- Ну что, мальчики, это мы. Внизу весь модельный ряд!
Перед медленно приходящими в себя после первого командировочного дня мужиками стояла симпатичная дама.
Он сглотнул похмельную слюну. Остальные его соратники точно так же еще продирали глаза, взирая на красавицу, и с трудом вспоминая, что же, собственно, вчера было.
А было вот что. Был семинар по повышению квалификации. Какой квалификации? Ну, той, что дядюшка Сорос нам повышает, за гранты его американские, будь они неладны. Сами не ездили, что ли? Не ездили? Да ладно.
Знакомились в ресторане гостиницы после ужасно заумных лекций. Пять часов невыносимой муры, когда, не в силах справиться с избытком информации, голова с закрытыми глазами предательски падала на стол, а авторучка начинала выписывать в тетрадке кардиоиду. Ах, эти соросовские курсы! И какой же американский паразит вас придумал! Решили взять простого русского человека измором. Мало того, что почти полдня ушли псу под хвост, так эти гады еще и домашнее задание задали - в семь-то часов вечера! Короче, сволочи.
Но не таковы, не таковы наши люди! Хрен вы нас возьмете. Назло америкосам мы и не думали заниматься всякой там домашней ерундой. Назло им, заокеанским паразитам, наши люди собрались после занятий в ресторане гостиницы и знакомились, а заодно и домашнее задание делали, примерно до полвторого ночи. Разговаривали, танцевали, обнимались - а что, кто-нибудь против? Перезнакомились все, перецеловались. С кем уж там он целовался, он не помнит. И вот девушки, как и договаривались накануне, ждали мужчин поутру в том самом ресторане. А те еще спали. Ну как это назвать? Пришлось дамам посылать гонца.
- Мальчики! - голос посланницы, маленькой приятной брюнетки, звучал как серебряный колокольчик, да и сама она в своей юбке-разлетайке была на тот самый колокольчик похожа, - Ну вы чего? Мы же с вами договорились!
- Мужик сказал - мужик сделал! - раздался голос из угла комнаты. Это Николай из Томска. Он вчера такого шороха девчонкам задавал. Сибиряк, однако. Пошарив под одеялом, нащупал брюки и там же, под одеялом, их надел. Восстал, как мертвец из ада, и пошел. Нет, не к девушке-послу, а к холодильнику, за пивом. Остальные трое с вожделением смотрели на то, как их коллега большими глотками поглощает сей актуальный поутру продукт.
- Все, мужики, пора!
Потянулись, кто в чем, вставать. Дама-парламентер заинтересованно смотрела. Кажется, это Ира, а может, Света... Пока разобрались с одеждой и пивом, прошло минут пять. Дама устала.
- Ма-а-альчики! Ну вы чё!
- Всё ништяк, мадам! Мы к вашим услугам!
Пошли в ресторан. И там он, наконец, разглядел её. Нет, не та, самая худая, в джинсах, а рядом с ней: тоже высокая, шатенка, в короткой юбке и черных колготках. Вечер помнился как-то мутно, он её, вроде бы, обхаживал, даже танцевали, обнимались и хихикали. Или нет? Фиг его знает, не помнит он. Но чертовски она ему нравится.
- Сударыня, как вас величать?
-Ах, Витенька, ты меня уже и забыл? А вчера-то соловьём разливался, в любви признавался!
Да, братцы мои, стыдоба. А что, у вас так никогда не было? Но она, казалось, нисколько не обижалась. Она улыбалась. Она, похоже, всегда улыбается.
Вспомнил. Зовут её Вика. Виктор и Виктория. Как же он мог забыть?
- Ну так как, ребята? Будем танцевать? - пухленькая в черно-белом платье, похоже, совсем обиделась.
- Музыку! Минувет! - включили магнитолу, и пары стали потихоньку формироваться. До начала соросовских курсов оставалось еще почти два часа. Надо было столбить девушку на вечер. Чуть ли не спотыкаясь, он побежал к ней. И ведь, надо же, действительно споткнулся и почти упал перед ней на колени. И обнял её, пытаясь сохранить равновесие, точнее, её колени, и даже, наверное, выше. Намного выше. И уткнулся туда лицом. Вика обняла его голову, приподняла и поцеловала в макушку. Она улыбалась. Она всегда улыбалась.
Стыдоба... Да ладно, проехали. Главное - она смотрит на него вроде бы ласково. И улыбается. Влюбился? Да нет, вряд ли. Но это увлечение как минимум, а как максимум... Все, молчи, молчи...
Три дня соросовских курсов прошмыгнули быстро. А как еще можно назвать это, с позволения сказать, мероприятие? Заокеанский благодетель устроил так, что занятия начинались в двенадцать дня и заканчивались в семь вечера. Отойти надолго не представлялось возможным, ибо, как заявил представитель американского спекулянта,
перекличка будет проводиться ежедневно два раза в день, а кто не перекликнется, тому командировочное не подпишут. И еще, собака, сказал: сделано это для того, чтобы участники семинара не злоупотребляли спецжидкостями. Плюс задание на ночь. Точно гады!
Народ из провинции возбурлил. Да и то правда - как это называется, если ребята из Хабаровска приехали, в Москве уже третий день, а еще Царь Пушки не видели, и, похоже, уже и не увидят. Он тоже высказал все, что думает, соросовскому наместнику, больше похожему на крашенную девицу с маленькой бородкой, чем на мужика.
Вика посмотрела на него с уважением. Она улыбалась. Да, она всегда улыбалась.
Три дня борьбы с Соросом закончились полным поражением последнего. Контрольные работы практически все сдали на "зачет". Не сдали только два мужика из Саранска, которые еще в первый день дружно сломали ноги и не смогли посещать занятия, сидя, тем не менее, с утра до вечера в ресторане гостиницы. Впрочем, командировочные подписали и им. Вечером, накануне отъезда, вся делегация собралась в этом ставшем уже родным месте.
Пьянствовали? Да ни Боже мой. Общались. А то, что танцевали, обнимались и братались, так это чистая случайность. Он пригласил ее на танец, потом на второй. Потом поцеловал, еще раз, еще. Потом ушли в ее номер. Она при этом улыбалась. Она, похоже, всегда улыбалась. Им ночью было хорошо. Действительно, очень хорошо. Не верите? Даже и не знаю, как вам доказать. Поверьте уж на слово. Он даже подумал, что можно бы к ней заехать после курсов на пару дней, а потом уже домой.
Но утром она сказала, что скоро из заключения вернется ее муж. Отсидел пятерку за грабеж. Нет, так он тихий и добрый человек, просто вляпался в эту историю. Она сказала это ему, как всегда, улыбаясь. Он так и не понял, серьезно она говорит или шутит. Впрочем, какая разница, все равно теперь они не увидятся больше никогда. Страна у нас очень уж большая, и живут они в разных ее концах. Спасибо дядюшке Соросу хотя бы за эту ночь. Без улыбок. Серьезно.