в развитие задачи, поставленой себе, фиксирую разитие кустов перцев,сохраняемых в ванной комнте
пока со старых стволов ни один лист не упал, но ни один новый не появился, зато растения-рассада прекрасно развиваются не вытягиваясь
на стрых осталось по одному рупному плоду, обв окрашены с фиолеовый цвет и не краснеют и судпо всему придется снять в виде что имеют, ибо давно съедобны и могу начать усыхать
28.10
снял все плоды и стволы резко укоротил оставив сех в ваной комнате + свет но же слабый, хотя и постоянный
на всх ствла есть овы чки, вопрос том раскроются ли они или засохнут, но расада этого года разивалась н подоконнике активно и теперь в чаше со всеми вместе, врхушки и срзал, но очрсрылись и бурно растут листья
07.12
курочка напугала меня сначала абс. тишиной в свом логове, а затем, когда я зашел посмотреть причину тишины, изображением своей кончины
и я уже готовил погребение, но оказалось, что курочка только репетирует
18.12.24
скучаю по курочке лишь вспомнив как она ловко высосывала голову из-под этажерки при моем появлении в ее доме, поворачиваясь "лицом" ко мне и не мигая ждала сообщения
23.12.24
массово взошли перцы своих семян, но вероятно не все, посеяно было больше
21.01.25
долго не писал
из осенних выродко остался последний кучстик, но и он на ладан дышит
правда есть три росточка моего перца моих семян, но они никак не выпускают настоящий лист и нельзя пересаживать на постоянное место
подожду
30.01.25
пора сеять томаты на рассаду, но что-то в этом году страсти мои овощные поослабли
два прчика пока сражаются с непогдой возле оконных сквозняков, а томаты просят не торопить их ночевать в холодной почве
22.02.25
Кр. взошли дружно в обеих емкостях под покровом ткани, ни один не оказался в "шапке", срок всхода три-четыре дня, то есть с 17-18.02
03.03.25
пока все развивается норматоль, но для марта кажется замеленным
04.03
пересадил двух перцев с тремя наст листьями; главный перец впустил бутончик; нчли пяляться ростк перцев посеянных дня три-четыре назад; Кр. все взошли, но многие уже погибли с черной нжкой
05.03
потеплело и голуби со всей округи бросились искать себе место для гнездовья
и конечно, мой балкон более что-либо подходит для этого
тараканы соласны с такой формулировкой и забравшись под голубячье крыло сопутствуют акции
а где балкон там и дырявое окно в мой дом
18.03
распикировал томаты не дождавшись наст. листа, но обошлось
перцы вылезли, но в большой емкости с недостатком света
затворил полкормку, в субботу можно взять на подормку почвы в пустой емкости для использования перцев
(томаты только для грядки и один в плошке)
20.03
солнышко греет по-настоящему
все огородное хозяйство разобрал, томаты занес в оранж, синий бак вынес на место
и посеял укроп(с редиской пока не решил, листьев мне не нужно, а хорошая израильская рдиска есть весь год, уже купил 05)
22.03
поднялся ветер и в оранж похолодало до 17*
24.03
купил кусчек грудинки и тепреь, поев ее, страсть к этому мясу не утихает и пока не съем все эти граммы, аппетиту не перестать раздражать моих мясных страстей
а ведь привык к яйцу и чаю + булка
Весна не предупредила своёго появления и, когда вдруг - ветер сменил восточное направление на западное, стих до штиля; солнце иссушило тонкие облачка; снег у дома прямо на глазах потемнел, превращаясь в слякоть и быстро стекая по уклонам в уже переполненный пруд - стало ясно: она пришла.
И не зря я всю зиму чистил свою тропинку, среди тяжелых сугробов она моментально потемнела прошлогодней травой, растительной почвой и мелкой дорожной галькой. Я мог теперь уверенно крутить педали, пробиваясь к обнаженному асфальту шоссе. Но сразу как-то неосознанно упала скорость, вероятно, не хотелось исчезать из этой чарующей глаза красоты. Кругом ни души и только узкая твердая полоска - след колес случайной машины, помогающая мне пробиваться в толще снега уже за пределами моей тропинки, да паутина темноголубых теней на искрящемся снегу от разлапистых елей.
