В Лондоне, под прикрытием вечного тумана, нашли себе прибежище тысячи преступников, от домушников и мокрушников до великих комбинаторов, несколько сотен преданных делу констеблей, десяток неглупых детективов Скотленд-Ярда и единственный гениальный сыщик, способный раскрыть самое запутанное преступление. К счастью или к сожалению с последним нас связывает давняя и крепкая дружба, которая уже больше десяти лет не дает душе моей погрязнуть в скуке и упорядоченном обывательском существовании, а телу - понежиться в удобном кресле у камина со стаканом виски и детективом мистера Конан Дойля.
Великий греческий ученый Архимед грозился сдвинуть Землю, получив точку опоры, Холмс берется решить самую сложную задачу даже без нее.
К сожалению, еще он играет на скрипке и этим иногда страшно действует мне на нервы. Особенно когда, предаваясь размышлениям, повторяет одну и ту же мелодию много раз подряд.
Но я не ропщу: лучше иметь друзей с недостатками, чeм врагов без оных.
***
В отличии от рассказов современных борзописцев, коих великое множество развелось в Англии в наше время, и которые считают, что хорошо знают жизнь, очередная моя история началась не в пабе на Ковент Гардене, а в наших с Холмсом съемных апартаментах на Бейкер стит, сразу после позднего завтрака, сервированного непревзойденной мисс Хадсон.
Покончив с овсянкой и яйцами всмятку, я спустился к моему другу и застал его в приподнятом настроении, меряющим журавлиными ногами небольшое пространство кабинета. Увидев меня, Холмс уселся в кресло около стола в своей любимой позе: склонив голову на сплетенные пальцы.
- Что скажете, Ватсон?
- Скажу, что яйца опять подорожали. А если серьезно, то пользуясь вашим дедуктивным методом посмею предположить - вы ждете двоих посетителей, один их которых - женщина. Посетители довольно состоятельны, и вы с нетерпением предвкушаете их появления.
- Гм, интересно! И на чем же основаны ваши догадки?
- Во-первых, обычно в гостиной стоит три кресла, сегодня вы распорядились принести еще одно, во-вторых, кроме обязательных сигар на вашем бюро появилась изящная коробка с пахитосками, в-третьих, на бюро же лежит раскрытое письмо на дорогой веленевой бумаге, а в-четвертых, Холмс, люди к вам приходят исключительно по делу, и решение этих дел доставляет вам великое наслаждение. Я прав?
- Вы делаете успехи, мой друг. Я приятно удивлен. Вы забыли лишь добавить, что посетители едут издалека.
- Наверное, я что-то пропустил.
- Вы пропустили восхитительный запах корицы из кухни. Мисс Хадсон печет сахарное печенье лишь когда мои клиенты проделали долгий путь и изрядно проголодались.
- Сдаюсь! - поднял я руки вверх. - Мне никогда не стать таким же знатоком дедуктивного метода.
- Разумеется, - кивнул головой Холмс. - Но перед вами - живой пример совершенства. Есть к чему стремиться.
***
Посетители - мистер и мисс Томпсон - появились на Бейкер cтрит где-то около полудня. Любой мало-мальски внимательный человек с первого взгляда угадал бы их фамильное сходство. Темные волосы, смуглая кожа, карие глаза, высокий рост. Только мистеру Томпсону мощная, выпирающая вперед челюсть и покатые плечи добавляли бюргерской основательности, а мисс Томпсон те же черты делали похожей на рабочую лошадку-тяжеловоза. От этого казалось, что мисс нетерпеливо прядет ушами под легкомысленно-модной шляпкой.
Холмс жестом радушного хозяина пригласил Томпсонов располагаться наиудобнейшим для них образом. Мисс Хадсон принесла серебряный поднос с чаем и печеньем и, как всякая благонравная леди, молча выскользнула из кабинета и устроилась подслушивать под дверью. Мы с Холмсом великодушно прощали нашей домохозяйке маленькую слабость, присущую всем особам женского пола - любопытство.
- Итак, - спросил Холмс, как только чай был выпит, а печенье съедено или раскрошено на тарелке, - что привело вас ко мне?
- Весьма неприятная история, - тяжело вздохнул мистер Томпсон. - Но начну по порядку. Около года назад мы с сестрой Пегги получили наследство от тетушки и решили основать свое дело: открыли пансионат на окраине Гринвича для лондонцев со средним достатком, желающих поправить здоровье после тяжелой болезни, провести остаток жизни вдали от тревог и волнений в приятном окружении или просто решивших на время порвать с проблемами городской жизни. У нас очень красиво, опять же никакой гари и копоти, свежий морской воздух, продукты прямо с фермы: молоко, масло, яйца. И цены очень умеренные. Знаете, дело пошло. Я по профессии врач, присматриваю за здоровьем постояльцев, а сестра взяла на себя заботу о хозяйстве. Пегги с виду женщина хрупкая и болезненная, но будьте уверены, ее энергии хватит даже встать во главе парламента.
