Я хотела бы стать толстой и круглой, как рыба-шар.
Перекатываться неторопливо с волны на волну, как воздушный шарик, которому никогда не дано утонуть.
Никогда. Потому что в нем отражаются бесконечный океан и прозрачное небо.
И эта вселенская синева бьет по беззащитным глазам проплывающего мимо кита.
Тоже круглого.
И большого.
Такого большого, что на его спине свободно размещается треть Земли.
Большой и круглой.
Такой большой, что на ней легко уживаются тысячи и тысячи китов...
Тысячи и тысячи трудно считать людям, таким маленьким людям, которые плохо уживаются и с собой и с китами...
Людям намного легче считать единицы.
Чтоб китов было не тысячи, а единицы, у людей есть китобойный флот.
Такой большой, что он легко может истребить всех китов...
И китов становится все меньше и меньше...
Но когда-нибудь кит, у которого на спине легко и уютно разместилась треть Земли махнет устало хвостом и выдохнув радужным фонтаном воды неспешно нырнет в самые глубины океана.
Нырнет со всей сушей, со всеми морями, со всеми людьми и со всем их китобойным флотом...
И даже не заметит того, что произошло.
А потом также неспешно снова вынырнет к свету.
И ничего не изменится на тонкой грани между водой и небом.
Все то же ровное неторопливое спокойствие двух необъятных дремлющих стихий...
И все также маленький ультрамариновый воздушный шарик перекатывается с волны на волну и бьет безудержной синевой по беззащитным глазам вынырнувшего к нему кита.