Еще только начинало светать, как на сторожевой башне Остроленки снова запел рожок. Эвелина услышала его сквозь сон, настолько крепкий, что ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы вынырнуть на поверхность сознания. Легкий шелест одежды подсказал ей, что герцог уже на ногах. Она открыла глаза и увидела на фоне оконного проема его силуэт. Одетый только в узкие темные литовского покроя штаны, герцог смотрел в окно, стараясь разглядеть, что происходит возле въездных ворот. В опочивальне было все еще полутемно, так что Эвелина смутно видела его четкий профиль. Словно почувствовав ее взгляд, герцог обернулся от окна, и она снова изумилась варварскому великолепию его фигуры: высокий, длинноногий, с широким разворотом плеч и узким поясом, он напомнил ей богов из скандинавских саг, которые так любила рассказывать ей на ночь ее новгородская бабушка. Она зажмурилась, как девчонка, чтобы не спугнуть своего счастья, этот мужчина был ее мужем, и она любила его.
- Кто-то приехал? - сонно спросила Эвелина, не вставая.
Во въездные ворота забарабанили, требуя немедленно отворить их для новоприбывших, в открытое окно Эвелина отчетливо различила звон и бряцанье оружия, гортанную литовскую речь и удивленно подняла глаза на герцога, уже успевшего одеться полностью, который пересекал опочивальню, направляясь к двери.
- Это литвины?
- Я думаю, это сам великий князь, - герцог невесело усмехнулся. - Только Витовт может производить столько шума при своем прибытии. Судя по всему, что-то случилось. Витовт даже не прислал гонца предупредить о своем появлении!
Эвелина широко распахнула глаза. Последние остатки сна испарились мгновенно.
- Вы шутите! - вскричала она.
- Посмотрите в окно.
Накинув на плечи легкий кружевной пеньюар, Эвелина подошла к окну. На внутренний двор Остроленки въезжал небольшой отряд из пятнадцати человек, или около того, на пиках которых развивались и хлопали флажки и вымпелы с гербами Погони, такие знакомые и приметные, что их нельзя было спутать ни с какими другими. Один из всадников поднял голову, и взгляд его светло-коричневых рысьих глаз встретился с глазами Эвелины. Великий литовский князь обнажил в улыбке крепкие белые зубы и, одним движением скинув с седла на землю свое крепкое сухопарое тело, снова посмотрел вверх, на Эвелину, и отвесил ей легкий поклон. Эвелина также наклонила голову в знак приветствия и поспешила отойти от окна. Несмотря на свое девичье восхищение подвигами великого литовского князя, она почему-то всегда чувствовала легкий озноб, встречаясь с ним лично.
Она обернулась и огляделась по сторонам, ища глазами герцога, но он уже покинул опочивальню. Тогда Эвелина снова подошла к окну, как раз вовремя, чтобы увидеть, как спустившийся по ступеням господского дома, герцог Монлери, с вежливой улыбкой хозяина на устах, приветствовал великого князя. Она с изумлением успела увидеть, как Витовт порывисто обнял герцога и трижды, по русскому обычаю, расцеловал его в обе щеки.
- Раз тебя видеть живым и здоровым, Корибут! - услышала она взволнованный голос великого князя.
- Твой замок выглядит как крепость, готовая к осаде, - пошутил великий князь. - Большой отряд европейских рыцарей и венгров на подходах, поляки прямо под стенами замка. Ты готовишь небольшую войну для своих соседей?
Эвелина услышала, как герцог рассмеялся, а затем объяснил великому князю, что происходит:
- Поляки принадлежат к свите короля Ягайло и княгини Александры, венгры посланы моими анжуйскими родственниками, а европейцы - люди кузенов моей жены, приехавших навестить ее в Польше.
- Празднуют, значит, твое возвращение! Как же я сам не догадался! - язвительно отозвался Витовт. - Ягайло уже тут как тут! Что же он тебе предлагает?
Герцог ничего не успел ответить. В открытые ворота княжеского двора влетел белый жеребец-трехлетка, верхом на котором сидел, хохоча во все горло, Андрей Острожский. Заметив на дворе отца и людей великого князя, мальчик перестал смеяться и резко натянул поводья, останавливая коня. Породистый арабский жеребец закрутился и заплясал на месте, недовольный его действиями, храпя и пофыркивая, мотая из стороны в сторону головой с развивающейся белой шелковистой гривой, но Андрей был неумолим. Как только конь успокоился и перестал артачиться, мальчик мигом слетел с седла и, подхватив коня под уздцы, ласково похлопывая его по морде и нашептывая ему что-то на ухо, передал его подоспевшему юноше-конюшему.
Герцог выступил вперед и строго сказал:
- Анри, я просил тебя никогда не ездить на Андалузце без седла и стремян!
Великий князь в удивлении смотрел на хрупкого сложения светловолосого мальчика, не веря, что тот только что легко справлялся с большим норовистым конем.
- Прости, папа! - покаянно сказал Андрей, опустив глаза и не глядя на отца. - Я думал, что узды будет вполне достаточно.
- Это твой сын?! - неверяще спросил Витовт, во все глаза разглядывая мальчика. - Но он же должен быть совсем мал?
- Мне шесть лет! - гордо вскинув голову, сказал Андрей, бесстрашно уставившись на великого князя. - И я вовсе не мал! У меня уже есть свой конь! Настоящий конь, а не какой-нибудь пони!
- Анри, немедленно перестань пререкаться и поздоровайся с его светлостью, великим князем Литовским, Витовтом-Александром! - сдерживая смех при взгляде на ошеломленное лицо Витовта, сказал герцог, стараясь, чтобы его голос звучал по-прежнему строго.
Мальчик вытаращил глаза на высокого сухопарого человека, стоящего рядом с отцом, на котором был лишь темный походный плащ и совсем никаких украшений, кроме тонкого обруча короны на шлеме, который он держал в руках.
- Вы - великий князь Витовт?! - не удержался от восклицания он, но потом, опомнившись, вежливо, с достоинством поклонился и заученно произнес традиционные слова приветствия.
Герцог кивнул, когда он закончил и, в свою очередь, официально представил его великому князю:
- Ваша светлость, Анри-Александр, мой сын.
Витовт внимательно, с любопытством, смотрел на мальчика.
