Солнце клонилось к горизонту, раскалённый от дневной жары воздух стал прохладнее. В распахнутом окне ветер играл со шторами, надувая их, словно паруса. В игровой комнате стоял полумрак.
Пагсли и его сестра Уэнздей любили в ней уединяться. Комната напоминала музей невероятных вещей. Здесь хранились рыцарские доспехи, орудия пыток и многое другое.
Уэнздей, схватив брата за пухлую руку, потащила его к электрическому стулу, на котором когда-то казнили преступников. Впрочем, это было просто кресло с подлокотниками и высокой спинкой.
- Не веришь, что я меткая?
Уэнздей усадила Пагсли в кресло, привязала ему руки ремнями к подлокотникам, а голову вставила в шлем, прикреплённый к спинке. На шлем она водрузила красное яблоко. Пагсли весело подёргал руками, сказал:
- Крепко!
С довольной улыбкой Уэнздей взяла лук, установила стрелу, натянула тетиву, прицелилась в яблоко.
Несмотря на видимое спокойствие, Пагсли нервничал. В его глазах застыл страх.
- Целься в яблоко! - пискнул он.
- Куда, по-твоему, я целюсь? - возмутилась Уэнздей.
- В мой глаз!
Уэнздей снова прицелилась; её лицо было сосредоточенным. Медленно вдохнув, она сжала пальцы на тетиве. В напряжённой тишине был слышен только шелест листьев деревьев за окном. Уэнздей резко отпустила тетиву, стрела, просвистев в воздухе, пролетела всего на несколько дюймов выше яблока и вонзилась в портрет прабабушки - женщины с суровым взглядом и похожей на ведьму.
- Промах, - заявил Пагсли, довольно улыбаясь.
- Неправда! - возразила Уэнздей, устанавливая опять стрелу в лук. - Это был лишь пробный выстрел.
Она ещё дважды выстрелила. Первый раз попала в доску, на которой висели высохшие бабочки, птичьи перья и странные, непонятные косточки, второй раз - стрела ударилась о статую и упала на книгу по алхимии, лежащую на полу.
Пагсли прыснул от смеха. Он хохотал не над неудачей сестры, ему было смешно, что стрелы вели себя странно: ни одна не попала в яблоко.
Он любил свою сестру и знал, что она, несмотря на её страсть к пыткам, никогда не причинит ему настоящего вреда.
В комнату вошла мама, одетая в элегантное чёрное бархатное платье, облегающее стройную фигуру. Её красивое лицо, как всегда, не выражало эмоций. Окинув взглядом комнату, она остановила его на сыне.
- Уэнздей, не убей брата до ужина. Он через час, - сказала она.
- Хорошо, мамочка.
Когда мама ушла, Уэнздей освободила Пагсли. Он встал с кресла, потягиваясь и слегка потирая затёкшие руки.
- Ну что, ещё разок? - насмешливо спросил он.
Уэнздей задумчиво посмотрела на лук.
- Может быть, завтра, - ответила она, убирая его за спинку кресла. Там у неё хранились ещё шпаги, она увлекалась фехтованием.
- Если игра окончена, я пойду, - вяло сказал Пагсли, лениво направляясь к двери.
Как только он очутился за дверью, помчался в библиотеку, неуклюже переставляя толстые ноги. Он был пухлым розовощёким мальчиком. Пагсли огорчала его внешность, он хотел быть похожим на отца - стройного, высокого, элегантного джентльмена. Но мама Мортиша говорила ему, что надо принимать себя таким, какой есть.
В библиотеке было полно книг, они стояли в больших деревянных шкафах с ажурной резьбой, но Пагсли быстро нашёл нужную ему. Он взял книгу, раскрыл её и начал читать вслух...
Со страниц дунул сильный ветер, подхвативший Пагсли, словно пушинку. Он вылетел в окно и его понесло странствовать.
***
Он случайно открыл этот способ путешествия, когда дядюшка Фестер листал книгу, а потом поднялся в воздух и вылетел в окно. Но когда Пагсли попытался повторить тот же трюк, у него ничего не получилось. Ветер со страниц не дул и не поднимал его.
