Стояла поздняя весна. Та самая благодатная пора, когда зелень - сочна и свежа, а среди трав звенит множество сверкающих ручьев. Два юных афа шли вдоль ручья. Издалека они были похожи на маленьких солнечных зайчиков.
- Вот скажи, - один, что был чуть выше, обратился к своему товарищу, - зачем Шаману прошлогодние орехи из Солнечной Рощи? Она ведь так далеко от нашего дома! Вон, если в нашем орешнике покопать, замечательные орехи можно найти. Такие же гнилые, как и в Солнечной Роще. По мне, так лучше брать орехи из амбара, их хотя бы есть можно и они не пахнут плесенью.
- Да не ворчи ты, Аюм, - улыбнулся его спутник, и перехватил лопату. - Вот вернемся, и спросишь у Шамана сам.
- Ну уж нет, - отрицательно покачал головой Аюм, отчего кисточки на его ушах качнулись. - Страшный он, Шаман, - Аюм немного помолчал, и, наклонившись ближе к другу, прошептал ему на ухо. - Знаешь, Чеофа, я думаю, если бы Шаман ходил за гнилыми орехами сам, он бы ходил только в амбар.
Чеофа рассмеялся.
- Ты думаешь, Шаман не ходит за орехами только потому, что он ленив?
Аюм пожал мохнатыми плечами.
- Ну, в нашем случае, Шаман еще и очень стар.
- Только никогда не говори об этом в деревне, ладно? - попросил Чеофа, дотронувшись кисточкой длинного хвоста до плеча товарища.
- Я не глупый, - фыркнул Аюм. - Говорю же тебе, боюсь я Шамана. Как увижу, сразу всем телом немею, слова выдавить не могу. Вот Шаман деревни Шофа - приятный, добродушный дедушка. Я как-то с ним чай пил. А наш - страшный.
- Да просто старый он очень, намного старше Шамана общины Шофа, вот и все. Многое знает, да и не злой вовсе.
- Ты с ним говорил?
- Ага, и не раз.
Аюм споткнулся и чуть не упал.
- И что он тебе рассказывал? - спросил он, поправив дорожную сумку.
- Много интересных историй. Например, про папоротник.
- Про папоротник? Что про него можно рассказать?
- Шаман мне рассказывал, что цветет папоротник раз в сто лет. Раз в сто лет распускается цветок, красивее которого во всем Лесу ничего нет. Увидев цветущий папоротник, можно загадать любое желание, и оно непременно сбудется. Только делать это надо очень быстро - цветок распускается всего на одно мгновение.
- Это же известная всем сказка, - нахмурился Аюм. - Я думал, Шаман тебе действительно что-то интересное поведал.
- Ох, Аюм, - вздохнул Чеофа, - если бы ты слышал, как рассказывал эту историю Шаман, ты бы обязательно поверил.
Аюм скептически поморщился. Он считал себя уже взрослым, чтобы верить в сказки и легенды, которые обычно рассказывают детям.
- Я верю в то, Чеофа, что уже устал, - сказал он, - и неплохо было бы устроить привал. Вон, смотри, - Аюм указал на журчащий среди корней деревьев ручей. - Какая хорошая заводь с ровным берегом! Давай отобедаем в этой бухте?
Чеофа согласился, и оба афа расположились у ручья, подле большого корня. Ручей был неглубоким: сквозь толщу воды можно было разглядеть разноцветные камушки и греющееся на солнце стайки мальков. На противоположном берегу, среди кустарников, которые спускались к самой воде, пели птицы.
- Я пойду, посмотрю плоской травы, чтобы свернуть из нее чашки, - сказал Аюм.
- Ты же устал? - удивился Чеофа. - Пей так, - Чеофа подошел к ручью, набрал воду в ладони и стал пить.
- Ну нет, - перекривился Аюм. - Я же не маири!
- Ты - великий нытик, - рассмеялся Чеофа и обрызгал уходящего Аюма. Тот лишь неразборчиво буркнул в ответ.
Аюм поднялся на берег, и зашел в молодую рощицу осоки. Осока вырастает высокой и крепкой, под конец лета ее могут рубить лишь сильные дровосеки. Но сейчас еще можно найти совсем юные побеги, из которых получится сделать посуду. Говорил же Аюм Чеофа, что необходимо брать приборы с собой, и есть как все афа. Но тот противился: лишний вес, руками поедим. Эх, надо было собираться самому.
Удрученный мыслями, собирая молодые побеги, Аюм не заметил, как почва под ногами стала болотистой. Лишь когда мягкая лапка хлюпнула водой, юный афа опомнился. Он стоял у края большого болота, в центре которого, окруженное мхом, росло пушистое растение. К растению вела дорожка из белых камешков. Афа даже почудилось, что растение завет его. Аюм подумал, опасна ли его затея? Зачем идти к растению? Упасть в болото со скользких камней страшно. Но уж больно любопытно: он впервые видит, чтобы сквозь болото шла дорога. Да не к дому какого-нибудь отшельника, а к растению.