- Отца, значит, не слушаешь, берешь коня без спросу и ездишь верхом без седла и стремян, по-литовски? - задумчиво пробормотал себе под нос он, усмехаясь при виде того, что, судя по всему, обувь младший Корибут игнорировал так же успешно, как седло и стремена для лошади: мальчик был босоног, в коротких, по колено, узких светлых кожаных литовских штанах и белой европейской рубашке с открытым воротом. В больших темно-синих глазах, сверкнувших на минуту из-под длинных темных пушистых ресниц, просквозил веселый вызов.
- Хорош! - подвел итог великий князь, снова оборачиваясь к герцогу. - Распорядись разместить моих людей, Корибут, и пошли будить наших литовских родственников - Ягайло и Александру. У меня к ним небольшой разговор, касающийся тебя, мой дорогой князь - хранитель тайн и секретов литовского королевского дома. Этот рыжий Радзивилл, надо полагать, тоже здесь?
Эвелина с облегчением вздохнула, видя, как смышленый Андрей, воспользовавшись тем, что великий князь отвернулся от него и разговаривает с отцом, быстренько удрал в дом. О чем-то тихо беседуя, великий князь и герцог поднялись по ступеням господского дома и исчезли в дверях.
Эвелина не успела отойти от окна, как увидела, что в ворота замка снова раскрылись и в них въехала карета, сопровождаемая почти сотней гайдуков. Карета остановилась во дворе, один из сопровождающих ее гайдуков спешился, откинул подножку кареты, раскрыл дверцу и наружу, к вящему удивлению Эвелины, вышел бодрый старик, одетый по литовской моде прошлого века, в котором она безошибочно узнала одного из самых могущественных магнатов Литвы - князя Федора Острожского, отца княгини Алиции.
Эвелина почувствовала, как мелкие мурашки страха пробежали по коже ее спины. В замке, без сомнения, происходило что-то важное, непонятное ей, и оттого еще более странное и страшное.
Два часа спустя после приезда Витовта в Остроленку, король Ягайло, княгиня Александра и все, кого великий князь счел нужным пригласить для разговора, вновь собрались в Большой зале Остроленки.
Князь Земовит откровенно зевал.
- Это какое-то безумие! - шепотом жаловался он брату. - Причем, или заразное безумие, или безумие, передаваемое по наследству в нашей семье! Сначала польский король, дядюшка Ягайло, изводил нас совещаниями, теперь и великий литовский князь, дядюшка Витовт, взялся за это! Какая только нелегкая его принесла? Нам теперь только второй пары волков здесь не хватает - нашего дорогого отца и короля Сигизмунда Венгерского!
Витовт повел своим янтарным глазом в его сторону, и князь Земовит замолчал.
- Я собрал вас всех, принадлежащих к моей семье потому, что настало время раз и навсегда прояснить некоторые вопросы относительно моего возможного наследника, - быстро проговорил Витовт.
Король Ягайло и княгиня Александра обменялись многозначительными взглядами.
- Мой сиятельный брат, - с насмешкой сказал Витовт, отдавая легкий поклон королю Владиславу Ягелло. - Я хочу поговорить с тобой об этом примечательном молодом человеке.
Он указал на герцога, на что тот иронично улыбнулся ему в ответ и пожал плечами. Княгиня Александра превратилась в слух.
- Князь Острожский? - вопросительно сказал Витовт, ожидая от герцога хоть какой-то реакции.
- Герцог Монлери, - поправил его молодой человек.
- Замечательно, - несколько непоследовательно согласился Витовт и, снова посмотрев на короля, продолжил:
- Знаешь ли ты, брат мой Ягайло, что князь Острожский, или герцог Монлери, как он ныне предпочитает называть себя, является обладателем креста моего покойного сына?
- Крест Гедемина! - с ужасом прошептала княгиня Александра. - Этого не может быть!
Витовт требовательно посмотрел на герцога и в ту же минуту попросил, стараясь, по возможности, смягчить резкость своего тона, вызванную невольным волнением:
- Покажите ему крест, Зигмунт! Я знаю, он у вас.
Герцог вздохнул, снова пожал плечами и, подойдя к столу, положил на него крест, который он предварительно снял у себя с шеи. Нахмурившись, Ягайло стремительно двинулся к столу, схватил крест и тут же, словно обжегшись, снова бросил его на стол. Одного взгляда на крест Гедемина, тускло поблескивающего в свете скудного утреннего освещения залы, оказалось для него достаточным, чтобы признать подлинность креста.
- Этого не может быть! - скорее от неожиданности, чем от уверенности в том, что он говорил, повторил король вслед за своей сестрой, княгиней Александрой.
- Что вы можете об этом сказать, Зигмунт? - помедлив, обратился к герцогу уже сам король.
Витовт впился глазами в лицо молодого человека.
- Я могу лишь повторить то, что уже сказал великому князю шесть лет назад. Этот крест не принадлежит мне.
- Как же он попал к вам? - живо спросил Витовт.
- Мне одел его на шею князь Наримант.
- Когда? - резко спросил великий князь.
- Почти двадцать лет назад. Ваша светлость, - герцог смотрел в лицо Витовта. - Я уже сказал вам, кому принадлежит это крест. То, что сделал Волк, было сделано по сиюминутному порыву. Он сохранил вашим детям жизнь, но захотел разыграть эту карту в своих интересах. Это было давно. В настоящий момент Волк мертв, Зигмунт Острожский мертв, ваш младший сын погиб во время Крымской кампании. Что вы хотите от меня?!
Подвижные ноздри длинного породистого носа Витовта задрожали от гнева.
- Я хочу доказательств, что ты не являешься моим сыном! Крест у тебя!
- У меня нет таких доказательств, - тихо сказал герцог. - Как нет доказательств того, что я - ваш сын.
В наступившей тишине голос князя Александра, обратившегося с обычной едкой насмешкой к своему брату Земовиту, прозвучал неожиданно громко:
- Боже мой, - сказал сын мазовецкого князя, - если дядюшка Витовт усыновит князя Острожского, боюсь, что Польше придет хана!
Княгиня Александра безудержно расхохоталась.
Король Владислав Ягелло, великий князь литовский и оба ее сына обернулись к ней и посмотрели на нее так, словно она сошла с ума.
