Уже давно нет тех городов залитых светом фонарей и горящей рекламы, с бульварами, зелеными деревьями, многоквартирными многоэтажками, многолюдными улицами, ничего.... Ничего этого не осталось. После гражданской войны, пожаров и засухи превратилась почти вся Россия в отдельные города-княжества, с мертвыми домами и кругом проникающим песком, который гонял туда-сюда вездесущий ветер. Теперь эти земли напоминали больше степь, местами пустыню, с жарким беспощадным солнцем и редко встречающимися оазисами. Только зима, которая приходила на два недолгих месяца, дарила приятный холод.
Был теплый ноябрьский день. В семье Ивановых до вечера шли, начавшиеся еще за неделю, приготовления к приему важных гостей. За огромным каменным забором кипела жизнь: подметали дорожки, проложенные между клумбами и кустами, зажигали фонари, обильно поливали на ночь растительность, чтобы утром она не засохла под палящим солнцем. В доме сервировали стол и одевались к приему.
Маленькая девочка лет шести топталась перед большим зеркалом. На нее только что надели белое праздничное платье, и она с серьезным видом рассматривала свое отражение.
- Я красивая, правда, пап? - Обратилась она к отцу, стоявшему у нее за спиной.
- Конечно, милая. Ты очень, очень красивая. - Он любовно погладил дочь по голове и поцеловал.
- А когда я вырасту, я буду похожа на маму, буду такая же красивая, как она?
- Определенно. - Смеясь, ответил отец.
- Вы там готовы? - Послышался снизу звонкий женский голос.
- Да, сейчас идем дорогая. - Крикнул своей жене Али и посмотрел на дочь. - Я пойду к маме, а ты убери куклы и спускайся. Хорошо?
Девочка кивнула, но не сдвинулась с места, все с тем же серьезным выражением лица глядя на отца. Вдруг она спросила:
- А мне обязательно выходить замуж за этого мальчика? Я не хочу уезжать от тебя и мамы. Может, я ему не понравлюсь, и он не будет любить меня так, как мама и ты?
Али улыбнулся и встал перед дочерью на одно колено.
- Послушай милая, - начал он осторожно, - этот мальчик - сын очень влиятельного, богатого и достойного человека. Это хорошая партия для тебя. А ты, правда, очень красивая и добрая девочка. Ты обязательно понравишься ему, он полюбит тебя.
- Но я не хочу уезжать от вас. - Снова пожаловалась девочка.
- Это будет еще не скоро, обещаю тебе. Сначала ты подрастешь, а уже потом выйдешь замуж.
- Это хорошо. - Успокоилась она, но подумав, спросила: - А он будет любить меня так же, как ты любишь маму?
Девочка смотрела на отца, ожидая ответа на очень важный для нее вопрос. Али вздохнул и поправил ее платьице. Он не хотел врать дочери, поэтому ответил:
- Я не знаю, и это правда. Но я сильно надеюсь, что все будет именно так, потому что твоя мама самая лучшая женщина на земле, а ты так похожа на нее Адара.
Девочка в задумчивости повернулась к зеркалу. Она снова разглядывала свое отражение. Отец встал, поцеловал дочь в макушку и, напомнив, чтобы она убрала свои игрушки, ушел.
Солнце почти село, когда за забором послышался аккуратный шелест автомобильных колес по песку, тихий звук мотора и раздался сигнал. Гости приехали.
Иванов Али Сергеевич в белом выглаженном костюме выбежал из дома и позвал слугу:
- Гасан, открывай скорее ворота. Дорогие гости приехали.
Низенького роста парень лет двадцати пяти с монголоидными чертами лица, бросил шланг с водой и побежал со всех ног к воротам.
Створки разъехались в стороны, и пять черных дорогих автомобилей медленно въехали по гравию на парковочную площадку. Из первой машины вышел огромный человек и открыл заднюю дверь своему хозяину. Высокий красивый темноволосый мужчина, в белом костюме, с тонкими чертами лица, ярко выраженными скулами и черными блестящими глазами появился из автомобиля. Кожа его была слегка загоревшей, а сквозь рубашку проступало великолепное атлетическое тело. Вслед за ним выбрался мальчик лет десяти - маленькая копия своего отца, за исключением телосложения, которое говорило, что он еще пока мал, и глаза мальчика были чудного медового цвета.
- Ах, господин Стаковский, добрый вечер. Мы так рады, очень рады. - Али подошел к темноволосому человеку и пожал руку.
- Не надо, - заговорил Стаковский, криво улыбнувшись, - я же говорил Вам, Али, чтобы Вы обращались ко мне по имени. Ведь мы с Вами будущие родственники. А вот, кстати, мой сын. Давид третий. - Стаковский обернулся и взглядом подозвал сына. - Я решил дать ему тоже имя, что было у моего отца, и которое ношу я.
Мальчик пожал протянутую руку Али.
- Я очень рад молодой человек нашему знакомству и рад приветствовать Вас в нашем скромном жилище.
Хозяин дома смотрел на гостей, как вдруг заметил, что с лица старшего Давида сползла маска дружелюбия, а приветственная улыбка превратилась в оскал. Пытаясь понять в чем дело, он проследил его взгляд и наткнулся на свою жену, идущую к ним по освещенной дорожке. Она была в тонком легком платье похожем на греческий хитон, которое развиваясь, облегало ее стройное тело.
Вот она, его жена - цветок среди оставшихся еще в бывшей России женщин. Среднего роста, с удивительно гибкими кошачьими движениями. С темными длинными волосами и сверкающими металлическим блеском серо-голубыми глазами. Скулы ее выглядели немного по-мужски, но в целом - это прекрасное лицо.