- Так вот, - продолжил мистер Томпсон. - До недавнего времени все шло просто
великолепно. У нас около сорока постоянных клиентов, опустевшие комнаты сразу заполняются, старые постояльцы рекомендуют нас своим родственникам и друзьям. Но. Это проклятое но! Где-то месяц назад в нашем пансионате стали происходить необычные и странные события. В начале ушел из жизни один из наших постояльцев. В самом факте смерти не было ничего особенного. Сомерсет Браун был далеко не молод и не здоров. Все дело было в том, как он умер. Тут надо сказать, что ночью у постели некоторых наших клиентов дежурит сиделка, готовая в любую минуту позвать меня в случае необоходимости. И вот эта самая сиделка, мисс Кроу, будит меня на рассвете, а сама бледнее бледного и дрожит, как в лихорадке. Она только и смогла вымолвить: 'мистер Браун' и 'там'. Я сразу оделся и поспешил в комнату Сомерсетa. Открывшаяся взору картина навсегда останется в моей памяти. Браун бездыханным лежал на спине, глаза выпучены, лицо искажено гримасой то ли ужаса, то ли отвращения, а из носа, рта, ушей и глаз идет кровь. Словно у него в черепной коробке взорвалась адская машина. Никогда раньше мне такого видеть не приходилось. Мисс Кроу в слезах раскаяния сообщила мне, что не отлучалась из комнаты ни на минуту, но все же уснула ненадолго в предутренний час. Когда же открыла глаза, то лишилась дара речи. А кто бы не лишился на ее месте?
- Извините, - перебил Томпсона Холмс. - Где вы нанимаете своих сиделок?
О, - воскликнул Томпсон, - уверяю вас, сиделка тут не при чем. Я нанимаю их через респектабельное частное агентство в Лондоне, требую не меньше трех рекомендательных писем и обязательно проверяю действительно ли они работали именно в тех местах, о которых рассказывали.
- Хорошо, - кивнул Холмс. - Продолжайте. Похоже одним этим случаем дело не ограничилось.
Томпсон тяжело вздохнул и попытался выпить чаю из пустой чашки. Я протянул ему остывший чайник. Томпсон бросил на него невидящий взгляд и зачем-то вылил в чашку все содержание молочника и стал ложка за ложкой насыпать туда сахар. Затем медленно, словно во сне, размешал переслащеное молоко, очнулся, наконец, и продолжил рассказ.
- Сознаюсь, мне не хотелось, чтобы история с Брауном вышла за пределы пансионата. Родственников у Сомерсета не было, и убедившись (или убедив себя), что смерть была не насильственной, мы похоронили бедного Брауна на городском кладбище. И я, глупец, решил, что все будет как прежде. Как я ошибался!
- И что же произошло дальше? - Холмс бросил на собеседника нетерпеливый взгляд медведя, которому только что показали банку меда.
- Помню, сразу после происшедшего, я приказал сиделкам быть особенно внимательными по ночам. Не то, чтобы я чего-то опасался. Но знаете, береженного бог бережет. Мной же овладело тревожное состояние, сопровождаемое бессонницей, я и начал после захода бродить по пансионату, заглядывая в комнаты постояльцев. Через три дня где-то около полуночи я заглянул к Розалии Эддингтон. Бедную женщину разбил паралич и после этого она поселилась у нас. Она была такая обходительная, такая невозмутимая, настоящая леди... Мисс Эддингтон спала, но похоже было, что ее мучают кошмары. Розалия металась, стонала, ругала кого-то во сне, потом вскрикнула, распахнула глаза, лицо ее исказила гримаса гнева, тело выгнулось в судороге, и тут из носа, рта, ушей и глаз у нее хлынула кровь.
Тут мистер Томпсон всхлипнул, как ребенок, а сестра его протянула брату крахмальный носовой платок. Томпсон вытер глаза, вспотевший лоб, и продолжил.
- Это был кошмар! Теперь стало ясно, что случай с Брауном неслучаен, что в пансионате поселилась неизвестная страшная болезнь, с которой я не знаю, что делать.
- Я совершенно уверена, что это не какая-нибудь зараза, - вдруг вступила в беседу молчащая до этого мисс Томпсон. - Кто-то позавидовал нашей удаче, нанял колдуна, а колдун наслал порчу.
- Чем бы это не было, - заключил Томпсон. - Факт остается фактом. За следующие десять дней в доме точно так же скончались еще трое. Все трое во сне. Рядом с каждым была сиделка. К счастью, ни у кого не оказалось близких родственников, которых надо немедленно известить о кончине. Тела я велел положить на ледник и стал думать, что делать дальше. Вот тут-то я и вспомнил, что один из моих близких друзей рассказал мне, как вы помогли ему раскрыть одно необычное дело. Я написал письмо, и вот мы здесь.
Холмс улыбнулся - медведь, наконец, завладел медом:
- Моя интуиция подсказывает, что это чрезвычайно интересное дело. Я займусь им, мистер Томпсон, но сначала несколько вопросов.
- Я постараюсь как можно точнее на них ответить.
- Итак, сколько человек работает в пансионате?
- Пятнадцать, не считая нас с Пегги.
- Все живут в вашем доме?
- Да.
- С сиделками все понятно, а как вы набирали остальной персонал? Тоже через агентство?
- Я дал объявление в газете Гринвича. А садовник перешел ко мне так сказать "по наследству" от прошлого хозяина. Все честные трудолюбивые люди. Повар просто находка. Его страсбургский пудинг выше всяких похвал. Вкуснее я никогда не едал.