Пагсли не мог понять, почему... Но дядя Фестер пришёл на помощь. Он охотно раскрыл секрет. Всё дело заключалось в заклинании, напечатанном в книге на древнем языке, представлявшем собой смесь латыни с чем-то ещё, непонятным и пугающим.
Пагсли усвоил урок своего дяди: он читал заклинание ровным голосом, строго выдерживая интонацию, затем переворачивал страницу, где был изображен вихрь, бьющий из хрустального шара. Во время чтения Пагсли ощущал лёгкое покалывание в пальцах, словно его били током, однако магический ветер всё равно не начинал дуть.
Пагсли повторял свои действия снова и снова, но безрезультатно. Затем он вспомнил всё, о чём говорил дядя. Перед чтением заклинаний нужно избавиться от посторонних мыслей и сосредоточиться на энергии ветра.
Закрыв глаза, Пагсли представил себе мощный вихрь, чувствуя, как ветер пронизывает его волосы, как он поднимается в воздух, лёгкий и свободный. Его дыхание стало глубоким и медленным, легкие наполнялись свежим воздухом. Внутри него нарастало ощущение энергии, прилива неизвестной силы.
Пагсли снова начал чтение заклинания, теперь каждое слово у него звучало искренне и проникновенно. Страницы книги зашуршали, оттуда повеял слабый, но ощутимый ветерок. Пагсли почувствовал, как его тело становилось легче, словно его поднимали невидимые руки. Открыв глаза, он увидел, как вихрь на странице начал вращаться всё быстрее, разбрасывая сверкающие искры. Ветер усиливался...
После нескольких тренировок Пагсли уверенно управлял ветром и был готов к путешествию.
***
Ветер стих, и Пагсли плавно опустился на скамейку, возле которой девочка в кошачьей маске мягко мурлыкала, грациозно и плавно двигалась, подражая кошке во время охоты.
Дети в масках животных бегали вокруг, прыгали, скакали на четвереньках, мяукали и лаяли, играя в мяч. Девочка-кошка замерла и прыгнула, ловя мяч в воздухе. Поймав его, она села на корточки, охраняя свою добычу. Мальчик-собака, рыча и лая, подполз к ней на четвереньках, пытаясь забрать мяч. К ним присоединились остальные члены стаи.
Началась звериная потасовка. Вскоре стая отобрала добычу, и борьба за обладание мячом уже шла в другом месте.
Побеждённая девочка-кошка, запрыгнув на скамейку, скрутилась в клубочек и жалобно мяукала, как маленький котёнок. Пагсли погладил её по спине. В летний жаркий вечер девочка была одета в майку и шорты с пришитым к ним красивым пушистым кошачьим хвостом из искусственного меха с длинным ворсом.
Приподняв голову, девочка посмотрела на Пагсли сквозь прорези для глаз кошачьей маски. Потом она села, уже не подражая животным.
- Я не плачу. Мне не больно. Я злюсь на себя, что не смогла удержать мячик и теперь не могу сегодня быть вожаком. Всё из-за двух злобных квадроберов. Они меня покусали, - сказала девочка, показывая рану на руке, из которой выступала кровь.
Она достала из кармана шортов носовой платок, приложила его к ране.
- К нашей игре редко присоединяются агрессивные квадроберы. Она проходит у нас мирно. Подерёмся немного, но никто никого не кусает и не царапает. Видишь пожилую женщину на скамейке? - девочка показала головой, куда смотреть. - Её внук - агрессивный квадробер. Она на поводке его привела. Другого я не знаю, он впервые в нашей игре. Мы его приняли, не знали, что он такой. Хочешь к нам присоединиться?
Пагсли расплылся в улыбке.
- Подожди, - остановила его девочка.
Она взяла сумку-рюкзак, достала из неё кошачью маску, оторвала от неё украшение - цветок из шёлка.
- Надень, - сказала она Пагсли.