Дойдя до гостей, она открыто улыбнулась и протянула руку Стаковскому.
- Добрый вечер. Мы рады Вас видеть.
Он взял ее ладонь в руки и, глядя ей в глаза, молчал. Рукопожатие по правилам приличия уже давно должно было закончиться, но он все не отпускал ее руки. Али стало неловко, и он тихо произнес:
- Это моя жена - Анна.
Она медленно потянула свою ладонь из теплых и крепких рук Стаковского, а он с каким-то странным выражением лица переводил взгляд то на хозяина дома, то на его жену.
- Я не знал, что у Вас такая красивая жена, Али. Она алмаз среди женщин. Как Вам только удалось скрыть ее ото всех?
Али не ответил. Глядя на холодное лицо своего босса, он почувствовал, как по его коже пробежали мурашки, а сердце наполнилось страхом и тревогой. Неожиданно, будто по немому приказу, из четырех автомобилей вышла вооруженная охрана Стаковского, и Али с ужасом осознал, что даже если он позовет всех слуг в доме, то они не смогут защитить его жену.
Но вот, словно сквозь сон до него донесся голос Анны:
- Я рада, что Вы находите меня красивой, но в гареме такого большого человека, наверное, немало красивых женщин. И не пора ли пройти в дом. Моя дочь там.
Губы Стаковского растянулись в улыбке, но глаза остались такими же хищными. Он тихо произнес:
- Конечно. Ведь мы приехали договориться о союзе наших детей. - И добавил: - вы не возражаете, если моя охрана пока погуляет по вашему чудесному саду? В такой приятный вечер сидеть в машине...
- Конечно. Пожалуйста. Наш дом - ваш дом. - Ответил Али. - Идемте. - Позвал он, развернулся и направился к дому. За ним последовали Анна и его босс, затем маленький Давид, после которого, тяжело ступая, двигался личный телохранитель Стаковского.
Стаковский шел, и наслаждался теплым вечером, зеленью, нежным ароматами цветов, а главное женщиной, идущей рядом. Никогда до этого он не испытывал столь сильного желания получить что-либо. У него было все и всегда. Он богат, до безобразия богат. Контроль еще оставшейся нефти и газа, подпольные рынки женщин и много других легальных и нелегальных бизнесов в разы преумножили оставленный отцом капитал. Он получал все, стоило только захотеть.
С тех пор, как во время гражданской войны распылили какой-то химикат, и рождаемость женщин понизилась, настолько, что их стали свозить в Центр сначала со всей бывшей России, а потом даже из других стран, он всегда имел только лучших. Не этих узкоглазых, коротконогих, толстых.... Нет! У него были действительно красавицы. Тонкие блондинки, крепкие брюнетки, шатенки или рыжие, светлокожие или с легким загаром, темнокожие хищницы или стройные азиатки, но все красавицы.
"Да, этот "товар" - большая редкость. - Размышлял Стаковский. - Охотников много. Тем более что на лицо явная вырождаемость. Вроде девочка как девочка растет, а смотришь: то коротка, то больна, то еще, что-нибудь. И только вот в таких семьях рождаются по-настоящему красивые женщины. Женщины во всем. Не просто лицо красивое или тело, но движения, глаза... какая-то жизнь в них. Моя любимая жена прекрасна... была. Блондинка с длинными вьющимися волосами, не высокая, светлокожая. Когда мы познакомились, она была совсем юной, а теперь после рождения сына, она стала толстеть, ничего ее не интересует. Как будто иссякла в ней жизнь. А может, она всегда была такой, кто знает? Но вот эта женщина идущая рядом, словно вино. Чем старше - тем более насыщен вкус. До конца своих дней останется она женщиной, с той же грацией и металлическим блеском в глазах. У таких стареет тело, но не душа. Египетская царица. Я хочу, и я получу ее". - Решил он и, повернув голову, пристально посмотрел на жену Али.
- Почему Анна? - Спросил он.
- Что? - Не поняла она вопроса.
- Почему Вас назвали Анна, а ни каким-нибудь восточным именем, как принято уже давно?
- Не знаю. Мать звали Марией. Отца - Федор. Может им нравились такие имена. Да и Анна не самое плохое имя. - Она веселыми глазами смотрела на Стаковского и улыбалась.
- Да. Восточные имена в моде, - вмешался ее муж, - но например, меня бабушка называла Алексей, а коротко Али. Прошу.
Они дошли до дома, и Али радушно открыл дверь перед гостем.
Стаковский вошел внутрь, и на время оторвался от Анны, разглядывая обстановку. Он не завидовал, нет. Чему ему завидовать? Его дом - дворец, наполненный сокровищами ушедшей цивилизации. Но тут, глядя вокруг, он понял чего ему так не хватает. Все от замочка на дверке шкафа до сада во дворе было пронизано любовью и радостью этой женщины. Она любила своего мужа, ребенка и создавала для них уют и тепло. На него нахлынула злоба и он подумал: "Да, моя лучшая любимая жена никогда не делала этого для меня. Пора ей в гарем какого-нибудь заместителя, а себе я возьму новую жену - Анну. Конечно, она не сразу привыкнет ко мне, но жизнь ее мужа и ребенка дороже".
- Прошу за стол господин Ста... ох, простите... Давид. - Пригласил Али.
Все расселись за большим столом, во главах которого с одной стороны села Анна, а напротив нее Стаковский. Справа от Анны расположился ее муж, а с боков Давид младший, и телохранитель. Пока раскладывали еду, Стаковский продолжал смотреть на Анну, лишь иногда переводя взгляд то на ее мужа, то на обстановку в доме, изучая и сравнивая.