- Мой дорогой племянник, - отсмеявшись, сказала княгиня Александра, обращаясь к герцогу и при этом заметно нервничая, - мне очень не хочется разгребать весь этот анжуйский династический мусор, но поверь, у меня нет иного выхода. Боюсь, другим способом Витовта не остановить! Пожалуй, настало время сказать этим слепым литовским князьям, вылезшим из русских болот, чьим сыном на самом деле ты являешься. Не думаю, что это слишком обрадует моего родного брата, но я уверена, что моего кузена Витовта это, несомненно, разочарует!
- Что ты имеешь в виду, Альгида? - называя княгиню Александру ее литовским, языческим именем, спросил Витовт.
- Всего лишь то, что вы оба, слепые кроты, так и не смогли углядеть! - не совсем вежливо ответила княгиня Александра, словно снова превращаясь в необузданную литовскую княжну, внучку Гедемина.
- Откройте глаза, посмотрите на него! - она кивнула в сторону герцога. - Ради всех святых, он похож на своего отца как две капли воды! Ну же, смотрите!
- Какого черта! - хмуро сказал король Ягайло. - Он совсем не похож на Нариманта!
- Сын Волка и Алиции Острожской, - задумчиво проговорил великий князь, не сводя глаз с побледневшего герцога. - Темный блондин с темными глазами. Алиция точно была его матерью, я вижу ее черты в нем. Но Волк?!
- Ну же, Вит! - тихо сказала княгиня Мазовецкая.
- Помнится, к красавице Алиции Острожской был очень неравнодушен твой муж! - вспомнил Витовт, не удержавшись от случая поддеть свою кузину. - Надеюсь, он не твой сводный сын? И не поэтому ты его всегда так опекала?
- Какой вздор!
Видимо, симпатия князя Земовита Мазовецкого к матери герцога была действительно общеизвестным фактом, потому что княгиня Александра вспыхнула и с видимым раздражением в голосе поспешила освежить память Витовта в нужном направлении:
- Вспомни, Вит, где провела Алиция несколько лет, прежде чем окончательно вернуться в Польшу и затвориться в Остроленке? Только через несколько лет после этого мы узнали, что у Нариманта, оказывается, появился еще один сын!
В глазах великого литовского князя замерцали огоньки понимания. Он снова посмотрел на герцога и внезапно остановился, словно наткнувшись на невидимую стену.
- Людовик Анжуйский! - вскричал он, в безмерном удивлении глядя на княгиню Александру. - Невероятно!
- Браво, Вит! - вскричала мазовецкая княгиня.
- Мой дорогой брат, - она посмотрела на Ягайло. - Ты все еще не понимаешь, что происходит?
Польский король выглядел озадаченным. Тогда княгиня Александра, понизив голос, сказала, глядя по очереди сначала на герцога, потом на князя Витовта, потом на короля Ягайло:
- Дело в том, что наш дорогой князь Острожский, он же герцог Монлери, якобы принадлежащий к Анжуйскому сицилийскому дому, в действительности является принцем Анжу, сыном короля Людовика Великого и Алиции Острожской!
Ее слова произвели впечатление разорвавшейся бомбы. В то время как Витовт ошеломленно молчал, стараясь переварить неожиданную новость и одновременно просчитать в уме все возможные ее последствия для себя лично и для своих политических планов, а король Ягайло попросту схватился за голову, князь Александр, как всегда, оказался на высоте:
- Стало быть, старина Острожский имеет больше прав на польский престол, чем дядюшка Ягайло? - озадаченно спросил он у матери. - Вот это фокус! А мы-то все думали, что он сын Ядвиги и ее австрийского герцога! А он, оказывается, сын Людовика Анжуйского!
- Незаконный сын! - опомнившись, закричал король.
- У меня есть сведения, - хладнокровно сказала княгиня Александра, - что Людовик тайно венчался с Алицией в 1380 году и намеревался сделать ее свое королевой.
- Еще одна состряпанная тобой фальшивка! - вышел из себя король. - В это время она была замужем за Наримантом! А сам Людовик женат на Эльжбете, дочери душа Стефана!
- Этой боснийской шлюхе, подстилке Миклоша Гараи! - не выдержала княгиня Александра. - После семнадцати лет бесплодия с Людовиком, три дочери подряд с разницей в год-полтора! Он даже не короновал ее ни разу, ни королевой Венгрии, ни Польши!
- Единственный сын Людовика Анжуйского, короля Венгрии и Польши, - задумчиво сказал Витовт. - Известный как Анжуйский Львенок и признанный всеми европейскими дворами! Потерянный анжуйский принц!
Он обернулся к герцогу, все это время хранившему молчание.
- Черт побери, пожалуй, лучшего наследника для Литвы мне не найти! Если Ягайло так и не обзаведется потомством, мой преемник сможет объединить под своей рукой Русь, Польшу и Литву! Это будет великое королевство!
- Для этого тебе и твоим наследникам сначала надо стать королями! - закричал Ягайло.
- Подумаешь! - пожал плечами Витовт. - Венгры и чехи предлагают мне королевскую корону чуть ли не раз в месяц. А я вот возьму и соглашусь! И, вдобавок, намекну им, что оставлю мое королевство сыну Людовика Великого, короля Польши и Венгрии! Клянусь Вижутасом, это еще даже лучше, чем если бы ты был моим собственным сыном, Острожский!
- Это безумие! - твердо сказал герцог.
- Это правда, малыш, - раздался от дверей голос старого князя Федора Острожского, а затем и сам могущественный литовский магнат, с богатством и влиянием которого должен был считаться сам польский король и великий литовский князь Витовт, вошел в Большую залу.
Он двигался немного замедленно, подволакивая левую ногу, поврежденную им в молодости в сражениях в Жемайтии и, очевидно, разболевшуюся во время долгого путешествия через всю страну в Остроленку. Слуги засуетились вокруг него, предлагая ему присесть и стараясь устроить его поудобнее.
