Ярко-жёлтое солнце заливало улицы города. Лето. Будний день, а народу везде, словно в выходной. Ветер перебирает зелень деревьев, даря живительную прохладу. Жара. Переходя с шага на бег, я стремился проскочить мимо людей, толкающихся на площади. Их раздражённые крики подхлёстывали меня, вынуждая бежать. Быстрее бы добраться до дома! Успеть, не опоздать!
Люди, одетые в яркие одежды, неистово вырывали друг у друга из рук какие-то вещи, предметы. У меня даже желания не возникало разглядеть, из-за чего они дерутся. В голове крутилась единственная мысль - домой! Не опоздать! Времени осталось совсем мало.
Эпидемия обрушилась на город три дня назад, но до сих пор оставалось загадкой, что именно послужило её началом. Возможно, вирус принёс из космоса очередной метеоритный дождь, или произошла утечка из химической лаборатории военных. Никто не знал правды, и теперь не собирался искать первоисточник. За три дня спокойные, миролюбивые горожане превратились в склочных, скандальных, постоянно дерущихся между собой монстров. Теперь всё существование каждого индивидуума сводилось к единственной цели - захапать как можно больше. Не имело значения: есть ли необходимость в той или иной вещи, нет ли такой необходимости, главное - отобрать её у ближнего. Агрессия нарастала с каждым часом. Я чувствовал, нет, скорее знал на уровне подсознания, что к вечеру склоки перерастут в кровавые драки, а потом в бессмысленную бойню. Сосед поднимет руку на соседа, брат на брата, мать на дитя. Начнут убивать из-за коробка спичек.
- Отдай! Это моё!
Из-за угла дома, мне наперерез, выскочил тощий дед и замахал костлявыми руками. Я резко остановился, чтобы не сбить его с ног.
- Отдай! - заверещал дед и запрыгал, словно горный козёл.
От неожиданности происходящего, пальцы мои разжались, и барсетка упала на асфальт. Дед, с радостным повизгиванием, тут же подхватил её и помчался прочь. Времени, возвращать украденную собственность, не было. Выругавшись, я побежал дальше, радуясь, что ключи от квартиры лежали в кармане, а не в барсетке. Только бы успеть!
Солнце заливало улицы города, щебетали птицы, зеленела листва. Ветер, тёплый и ласковый, запутался в кронах деревьев. Народу заметно прибавилось, и все пытались что-то друг у друга отобрать. Почему эта странная болезнь не повлияла на меня, я понятия не имел, но в одном был абсолютно уверен - в моей крови есть антидот. С чего вдруг? Почему? Откуда такие сведения? Ни на один вопрос я бы не смог ответить, просто знал это и всё.
До дома оставалось пробежать совсем немного, каких-то три улицы и сквер. Только бы успеть! От яркого солнца слезились глаза, спина взмокла, и рубашка неприятно прилипала к ней. Жара... На небе ни облачка.
В такой день хорошо бы отправиться всем семейством на пикник. Развести огонь в мангале, нарезать молоденьких, ароматных огурчиков с чёрным хлебушком и "Докторской" колбаской. Разлить по пластиковым стаканчикам апельсиновый сок для детворы, открыть себе баночку тёмного пива и приступить к жарке шашлыков. Пиво холодное, и на жестяной поверхности банки появляются капельки влаги. Неторопливо потягивая живительный напиток, потихонечку переворачивать с боку на бок шампуры со шкварчащими кусочками свинины.
- Па! Ну,па! - кричит старшая, - Иди в мяч играть!
Только бы успеть...
Жена пропала сутки назад. Я искал её по всему городу, но так и не смог найти. Сердце ныло от отчаяния. Тяжело оставаться прежним среди тысяч мутировавших... Я оказался не по зубам вирусу, но за это плачу слишком дорого. Глядеть на происходящее больно, а осознавать, что лекарство есть, но на всех его не хватит, ещё больнее. Только бы успеть...
Уходя утром на поиски жены, я запер в квартире дочерей, и что сейчас происходит с ними, одному богу известно. Девчонки и раньше любили угощать друг друга тумаками, а теперь даже страшно представить, на какие меры они могут пойти. Но их жизнь в моих руках. Бегая сегодня по городу, я неожиданно понял одну простую вещь - если дети выпьют немного моей крови, то исцелятся от страшной болезни. Вот поэтому и спешу домой сломя голову.
Тяжело дыша, я влетел в подъезд, в три прыжка преодолел шесть ступенек, и, дрожащей рукой открыл дверь. К счастью дети оказались дома, но следы четырёхчасового заточения уже отразились на их лицах. У младшей под глазом красовался лиловый бланш, старшая прикрывала рукой разбитую губу. На детей вирус влиял быстрее, чем на взрослых, и мои малышки уже перешли в стадию открытой вражды.
- Деньги гони, - грубо потребовала старшая, глядя мне в глаза.
- Подожди, дай дух переведу.
-Деньги давай, потом переводи что угодно, - младшая не уступала в агрессии старшей.
Дети встали передо мной, не скрывая намерений отобрать все деньги. Понимая, что ситуация может в любую минуту выйти из-под контроля, я решительно отодвинул их в сторону и пошёл на кухню за ножом, бросая на ходу:
- У меня для вас есть кое-что получше.
- Что может быть лучше денег? - фыркнула старшая.
Не отвечая ей, я закатал рукав на левой руке, взял столовый нож и, резко выдохнув, сделал надрез на запястье. Но то ли я слабо надавил на лезвие, то ли не там провёл ножом, только кровь не потекла. Выступили три капельки, и всё. Девчонки молча надвигались на меня, злобно сверкая глазами.
"Режь глубже!" - приказал я сам себе.
Боли не было, только страх, что опять ничего не получится. Однако в этот раз нож вошёл глубоко, разрезая ткани, вены, сухожилия. Глядя на руку, мне показалось, что лезвие прошло, чуть ли не до кости. Конечно, это только казалось, но кровь хлынула.
- Пей! - я поднёс запястье к губам старшей. - Пей, это вкусно!
Её кривая ухмылка навсегда врезалась мне в память. В тот момент рядом стоял не шестнадцатилетний подросток, а нечто озлобленное, жаждущее подчинить себе всех и вся существо. Она впилась в кровоточащую рану губами и сделала глоток. Потом ещё один и ещё. И тут произошло то, на что я рассчитывал - противоядие сработало. Дочь отодвинула мою руку в сторону и схватилась за голову, закрыв глаза. Я видел, как ей плохо, но помочь пока что не мог - её организм должен сам справиться.
Оставалось вылечить младшую. Она стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу, готовая в любую секунду вцепиться мне в руку. На полу кухни образовались кровяные лужицы. Голова у меня потихонечку начинала кружиться.
- Теперь ты пей.
Не заставляя себя уговаривать, младшая присосалась к ране словно пиявка. В отличие от сестры, она успела сделать пять глотков, прежде чем противоядие стало на неё действовать. Когда необходимость в крови отпала, я схватил кухонное полотенце и перетянул рану. Хотелось лечь.
- Папа, - чуть слышно произнесла старшая дочь, - что случилось? Почему ты в крови?
- Тебе плохо, папочка? - пошатываясь, ко мне подошла младшая и подставила своё детское плечико. - Обопрись на меня, я помогу дойти до кровати.
- Слава богу...
Что будет завтра, чем всё закончится - в данный момент меня не интересовало. Главное - с дочерьми всё в порядке.
Тяжело дыша, я вскочил с кровати. Рядом, чуть слышно, посапывала супруга, обняв двумя руками подушку. Утро. За окном светило ярко-желтое солнце.