- И кто прежний владелец поместья?
- Фердинант Харрис, профессор местного университета. Скоропостижная смерть. Наследники выставили поместье на продажу. Отличное место. Старик для себя строил. Постарался.
- У вас есть враги, мистер Томпсон?
- У меня? - удивился наш гость. - Мы с Пегги простые открытые люди. Да я за свою жизнь и мухи не обидел. Ни нарочно, ни случайно.
- Кто-нибудь угрожал вам в последнее время?
От моего взгляда не укрылось, что после этого вопроса лошадиное личико мисс Томпсон покрылось нежным румянцем. Сам Томпсон кашлянул и потянулся за сигарой. Долго вертел ее в пальцах, еще дольше раскуривал, пустил в потолок струю дыма и, наконец, ответил:
- Никто, сэр.
Мисс Томпсон еле слышно вздохнула.
- Еще раз, - продолжил Шерлок. - Вы утверждаете, что все ваши пациенты умерли во время сна, похоже, для них неприятного?
- Да, похоже на это, - согласился Томпсон.
- Ну что же. Пока я узнал то, что нужно. Завтра утренним поездом мы с Ватсоном приедем на место преступления. Позаботьтесь, чтобы все ваши наемные работники были на месте.
Холмс встал, показывая, что разговор окончен. Томпсон порывисто вскочил и поклонился:
- Буду ждать с нетерпением.
- А теперь поторопитесь, если удачно поймаете кэб, то мисс Томпсон успеет забрать летнее пальто в Харродсе*.
- Ах! - удивленно воскликнула женщина. - Откуда вы об этом знаете?
- Нет ничего проще, - улыбнулся мой друг. - Во-первых, под конец нашей беседы вы все время поглядывали на часы. Кроме этого я заметил, что вы оставили в коридоре пустой кофр. В-третьих, ни одна леди, любящая одеваться со вкусом, не упустит возможности, будучи проездом в Лондоне, добавить новую вещицу к своему гардеробу. Так же Хэрродс находится на пути от Бейкер стрит до вокзала, ну и наконец, сейчас весна и летнее пальто пришлось бы ко двору.
Мисс Томпсон опять покраснела, а ее брат только и смог сказать, как он потрясен интуицией Холмса.
- Никакой интуиции, одна сплошная дедукция, - заявил Холмс и распахнул перед посетителями дверь.
В коридоре послышались быстрые шаги поспешно удаляющейся мисс Хадсон.
Я ушел к себе на третий этаж, но, немного погодя, вернулся в кабинет Холмса. Тот, уже облаченный во фрак, надевал ольстерское пальто и цилиндр. Глаза Шерлока горели сухим холодным огнем - верный признак интересного и, может быть, опасного дела.
- На сколько трубок, думаете, это расследование? - спросил мой друг.
- Не знаю, - честно ответил я.
- Вот и я не знаю, - удивил меня Холмс. - Посему идите, соберите вещи. Мы выезжаем в Гринвич первым поездом. А теперь извините, у меня срочное дело в отеле Cafe Royal. Собираюсь пригласить одного незнакомца на 5 o'clock tea.
И с этими странными словами Холмс исчез за дверью.
***
Утром я встал на рассвете, оделся, прихватил саквояж со сменой белья, рубашками и пиджаками, где на самом верху лежал мой верный Адамс** и спустился на кухню. Холмс уже был там, тянул из чашки крепкий кофе, одновременно просматривая утренние газеты. Увидев меня, жестом пригласил присоединиться.
Я налил себе кофе, добавил молока, намазал тосты маслом и джемом.
- Поезд отходит в семь утра, - сообщил Холмс и стал набивать трубку. - Надеюсь, это будет добрая охота.
И добавил:
- Вас, мой друг, на вокзале ожидает некий сюрприз. Но всему свое время. Идемте, кэб уже ждет внизу.
Когда я вернулся с билетами, то увидел, как Холмс на перроне оживленно беседует с незнакомым представительным джентльменом лет тридцати пяти. Джентльмен имел аккуратно подстриженную темную бороду и воинственно торчащие вверх густые усы. Разговаривая, ему пришлось смотреть на Холмса снизу вверх и, судя по всему, джентльмену это очень не нравилось.
- Закомьтесь, - представил нас друг другу Шерлок. - Это мой хороший друг и незаменимый помощник доктор Джон Ватсон. А это - доктор Зигмунд Фрейд из Вены. Он как раз присутствовал на симпозиуме специалистов по нервным болезням в Лондоне и любезно согласился присоединиться к нашему расследованию.
- Я давно изучаю связь между сном и совокупностью психических процессов и явлений, не входящих в сферу сознания субъекта. Подумываю написать об этом книгу, - Фрейд говорил правильно, но с сильным акцентом. - Извините, что выражаюсь слишком научно - я только вчера делал доклад на эту тему. Герр Холмс считает, что я могу пролить свет на одно преступление. Звучит очень интригующе. Meine Herren***, вы просто не представляете себе, сколько скрытых возможностей кроется в изучении сновидений! Кстати, Холмс, вы так и не сказали вчера, когда в последний раз видели во сне свою матушку.