- Это был феерический роман, - прикрывая глаза, продолжал старый князь немного погодя, после того, как он удобно устроился в кресле, положив больную ногу на подушечку, принесенную заботливой прислугой. - Король Лайош Венгерский, видный мужчина, в самом расцвете сил в свои пятьдесят с лишним, и моя дорогая Алиция, молодая и красивая, так похожая на твою жену, несравненную княгиню Острожскую... Оба несвободные, но любовь не спрашивает позволения! К несчастью, твой отец умер от несчастного случая, когда тебе всего лишь исполнился год! А когда хитрые орденские ищейки узнали о твоем существовании, на вас развернулась такая охота, что Алиция в панике прибежала ко мне. Знаешь, кто возглавил эту охоту?! Этот убийца детей и женщин, император Священной Римской империи, узурпатор венгерского трона, проклятый австрияк и крестоносец Сигизмунд!
- Он действительно скотина! - с чувством согласился князь Александр. - К тому же, мелкий гадкий предатель и мздоимец. Один из ваших друзей, матушка?
- Какого черта! - возразила мазовецкая княгиня, вспоминая времена своей молодости и чувствуя себя свободной в компании своей литовской родни. - Выбор друзей - дело политическое, оно не зависит от моих личных симпатий!
- Зачем вы это делаете, дедушка?
Не двигаясь с места, герцог смотрел в такое знакомое ему с детства лицо своего старого русского деда, который исключительно благодаря личным качествам и военным подвигам сколотил себе маленькое королевство в центре Литвы, и видел его умные, цепкие серо-стальные глаза, некогда темно-дымчатого цвета, но с возрастом выцветшие до стального оттенка. Старый магнат прекрасно понял, что он имеет в виду и не отвел глаз.
- Я хочу, чтобы ты остался в Литве! - выдержав взгляд герцога, сказал он. - Ты мой единственный дееспособный внук, сын моей дорогой Алиции, моя плоть и кровь! Что удивительного в том, что хочу оставить свои земли и свое имя тебе? Я защитил тебя, когда ты нуждался в защите, дал тебе деньги и положение в Литве и Польше. Настало твое время платить долги.
В Большой зале повисла напряженная тишина.
- И в каком качестве ты хочешь, чтобы я остался в Литве? - наконец, спросил герцог.
- В качестве князя Острожского! Я официально признаю тебя своим наследником и буду просить польского короля и князя Витовта о передаче тебе всех прав и титула Острожских князей, - вскинув голову, блеснул глазами старый магнат. - Думаю, они пойдут мне в этом навстречу!
Князь Александр, уже давно сидевший, закрыв голову руками, словно защищаясь от того, что происходило в этой зале, отвел руку с лица и, открыв глаз, с интересом посмотрел на герцога, ожидая его ответа.
- Вам не кажется, что самое время позвать сюда Эвелину и Андрея, для того, чтобы помочь нашему дорогому Зигмунту сделать правильный выбор? - негромко спросила княгиня Александра.
Герцог стремительно обернулся и сказал одно единственное слово:
- Нет!
Но идея мазовецкой княгини уже стала понятной великому князю Витовту. Он с ожиданием посмотрел на старого князя Острожского, ожидая от него согласия и инициативы в том, чтобы послать за Эвелиной. Видя омрачившееся лицо герцога, старый князь медлил, но княгиня Александра не колебалась ни минуты:
- Янек! - сказала она своему секретарю, - попросите слуг или сходите сами и пригласите нам прекрасную княгиню и ее очаровательного баловника-сына.
В Большой зале Остроленки продолжала стоять зловещая тишина до тех пор, пока дверь не открылась и на пороге не показались Эвелина и Андрей.
Король Владислав Ягелло немедленно поднялся со своего места и поспешил навстречу Эвелине. Скрывая улыбку, княгиня Александра обменялась многозначительным взглядом с удивленно приподнявшим брови великим князем и строго посмотрела на князя Александра, уже открывшего рот, чтобы сказать что-то по обыкновению примечательное. Поймав взгляд матери, князь Александр комично пожал плечами и послушно воздержался от комментариев, предпочитая не ссориться с матерью. Эвелина огляделась по сторонам, увидела приближающегося к ней с ласковой улыбкой польского короля, развалившегося в кресле великого литовского князя, застывшую у высокого окна княгиню Александру, и, наконец, старого князя Острожского, сочувственно улыбнувшегося ей со своего места у камина в Большой зале, и даже немного растерялась от неожиданности. Опомнившись от изумления, вызванного столь высоким собранием, она присела в глубоком реверансе перед польским королем и великим князем Литовским, а гордый приглашением Андрей, увидев деда, забыв обо всем на свете, бросился к нему.
- Дед, представляешь, отец подарил мне настоящего жеребца! - сразу выпалил главную новость он, от возбуждения забывая поздороваться. - Белого! С косматой гривой! Во-о-о-о-о-т такого здоровенного! - мальчик широко развел руками в стороны. - Но он очень добрый! - поспешил успокоить деда он. - Его зовут Андалузец!
- Парнишка настоящий литвин! - похвалил Андрея великий князь, улыбаясь сначала горячности и задору, а потом смущению, отразившемуся на лице мальчика, как только он осознал всю невежливость своего поведения. - Такой малой, а ездит на коне не хуже настоящего воина! Дедушкина выучка, надо полагать?
Княгиня Александра оторвалась от созерцания природы за окном и тоже с улыбкой взглянула на мальчика. Аккуратно одетый и причесанный Андрей, со своей броской внешностью и хорошим сложением, унаследованным от родителей, уже сейчас обещал превратиться в необычайно привлекательного подростка, а потом и юношу. Больше всего княгиню Мазовецкую привлекали в нем его глаза - большие, темно-синие, окаймленные темными длинными бархатными ресницами, в которых всегда горел огонек лукавства и живого пытливого ума.
- Моя дорогая прекрасная пани Эвелина! - между тем тихо проговорил Эвелине король, касаясь губами кончиков ее пальцев. - Я даже не предполагал, что так скоро снова увижу вас!
- Ягайло становится смешон! - сердито прошептала княгиня Александра, недовольная поведением брата, отвлекаясь от разглядывания Андрея. - Кто-то должен его остановить! Это уже переходит все границы.
- Что случилось, ваше величество? - между тем, спросила Эвелина тем самым мягким тоном, каким она всегда предпочитала говорить с королем.
- Ваш муж, прекрасная пани Эвелина, снова удивил нас, - невольно подлаживаясь под ее тон, сказал король Ягайло намного менее резко, чем намеревался.