Маленький Давид так же, не притрагиваясь ни к чему, оглядывался по сторонам. Ему тоже понравились дом и хозяева, особенно конечно, хозяйка.
"Действительно, странно, - размышлял Давид, - что у какого-то подчиненного отца, даже не третьего зама, а так, что-то там... начальника какого-то отдела, такая жена. Повезло. Хотя моя мама красивее, но эта тоже красивая. Интересно дочь такая же? Все-таки мне ее в жены брать".
Бокалы наполнили красным вином, и хозяин дома поднялся, провозглашая тост:
- За наших детей. За их крепкий любящий союз. Когда Вы, господин Стаковский, предложили этот брак, я был очень тронут и рад. Надеюсь, что они полюбят друг друга.
- Я тоже Али. - Стаковский поднял бокал. - А где ваша дочь? Сколько ей сейчас?
- Шесть лет. - Ответил Али и позвал: - Дара, девочка, иди сюда. Не бойся.
- Дара? - Слегка удивился Стаковский.
- Да, полное имя Адара, что значит девственница. Это арабское имя. - Али улыбнулся и крикнул няне: - Лейла, приведи Адару.
Через несколько минут на ступенях появилась низкорослая девушка, впереди которой, медленно, отмеряя каждый шаг, спускалась девочка в белом нарядном платье. Ее светло-коричневые с золотым распущенные волосы лежали на маленьких хрупких плечиках. Взгляд у девочки был серьезным и настороженным, а серые хмурые глаза отливали тем же металлическим блеском, что у ее матери. Ей не нравились гости, не нравилось что у отца такой испуганный вид, а за окном какие-то люди окружают дом. Все это было странным и непонятным для нее. Она остановилась, не дойдя до низа пары ступенек, и недружелюбно посмотрела на мальчика, который должен был стать ее мужем и забрать прочь от любящих родителей.
- Вот это моя дочь - Адара. - Али вышел из-за стола и, взяв девочку за руку, помог ей спуститься. - Знакомься Адара, это господин Стаковский и его сын - Давид. Они должны тебе понравиться, потому что ты станешь частью их семьи.
Стаковский, маленький Давид встали, и подошли к отцу с дочерью. Стаковский старший, положив руки на плечи сыну, поставил его впереди себя.
- Просто прелесть! - Восхитился он и перевел взгляд на Анну, а затем снова на ее дочь. - Она вся в вашу жену. Те же глаза, энергия.
Мальчик, не стесняясь, красивыми медовыми глазами разглядывал свою маленькую невесту. "Она же совсем кроха, - подумал он, - на целых четыре года младше меня и, по-моему, еще и злюка". В его глазах промелькнул озорной огонек, он ухмыльнулся. Ему до ужаса захотелось показать девочке язык или дернуть ее за волосы.
Адара, которая так же не уступая Давиду, внимательно смотрела на него, вдруг, словно прочтя его мысли, скорчила рожицу и высунула кончик языка.
- Дара! - Укоризненно воскликнул отец.
- Ничего Али, - рассмеялся Стаковский, - они всего лишь дети. А она у вас очень забавная.
Младшему Давиду тоже пришлась по вкусу бесстрашная девочка с серо-металлическими глазами и, решив, что она вполне может стать достойной женой, когда подрастет, сказал, обращаясь к отцу:
- Мне нравится. Я могу взять ее домой?
Он спросил это так просто и непринужденно, будто купил игрушку в магазине.
Все замолчали.
Адара в ужасе уставилась на отца, ведь он обещал, что это произойдет не скоро. Но Али не знал, что ответить дочери. Тогда она перевела взгляд на мальчика, который глядя на нее, улыбался. Он протянул руку и схватил ее за запястье.
- Отпусти! - Звонким голосом выкрикнула Адара и выдернула руку. - Он мне не нравится. - Заявила она. - Он злой, как и его отец. Я не хочу с ними жить. А еще этот человек влюбился в мою маму. Беее! - Адара, неожиданно для всех показала язык гостям и, увернувшись от отца и няни, убежала прочь.
- Простите, простите господин Стаковский. Она очень своенравна и совсем маленькая. Не знает, что говорит. - Оправдывался Али, глядя на свою жену, в поисках поддержки, но тут же обернулся и посмотрел на своего босса. В глазах Анны, которые в этот момент были направлены на Стаковского, он прочел страх, отвращение и неизбежность того, что случилось после.
Стаковский вплотную подошел к Али и отчетливо произнес:
- А может Ваша дочь права. Может, я действительно влюблен в Вашу жену и собираюсь ее.... забрать. Сколько Вы хотите за нее?
Али медленно преградил путь к своей жене.
- Надеюсь, Вы шутите господин Стаковский.
- Нет. Я хочу, и я получу ее. Так сколько?
- Я не могу продать свою жену. Это невозможно.
Али испугано смотрел в глаза своего босса.
- Вы уверены?
- Абсолютно.
- Что ж, очень жаль.
В руках Стаковского сверкнуло что-то блестящее, раздался приглушенный хлопок, и лицо Али исказилось от боли и ужаса. По его белому костюму, в районе живота, быстро расплывалось красное пятно. Последнее, что он смог увидеть - совершенно холодного и безучастного мальчика, Давида третьего.
Тело лежало на полу у ног Стаковского. Анна словно безумная смотрела в оцепенении на мертвого мужа.
- Так было необходимо Анна. - Стаковский подошел к жене убитого и, глядя ей в глаза, нежно погладил её по щеке.
