Наклоняю над тарелкой голубой запотевший пакет. Утлые джонки кукурузных хлопьев неохотно тонут в молочном водопаде. Хорошо, что я сообразила забежать в ларек по дороге из школы. В холодильнике пусто, как во дворце Снежной Королевы, а хлопья в сухомятку никто не любит, да они уже и заканчиваются. Надо опять писать список продуктов для Папки. У него на работе на продукты скидка. А то и бесплатно отдают, если срок годности прошел.
Осторожно поправляю криво обломанные ветки сирени в банке на подоконнике. Когда рвала - торопилась, чтобы никто в парке не увидел. А то начали бы гавкать, что я природу порчу и в общественных местах хулиганю. Всегда находятся такие тетки, которым больше всех надо.
Прохладный запах без остатка завоевал крошечное пространство кухни. От него кружится голова и хочется встать на руки. Или сделать колесо. Не то, чтобы я это все умела, но хотеть-то не запрещается.
И еще меня сегодня провожал до дому ничейный пес. От самого ларька. Хотя мне совсем нечем было его угостить. Я только погладила пса по лохматой спине и между ушей, а он ткнулся чёрным резиновым носом мне в ладонь. Хорошо было бы забрать пса домой, только он же не будет есть хлопья. И Кузнечик станет нервничать и окажется совсем неуправляемым.
Вырасту, обязательно заведу собаку. Можно дворняжку, только веселую и лохматую, чтобы встречала меня у двери с тапочками в зубах. И с которой можно было бы поиграть и поговорить.
Притаскиваю на кухню упирающегося Кузнечика (пять лет, а какой сильный). Вручаю ему ложку и уговариваю поесть. Вот Кузнечик ест только хлопья, а другой едой плюется, да я и не настаиваю. Не факт, что сосиски лучше.
Кузнечик, всхлипывая, тянет в себя молоко. Часть, как всегда, проливается на стол.
- Ешь аккуратнее! - кричу я.
Кузнечик никак не реагирует. Смотрит сквозь меня прозрачным взглядом. Гоняет по столешнице туда-сюда красную пожарную машину. Сирень его тоже не интересует. И про пса ему не расскажешь.
Вздыхаю и тянусь за тряпкой.
Заглядываю в комнату. Мама, конечно, у телевизора - шарик подтаявшего ванильного мороженого в мятом халате. Разворачивает обертку непослушными пальцами, сует за щеку карамельку. Фантик летит на пол к своим собратьям, распластавшимися мёртвыми мотыльками.
Кузнечик примостился у нее в ногах. Красная машина чертит колесами следы на пыльном линолеуме.
- Мам! А меня сегодня пес до дома... - мама морщится и нетерпеливо машет рукой. Боится пропустить очередное признание в любви главного героя. Ей очень важно ничего не пропустить. Жизненно важно, наверное.
Пол, что ли, подмести? Лень. Всё равно скоро снова станет грязным.
День какой-то неудачный. Джинсы на заднице протерлись почти до дырки. Теперь надо как-то на новые выкраивать из семейных денег. Я дешёвку не хочу. У нас в классе дешёвые джинсы носить не принято. Хватит уже того, что у меня смартфона нет. И не предвидится. И так на меня многие косятся, как на идиотку, и дружить не хотят.
Русичка на меня кричала, размахивала руками, как блендер лезвиями. Мол, совсем совесть потеряла, сочинение по Толстому дословно с учебника списала. А как можно иначе, если я рассказа не читала. Как будто мне и без Толстого делать нечего. Могла бы и трояк поставить. За то, что списано без ошибок. И красивым почерком.
По математике пара за контрольную. А я что, виновата, если с последней парты ни черта с доски не видно? Надо бы к глазному врачу сходить, но всё как-то не соберусь. И очки носить не хочется. Они меня явно не украсят. Поэтому я условия задач примерно так угадываю. Угадала - хорошая оценка. Не угадала - банан.
Звонок в дверь. Это пришла соседка Галина Дмитриевна. Она часто зовет меня в гости, продегустировать продукт. Это она так говорит.
Я понимаю, что соседка на самом деле меня подкармливает. Ей кажется, что я неправильно питаюсь. И еще она пытается учить меня готовить. Только мне совсем не нравится прокручивать сизое мясо через мясорубку и отделять сопливые белки от желтков. Гораздо проще отварить сосиски, разогреть пиццу или наесться мороженым.
Хотя, котлеты это, конечно, вкусно. Но, если спросите меня - то слишком много возни.
В очередной раз напоминаю себе про список для Папки.
- Галина Дмитриевна, я сегодня пса...
- Горит! - кричит соседка и кидается к духовке.
- А как у тебя дела в школе? Оценки хорошие? - спрашивает она, ставя противень со спасёнными пирожками на плиту.
- Нормально, - хмыкаю я, хватая горячий пирожок.
Ну, правда. Дались ей эти отметки. После девятого класса меня в какое-нибудь училище и так возьмут. В торговое там, или медицинское.
Хорошо бы на косметичку выучиться. Только там обучение платное, так что мне не светит.