- Ягайло! - резко прервал его герцог. - Разрешите мне самому поговорить с женой!
Неприятно удивленая его непонятной и неоправданной резкостью, Эвелина обернулась и ее светлые глаза вопрошающе устремились на герцога, словно безмолвно требуя объяснений.
- Так Эвелина ничего не знает? - спросил король, слишком удивленный этим фактом, чтобы обратить внимание на тон герцога.
- Ну уж нет, Корибут! - живо вмешался великий князь. - Прекрасная Гражина, как называют твою жену в Литве, узнает все сейчас, и от нас. У тебя было много времени поговорить с ней откровенно, но ты не сделал этого.
- Что происходит? - тихо спросила Эвелина, напуганная мрачным выражением лица герцога. Ее тонкие пальцы вздрогнули в руке короля, все еще продолжавшего держать ее руку.
- Не волнуйтесь, моя дорогая! - проникновенно сказал король. - Все худшее уже позади. Только что выяснились очень примечательные факты из биографии вашего мужа. Факты, которые, надо полагать, позволят ему принять правильное решение и остаться с вами и Андреем в Литве или в Польше.
- Какие факты? - Эвелина продолжала упорно смотреть на герцога, который, наклонив голову, предпочитал хранить молчание.
Вместо этого, опередив короля, вновь собиравшегося открыть рот для объяснений, в разговор вмешался старый князь Федор Острожский.
- Подойди ко мне, мое дорогое дитя, - властно сказал он, и тут же добавил, обращаясь к королю, словно оправдывая свое поведение. - Ваше величество, я думаю, будет лучше, если я поговорю с моей прекрасной невесткой сам.
Эвелина с облегчением, не укрывшимся от зорких глаз наблюдавших за ней герцога, великого литовского князя и княгини Александры, высвободила свои пальцы из рук короля и, приблизившись к могущественному литовскому магнату, приходившемуся ей тестем, остановилась рядом с ним, по другую сторону от усевшегося рядом с креслом деда прямо на полу Андрея.
- Дело в том, деточка, что я хочу, чтобы Зигмунт остался в Литве и принял на себя управление моими владениями. Великий князь хочет того же самого, с одной единственной разницей, что он предлагает ему свое королевство.
- Но на каком основании? - изумилась Эвелина. - Он ведь принц Анжу, европейский герцог и крестоносец!
Старый князь Острожский бледно усмехнулся.
- Сожалею, душа моя, но ваш муж сказал вам не все. Может быть, он этого не помнил, может быть, просто до поры до времени не хотел волновать вас. Вы слышали что-нибудь об Анжуйском Львенке?
Эвелина чуть прищурила светлые глаза, вспоминая смутные слухи, ходившие по замку.
- Вы имеете в виду историю о якобы единственном сыне короля Лайоша Великого? - наконец, неуверенно спросила она.
- Именно.
- Но я всегда полагала, что это всего лишь слухи? - добавила она, поколебавшись.
- Не совсем, - старый князь Острожский остался невозмутим, несмотря на волнение, отражавшееся на лицах принцев и королей литовского и польского королевского дома. - Анжуйский Львенок существовал на самом деле. Он был сыном короля Лайоша Великого, которого, как вам известно, называли в Польше Людовиком Анжуйским, и моей дочери Алиции Острожской. Другими словами, ваш муж и мой дорогой внук, Эвелина, является единственным, но незаконным сыном короля Венгрии и Польши. Вопрос о его происхождении всегда был чрезвычайно чувствительным местом в нашей семье, в первую очередь, из-за элементарных соображений его личной безопасности. Со своей стороны, наш анжуйский принц сильно переживает о нелегитимности своего рождения. Он забывает, что основатель литовской королевской династии, великий князь Гедемин, тоже был внебрачным сыном своего отца, также как и великий герцог Нормандии, Вильгельм Завоеватель, положивший начало королевской династии в Англии!
Эвелина ошеломленно прикрыла глаза, словно от яркого солнечного света. Когда она открыла их вновь, в них забрезжила искра понимания:
- Вы хотите сказать, что мой муж является этим самым мифическим потерянным принцем, Анжуйским Львенком?! - наконец, тихо произнесла она.
- Черт возьми, Эвелина всегда была умницей! - не удержался от замечания князь Александр. - У меня, как и у дядюшки Ягайло, эта загадка заняла гораздо больше времени!
- Стало быть, - теперь Эвелина теперь в упор смотрела на герцога. - Вы вовсе не европейский принц и крестоносец. Вы - сын Алиции Острожской и короля Людовика Анжуйского, родной внук князя Федора Острожского?
- В самую точку! - похвалил ее литовский магнат, но тут же поправился. - Точнее, со стороны своего королевского отца, он может считаться крестоносцем и последним принцем венгерского происхождения, принадлежащим к Анжуйскому сицилийскому королевскому дому, известному в Венгрии как Арпады. По другой своей половине он литвин и даже, в какой-то степени, Гедиминович.
- Так в чем же цель этих откровений, ваша светлость? - смахнув с глаз слезы разочарования от неискренности герцога, ни словом не упомянувшего ей о своем происхождении, спросила Эвелина, собрав воедино всю свою выдержку и снова отважившись взглянуть на своего тестя.
Литовский магнат порывисто сжал ее руку. Серые глаза его блеснули от вспыхнувшей в них надежды:
- Уговорите Зигмунта остаться в Литве! В любом качестве, пусть он выбирает сам, какое из них ему больше подходит - приемника Витовта или моего наследника, князя Острожского! Мне все равно! Вы ведь хотите остаться в Польше или в Литве, Эвелина?
- Боюсь, что это не зависит от меня, - наклонив голову, чтобы сдержать подступавшие к горлу слезы, сказала Эвелина. - Герцог Монлери уже сделал свой выбор!
- Вы же литвинка, княгиня! - воскликнул Витовт. - Боритесь! Вспомните, что вы сделали в Торуньских лесах, чтобы спасти Острожского, вспомните, как вы последовали за ним на поле Грюнвальда! Посмотрите на него! Только вы можете снова превратить его из какого-то там итальянского герцога в нашего князя Острожского!
Эвелина вскинула голову. Ее светлые волосы, небрежно уложенные короной на голове, отливали золотом в свете выглянувшего утреннего солнца. Несколько минут она медлила, прежде чем заговорить, а когда она заговорила, в ее голосе звучала неприкрытая горечь и разочарование.