Пока он любовался ее лицом, он не видел, как она осторожно взяла со стола нож. Не заметил этого и телохранитель, занятый маленьким Давидом, который наклонился над трупом, чтобы рассмотреть его, рискуя запачкать свой костюм. Анна взглянула в глаза убийце и, дрожа всем телом, резко полоснула Стаковского ножом по шее. Из перерезанной артерии струей хлынула кровь, заливая всё вокруг. Он схватился за горло и, медленно поворачиваясь вокруг, с удивлением смотрел то на Анну, то на своего сына, то на телохранителя. Агония длилась недолго, раздался последний булькающий хрип, обращенный к сыну:
- Отомсти за меня.... выполни мою волю, возьми девочку.
И бывший босс упал рядом со своим подчиненным.
Прошло несколько секунд, и раздался ещё один приглушенный хлопок. Анна, держась за грудь, упала на пол. Это маленький Давид, выполняя волю отца, выхватил пистолет у телохранителя и выстрелил в убийцу.
На полу в освещенной гостиной, у накрытого стола лежали три трупа.
Опешивший телохранитель смотрел на маленького Давида, отдающего приказы, вбежавшей в дом на выстрелы, охране:
- Убейте всех, сожгите дом и сад. Чтобы ничего и никого здесь не осталось. Я так хочу. Тело моего отца перенесите в машину. И найдите девочку.
Адара убежала недалеко. Она спряталась в чулане под лестницей, в котором был ход в подвал. Дверь имела маленькое окошечко, через которое можно было наблюдать за гостиной. Она видела все: как убили ее отца, как мать нанесла смертельный удар ножом, и как мальчик, которого прочили ей в мужья, хладнокровно нажав на курок, лишил жизни ее маму. Она зажала ладонью рот, чтобы не кричать и наблюдала и слушала. До Адары доносились стоны, мольбы о пощаде и приглушенные хлопки. Когда люди Стаковского выволокли откуда-то няню и поставили на колени перед мальчиком, а тот, приставив пистолет к ее лбу, спрашивал, где Адара, она поняла, что пора бежать. Из чулана в подвал, а в подвале черный ход, что-то среднее между вентиляцией и сточным каналом, ведущий далеко к реке на окраине поселка.
Так маленькая Адара, лишившись родителей, по узкому каналу, на половину залитому затхлой водой, выбралась из дома. Дойдя до реки, она пошла вдоль ее течения, все время, прислушиваясь и укрываясь в кустах, когда ей казалось что-то подозрительным. В какой-то момент она остановилась и долго смотрела на далекое зарево пожара. Там горел ее дом. И это зарево отражалось в серых с металлическим блеском, совсем не детских глазах, которые стали еще темнее и серьезнее. Адара не плакала, но много думала, пытаясь понять: "Почему так произошло? Для чего эти люди убили ее близких? Почему родители пустили убийц в дом? Почему поверили? Может они околдовали их, как в ее детских сказках?" Адара все шла и шла, не чувствуя голода, а если хотела пить, то пила мутную воду прямо из реки. Она не спала, потому что заснуть было слишком страшно и невозможно. Необходимо было далеко убежать от убийц. На третьи сутки, обессилев, она свалилась в первом, показавшимся ей безопасном месте, на берегу той же реки, в корнях старого огромного дуба с редкой пожухлой листовой.
Она проснулась от тихого шепота.
- Мне кажется она мертвая.
- Да нет же. Дышит.
Она почувствовала как кто-то, пахнущий дымом от костра, склонился над ней и прислушивается к ее дыханию. Запах показался ей приятным. Адара попыталась открыть глаза, но с первого раза сделать это оказалось невозможно. А шепот меж тем продолжался.
- Давайте сдадим ее охотникам. А на деньги купим леденцов.
- Тебе бы все сладости жрать. Обжора. - Вмешался третий шепчущий голос.
В этот момент Адаре удалось немного разомкнуть веки. Она увидела перед собой трех мальчиков лет десяти - двенадцати. Они были голыми по пояс, с влажными волосами, видимо от купания в реке. За их спинами она различила огоньки костра, это напомнило ей о сгоревшем доме и убитых родителях. Мысль об опасности снова заколотилась в ее мозгу. Она захотела встать, но смогла только на краткий миг приподняться на локте и снова рухнула на землю. Ускользающее сознание, еще ловило испуганный шепот.
- Эй, тебе плохо? Как тебя зовут? Эй...
Мальчики, обнаружившие Адару на берегу реки, не стали продавать ее за леденцы, а отнесли в дом к местному врачу. Это была женщина сорока восьми лет, которая жила с мужем, но не имела детей. Она сразу привязалась к худенькой больной Адаре и попросила мальчиков никому не рассказывать о том, что они нашли девочку. А сказать, что нашли мальчишку - беспризорника по имени Валера.
Так Адара стала Валерой. Чтобы скрыть ее от охотников за женщинами, ее новая мать одевала ее в одежду, которую носят мальчики, а волосы тщательно прятала под бейсболку. Валерка росла в своей новой семье. Мать учила ее врачеванию, а новые друзья - драться, метать ножи и стрелять.
Однажды, когда ей было пятнадцать лет, она вместе с мальчишками сидела на крыше старого двухэтажного здания, наблюдая за закатом. Горячий воздух потихоньку остывал, с реки тянуло свежестью, и было приятно вот так просто сидеть и разговаривать о пустяках.
- Знаете, а говорят, в Центре снова запустили метро. - Сказал полный низкорослый юноша, которого звали Михаил и который очень любил леденцы.
- А ты слушай больше, что болтают. - Назидательно заметил Рафик, который был среднего роста, худой, жилистый, со светлыми волосами.