Михальцов сегодня всю историю пялился на мои коленки, зараза. Коленки у меня как коленки. Не хуже и не лучше, чем у других девчонок. На правой свежая ссадина - вчера мальчишки со школьного крыльца столкнули, уроды.
А если он и завтра будет пялиться? А потом предложит в кино сходить? А потом целоваться полезет. А я не умею. Ладно, завтра и посмотрим. Не у Галины Дмитриевны же совета просить.
Возвращаюсь домой. В прихожей сталкиваюсь с пришедшим с работы Папкой. Он всё разносит и расставляет в супермаркете. Папка очень ответственный. На работу всегда приходит вовремя. И по списку все правильно приносит.
Папка торжественно протягивает мне лоллипоп. Улыбается и ждёт, что я его похвалю. Целую папку в плохо выбритую щёку и говорю, что он молодец. Папка сияет. И начинает рассказывать про расставленные им сегодня банки горошка и фасоли. И про то, как он отвел толстую покупательницу в бакалейный отдел.
Сегодня вечером выдам ему список и деньги. Папка милый. Никогда не отказывается. Только приходит с работы и сразу садится к компьютеру - смотреть на голых теток. Нам родственники свой старый отдали. Мне все равно, на что он там смотрит, но я тоже хочу за компьютер. А если меня Папка и пускает, то стоит рядом и каждые пять минут спрашивает, когда я закончу. Никакого удовольствия.
- Меня сегодня пес... - сообщаю я папкиной спине.
Отправляюсь в ванную. Внимательно разглядываю себя в зеркало. Уши большие, нижние зубы лесенкой и прыщи на подбородке. Ничего не изменилось. Вот Кузнечик красивый. Волосы вьются, глаза большие, синие. Ресницы длиннющие. Ему бы ещё говорить научиться. Я на это надеюсь.
Залезаю на табуретку и рассматриваю свои ноги под форменной юбкой. Так, вроде не кривые. Что хорошо. Но тонкие какие-то. Что Михальцов в них нашёл - не понимаю. У нас в классе есть очень симпатичные девчонки. А он на меня смотрит и улыбается. Дурак.
С горя решаю помыться. Ванна старая, со ржавыми потеками. Но кто будет её менять? А хорошо бы сделать ремонт. Как у Галины Дмитриевны. Чтобы в квартире было красиво и чисто. Пушистый ковролин в нашей с Кузнечиком спальне. Обои в цветочек. Новый больший холодильник.
На ужин кормлю Папку и Кузнечика остатками хлопьев. Мама, как всегда, наелась конфет. Папка грустный - ему хочется сосисок.
- Ничего, завтра сварю, - утешаю я его.
Забираюсь в постель. Как-то я устала. Мы сегодня с Папкой стирку закладывали. А потом я всё развешивала на балконе. Постельное бельё очень тяжелое. Хорошо бы когда-нибудь придумали его одноразовое, как тарелки.
Черт. Домашку по математике сделать забыла. Ну и нафиг. Не вылезать же из-за этого из под тёплого одеяла.
Достаю с полки над кроватью книгу. Кто-то выкинул в мусор целых три тома. Почти новые. В красивых синих переплётах с золотым тиснением. Красивые. Знaчительные такие. Я когда подбирала - думала, что они в спальне будут хорошо смотреться. Потом открыла.
"Основы математического анализа" какого-то Фихтенгольца. Я уже прочитала про производные и дошла до интегралов. Площадь под кривой. Интересно. И понятно так всё изложено.
Беру тетрадку и карандаш. Черчу график за графиком. Тут разобрана одна теорема. Но, мне кажется, ее можно решить по-другому. Более красиво, что ли. Странно, алгебра - и красиво. Никогда бы не подумала.
Ох, уже три часа ночи. Как-то время быстро пролетело. Опять буду спать на уроках.
Глаза слипаются. Убираю книгу. Ночник оставляю включённым. Не люблю спать в темноте - мне всякие чудовища мерещатся.
Кузнечик успел перебраться ко мне на кровать. Он это делает не просыпаясь. Полный лунатик. Свернулся клубком и сопит, не выпуская из рук своей вечной игрушки. Пожарная машина уже порядком облезла. В кабине у неё сидит наглый рыжий кот в каске. А на лестнице ёжик, судорожно сжимающий пластмассовый брандспойт.
- Знаешь, - рассказываю машине, - у меня сирень пахнет на кухне. Правда, здорово? И меня сегодня пёс провожал. Мне кажется, его зовут Граф. А почему мне так кажется, я не знаю. Завтра на биологии пересяду поближе к Михальцову, чтобы ему удобнее было пялиться. И список я папке отдала. На обед, наконец, будут сосиски.
Хорошо бы съездить на поезде в другой город. А то я всё дома и дома. Хорошо, если бы Кузнечик заговорил, перестал смотреть сквозь меня и стал пожарным. Мама выключила бы телевизор и пошла на кухню жарить котлеты. А я стала самой популярной девчонкой в классе.
Машина понимающе качает пожарной лестницей.
Обнимаю жаркого Кузнечика и проваливаюсь в сон. Перед глазами плывут морские коньки интегралов.