Я беспричинно останавливаюсь и так в нерешительности, опустив слезящиеся от избытка чувств глаза, стою несколько минут, а потом ещё с минуту просто веду велосипед, держась за руль.
Не хочется ни ехать вперед, ни возвращаться: тем более, что ни впереди, ни позади... ничем и некому я не обязан.
2 Печалюсь.
Мне кажется, что происходящее со мной непоправимо, что будущее перечеркнуто жирной киноварью. В темные, холодные, ненастные вечера это чувство обостряется и я не нахожу выхода.
Но вот ветер прорывает черные тучи, на мгновенье озаряет мою поляну ярким солнечным светом, я вдруг вижу проткнувшие мерзлую землю пики тюльпанов и настораживаюсь.
Страх, настороженность, жажда, озноб....это всё чувства, отвлекающие меня от тяжелых рефлексий и мне остается соглашаться с тем, что в жизни всё обусловлено, что нет ничего случайного, что происходящее есть лишь напоминание о твоих обязательствах Богу, давшим тебе и жизнь и возможность короткого счастья. Не сокращай же его!
Каждый день я встречаю на своем пути сотни лиц, которые однажды явившись мне, исчезают навеки и только ложь осведомителей уверяет меня в том, что они есть, они существуют, но я-то знаю, что никогда с ними не встречусь, они для меня прошлое. Тогда чем могут отличаться те, кого я видел тысячи раз и вдруг потерял. Может быть, их просто спрятал тот, кто этим жестом предупреждает мою лень и расхлябанность, будит во мне страхи и страсти?
И я принимаю это предупреждение и пробуждаюсь.
3 Наружная дверь открывается точно на заход солнца и, если летом это не имеет никакого значения, то сейчас, в апреле, солнце садится на верхушки сосен уже в семь.
Вечернее солнце действует на меня угнетающе, как всякий заход, всякое неожиданное потемнение. Может быть, поэтому я стараюсь пореже выходить вечером во двор.
Лет пять тому назад я дважды решался на дальнюю поездку на велосипеде и проехал бы намеченные километры, но обе поездки заканчивались вечером того же дня. И не усталость после двухсоткилометрового пробега, а именно вечернее солнце так угнетающе действовало на мою психику, что душа просто не выдерживала стресса, я добирался до ближайшей станции, забирался в поезд и возвращался.
Сегодня для душевного гнета особые причины: мне и без вечернего солнца тошно и, открыв дверь по какой-то надобности, вдруг ощущаю всю силу своей тоски.
4 За мостом сел в седло, еду. Справа, за забором лошадью пашут небольшое поле под картошку. Ворота раскрыты, я всё вижу: пахарь за плугом, целая семья из трех человек тут же на бровке то ли следит за пахарем, то ли любуется его работой. А за пахарем бесстрашно, словно куры, наступая на пятки мужику торопливо вышагивают черные грачи с белыми носами, на ходу успевая схватить червячка. Удивительная картинка!
Еду дальше.
Девочка не старше восьми лет аккуратно идет навстречу, тут рядом начальная деревенская школа.
- Здравствуйте! - говорит она и улыбается.
Деревню миновал, осталось проехать только высоким берегом. Опять иду пешком, смотрю неотрывно на спокойные воды реки. На одном бугорке всегда притормаживаю, отсюда очень красивый вид, хочется запечатлеть на рисунке, но не буду, подобные работы у меня есть: вода, поросший соснами берег, отражение в воде низких строений противоположного берега, полузатопленные острова. И всё это с высоты птичьего полета.
За деревней заводик: чистенько, уютно. И безжизненно, всё за бетонным забором и только иномарки сгрудились возле проходной.