- Кем вы будете в Италии или Испании, Луи? - взглянув на герцога, холодно и как-то отстраненно спросила она. Ее тон вынудил герцога поднять голову и взглянуть в ее искаженное болью прекрасное лицо. - Одним из праздных богатых аристократов, погрязших в обжорстве, пьянстве и разврате? Или одним из тех, кто вечно стонет о том, что им скучно и нечего делать, как граф Энрике? Или тем, кто, как Бартоломео, продает свой меч разного рода военным авантюристам из рыцарских Орденов, близящихся к закату? Вас устроит такая жизнь, мой замечательный муж, некогда блистательный и неповторимый князь Острожский? Или вы все-таки хотите остаться герцогом Монлери?
В Большой зале стало так тихо, что было слышно как жужжала одинокая муха, случайно залетевшая и хаотично, беспомощно метавшаяся по зале. Глаза всех были прикованы к стройной, застывшей как статуэтка, фигуре прекрасной княгини, бросившей вызов мужу, и высокой фигуре герцога, который в порыве непроизвольного гнева, вызванного ее поведением, сделал несколько шагов в ее направлении и стоял сейчас прямо перед ней, причем, выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
- Остановитесь, Эвелина, - негромко, сдержанно, попросил ее он. - Не встревайте в это дело! Не позволяйте им манипулировать нами!
- Но вы же наполовину литвин! Вы выросли в Польше! - не сдаваясь, прерывистым голосом сказала Эвелина.
- Витовт всего лишь пытается разыграть новую аферу с потерянным анжуйским принцем в Литве! А я - никто, королевский бастард, и теперь, когда это перестало быть тайной, если я останусь в Литве, кличка прилипнет ко мне и к моим детям навечно! Подумайте об этом, Эвелина!
- О чем вы говорите! О чем вы только думаете! - теперь уже в глазах Эвелины зажегся гнев. - Да, вы могли стать королем по рождению, но не стали им. Так что с того? Вы сделали себе имя в Польше и Литве сами, как это сделал ваш дед. Вы должны гордиться этим! Вы - князь Острожский! И я вполне понимаю позицию великого князя. Даже сейчас, после шестилетнего отсутствия, у вас достаточно авторитета и лидерских качеств, чтобы расколоть оппозицию принцев в Литве! Я вовсе не призываю вас делать это, - поспешила добавить она, заметив, как округлились от ее слов глаза княгини Александры. - Не хотите играть в военные игры князя Витовта, вернитесь в Литву, к деду, и станьте его приемником во владениях князя. Или останьтесь в Польше, я уверена что его величество почтет за счастье иметь вас при своем дворе!
Король Ягайло несколько озадаченно сморгнул, и на лице его отразился невольный ужас от подобной перспективы, что, в свою очередь, вызвало приступ неожиданного кашля у смешливого князя Земовита.
- Вы действительно похожи на Гражину, моя прекрасная княгиня! - несколько рассеянно сказал Витовт, задумчиво рассматривая Эвелину. - Если бы не эти нелепые предрассудки, я бы доверил вам командовать авангардом в своей армии. Хотя нет, если поставить вас на дипломатическую службу, как мою дражайшую кузину, княгиню Александру, от вас было бы больше толку. Не хотите переехать ко мне в Литву, прекрасная Эвелина? В таком случае, я буду иметь под рукой не только Острожского, но и брат мой Ягайло начнет навещать меня в Вильне гораздо чаще.
Не обращая внимания на слова великого князя, Эвелина опустилась на колени перед креслом князя Федора Острожского и, заглянув ему в лицо, положила ладонь на его сложенные на груди и крепко стиснутые пальцы.
- Я сделала все, что могла! - прошептала она, глядя в его все понимающие серо-стальные глаза. - Теперь дело за ним. Решение будет принимать он! Не торопите его. Он очень самолюбив. Дайте ему время принять решение самому.
- Спасибо, мое прекрасное дитя! - по-литовски пробормотал тронутый ее поступком старик, в знак признательности сжимая ее пальчики.
Эвелина поднялась с колен, расправила складки своего платья и, вздохнув, нашла глазами сына, солдатиком застывшего рядом с креслом деда. Андрей преданно посмотрел на нее, быстро чмокнул старика в сухую щеку, а потом подбежал к ней и взял ее за руку.
- Мы можем идти, ваше величество, ваша светлость, ваше сиятельство? - по очереди обратилась Эвелина ко всем присутствующим в зале особам королевской крови.
Княгиня Александра прикрыла глаза, разрешая ей удалиться, великий князь Витовт просто кивнул в ответ, а король Ягайло скорбно посмотрел на нее, словно желая и не решаясь снова приблизиться к ней и поцеловать ей руку на прощание.
- Идемте, матушка.
Эвелина почувствовала как крепкие маленькие пальцы Андрея сжали ее руку, словно ободряя ее, хотя необычайно самолюбивый и самостоятельный Андрей ни разу не позволял ей водить себя за руку после того, как ему исполнилось три года.
- Эвелина! - остановил ее у дверей голос герцога.
Она обернулась и посмотрела на него.
- Теперь, когда вы знаете, кто я такой, вы потребуете у короля развод?
Эвелина стояла и молча смотрела на герцога, пытаясь определить, насколько серьезен был он, когда говорил это.
- Какой идиот! - заметил, покачав головой старый князь Острожский.
- Ну зачем же так категорично, - не удержался княжич Александр. - Он просто очень влюблен в свою жену, поэтому и говорит глупости. Все нормально, как и должно быть. Дядюшка Ягайло, тот вон, вообще недееспособным становится в ее присутствии.
- Вы так долго пытались избавиться от меня, что я не буду винить вас, если сейчас вы воспользуетесь предлогом и сделаете это, - сглотнув ставший в горле ком, сказал герцог, не сводя глаз с Эвелины. - Я действительно не тот, за кого себя выдавал.
- Я выходила замуж за человека, который был известен как князь Острожский, - помолчав, наконец ответила Эвелина, умышленно называя герцога его прежним именем. - Меня не интересовала легитимность его происхождения, так же как она не являлась важным для королевы, вашей матери и князя Нариманта, которые организовали этот брак. Более того, тот князь Острожский был моим другом и покровителем, и я не собираюсь менять его на кого-либо другого. Если же вы считаете, что в таких обстоятельствах развод неминуем, возвращайтесь в Италию и ожидайте его там.