- Гм-м-м, - мой друг откашлялся. - Мы опаздываем на поезд, господа. Нам надо поторопиться. Херр Фрейд, у нас еще будет время для более тесного общения.
Шерлок торопливым шагом пошел в сторону нашего вагона, мы с доктором Фрейдом поспешили вслед за ним.
***
В Гринвиче нас ждал экипаж, запряженный двумя лошадьми. Молчаливый кучер довольно быстро довез нас до пансиона Томпсонов, хотя я все же успел испытать пагубное воздействие сельских дорог на нежные городские ягодицы.
Мистер Томпсон вышел к нам навстречу, по-видимому прервав осмотр пациентов, так как был в белом халате.
- Наконец-то, - только и сказал он.
Холмс представил ему Фрейда и, не теряя времени начал задавать вопросы:
- Никаких новых смертей, сэр? Странные люди в округе? Неожиданно уволившаяся прислуга?
Убедившись, что с момента визита Томпсонов ничего нового не произошло, мы прошли во врачебный кабинет хозяина.
- Составим план действий, - объявил мог друг. - Томпсон, на леднике лежат все трупы?
- Я оставил только два. Трупы тех, кто умер первыми были уже несколько в гм... плачевном состоянии. Пришлось придать их земле.
- Хорошо. Тогда, если никто не возражает, вы и мистер Фрейд займутся их вскрытием, а мы с Ватсоном опросим свидетелей. За дело, господа!
Первым свидетелем был уже знакомый нам кучер - здоровый улыбчивый детина с кротким лицом юного идиота.
- Давно у Томпсонов работаешь? - спросил его Шерлок.
- Дык чего это? - переспросил кучер, преданно глядя на Холмса.
Мой друг махнул рукой, отпуская свидетеля, трагически приподнял брови. Потом долго курил трубку, успокаиваясь, прежде чем мы позвали следующего.
Следующим, вернее следующей, свидетельницей была сиделка последнего из умерших постояльцев. Сиделка оказалась похожей на летучую мышь, которую долго, но безрезультатно травили мышьяком: маленькая, истощенная, с усталым бесцветным лицом и красноватыми веками без ресниц. На Холмса она глядела, как кролик на удава, и на все вопросы отвечала еле слышно, дрожащим голосом.
- Итак, - Шерлок привстал, облокотясь руками о столешницу. - Вы наблюдали ужасную смерть пациента, но, тем не менее, не оставили место работы.
Женщина-мышь подрожала подбородком и прошептала:
- Сэр, я не могла так вот взять и бросить своих пациентов на произвол судьбы. Это не профессионально...
Холмс чуточку, самую малость, изогнул губы в одной из самых ироничных своих улыбок.
- И мистера Томпсона я подвести не могла. К тому же он сразу поднял мне жалованье, а я должна поддерживать овдовевшую сестру и ее малышей, - сиделка всхлипнула и полезла в карман за носовым платком. - Но теперь я живу в постоянном страхе - вдруг кто-нибудь еще в доме умрет ужасной смертью? Вдруг это буду я?
- Хорошо-хорошо, - прервал ее мой друг. - Расскажите о своем пациенте и о том, как все произошло.
- Мистер Шелби был прекрасным человеком, сэр, - заторопилась сиделка. - Тихим, добрым, стоически переносившим выпавшие на него невзгоды. Он был совсем молод, но парализован. Несчастный случай на охоте, я слышала. Его возили на каталке. Oн беспокойно спал, бредил, мне то и дело приходилось вытирать испарину у него со лба. В последнюю ночь мистеру Шелби стало совсем плохо, он метался, кричал на кого-то невидимого, плакал, и все это не открывая глаз. Потом вдруг глаза его широко распахнулись, сверкнули дьявольским огнем, вылезли из орбит и тогда, о боже, кровь хлунула у него изо рта, и из глаз, и из ушей, и из... Это было так ужасно! Так ужасно! Я закрыла лицо руками и выбежала из комнаты. И больше я ничего не помню.
- Можно? - в дверь осторожно постучали.
На пороге возник человек лет тридцати самой неприметной наружности, судя по горящему румянцу на бледных щеках и обгрызенным ногтям - нервического склада. Он осторожно примостился на краешке стула и глянул на нас с Холмсом глазами невинной овечки, ведомой на заклание.
- Чем вы занимаетесь в хозяйстве мистера Томпсона? - спросил мой друг.
- Я садовник, сэр, - прошелестел человек. - Арчи. Арчи Купер. Кошу траву на лужайках, сажаю цветы, подрезаю деревья в саду, мету дорожки. Я хороший садовник, сэр.
- А кем вы были раньше, - поинтересовался Шерлок. - Судя по вашим рукам, еще не так давно они выполняли более чистую работу.
Щеки Купера еще больше покраснели:
- Я был клерком в Сити, сэр. Но, когда здоровье мое пошатнулось, врач посоветовал мне пожить на природе, на чистом воздухе. И, знаете, он был прав. Теперь мне много лучше.
- Что вы знаете о смертях пятерых постояльцев?
- Я ничего не знаю, - быстро и горячо заговорил наш собеседник. - Они умерли, да. Но это все, что мне известно.