- Да я правду говорю, - обиделся Мишка.
- Ну конечно. Откуда ты это узнал?
- Из газет. Понял?
- Оооо! И откуда газеты?
- Дядя привез из Центра. Съел? Он к нам приезжал два дня назад и привез.
Дядя Михаила жил в Центре, так называли бывшую когда-то Москву. Чем он занимался, никто не знал, но он был человек не бедный, и раз в месяц обязательно приезжал к своей сестре навестить и помочь деньгами. Мишка любил и ждал эти приезды, поскольку дядя всегда привозил подарки и интересные новости, которые он потом рассказывал друзьям.
Адара сидела на краю крыши, рядом с Сашкой - своим лучшим другом, крепким, мускулистым и ловким юношей, который когда-то давно, пахнув дымом от костра, наклонился над ней, чтобы послушать ее дыхание. Он был выдающейся личностью среди их компании, поскольку в свои шестнадцать лет успел побывать далеко за пределами их поселка и даже в Центре, помогая своим родителям продавать, выращенные в теплицах овощи и фрукты.
Сашка и Адара поглядывали по сторонам, прислушиваясь к спору между Рафиком и Мишкой, как вдруг с края поселка, раздались крики, а затем выстрелы. Друзья быстро залегли на крыше, стараясь рассмотреть происходящее в отдалении.
Какие-то люди, одетые как кочевники: в чалмах, серо-коричневых балахонах, с закрытыми по глаза лицами, и вооруженные автоматами, двигались по поселку. За ними ехали три старых легковых автомобиля и один фургон, на котором была нарисована томная полуобнаженная красотка. Они подошли к дому торговца сладостями. Навстречу им выбежал хозяин. Люди в балахонах окружили его, и один из них, выступив вперед, заговорил. По выражению лица продавца сладостей можно было понять, что он ошарашен и напуган. Он все время оглядывался назад. Наконец, терпение главаря людей в балахонах кончилось, и, оттолкнув в сторону мешавшего ему пройти, он направился к дому. Продавец сладостей попытался остановить бандита, но его сбили с ног и схватили за руки.
И тут до друзей долетел крик:
- Бегите! Спасайтесь! Нина! Лиля!
Но было уже поздно, охотники выволокли из дома двух женщин.
Жена продавца по имени Нина - полная стареющая женщина лет шестидесяти, с проседью в густых каштановых волосах, пыталась ухватить за руку свою золовку, которую оттаскивали от нее люди в балахонах. Лиля - его сестра, старая дева сорока трех лет, худая и бесцветная, в мышином платье, кричала и вырывалась из рук бандитов. Главарь с минуту разглядывал обеих, а затем отдал приказ. Лилю словно тюк взвалил на плечо один из охотников и понес к фургону. Продавец сладостей вырвался и предпринял очередную попытку остановить бандитов, но получив пулю в колено, повалился на землю, корчась от боли. Его рыдающая жена бросилась к нему.
Лилю запихнули в фургон, и отряд двинулся к следующему дому.
- Что это! - Испуганно выдохнула Адара. - Это, то, о чем я думаю?
- Да. - Тихо ответил Сашка. - Это "охотники за женщинами". Они собирают женщин и продают их в Центре, крупным продавцам, а те в свою очередь перепродают их конечным покупателям.
Адара смотрела, и не верила своим глазам: - "Вот значит как. Значит я ликвидный товар. Однажды попавшись в руки таким бандитам, меня продадут, как рабыню, как вещь, какому-нибудь господину Стаковскому". - Воспоминания из детства вновь нахлынули на нее, и боль с прежней силой сжала ее сердце. Она закрыла глаза и уткнулась лицом в ладони, продолжая размышлять: - "Ну что ж. Раз такого положение вещей в этом мире, то я сделаю все, чтобы продаться подороже. Чтобы моя поимка стоила этим бандитам не просто нервов и денег, но и их жизней. Я научусь драться и владеть оружием как солдат, и тогда посмотрим. Я смогу защитить себя".
- Надо предупредить остальных, - прошептал Мишка.
- Я думаю не надо. - Возразил Саша. - Все уже и так всполошились от криков и шума. Надеюсь только, им удалось спрятаться. Но вот, что странно....
- Что? - В нетерпении, чуть ли не в один голос воскликнули Мишка и Рафик.
- Обратите внимание, ведь они заходят не в каждый дом.
- Ну и что? - Не понял Михаил.
- А то, что они знают, куда надо идти, - ответила за Сашку Адара. - Где есть еще не совсем старые женщины. Кто-то из поселка навел их.
- Да ну не может быть! - Возмутился Рафик. - Это что же за сволочь такая должна быть?
- Ну, сволочь не сволочь, а деньги, я думаю, хорошие. За наводку только об одной женщине платят прилично. А тут сразу несколько. - Сашка ухмыльнулся и добавил: - если помнишь, мы как-то Валерку хотели продать за леденцы.
Мишка покраснел и начал оправдываться:
- Ну, это ж мы маленькие были. Это не в счет. Мы не понимали, что говорим.
- Не мы, а ты. - Поддразнил Мишку Рафик.
- Пошел ты...
- Успокойтесь! - Прервала их Адара. - Это, получается, они и обо мне должны знать. И не обнаружив меня в доме, могут......
Адара в ужасе смотрела на Сашку.
- Спокойно. Никто не знает о тебе. - Он вопросительным взглядом оглядел товарищей. - Для всех ты Валерка. Никто не рассказывал о тебе, даже своим родным. Ведь так?
Мишка и Рафик энергично закивали.
- Никому, никому, клянемся.
Адара успокоилась, но не до конца.