Аюм аккуратно сложил сорванные побеги у берега, и ступил на ближайший камешек. Вопреки ожиданиям, камень оказался теплым и сухим. Это придало путнику уверенности, и, Аюм, перескакивая с камня на камень, дошел до растения. Вокруг его пушистых ветвей летали светлячки. Удивительно, подумал Аюм. Светлячки обычно пробуждаются ночью.
Афа аккуратно раздвинул мягкие ветви растения, а ахнул от удивления. Окруженный листьями папоротника, в центре ветвей, благоухал цветок невиданный красоты. Он был фиолетовым, с синим отливом, а его лепестки светились, будто ночные светлячки. Пораженный красотой цветка, Аюм не мог отвести от него взгляд. Маленькому афа даже казалось, что цветок колышется. Но не от ветра, как все растения, а сам по себе. По лиловым лепесткам пробежала дрожь, и они превратились в золотые. Теперь лепестки были похожи на крылья сидящих бабочек, которые медленно качались, пока те пили светящийся нектар. Аюм аккуратно протянул мохнатую лапку и коснулся крылышка. Бабочка посмотрела на него. Её усики заворачивались пружинками, а в больших, глянцевых глазах афа увидел себя.
- Здравствуй, - сказала бабочка. Ее голос был похож на шелест листвы.
Афа робко кивнул.
- Здравствуй, - тихо ответил он. Бабочка была настолько прекрасна, что Аюм робел, заворожённый её красотой.
- Я могу исполнить твоё заветное желание, - прошелестела бабочка.
- Я не знаю, чего хочу, - пробормотал Аюм. Предложение бабочки было удивительным, как и она сама. Афа растерялся.
- Не бойся, - улыбнулась бабочка, - загадывай желание.
От её слов афа стало легче, и он смог подумать о своих мечтах. Аюму хотелось свежих ягод и домой. Юный афа вспомнил, что давно мечтал увидеть весь Лес. Ещё он хотел научиться магии, стать шаманом и уметь летать. Лазить по деревьям тоже было бы не плохо, как и плавать подобно маири. Аюму нравилась Виоша, соседская дочка. Правда, Виоша дружила с Чио, самым завидным афа во всей деревне. Вот Аюм и боялся к ней подойти. Афа мечтал увидеть Древо Жизни и посмотреть, что творится в Его Кроне. Стать самым красивым молодым афа, и перестать робеть перед другими, взрослыми.
- Так чего же ты хочешь более всего? - вновь спросила бабочка.
Вопрос прервал размышления Аюма. Выбрать из многочисленных желаний одно, самое заветное, оказалось крайне сложно. Ведь ещё хотелось стать шонно, а, может, и мудрецом, рисующим мир.
- Хочу, чтобы случилось самое удивительное чудо, - немного растерянно пролепетал Аюм. Он подумал, что чудо может содержать в себе исполнение всех желаний сразу.
Бабочка улыбнулась.
- Как странно, ведь чудо уже случилось, - сказала она. - Неужели ты его не видишь?
Бабочка взлетела с цветка и превратилась в искрящееся облачко, которое разлетелось серебряными светлячками. Светлячки, кружась, летали стайками. Аюм смотрел на их прекрасный танец, и думал о том, что было бы ещё прекраснее, если бы светлячки танцевали под музыку. Заиграла свирель. Сначала нежно, почти неслышно, а потом - громче и радостнее. И под эту музыку светлячки сложили маленький Лес. Аюм видел, как растёт могучее Древо, как летают над кронами деревьев птицы, как восходит над Лесом солнце.
Аюм забыл обо всем на свете. Афа просто стоял и смотрел на невиданное чудо, боясь моргнуть. Когда же Аюм моргнул, то увидел лишь горстку опавших листьев, вокруг которых росли молодые побеги папоротника. Свирель больше не пела. Несколько светлячков ещё летало над папоротником. Афа стало печально и грустно. Аюм несколько раз закрывал глаза, пытаясь представить цветок, но, когда открывал их, видел лишь опавшие листья и молодые побеги. Чудо исчезло, будто его и не было. Но оно было. Точно было. Афа смотрел на опавшие листья, пока из-под ближайшего куста не взлетел воробышек, испугав Аюма. Афа вздохнул и пошёл обратно.
- Ты чего так долго? - спросил его Чеофа. - И где трава?
- Я... - прошептал Аюм, садясь рядом с другом, - я видел цветок папоротника.
Чеофа рассмеялся.
- Да это же и правда сказка, - ответил Чеофа, доставая из сумки сушеные ягоды, и протягивая одну из них Аюму. - Сказка нашего Шамана.
- Знаешь, Чеофа, - Аюм внимательно посмотрел на друга, - а я ему верю, Шаману. Когда вернемся в деревню, я обязательно с ним поговорю. Думаю, он и вправду не такой страшный.
Когда Аюм сказал это, с крайней ветки дерева, у корня которого обедали афа, взлетела маленькая птичка. Серенький воробышек, в которого мог превращаться старый Шаман.