В лесу летний лагерь курсантов. От лагеря до городского шоссе с километр асфальта по лесу. Вдоль асфальта на обочине кучки цветного мусора. Вероятно, курсанты субботились, убирали прилегающий к дороге лес за пределами самого лагеря. Теперь в лесу чисто, приятно. А мусор с дороги они сегодня, думаю, уберут.
Но нет, не всё. Под впечатлением увиденного предрасположен к чувственной наблюдательности. Поваленный бурей лес убран, поле засажено молодыми сосенками, которые на глазах оживают и кажется, что с каждым днем подрастают. Но не это привлекает. Выжившие в бурю две юные сосенки, всего-то чуть выше пяти метров стоят одни в огромном поле. То ли им страшно, то ли одиноко, но картина необычная: одна стройная, пушистая, нежная, другая, точнее, другой выгнулся дугой так, словно намеренно обнял красавицу и прижался к ней. Так и растут парой.
5 Сначала кормлю кота. Затем переодеваюсь, выхожу на солнце: в эту весну его хватает. И прежде всего к теплице - там быстро разрастаются помидоры, им уже тесно. По стенкам в стаканчиках дублеры. Не верю, что пришло лето, жду заморозков. И тогда дублеров можно будет внести в дом.
Привез им свежего коровячку - подобрал на дороге. Затем навещаю кусты и деревья просто из интереса, из любопытства. Жаркая, влажная погода способствует быстрому росту зелени и эта зелень прет неукротимо: вместе с цветами и кустами лезет бурьян.
Но всё это только вступление, разминка, мой интерес в другом: я жажду производить красоту - первое газонокошение. Хочется поскорее взяться за косилку: очень хочу увидеть свежеcкошенный газон с остатками цветущих тюльпанов. Тюльпаны цветут уже неделю, а травы нет, один бурьян. Но за неделю травка подтянулась и можно покосить. В этом году косилку поставил прямо у входа в дом и теперь нет никаких препятствий для моментального ввода косилки в работу. Выношу её на траву и оставляю на весь день. Включу, поработаю, выключу. Чем-нибудь побалуюсь, опять за косьбу.
27.06
перец снял и Кока попробовала; очень довольнв
помидоры массово краснеют но пока только в Оранж
6 На подоконнике рассада. Тоже забава. Мне и нужно-то три кило на всё лето, но доказать себе, что и в мае можно съесть помидоринку со своего кустика стоит того, чтобы не отвергать эту забаву. Но на этот раз промахнулся. Печка подвела. Ни с того, ни с сего вдруг сначала задымила. Уговорил. Но когда весна решила погрозить пальчиком зевакам печка сделалась союзником весны и вообще прекратила пропускать дым. И рассада захлебнулась угаром. Лист завял, растение съежилось, поникло. Пришлось как-то спасать, но как спасешь? Несколько кустиков вернул в город, несколько оставил на холоде выживать. Выживут ли?
Не хочет моя судьба, чтобы я отвлекался по пустякам и всячески крушит мои забавы. Но зря. Я -то знаю, что больше трех десятков удач не бывает сколько не упирайся рогом. Пробовал припомнить работы самых великих и, несмотря на то, что постоянно листаю, читаю, слушаю их, больше, чем по десятку не вспомнил, а давать зрителю-слушателю удовольствие посмеяться над потерей страсти не следует.
Иду в кухню просеять муку. Но работа захватывает. Как-то само-собой следует продолжение: грею воду, омолаживаю дрожжи, выключаю лишнее электричество, чтобы не сжечь пробки духовкой. И всё как-то быстро, без подключения головы, всё на инстинктах.