- Что делать будем? - Спросила она.
- Думаю, мне с Мишкой надо сходить к тебе, посмотреть что там, - предложил Сашка. - А ты пока побудь тут с Рафиком. Долго ждать не придется. Не бойся. Но на всякий случай зарядите пистолеты.
С этими словами Сашка и Мишка, исчезли в отверстии посреди крыши.
Ждать пришлось около часа, прежде чем из люка показалась Сашкина голова, и он влез на крышу. Адара и Рафик кинулись к нему.
- Ну что там? - Нетерпеливо поинтересовалась Адара.
- Все нормально. Бандиты ушли.
- А Мишка где? - Спросил Рафик.
- Домой пошел. Мать успокаивать. Она сильно испугалась. Она же у него еще подходящего возраста, да и выглядит неплохо. Она, конечно, спряталась, но перепугалась.
- А мои как? - Перебила Адара.
- Тоже все хорошо. Они к вам даже не заходили. Так что о тебе никто не знает. Никто из нас троих не предал тебя.
Сашка посмотрел на Адару, и в нем неожиданно возникло странное чувство. Раньше он относился к ней как к другу по играм, своему парню, младшему брату или сестре, но сейчас он увидел совсем юную девушку, с грустными серьезными глазами, которую хочется защищать от всего на свете. Сашка помотал головой, отгоняя от себя эти мысли, и призвал всех идти по домам.
Проводив Адару и убедившись, что их никто не преследовал, Сашка и Рафик отправились к себе.
А дома ее ждали обеспокоенные родители.
- Хвала небесам! Вернулась. Мы так испугались. - Воскликнула мать, обнимая и целуя свою приемную дочь.
Отец стоял рядом и улыбался.
- Все нормально мама. Мы с ребятами на крыше спрятались, и оттуда все видели.
- Отстань от нее Фирозе. - Весело произнес отец, потянув жену за плечи.
- Сам отстань, - отозвалась мать. - Если ты не испугался, то я очень. Иди чайник поставь.
Было уже одиннадцать часов вечера, но вся семья все еще сидела за столом, а в комнате повисло напряженное молчание. Фирозе, что-то хотела рассказать, но никак не могла начать. Наконец, собравшись духом, глядя на дочь, она тихо заговорила:
- Я испугалась не только потому, что ты могла попасться на глаза этим бандитам. Знаешь, когда тебя нашли, буквально за день до того, к нам в поселок приезжали люди. Это были не просто охотники за женщинами. Нет. Это были серьезные люди из Центра. Люди, работающие на очень влиятельного и богатого человека. Они приехали на черных машинах с темными стеклами. Они ходили по домам и расспрашивали. Они искали девочку шести лет в белом платье, худенькую, с светло-коричневыми волосами, серыми глазами, по имени Адара. Они говорили, что девочка - родственница богатого человека, и предлагали очень большие деньги тому, кто ее найдет или расскажет любую информацию о ней. Они раздавали визитки и......
Фирозе замолчала и отпила из чашки. Было видно, что она волнуется, но, взяв себя в руки, продолжала:
- В общем, они уехали, а потом мальчики принесли тебя. Я сразу узнала тебя по описанию, и очень испугалась. Помню, тогда подумала, что если бы ты умерла от слабости, это, наверное, было бы лучшим. Потому что эти люди искали тебя явно не для чего-то хорошего. Но ты оказалась сильной и выжила. Пока ты была больна, ты бредила, и из твоего бреда я поняла, что случилось с твоей семьей. А потом это все подтвердилось рассказами людей. Стало известно, что одного человека, которого все знали и уважали, и который жил в нашем округе, но в соседнем поселке, убили вместе со всей семьей и слугами. Дом сожгли..... их дочь... звали Адара.
Фирозе встала из-за стола и направилась в свою комнату. Когда она вернулась, то положила на стол перед Адарой визитку. На золотом фоне красивыми черными буквами было написано "Господин Стаковский Д. Д. ЦентрНефтеГаз".
- Я решила воспитать тебя, как свою дочь, и ни о чем не жалею. Эти люди больше никогда не возвращались, а мальчики, нашедшие тебя, до сих пор никому не открыли твою тайну. Когда сегодня пришли охотники я испугалась, что они все узнали и пришли за тобой. Ведь этот человек долго искал тебя, слухи об этом доходили из соседних поселков. Думаю, что и сейчас ищет.
- Но Стаковский умер. - Возразила Адара. - Моя мать убила его, за то, что он убил ее мужа и моего отца.
- Это произошло на твоих глазах?
- Да. Я все видела и убежала.
- Теперь я понимаю, почему ты так заболела. Только подумать, на глазах ребенка. - Фирозе покачала головой. - Но ведь есть его сын. Думаешь, он не захочет отомстить? Насколько я знаю, он баснословно богат и продолжает возглавлять корпорацию отца.
- Скорее всего. Но он уже отомстил, убив мою мать.
- О боги! - Воскликнула Фирозе. - Что же это за кровавая история?
Адара рассказала все, что помнила о том теплом страшном вечере девять лет назад, и перед ее старой матерью, наконец, предстала вся ужасная картина прошлого.
Прошло еще одиннадцать лет. За это время умер приемный отец Адары, а она из подростка превратилась в молодую красивую женщину двадцати шести лет, среднего роста, с широкими плечами, небольшой грудью, тонкой талией и легкой округлость бедер. Ее волосы были светлее, чем у ее родной матери, но такими же длинными и гладкими. Теперь ее трудно было выдавать за юношу, поэтому она старалась не попадаться людям на глаза, предпочитая помогать матери дома, в приготовлении лекарств и на огороде. Выходила Адара либо ранним утром, либо поздними вечерами, чтобы пообщаться со своими друзьями на их любимой крыше, или на старом месте у реки, где они когда-то нашли ее.