- Но так много смертей меньше чем за месяц. Не может быть, что вы, человек образованный, не имели собственных мыслей по этому поводу.
Купер вдруг резко подался вперед и схватил Холмса за рукав пиджака. Глаза его жарко заблестели, кровь отлила от щек:
- Я думаю, это нечистая сила, сэр! Дьявол избрал нашу тихую обитель для своих темных игр. Я чувствую разлитый в воздухе запах смерти. Он становится все гуще, давит, давит на голову. И ничего, ничего нельзя сделать! Конец света близок, и никто не спасется.
Моему другу с трудом удалось оторвать будто окостеневшие пальцы садовника от своей руки. После этого он с облегчением отпустил свидетеля прочь из комнаты.
- Боюсь, чистый воздух не сильно помог бедняге, - констатировал я.
- Боюсь, что так, - согласился Холмс и добавил. - Последним в списке у меня идет повар. Он обязательно должен что-то знать, не даром готовит такой чудесный страсбургский пудинг.
Но опросить повара мы не успели. В дверь постучали и в комнату вошли Томпсон и Фрейд, оба в белых халатах, изрядно испачканных в некой бурой субстанции.
- Как ваши успехи? - Холмс живо поднялся со стула. - Что-нибудь удалось узнать?
- Похоже, что удалось. Не знаю только, как это поможет в поисках истины, - сказал Фрейд, доставая из-под полы халата стеклянную банку и поднося ее к газовому светильнику. За стеклом во спирту плавало нечто, напоминающee раздутую морщинистую брюкву, заключенную в огромный клубок из тонких седых волос. На поверхности клубка извивались толстые белые шнуры, плотные на вид.
- Это известный страсбургский пудинг местного повара? - Холмс скептически осмотрел сосуд. Нет, конечно. Похоже на грибницу. Гриб каким-то образом паразитирующий на мозге. Одна и та же картина у обоих?
- Да, - подтвердил Томпсон дрожащим голосом. - Похоже, каким-то образом споры попали в мозг, начали интенсивно расти, и в какое-то мгновение он будто взорвался изнутри, вызвав обильное кровоизлияние.
- Похоже на сказку, но это так, - кивнул головой Фрейд. - Верь я в демона - поверил бы, что он погостил в пансионате. А, может, и до сих пор гостит.
- Бросьте, - оборвал невролога мой друг. - Заразу по миру разносят отнюдь не демоны. Лучше вспомните, Томпсон, где незадолго до первой смерти покойники могли оказаться вместе.
- Не понимаю, - развел руками Томпсон. - Завтракают, пьют и ужинают все постояльцы в одной и той же столовой. Там же мы организуем чтения вслух, кто-нибудь музицирует или играет в карты. Но всегда собирается много больше пяти человек. Эти пятеро были слабого здоровья, прогуливались в одиночку, сопровождаемые сиделкой. Спят все тоже каждый в своей комнате.
- Вспоминайте, - настаивал Шерлок. - Должно было быть что-то такое, что их объединяло. Что ваши постояльцы делают еще, кроме как едят и общаются?
- Отдыхают! - хлопнул себя по лбу Томпсом. - Я сам прописал этим пятерым двухчасовой дневной отдых на застекленной веранде. Правда, отдых я прописал шестерым. Мистер Поллок жив, в то время как остальные уже мертвы. Значит, веранда тут не при чем.
- Я бы так не утверждал, - Холмс резко поднялся с места. - Приведите-ка мистера Поллока сюда.
- Боюсь, это невозможно, - развел руками Томпсон.
- Тогда проводите нас к нему, - Шерлок шагнул к двери.
- Сейчас, только сменю халат.
В комнате мистера Поллока окно было задернуто шторой, пахло лекарствами и лизолом. На стуле около кровати сидела пожилая дама, круглая, как пончик, в белом, туго накрахмаленном переднике и вязала нескончаемый серый шарф. Сам постоялец лежал лицом вверх, безразлично уставившись в потолок слезящимися глазами. Одна его рука неподвижно покоилась поверх одеяла, вторая не переставая скребла ногтями простыню, будто тоже собиралась взяться за спицы.
- Апоплексический удар, - вздохнул Томпсон. - Вряд ли он когда-нибудь очнется. Даже не могу сказать, понимает Поллак хоть что-нибудь, или его мозг умер.
- Во всяком случае, похоже его не мучают страшные сны, - ни к кому не обращаясь тихо, будто пробуя фразу на вкус, сказал Фрейд.
- Что вы имеете в виду? - поинтересовался Холмс.
- Пока не знаю. И вы, кстати, так и не рассказали мне, когда в последний раз видели во сне свою бабушку.
- Пойдемте отсюда, джентльмены, - прервал его Шерлок. - Нас ждет последний свидетель.
Последним свидетелем был повар Джереми Мур - подвижный жизнерадостный человек, похожий на стог сена - маленькая голова и узкие плечи его плавно перетекали в широкие бедра и слоновьи ноги в разношенных башмаках.
- Кто-нибудь посторонний в усадьбе? Да, я видел человека в сером плаще где-то с месяц назад. Он пробежал по коридору так быстро, что я не запомнил его лица. А через несколько дней заметил, как серый плащ в саду разговаривал с мисс Томпсон.