Прошлый раз чуть переложил ржаной муки и хлеб получился тяжеловат. Это сигнал. Сегодня надо чуть убавить. Тут такие тонкости, которых не найдешь ни в одном рецепте: и какая смесь, и какая вода, и какое масло, и даже в какую сторону размешивать тесто. Зато разница сразу чувствуется. Или в какой момент надо прекращать добавлять муку, чтобы тесто не прилипало к рукам? Мелочь? А нет, не мелочь, даже очень не мелочь. И опять советов нигде не пишут, ибо у каждого пекаря свои секреты, которых он может и не осознавать. Тесто может прилипать к рукам, но не должно оставаться на руках. Чем мягче тесто, тем лучше его поднимут дрожжи, а значит, хлеб будет пышнее. Можно это сделать количеством дрожжей, но их привкус отравит прелесть свежей выпечки. И конечно, масса других мелочей, все не перечислить. А итог один - вкус. Этого и хочется добиться. Когда есть вкусный хлеб, то уже не надо ни о чем беспокоиться, всё остальное лишь приправа, которой может и не быть, если поленишься спуститься с четвертого этажа.
7 Холодно.
Днем обещали до пятнадцати и я, понадеявшись на байковую рубашку, просчитался. Ладони на металлическом руле коченеют, то и дело приходится управлять одной рукой, пока другая оттаивает в кармане. К тому же, вся дорога, спрятавшись за лес, не пропускает лучей утреннего солнца и, где лес особенно густ, на дороге, на траве обочин распластался белой кисеей иней.
Вчера, как всегда неожиданно для самого себя и, возможно, под влиянием порока соперничества, подготовил брус для устройства теплицы и, как всякое производное идеи, дело это захватило меня приливом страсти: весь вечер чертил проекты, воплощал мысленно эти идеи и, поднявшись раньше обычного, не стал готовить привычный завтрак, а сварив яйцо всмятку, съел его без хлеба, заглотнул вчерашним чаем и покатил на дачу.
За рекой деревня, вместо дороги намятый на лугу след от редких машин. Забираюсь в седло, но не проехав и сотни метров, останавливаюсь и решаю не нарушать традиции: по берегу реки нужно идти пешком, а не смотреть на колесо велосипеда, из боязни напороться на острый камешек или провалиться в случайную выбоину. Здесь так красиво, обстановка ежеминутно меняется и упустить эту динамику весны я не могу.
Но река...
Ледоход прошел совсем недавно, да и был он не обычным. Лед долго держался за берег: то ли воды было мало, чтобы оторвать его от кустов и травы, то ли у реки просто сил не хватало, но так или иначе полынья пошла поверху, размыла середину реки и потихоньку-потихоньку, соскабливая ледяные края, унесла весь лед. И вот половодье. Ждали большой воды, неделю бригада мужиков натягивала тросы подвесного моста, боясь водяной драмы, но не случилось ни большой воды, ни драмы. Тем не менее воды было много, острова вмиг исчезли, оставив на поверхности лишь щетину ивовых кустов. Наносная часть берега скрылась под водой и река развернулась всей возможной шириной. Но такой ширины ей не хватило. И тогда она убыстряясь и убыстряясь, пустилась вскачь, то забираясь вверх по берегу, то, теряя силы, приседая. И не спеша вышагивая по высокому берегу не отрываю глаз от широкого водного пространства.
Берег крут и высок. Широкий луг между обрывом откоса и линией домов тщательно вычесан домовладельцами и уже заметно позеленел. На березах, соснах и тополях, разросшихся по всему откосу берега, не явно, но неоспоримо возникает весенняя песня; солнечные лучи, ни чем не стесняемые, бьют по молодой траве поляны, по окнам домов и все это росой и стеклом сверкает, слепит глаза, восхищает.
Но не согревает.
Стоило только повернуть за дома в тени сараев и глухих заборов сразу ощущаю холод, вновь забираюсь на велосипед и качу не оглядываясь.
Сворачиваю с дороги в лес и, хотя ветра не было и раньше, а солнце больше светило в глаза, чем грело спину, стало чуть теплее: вероятно чувствуется приближение дома и согревает не теплый ветерок, а воображение горячего чая. Кстати, подсознательно разделяю ветерок и движение воздуха. Ветерок это то, что чувтствуешь кожей лица, опасением глаз заранее прищуренных, в конце-концов шелестом сухой травы или верхушек сосен, тогда как движение воздуха воспринимаешь лишь ощущением: вдруг становится теплее. Не прищуриваешь глаз, не слышишь шелеста травы, не видишь покачивания сосен, но чувствуешь себя иначе. И я чувствую это тепло леса, ещё не прогретого солнцем, но уже дающего своё благоволение, а вместе с ним и ароматы притомившегося на солнце соснового молодняка.