Отношения ее друзей к ней так же изменились. Но у каждого по-разному. Рафик любил ее как сестру и друга. Конечно, он не мог не замечать всей прелести Адары, тем более что она была единственная в поселке такого возраста, но он видел, что она воспринимает его как к друга, и не мог не замечать, что совсем по-другому она относится к Сашке. Да и чувства Сашки были более чем прозрачны. Поэтому, Рафик не питал лишних иллюзий, думая так: - "Если она сама выберет меня, то я будет счастлив, а если нет - пусть лучше будет хороший друг и сестра".
Сашка уже давно решил для себя, что он любит эту девочку, девушку, женщину, и будет о ней заботиться, даже, если она встретит другого. Он будет ее рыцарем, ее братом. Но в тоже время видел, что теплее всех она относится к нему. Никому из трех своих друзей, кроме Сашки, она не рассказала свою историю из детства, ни с кем не проводила больше времени, чем с ним. Конечно, он учил ее стрелять, драться и метать ножи, но даже, когда они не занимались стрельбой и прочими боевыми искусствами, она предпочитала находиться с ним, просто разговаривая.
Мишка же завидовал и не понимал, почему из них троих она выбрала именно Сашку, этого фермера без перспектив. Тогда, как у него всегда были деньги, и он мог делать разные необычные подарки Адаре. Тем более, дядя обещал устроить его на хорошую работу в Центре, а это означало достойное будущее. Он все больше завидовал и злился на своего соперника, при этом без перерыва донимая Рафика вопросами, почему все-таки Сашка завладел ее сердцем.
- Почему, почему... ну ни все ли тебе равно? - Спокойно ответил Рафик, сидя на песке перед костром и поджаривая на палке кусок хлеба с луком. Уже почти час они вместе с Мишкой, ждали своих друзей у реки, и серьезно разгорячившийся на этот раз Мишка, который метался из стороны в сторону по берегу, успел уже порядком надоесть Рафику.
- Нет не все равно. Потому что она мне тоже нравится. И тебе. Просто ты признаться боишься.
- Не боюсь. Конечно, нравится.
- Так почему ты не объяснишься?
- Для чего? - Недоуменно спросил Рафик. - Там и так все ясно. Зачем зря спрашивать?
- А вот и неправда. Ты и я имеем такие же шансы, как и Сашка. Я считаю, надо заявить об этом, и попытаться добиться ее любви.
- Интересно, что значит добиться в твоем понимании? Она не товар, а живой человек. И хочу заметить, наш друг. Или ты предлагаешь действовать как охотники за женщинами?
- Ты опять все утрируешь. - Кипятился Мишка. - Добиться, значит.... - Он на время задумался, а потом предложил: - подарить ей подарки.
- Леденцами купить ее хочешь? - Обидно усмехнулся Рафик и посмотрел на друга.
- Знаешь, что? Ты меня уже достал своим юмором про мою любовь к леденцам. Это уже не смешно. Понятно? Ты трус вот и все.
- Возможно, но я не предлагаю купить расположение женщины подарками, тем более что ее отношение к нам и так видно. Давай закроем эту тему, пока мы не поссорились.
- Тебе нечего возразить против труса? - Не унимался Мишка.
Но тут терпение Рафика закончилось и, гаркнув, на друга: - "Заткнись!", - он отвернулся и уставился в костер, всем видом показывая, что он больше не намерен продолжать этот разговор.
В этот момент из-за кустов послышался женский переливчатый смех, и, держась за руки, появились Сашка и Адара.
Увидев молчаливого злобного Рафика и надутого Мишку, который с нескрываемым удивлением смотрел на их сцепленные руки, Сашка рассмеялся.
- Чего это вы, опять повздорили?
Адара заняла место у костра рядом с Рафиком, веселыми глазами наблюдая за друзьями. Рафик посмотрел на Сашку и коротко ответил:
- Немного.
- И о чем спор? - Поинтересовался Сашка. Но тут же, сам ответил. - Дай подумать... Аааа! Должно быть о леденцах, а Мишка?
Никто из друзей, кроме Мишки не смог сдержать смеха. Однако последний почувствовал себя уязвленным, глядя как над ним смеется его любимая женщина, вместе с этими, так называемыми, друзьями.
- Да пошли вы. - Выпалил он, развернулся и пошел прочь.
- Эй, Мишка! Перестань дуться. Я пошутил. - Кричал вслед Сашка, но тот только прибавил шагу и даже не обернулся.
- Ну вот, обидели его. - Переживал Сашка.
- Ничего. Отойдет. Не в первый раз. - Успокоил Рафик.
- Пойдемте ко мне, - предложила Адара. - У меня сегодня пирог с абрикосами. Может, Мишку по дороге захватим. Он сладкое любит.
- Нет. Извините меня, - сразу отказался Рафик. - Я обещал сегодня помочь родителям. Поешьте пирог за меня, хорошо? Я пойду. Удачи.
Она удобнее устроилась на песке и сняла бейсболку. Ее волосы рассыпались по спине, и Сашка невольно залюбовался ею. Он видел немало женщин, за пределами поселка, познал продажную любовь, но это был просто секс. Никаких чувств. А тут совсем другое. Ему было страшно прикоснуться к ней, как будто, он мог что-то сломать или испортить.
- Ты что? - Спросила Адара, заметив его взгляд. - Почему ты на меня так смотришь?
- Прости, я не хотел тебя испугать или обидеть. Ты очень красивая, и я любуюсь тобой.