Пока он надевал маску, девочка достала из сумки телефон, позвонила маме и сообщила, что дома будет через час.
Пагсли с интересом наблюдал за ней, затем спросил:
- Что это такое? - Он показал на мобильный телефон.
Девочка с удивлением посмотрела на него.
- Телефон, - сказала она.
- Обманываешь. Таких телефонов не бывает.
- А какие, по-твоему, бывают?
- У нас в особняке стоит телефонный аппарат с диском и трубкой.
- Ты как из глухой местности. Твой особняк находится в лесу?
- В Кладбищенском переулке, - ответил Пагсли.
- Мне нравится твоё чувство юмора. У меня дома тоже есть телефонный аппарат с трубкой, а это мобильный телефон с сенсорным экраном. По нему можно не только звонить, но и выходить в интернет, играть в онлайн-игры.
- Это как? - с интересом спросил Пагсли.
Он догадался, что попал в другое время, как в книге Марка Твена "Янки из Коннектикута при дворе короля Артура". Только Янки оказался в прошлом, а он в будущем. Пагсли охватило волнение.
- Не знала, что в наше время есть такие, кто никогда не видел мобильного телефона, - сказала удивленная девочка и ловко провела пальцем по экрану телефона. На нем появилась яркая картинка - заставка с изображением мультяшного кота.
- Смотри, - сказала она, перевернув телефон.
- Здесь есть камера. Я могу сфотографировать тебя, если хочешь.
- Хочу, - сказал Пагсли.
Девочка навела камеру телефона на него, сфотографировала. Показала ему фото. Пагсли смотрел с восторгом.
- Ты ловкий фотограф, - сказал он.
- Это не сложно. Телефоном любой может фотографировать. А это мои фотографии, - девочка показывала на снимки, где она на школьном дворе. - А это мои друзья. А это... - она улыбнулась. - Моя кошка, Мурка.
Девочка показала, как войти в интернет, запустила какую-то игру - на экране появились яркие бегущие фигурки и звуки динамичного саундтрека. Пагсли с интересом наблюдал, как она ловко управляет игрой, одним пальцем на экране.
- Волшебство, - прошептал он.
- В интернете много интересного. Ты можешь посмотреть фильмы, почитать книги, пообщаться с друзьями... Мне пора. Маску оставь себе. Игра еще не скоро закончится. Можешь прямо сейчас заняться квадроберком. Как тебя зовут?
- Пагсли.
- Меня Элен. Завтра увидимся.
Девочка ушла. Пагсли с помощью книги вернулся домой.
Он снова стоял в библиотеке, будто не перемещался в далекое будущее, где дети занимаются квадроберком и у них есть интернет. Но в доказательство того, что он был там, у него осталась маска кошки. Пагсли, поставив книгу на место, побежал в игровую.
Уэнздей возилась с коллекцией любимых засушенных бабочек.
- За тобой упыри гоняются? - спросила она взволнованного брата. - Как тебе эта бабочка?
Уэнздей показала на огромного засушенного махаона.
- Само совершенство, - Пагсли скривил лицо, будто увидел мерзость. - Послушай...
Он рассказал, что с ним приключилось. Она слушала его внимательно, с выражением лица, по которому невозможно понять, верит она ему или нет, но кошачья маска ей понравилась.
Уэнздей надела её на брата, а затем еще и собачий ошейник с поводком. Объяснять Пагсли, что он должен делать, ей было не нужно. Он тут же встал на четвереньки, она взяла его за поводок, и они пошли в столовую, где все уже собрались за столом к ужину.
Уэнздей поставила тарелку с кашей на пол, Пагсли, подражая котенку, ел и мурлыкал от удовольствия.
- У нас милые дети, - сказала Мортиша, взглянув на мужа взглядом, полным любви, страсти и обожания, когда они направлялись в спальню.
- Да, киска моя, - ответил Гомес с тем же взглядом.
- Я жду, что ты меня задушишь ночью, и я буду лежать в гробу счастливая.