Вдруг замечаю на руле памятку - белую ленточку и сразу вспоминаю необходимость подобрать по дороге комочек коровяка. Третий день завязываю эту ленточку и третий день забываю исполнить задуманное. Рассада томится на окне, требует подкормки, а мне все никак не исполнить свои же намерения. Останавливаюсь: вернуться назад или нет? Нет.
Пока ехал солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы пробивать лучами даже такой густой лес, каким я еду. Длинные, черные тени пересекают дорогу, но между ними уже необоримо ложится яркий солнечный свет.
И вдруг кукушка: - Ку-ку! - пауза, ещё: - ку-ку! Это первое весеннее приветствие, проба. Она либо не решается спугнуть тишину утреннего леса, либо ждет ответа. Но, не дождавшись ни того ни другого и не стесняясь смелостью, начинает куковать неумолчно. Никто ей не мешает, никто не стучит-не кричит и птица блаженствует.
Проезжаю свалки, уже не морщась - смирился; выезжаю к пруду, нарушив попутно любовную страсть двух селезней возле утицы; миную насосную, водонапорную башню; успеваю заглянуть в открытые ворота, боясь столкновений; выезжаю на тропинку вдоль забора и оказываюсь на освещенной ярким солнцем поляне перед своим домом. Здесь всегда тепло и тихо, только посвист зябликов вперемешку с шумной трескотней дроздов, да любовной дробью прижившегося возле дома дятла оживляют эту божественную тишину.
Хочется поздороваться, крикнуть через весь сад, но никого в поле зрения нет, слышу только шум пилы или трескотню тракторишек дальних участков. Ну и ладно, обойдусь!
У калитки как всегда сразу появляется Чуча. Ему предоставлена полная свобода выбора: по скрытым от глаз ходам он может пробраться от теплой печки до улицы и при опасности вернуться. И охотно пользуется этим. Как они, эти коты, узнают приход кормильца? ведь от меня ничем не пахнет, его курица в холодильнике. Но он ждет меня и чуть слышно мяучит.
Возникает куча совершенно непредвиденных дел, они отвлекают меня от главного, они заставляют нервничать. Заморозок согнул приготовившиеся к цветению тюльпаны и у меня возникло подозрение на чье-то хулиганство; почему-то отключили свет и пришлось подогревать кошачью еду на печурке, возле которой не оказалось щепок. Крот опять нарыл в газоне ходов, выбросил кучи земли. Это меня злит, я должен всё воостановить сейчас же. К этому всему не съеденный завтрак заставляет меня печь картошку.
Картошка...
Гряд у меня в этом году почти нет, газон,газон,газон... Трава уже достаточно прозеленилась, смотрится ковром, выпустили свои стрелы тюльпаны, нарциссы, пионы. Какие-то голубенькие цветочки, которые я не высаживал, но которые возникли именно там, где с осени посажены тюльпаны, приятно радуют глаз своими голубенькими цветками. А оставленные грядки вскопаны, засажены всякой мелочью и не портят композиции сада. И только земля, оставленная под картошку, наводит тоску. Она не вскопана, она с осени поросла сорняком, она хранит на себе почерневший лист осени. Это меня печалит и, забыв о теплице, я натягиваю шнур по границе гряды и копаю. Пока просто так, как бы для задела. Но одно дело копать для срочной посадки чего-либо, другое - наведение красоты. Вроде бы уже наработался, но новая идея заставляет забыть усталость и я копаю, копаю...
И наконец, добираюсь до главного.
Но, к сожалению, отпущенные на все дела четыре часа истекли и я должен возвращаться в город.