открытой двери стёр выражение типа "Я всё могу" с её лица, проявилось выражение ужаса и она в точности повторила манёвры своей предшественницы. Саныч повторил серию уговоров, но они не возымели должного эффекта, глупая девчонка отказывалась прыгать.
- Саныч, она УПР отстегнула - свой голос Слава даже не узнал.
Саныч отвесил девушке подзатыльник и отправил за УПР, но вместо того чтобы дать пристегнуть его Славе, девчонка пошла к Санычу, сжимая в руках "принудиловку". Не успел Шмель крикнуть "держись, дура", как самолёт тряхнуло и девчонка брякнулась на пол, выронив УПР, которое тут же вылетело в небо. Шмель, которому порядком надоело созерцать капризы гламурной идиотки, согнувшейся не только от страха, но и под тяжестью двух парашютов, чертыхнувшись, процедил: "Довыделывалась? Принуждения больше нет. Придётся прыгать так. Или как вариант, можешь отдать свой парашют пилоту, а сама остаться на борту после того как мы сбежим от тебя в тихом ужасе". Девчонка испугалась и подошла к двери, сгруппировалась и, не дожидаясь хлопка по плечу, выпрыгнула, забыв отсчитать 3 секунды, она дёрнула кольцо, и тут же вверх взметнулся белый купол, вид которого вызвал отборный мат у Саныча и Шмеля. Дальнейшие действия девушки привели к практически непоправимым последствиям, она начала натягивать стропы... ветер обрадовано подхватил огромный купол (площадь купола парашюта Д5 около 80 м2) и надел его на крыло самолёта. Отчаянно матерясь на себя, на Шмеля и на глупую девчонку Саныч кинулся за ножом.
Одно из основных правил парашютизма гласит: "если ты оделся на крыло, виси. Когда тебе спустят с самолёта охотничий нож, режь стропы и приземляйся на запасном. Помни, запаска спасает жизнь, но не сохраняет целостность. Поэтому никогда не открывайся под самолётом, а если открылся, не дёргай стропы". Со всеми правилами девушка была знакома и подписалась во всех инструкциях, однако сейчас всё вылетело из головы. Увидев, как к ней на тросу спускают нож, она отрицательно покачала головой, и тут же услышала в наушнике грозный рык Саныча "обрезайся, иначе тебя не спасти". Девушка сравнялась цветом лица с белым куполом парашюта, но всё равно отрицательно мотала головой. Тут внимание людей в самолёте привлёк мат пилота, развернувшись, пилот, кричал, что кончается топливо и надо экстренно садиться. Шмель вздрогнул и проорал "До прудика дотянешь на инерции?", пилот отрицательно покачал головой, но пообещал попробовать. Самолёт был с водными лыжами, и размеров прудика вполне хватило бы для приземления, но проблема болтающейся за бортом девчонки сводила все усилия на нет. Даже если приземлиться удастся, девчонка не выживет, её протащит по воде, и она захлебнётся, и то если не ударится о землю раньше. Не долго думая, Шмель схватил второй нож в зубы и прыгнул, кое-как уцепившись за девчонку ногами, он стал перерезать стропы. Глупая девчонка пыталась его скинуть и требовала не лапать её. Пару раз Шмель срывался, но чудом удерживался на ней. Когда до неё дошло, что парень перерезал почти все стропы, она истошно завизжала, обеспечивая Славе глухоту на одно ухо. Парень зажал ей рот и, обрезав последнюю стропу, сказал открывать запаску, но девчонка упорно продолжала цепляться за него, и парень дёрнул своё кольцо. Беда в том, что парашюты подбираются по весу парашютиста, и его парашют был рассчитан на 90 кг, а не на 150, поэтому вместо трёх минут, спуск обещал занять всего полторы. При таком раскладе девчонку пришлось бы отправлять домой по частям, ей не сгруппироваться в таком положении, впрочем, Славе тоже. Собрав все силы, парень подтащил её к себе, взялся одной рукой за кольцо запаски, а второй с силой оттолкнул её от себя. Кольцо выдернулось, и купол запаски развернулся, тормозя падение. Девчонке повезло, Слава вытолкнул её в струю тёплого воздуха, и она зависла на высоте 15 метров, напоминая лампочку. За неё можно было не беспокоится, подъедут машины и снимут, а вот со Славой чуда не произошло. Парень стремительно приближался к земле, парашют от резкой смены массы перекрутило и стропа захлестнула купол. Шмель отчаянно пытался скинуть стропу, но не получалось. Когда, наконец, стропа соскользнула, Шмелю открылась страшная реальность: его отнесло на ЛЭП. "Чёрт, я жить хочу" думал Шмель, пытаясь выдернуть парашют из потока воздуха, который тащил его прямиком на линию электропередач. В последнее мгновение поднялся ветер и протащил Славу над ЛЭП, так что парень лишь зацепил её ногами. Но у этой удачи была оборотная сторона, ветер был сильный, и парня потащило в лес. Собирая все верхушки деревьев, Шмель летел, не имея возможности отрезать стропы, потому что нож он потерял во время борьбы у самолёта. Изловчившись, он зацепился за сосну рукой, а потом и остальными конечностями. Кое как расстегнув крепление между ног, Шмель попытался расстегнуть крепление на груди. Попытка не увенчалась успехом, только парня сорвало с сосны и понесло дальше. Отчаявшись, Шмель изо всех сил дёрнул крепление и оно, как ни странно, поддалось и парень, высвободив руки, полетел вниз, собирая ветки.
Очнулся парень уже в больнице, у него были сломаны обе руки, 2 ребра и трещина на кости таза. У постели дежурил Саныч. Собрав все силы, Шмель просипел "Больше я никогда не зайду в кукурузник" и провалился в сон. В армию он не попал.
Полную версию случившегося знали только Женя и Саныч, оба поддерживали его и никогда не намекали о возвращении в парашютный спорт. Друзья из клуба разделились на 2 лагеря, одни считали, что Слава спасовал перед опасностью, другие же искренне верили всё гораздо глубже. На самом деле, Слава понял одну вещь "Я не хочу погибать из-за глупости девчонки-недоучки, которую потянуло на экстрим". Шмель долго ходил как в воду опущенный, искал что-то отвлекающее от воспоминаний, потом брат приволок домой скейт и ролики, и бросил ему под ноги, и сказал "выбирай в какую сторону экстрима подадимся". И Слава выбрал скейт. Прошли годы, и Шмель почти забыл о последствиях последнего прыжка, но посиделки в "GP" их расшевелили, и парень опять ушёл в себя.