- Я останусь княгиней Острожской! - окрепшим голосом добавила она, мельком взглянув на тестя, затем повернулась и вышла из залы.
Несколько часов спустя, слегка стукнув костяшками пальцев в дверь, Эвелина помедлила и отворила дверь в покои, отведенные супругам Радзивилл. Увидев выражение ее лица, Эльжбета и Карл, сидевшие у камина, переглянулись и, без слов поняв друг друга, одновременно подумали о том, что, видимо, произошло нечто исключительное. Карл поднялся из своего кресла первым и, протянув Эвелине руку, приобнял ее за плечи, а затем провел к своему креслу и почти насильно усадил в него. Всунув ей в руку бокал с красным вином, он проследил, чтобы она сначала выпила его, а уж потом попыталась что-то сказать. Закашлявшись, Эвелина залпом осушила вино и отставила бокал на низкий столик у камина.
- Что это был за шум сегодня рано утром? - захватив в свои руки инициативу, спросила Эльжбета.
- Приехал Витовт!
Эвелина вскочила было с места, но Карл Радзивилл тут же поймал ее и усадил обратно.
- Интересно! - задумчиво прокомментировал он, в то же время зорко наблюдая за Эвелиной. - И какого черта он явился сюда? Надеюсь, не для того, чтобы устроить мне головомойку за "переход в католичество"?
- Нет, - Эвелина посмотрела на Эльжбету, с невозмутимым видом продолжавшую сидеть в кресле, вывязывая на спицах шапочку для нового ребенка, которого Радзивиллы ожидали через полгода. - Витовт явился потому, что услышал о возвращении Острожского!
- Острожского? - Карл удивленно посмотрел на Эвелину. - Мы же условились называть его сиятельство герцогом Анжу?
- Карл! - Эвелине все-таки удалось вскочить из кресла. - Оказалось, что наш герцог Анжу наполовину литвин. Он внук князя Федора Острожского, который также явился в замок сегодня утром, по обыкновению, в сопровождении целой армии гайдуков.
- Старый князь Острожский здесь?! - не поверил Карл. - Вот это уже становится совсем интересным!
Он посмотрел на жену, но Эльжбета ответила ему подчеркнуто невинным и непонимающим взглядом, в то время, как сердце ее тревожно забилось от нехорошего предчувствия. Эвелина была бледна и, судя по всему, сильно расстроена.
- Да уж, и не говори, Карл, - с досадой проговорила Эвелина. - И на основании того, что он наполовину литвин, великий князь хочет, чтобы он остался в Литве! Он, видите ли, мечтает видеть его своим преемником!
- Преемником? - Карл Радзивилл тихо присвистнул и теперь уже требовательно посмотрел на жену. - Кто же он тогда на вторую половину, если Витовт так упорен в своем желании посадить беднягу на литовский престол?
- Он единственный, но незаконный сын Лайоша Великого! - вскричала Эвелина в раздражении.
Бокал с вином выпал из ослабевших пальцев Карла. Эльжбета укоризненно посмотрела на него и тут же позвала слуг, чтобы почистить светлый персидский ковер, на котором расплывалось багровое, словно кровь, пятно от пролитого красного вина.
- Эльжбета? - Карл подозрительно смотрел на жену. - Ты вовсе не кажешься удивленной, моя маленькая ведьма! Признавайся, ты знала это!
- Какая разница, - рассеянно отозвалась Эльжбета Радзивилл, устремив все свое внимание на Эвелину, которая, словно опустошенная своим порывом, без сил опустилась в кресло и закрыла глаза.
- Эвелина!
Эльжбета отложила в сторону свое вязание и подошла к подруге.
- Что случилось? Не может быть, чтобы все эти альковные тайны Острожских князей так расстроили тебя! Какая тебе разница, кто он такой? По-моему, князь Острожский даже лучший вариант для тебя, чем герцог Монлери!
- В том то и дело!
Эвелина открыла глаза.
- Он не сказал мне ни слова! Притворялся искренним, когда изложил эту душещипательную историю про крестоносного принца! Заставил меня столько страдать.... и, в конце концов, согласиться иметь мужа-крестоносца! Меня! После того, что случилось в Мальборке! Подлый обманщик!
- Ну-ну, - успокаивающе сказал Карл Радзивилл, подавая ей новый бокал вина. - Я тоже бывший крестоносец. Но мы ведь всегда были друзьями, правда, Эвелина?
- Ты никогда не врал мне, Карл! - Эвелина устремила на него светлые глаза, полные отчаянья и боли.
Карл невольно отвел взгляд. "Привыкнуть к красоте этой женщины невозможно, - с грустной усмешкой подумал он. - Бедняга Острожский!"
- Эвелина, это глупо. Ну подумаешь, не сказал тебе об этом, - Эльжбета успокаивающе обняла Эвелину за плечи. - Может быть, он сам вспомнил об этом совсем недавно. Не забывай, он же шесть лет совсем ничего не помнил! Ведь он остался прежним Острожским, который всегда тебя любил!
- Да? - Эвелина прижала руку к губам, чтобы не разрыдаться. - Может быть, и любил, но больше не любит! Он предложил мне развод! Уже в десятый раз за последние несколько дней!
- Что-о?! - одновременно вскричали супруги Радзивилл.
- Не может быть! - опомнилась первой Эльжбета. - С чего бы это? Ты преувеличиваешь!
Эвелина горько рассмеялась.
- На основании того, что он не тот, за кого себя выдавал! Он не хотел бы мне мешать, если я пожелаю стать королевой!
- Это еще что за бред? - совсем расстроилась Эльжбета, видя, что Эвелина залилась слезами.
- Я забыл тебе рассказать, дорогая, что Ягайло вынашивал планы жениться на Эвелине. Естественно, до того, как твой замечательный кузен решил воскреснуть из мертвых, - быстро пояснил Карл Радзивилл, чувствуя себя, как и всякий мужчина, беспомощным и растерянным при виде женских слез.
- Надеюсь, ты не шутишь? - ледяным тоном спросила Эльжбета, устремив на мужа яростный взгляд.