- Дружелюбно? - сделал стойку мой друг.
- К сожалению, они говорили на повышенных тонах. Мне даже показалось, что неизвестный кричал на мисс. Потом она вышла к ужину с заплаканными глазами. Поднять настроение ей не смог даже шоколадный фондан. А уж мои десерты могут даже мертвого выманить из могилы.
- Джентльмены, - потер руки Холмс, как только Мур удалился. - Похоже, мы близки к раскрытию преступления! У меня есть вопросы к Пегги Томпсон.
- Мисс Томпсон, вы дома? Это Холмс. Нам надо срочно с вами поговорить, - Шерлок нетерпеливо отбивал каблуками дробь на полу коридора.
- Одну секунду, - донеслось из-за двери. - Я сейчас выйду.
Пегги появилась через минуту, когда, казалось, паркет под ботинками моего друга воспламенится от трения. Она выглядела уставшей и опечаленной, зябко куталась в шаль. Уголки похожего на полумесяц рта были опущены вниз, глаза казались припухшими. Женщина по-прежнему напоминала лошадку, только загнанную до полусмерти жестоким хозяином.
- Извините за задержку, господа. Я немного вздремнула после ленча. Чем могу быть полезна?
- Давайте выйдем на веранду, - предложил Шерлок. - У меня несколько вопросов, которые я не хотел задавать при посторонних.
- Что же, мы одни, - произнесла явно недовольная мисс Томпсон, когда мы пришли к пустой в этот час веранде. - Я слушаю. Постарайтесь поскорее.
- Я вас долго не задержу, - пообещал Холмс. - У меня, собственно, один вопрос: вы спорили с незнакомцем в саду недели три тому назад. Кто это был?
Молодая женщина отшатнулась и вскинула к лицу руку, будто защищаясь от удара:
- Нет! Это не он! Генри не мог сделать ничего плохого. Да, он бывает вспыльчив, но чтобы убить кого-нибудь...
- Я вас умоляю, - схватила Пегги Шерлока за рукав. - Не верьте слухам!
- И все же, кто такой Генри? - Холмс был неумолим.
- Мой жених. Бывший жених. Я расторгла помолвку, - мисс Томпсон без сил опустилась в кресло, плечи ее поникли.
- О чем вы спорили?
- Генри хороший человек, мистер Холмс. Я собиралась за него замуж, но тут это наследство свалилось, как снег на голову. Мой брат так загорелся идеей пансионата. Стивен хороший врач, всю душу отдает лечению больных, но вести хозяйство совершенно не умеет. Я не могла загубить его мечту. Не могла не поехать в Гринвич. А у Генри свое дело в Лондоне. Оно требует его постоянного присутствия. Сначала я отложила свадьбу на три месяца, потом на шесть, потом на девять. А в тот день, что нас видели в саду, я сказала Генри, что он должен обо мне забыть. Он просто обезумел. На себя был непохож. Кричал, что подожжет эту проклятую лечебницу. Потом он пришел в себя, умолял его простить, говорил, что готов ждать сколько угодно. Но я не могу разорвать себя на части - Стивен моя семья, а Генри достоин лучшей участи.
- Это прекрасно, мисс Томпсон, что вы так уверены в бывшем женихе, но мне все же хотелось с ним поговорить. Вы не скажете, как я могу его найти?
Щеки молодой женщины залил нездоровый, свекольный румянец, она плотнее запахнула шаль у горла:
- Он сейчас в Гринвиче, в отеле Пайлот на Ривер стрит. В пятнадцати минутах ходьбы. Опять приехал меня убеждать. Поклянитесь, что не сделаете ему ничего плохого!
- Я не возьму с собой револьвер, - пообещал Холмс.
"Не возьмет", - подумал я. - "Револьвер будет у меня".
Шерлок учтиво поклонился Пегги. Мы с Фрейдом последовали его примеру.
- Думаете, этот Генри и есть наш убийца? - спросил Фрейд у Холмса, когда мы покинули пансион и вышли на улицу.
- Очень похоже. Повар видел его на территории пансиона два раза. И мотив у него есть. Еще несколько смертей, и о пансионе Томпсонов пойдет дурная слава. Он лишится постояльцев, Томпсон разорится, и Пегги будет свободна. Так что нанесем неудачливому жениху визит. Cовершим моцион. Это полезно для здоровья, не правда ли, Зигмунд?
- Истинная правда. Опять же я успею расспросить вас о том, когда вы в последний раз видели во сне свою няню...
Отель оказался приземистым трехэтажным зданием из красного кирпича. У парадного подъезда в луже разлеглась грязная хавронья. Пахло помоями. Заспанный портье торопливо поднялся нам навстречу:
- Что вам угодно, джентльмены?
- Нам угодно господина Эванса. Не подскажете, в каком номере он проживает?
- Номер двести три, второй этаж. Я пошлю за ним слугу. Как о вас доложить?
- О! - воскликнул Холмс. - Это сюрприз нашему давнему другу. Очень большой сюрприз! Поэтому мы поднимемся прямо с вашим посыльным.