- Я тебе нравлюсь?
- Конечно, как же ты можешь не нравиться.
- Хочешь, я тебя поцелую? По-настоящему. - Просто предложила Адара.
Почему-то это предложение больно задело Сашку, и он подумал: - "Как будто я вымогаю ее любовь. Зачем я сказал, что любуюсь ей?" Он посмотрел ей в глаза и тихо произнес:
- Я не хочу, чтобы ты делала то, что тебе не нравится.
- Хорошо. Обещаю, что не буду.
Она нежно улыбнулась и потянулась к Сашке.
Никогда, до конца своих дней, не мог он забыть их первый поцелуй. Мир для него перевернулся, тело перестало существовать, а голова отказывалась думать. Если человек мог дотянуться до рая, не умирая, и подглядеть что там делается, то это был именно тот момент. Он видел и чувствовал рай.
Вдруг, что-то хрустнуло за их спинами, и они в одно мгновение вскочили на ноги, с пистолетами в руках. Но никто не спешил нападать. Сашка выждал полминуты, и осторожно подкрался к кустам. Адара медленно следовала за ним, готовая прикрыть своего друга. Сашка раздвинул ветви, но там никого не было. Он прошел дальше - тоже никого. Он опустил оружие.
- Наверное птица.
- Наверное. - Согласилась Адара, засовывая пистолет в глубокий карман штанов. - Может, пойдем ко мне?
- Идем. - Кивнул Сашка, и они направились к дому Адары.
На самом деле это была не птица, а Мишка. Обидевшись, он пришел к своему дому и уселся прямо на газоне, перед окнами. Там нашел его Рафик. Он опустился рядом с другом и стал извиняться:
- Прости. Я, правда, не хотел тебя обидеть. И Сашка тоже. Нам очень жаль. Прости.
- Не хотели, а обидели.
- Ну, прости. Хочешь, мы, что-нибудь сделаем для тебя?
- Подарите леденцов? - С сарказмом спросил Мишка.
Рафик улыбнулся, понимая, что его друг оттаял.
- Заметь, не я это сказал, а ты. В общем, леденцов не обещаю, но Адара приглашала на пирог. Тебя тоже.
- А почему ты не пошел?
- Обещал родителям помочь. А тебя ждут у реки. Иди, или сиди, и жди их тут.
С этими словами Рафик поднялся и направился к дому.
Поразмыслив, Мишка решил пойти навстречу друзьям. Приблизившись к реке, он задумал подшутить над Сашкой и Адарой, напугав их, неожиданно выскочив из кустов. Но когда он раздвинул ветви, чтобы посмотреть, где они, то остолбенел от увиденного - они целовались, крепко, закрыв глаза, как могут целоваться только влюбленные. Волна ревности накрыла Мишку с головой, в глазах потемнело, а в висках застучала кровь. Если Сашка видел рай, то Мишка видел ад. Со всех ног он бросился бежать прочь. Не желая быть замеченным, он добежал до ближайшей постройки, спрятался за ней, переводя дыхание и приходя в себя. Домой он пришел в ужасном настроении, и даже приезд дяди, с деньгами и дорогими подарками, не мог привести его в хорошее расположение духа.
- Что это надулся, мой ковбой? - Игриво спросил дядя, который в этот момент помогал своей сестре накрывать на стол и, проходя мимо Мишки, взъерошил ему волосы.
- Ничего, - злобно отмахнулся Мишка.
- А я думаю, что-то случилось. Расскажи дяде. Дядя поможет.
- Нет. Не поможет. Оставь меня в покое.
- Не надо так разговаривать со своим дядей, Михаил, - вмешалась мать. - Он тебя любит и хочет помочь. Если ты из-за этой девушки убиваешься....
- Мама! Нет! - Буквально завопил Мишка. - Ты же обещала. Как ты могла?
- Что, что я слышу? - Заинтересовался, чрезвычайно развеселившийся, дядя. - Мишка влюбился? И в кого интересно? Девушку сорока пяти лет?
- Да нет же. - Отвечала Мишкина мать. - У нас есть молодая женщина. Ей двадцать шесть...
- Мама! - Снова попытался остановить свою мать Мишка, но та только отмахнулась.
- Перестань. Дяде можно сказать. Он никому не скажет, правда брат?
- Нет. Не скажу. Честное слово. - Искренне клялся тот.
И Мишкина мать рассказала своему брату, все, что когда-то, лет двадцать назад по секрету поведал ей ее сын, прибежавший с реки. Дядя слушал внимательно, даже чересчур, а потом весело, словно это не представляло для него никакого интереса, стал давать советы племяннику в ухаживании за молодыми женщинами.
Спустя два месяца после этого случая, Рафик и Адара, сидели у реки, время от времени развлекаясь метанием ножей по мишени, висевшей на дереве. Сашка еще дня три назад уехал с отцом в Центр, а Мишку пригласил к себе в гости дядя, осмотреться и найти подходящую работу. Солнце медленно закатывалось за горизонт, вокруг было тихо и спокойно. Они не громко разговаривали, как вдруг услышали выстрелы и крики, доносившиеся из поселка. Рафик велев Адаре оставаться на месте, побежал посмотреть, что происходит. Прошло минут пятнадцать, но он не появлялся. Не выдержав, Адара осторожно пошла следом. Она уже почти добралась до ближайшего строения, как вдруг увидела бегущего Рафика. Он направлялся не к реке, а к дому, на крыше, которого они обычно сидели, и кричал во все горло:
- Валерка беги!!! Беги!!!
За ним, прилично отстав, стреляя на ходу, бежали охотники.