- Как можно! - отступая под ее негодованием, пробормотал Карл. - Более того, у меня сложилось впечатление, что Ягайло в нее влюблен.
- Как это влюблен?!
- Ну, знаешь, как это бывает. Мужчина хочет женщину. Причем, Ягайло еще не старый мужчина, а Эвелина - редкостная красавица.
- Ради Бога, замолчи, идиот! - процедила сквозь зубы Эльжбета, отворачиваясь от мужа. - Ты что, язык откусил себе, что не мог раньше мне об этом сказать!
- И что? Ты бы его отравила, что ли? - огрызнулся расстроенный Карл. - Или подмешала бы ему в питье нечто, лишившее его мужской силы?
- Немедленно выйди вон! - рассердившись, вскричала Эльжбета, блеснув глазами. - А то я подмешаю ТЕБЕ в питье нечто, что лишит тебя не только мужской силы, но и языка!
- Ну вот, - расстроился Карл, одновременно продвигаясь по направлению к дверям. - Как всегда, вам, женщинам, не угодишь! То она злится, что я не поделился с ней дворцовыми сплетнями, то угрожает мне потому, что я все-таки открыл рот и сказал ей об этом!
- Что мне делать, Эльжбета? - Эвелина встала из кресла и поставила пустой бокал на каминную полку. - Может быть, согласиться с разводом и послать его ко всем чертям? Стать королевой?
- Что ты ему сказала? - очень тихо, так, что Эвелина едва могла слышать ее, спросила Эльжбета.
- Кому? Королю?
Эльжбета укоризненно покачала головой.
- Острожскому.
- Этому герцогу? - Эвелина гневно прищурилась. - Я сказала ему, что предпочитаю остаться княгиней Острожской! Пусть остается в Литве, если он любит меня, так, как он говорит!
- Эвелина, ты невыносима! - покачала головой Эльжбета, одновременно чувствуя, что на душе у нее становится легче от предчувствия того, что ее тайные мысли начинают воплощаться в реальность. Острожский останется в Литве, если на этом настоит Эвелина! Темные тени, сгустившиеся над его головой в ее видениях, могут быть рассеяны только силой, большей, чем наговоры, заклятья и темное ведовство. Может быть, именно любовь к жене вернет его на стезю, которой он принадлежит? Эльжбета почувствовала, как ее глаза наполнились слезами облегчения.
- Вы обе - подлые шантажистки! - сообщил им от дверей Карл Радзивилл. - Но если ваш мелкий шантаж вернет нам прежнего Острожского, я буду вашим самым верным слугой и преданным почитателем!
- Я сейчас брошу в тебя свою туфлю! - мрачно сообщила Эльжбета, нагибаясь, чтобы снять туфлю и выполнить свое обещание.
- Успокойся, дорогая! - Карл выскочил за дверь и, закрывая ее за собой, успел увещевательно добавить: - Помни, в твоем положении тебе вредно так волноваться!
После того, как в коридоре затихло эхо шагов удалившегося Карла Радзивилла, Эвелина снова обернулась к подруге и некоторое время задумчиво смотрела на нее, словно оценивая, стоит ли ей делиться с ней теми смутными мыслями, которые бродили у нее в голове. Взволнованная разворачивающимися событиями и своими собственными предчувствиями, Эльжбета не выдержала и заговорила первой:
- О чем ты думаешь, Эвелина! Ты ведь что-то задумала, я вижу это!
Эвелина молчала.
- Эвелина, не молчи! - настаивала Эльжбета.
- Эли, я хочу приворожить его, - наконец, тихо сказала Эвелина.
- Ты с ума сошла! - ужаснулась Эльжбета. - Что ты такое говоришь?! Я думала, из общения со мной ты знаешь, чем кончаются все эти привороты! Кроме того, в твоем случае никаких приворотов не надо. Больше, чем он в тебя влюблен, приворожить нельзя!
- Но он хочет развод!
- Ерунда! Он просто ляпнул это от отчаянья, не подумав. Все были в шоке от открывшихся фактов, и он тоже.
- Но он знал, кто он такой с рождения!
- Эвелина, не говори чепухи. Острожские всегда скрывали его происхождение, потому что в то время в Польше и Венгрии все кому не лень мечтали отыскать мальчика, который даст им права на оба престола! Кроме того, ты не должна забывать, что отрывшаяся незаконность рождения ставит Острожского в особое положение.
- О чем ты говоришь? - рассердилась Эвелина. - Вы с Острожским отстали от жизни! Еще при жизни князь Наримант объявил его своим сыном. Он принят при всех трех дворах как принц крови. Князь Федор, один из наиболее могущественных литовских магнатов после Витовта, признал его своим внуком; в его жилах течет кровь Лайоша Великого, какой уж тут комплекс неполноценности! Витовт подумывает сделать его своим преемником на литовском престоле, ты понимаешь это?! Он не только соединил в себе королевскую кровь анжуйских Арпадов с кровью польских Пястов, он разбавил ее кровью литовских принцев! А он хочет быть каким-то там герцогом Монлери!
- Подумать только, твой сын - внук короля Лайоша Великого! - покачав головой, сказала Эльжбета. - И ты планируешь приворожить королевского сына! Да тебя сожгут на костре, несчастная полька!
- Эли, что же мне делать? - Эвелина вновь стала серьезной.
- Ты повторила этот вопрос уже в двадцатый раз!
- Я не поеду с ним в Италию! Если он Острожский, я сделаю все, чтобы он остался в Литве! Я не хочу уезжать! Ты думаешь, он заберет у меня Андрея?
- Зачем ему Андрей без тебя?
- Значит, он не уедет! - Эвелина встала и взволнованно заходила по комнате. - Эли, я спрашивала про приворот потому, что я хочу удержать его в Литве. Даже если он уедет без меня, я хочу, чтобы он не мог ни есть, ни спать, пока не вернется в Литву! Как я могу это сделать? Эли, пожалуйста! Все, что угодно!
- Не знаю, - Эльжбета помедлила. - Подумай сам, только тебе под силу справиться со своим мужчиной.
- Я его совсем не знаю! Он изменился! - Эвелина в отчаянье закусила губу. - Я уже не могу справляться с ним так легко, как делала это раньше!