Слуга, рослый и крепкий, топал по ступенькам с усердием носорога. Холмс умеет ходить совершенно бесшумно, будто парит над землей. Мы с Фрейдом тоже старались не скрипеть ступеньками. Около нужной двери Шерлок знаками попросил меня выдвинуться вперед. О том, чтобы достать револьвер, я догадался сам. Проинструктированный Холмсом, слуга постучал и, услышав короткое "кто там", доложил:
- Вам послание, сэр.
Похоже, Генри Эванс, хорошо нагрузился виски, поскольку его бессмысленный взгляд далеко не сразу сфокусировался на моем Адамсе. Генри покачнулся и спросил с интересом:
- С кем имею э-э-э честь?
- С помощью чего вы убили пятерых постояльцев пансионата Томпсонов? - не дослушав, шагнул в комнату Холмс. Я приподнял револьвер повыше и прицелился Эвансу в лоб.
- Пятерых чего? - Генри соображал туго. - К черту пансионат, мне нужна лишь Пегги.
Эванс вытер ладонью слезы со щек и и сладко, взахлеб, всхлипнул.
- Погодите как, - Шерлок вдруг успокоился, он больше не был похож на готового к прыжку ягуара.
Я проследил за его взглядом и увидел у кресла трость с костяной ручкой.
- Присядем? - предложил Холмс Генри.
Тот, покачиваясь, повернулся и, тяжело припадая на правую ногу, побрел вглубь комнаты. Правая штанина Эванса задралась, обнажая широкий красный рубец, идущий от лодыжки вверх и исчезающий в складках фланелевых брюк.
- Примите наше искреннее извинение за вторжение, - бросил ему в спину мой друг. - Мы очень сожалеем, что побеспокоили ни в чем не повинного джентльмена. Разрешите откланяться.
С этими словами Холмс шагнул из комнаты, я опустил револьвер и, озадаченный, последовал за ним. Хлопнула дверь, осторожный Фрейд, который все это время предусмотрительно провел в коридоре, удивленно пожал плечами и простроился в конце нашей процессии.
- Почему мы ушли? - спросил он на крыльце гостиницы. - Мы же собирались задержать этого страшного человека.
- Генри не виновен, - резко ответил Холмс. - Я ошибся.
- Но как вы это узнали?
- Если помните, повар говорил, что человек в сером плаще пробежал так быстро, что он не запомнил его лица. Можете представить себе быстро бегущего Эванса, с его-то ногой?
- Да, действительно, - Фрейд машинально подкрутил ус. - Это как-то не пришло мне в голову. И что же теперь, надо начинать все сначала?
- Мне надо подумать, - Шерлок достал из внутреннего кармана пиджака сигару, чиркнул спичкой, повернувшись против ветра. - Не думал, что особняк Фердинантa Харрисa задаст мне столько задач.
- Фердинант Харрис? - переспросил Фрейд. - Профессор, член Британского микологического общества? Я читал его работы об исследовании паразитных грибов. Эксцентричный человек явно с психическим расстройством. И учеников, явно, таких же подбирал.
- Паразитные грибы, - задумчиво промолвил Холмс. - Они и на человеке могут паразитировать?
- Вполне.
- Я все понял, - Шерлок обвел нас присущим ему одному проницательным взглядом. - Нам надо без промедления вернуться в дом Томпсонов.
И мы поспешили обратно. Первым, кто встретился нам, была мисс Томпсон, она нетерпеливо мерила шагами ведущую к крыльцу дорожку. Увидев Холмса, Пегги поспешила ему навстречу:
- Мистер Холмс, что с Генри.
- С вашим женихом, гм... бывшим женихом все прекрасно. У нас состоялась короткая беседа, в ходе которой все вопросы были улажены. Генри невиновен.
Молодая женщина просияла, неожиданно превратившись из изнуренной лошадки в сказочного единорога, порывисто обняла моего друга, чем немало его смутила.
- У меня к вам вопрос, - Шерлок взял мисс Томпсон за руку. - Где в пансионате живет садовник?
- Арчи? Вон, видите, в конце сада стоит сарай. Мы держим там инвентарь, а у Купера там же комната. Он, знаете ли, человек несколько нелюдимый, предпочитает жить один. Но сейчас его нет.
- Куда он отправился?
- Попросил полдня выходных. Сказал, что ему надо в Лондон - устроить какие-то свои дела. А в чем дело?
- Потом! Все потом, - Холмс резко повернулся и поспешил к покосившемуся домику, окруженному зарослями крапивы.
Просевшая дверь отворилась со скрипом, больше похожим на хрип. В нос ударил жирный запах земли, сена и чего-то неприятно химического, похожего на аммиак. Из-под ног прыснула крыса, потом еще одна. Я достал спички и зажег газовый светильник. На грязном дощатом полу теснились садовые инструменты. В глубине было две двери. Обе запертые на висячий замок внушительных размеров. Мой друг, содержание карманов которого совершенно непредсказуемо, достал из одного из них связку отмычек. Минута-другая и Холмс распахнул перед нами правую дверь. За ней оказались потертые каменные ступени, ведущие в неглубокий подвал. Землей и аммиаком там пахло еще сильнее. Газового светильника в подвале не нашлось, но нашелся керосиновый фонарь. При его свете хорошо стали видны глиняные горшки с грибами, очень смахивающими на поганки, банки с измельчеными сухими шляпками, ручная мельница. На узком столе громоздились бутыли с наклеенными на них бирками с латинскими названиями, колбы, бюретки, точные весы. Выглядело все это как химическая лаборатория.
Холмс указал на один из горшков:
-Доктор Фрейд, доктор Ватсон, вы случайно не знаете, что здесь произрастает?
Фрейд шагнул вперед, ловко выдернул один гриб, понюхал, растер в пальцах шляпку, заглянул в образовавшуюся лунку:
- Никогда раньше не видел. К сожалению, я не биолог. - Фрейд приподнял банку с грибными шляпками. - Но похоже, садовник как-то обрабатывал здесь грибы.
Осмотрим комнату Арчи, - скомандовал Шерлок, вернулся в коридор и открыл дверь слева.
Я осветил комнату фонарем. Она оказалась крошечной каморкой с низким потолком и едва вмещала в себя кровать, стул и колченогий стол, на котором лежала открытая тетрадь и стояли чернильница и стакан с перьевыми ручками.
Холмс ухватил тетрадь длинными пальцами скрипача, начал листать страницы:
- Похоже на дневник. Посмотрим, посмотрим.
Я заглянул Шерлоку через плечо. В тусклом свете фонаря мой взгляд мог разобрать только отдельные фразы.
20 января
Сегодня я разбил колбу c эфиром и чуть не потерял сознание. В подвале невыносимо холодно. Коченеют руки. Но, хвала богу, моя работа подходит к концу. Удалось получить два грамма вытяжки. Я назвал препарат харрисием в честь учителя.
1 февраля
Готово десять граммов хариссия. Можно приступать к опытам на животных. Поймал бездомную кошку. По-моему, кто-то следит за мной через щели в стене. Попробую прижимать дверь табуреткой.
5 февраля
Три дня назад дал кошке вдохнуть харрисий. Сегодня она кричала во сне, как человек, а потом глаза ее вылезли из орбит, а из носа и ушей пошла кровь. Сделал вскрытие, это потрясающе. За мной продолжают следить. Похоже кто-то хочет меня убить и овладеть открытием. Ему уже удалось добраться до профессора Харриса. Задушу негодяя собственными руками.
24 февраля
От харрисия умерло четыре кошки и две собаки. Все во время сна. Причем, похоже, сны у животных были весьма неприятные. А вот котенок жив до сих пор. Почему же? Сегодня ночью слышал, как по лаборатории кто-то ходит. Ворвался туда с топором, но разбойник успел убежать.
5 марта
Мне удалось привести бродягу с улицы, предложив ему ночлег на несколько дней. Смешал для него препарат с нюхательным табаком. Бродяга умер через две ночи, тоже во сне. Причем ему снились кошмары. Похоже, я нашел, в чем дело. Препарат интенсивно взаимодействует с мозговой тканью, когда бессознательное зло овладевает подопытным в период сновидений. Я читал статью австрийского доктора Фрейда. Я знаю. Именно поэтому невинный котенок остался жить. Надо продолжить опыты. Сегодня на меня подозрительно смотрел пациент в инвалидном кресле. Он следит за мной, я чувствую.
10 марта
Этот, в инвалидном кресле, подговорил еще нескольких постояльцев. Претворяются, что спят, а на самом деле подглядывают за моими действиями. Они хотят со мной расправиться. Но им не удастся. Я придумал блестящий план. Завтра, во время дневного отдыха я распылю на веранде препарат. Не забыть повязать лицо шарфом, чтобы самому не заразиться.
27 марта
Мой план удался. Они все мертвы, кроме того блаженного, с ударом. Злые, мелкие людишки. Отбросы общества. Теперь я понял, в чем заключается моя великая миссия! Надо распылить порошок по всей стране, начиная с Лондона. Лишь тогда Англия избавится от скверны! Я спасу человечество, сделаю его лучше. Все злодеи умрут, останутся лишь праведники!
20 апреля
Все готово. Побрился и начистил ботинки. Я спокоен и собран. Порошок рассыпан в пять контейнеров по количеству выбранных мною мест: Тауэрской мост, Трафальгарская площадь, Биг Бен, Оксфорд стрит и Ковент-гарден. Все складывается как нельзя лучше. Поезд для меня дорог, но сейчас из Гринвича в Лондон отправляется фургон с провизией, возчик согласился взять меня с собой. И да свершится правосудие!
- Подумать только, этот человек читал мои статьи! - воскликнул Фрейд. Непонятно, чего было больше в его голосе - возмущения или невольной гордости.
- Двадцатое апреля! Вчера. Надо успеть перехватить этого сумасшедшего! - Холмс захлопнул тетрадь и сунул ее во внутренний карман. Мой друг был сейчас похож на человека, способного сдвинуть гору. - Надеюсь, фургон ушел не так давно. Зигмунд, я видел у вас расписание поездов. Постараемся опередить лже-садовника. Надо отправить кого-нибудь на почту, послать телеграмму в Скотленд-Ярд. Не знаю, будут ли они там достаточно расторопны. Лейстред собирался взять неделю - его жена вот-вот должна родить. Ничего не скажешь, нашла самое удачное время!