|
|
||
Чем измерить жизнь?
Что такое смерть?
Ангел, подскажи!
Дай же мне ответ!
За стеклом дрожит
и мерцает свет:
"Верю, смерти нет!
Меры тоже нет!"
1. Любимой Вике
Словами обозначить контур мира,
обнять, обрадовать, обжечь;
противоядие, смертельный вирус -
прямая речь.
В грудь кулаком - и вскрик, и всхлип, и выдох
(массаж сердечной мышцы, но грубей) -
так правда лечит. Может и обидеть.
Не воробей.
Как не убить избыточностью фразы?
Слова грудную клетку раздробят.
И удивительно, что понял я не сразу:
"Люблю тебя".
***
Ты - электричества непостоянный ток;
внутри меня то грозовой восторг,
то лёгкого, пьянящего озона
в затишье освежающий глоток.
Ты редко навещаешь мои сны
и мысли не всегда тобой полны,
но связываешь ты мои нейроны
с той, в октябре случившейся, весны.
Я знаю много ненадёжных слов:
одно из них, конечно же, "любовь", -
которые как будто объясняют
в душе дыхание твоих духов...
Да, запах твой и музыка: "Люблю!", -
произнесённого всерьёз - ловлю!
и с радостью пластинку поменяю
и позабуду одинокий блюз
и боль разлуки, просто сделав шаг,
я обниму тебя, и очень, очень жаль,
что вновь раздваиваться станем!
У всех влюблённых общая душа.
За этот дар тебе спасибо, жизнь:
мечтай и чувствуй, думай и кружись!
Рисуй неповторимый танец
и за руку, любовь моя, держись!
***
Помнишь ли первые наши прогулки?
Листьев цвет бурый уже, а не рыжий.
Так - у меня в октябре петербургском
съехала крыша.
Стал я отрытым. А раньше стыдился:
главная тема литот и парабол -
скрыть то, что с личностью происходило...
Ты моя слабость!
Слава бессрочному этому чувству!
Я не загадывал дальше "сегодня".
Лёгкие нашей любви безыскусной
дышат свободно!
***
Летний вечер в огнях.
Во дворе - тишина.
Видишь, сказка и тайна какая:
это наша любовь
у фонарных столбов
золотые цветы распускает
в полутёмном дворе.
Подойдём посмотреть,
осязая заботливый хлопок:
это наша душа,
словно нежная шаль,
обнимает нас воздухом тёплым.
***
Когда любовную ты расстилаешь бязь,
то открываешь не вселенную - себя!
Что беспокойная в тебе проснулась жизнь;
из глубины, как в той арабской сказке джинн -
из лампы, так и мы себя перерастём:
желание моё, останемся вдвоём
и бязь любовную постелем на кровать.
Укроемся, любимая - не будем спать!
2. Как рассказать о тайне?
Как рассказать о тайне,
огромной глубине?
С огня снимаю чайник,
звоню весь день жене,
но телефон затерян -
он в сумочке лежит...
Кто всё это затеял?
Зачем так странно жить?
С божественным в разлуке,
молитву сотворя...
Мой ангел - близорукий,
такой же, как и я.
И верю, и не верю -
всё для меня секрет:
прибуду я на берег
заветный, или нет?
И повседневным будет
отвеченный звонок...
В блокноте запись: чудо, -
и загнут уголок.
***
Качались берёзы и сосны.
В мангале дрова прогорали.
Смеялась: "Какой ты серьёзный!"
И вдруг - уходили печали.
Над озером тучи висели.
Казалось, их можно потрогать.
Сказать?
Может быть, в самом деле,
Земля - украшение Бога.
Завёрнуто в бархат пространства.
Большим самоцветом сверкает.
И Бог, отдыхая от странствий,
о нём иногда вспоминает.
***
Жасминов цвет - как маленькая тайна:
медовым будущим своим объят.
Раздумий налетает рой случайный,
волнующий услышав аромат.
Витают мыслей заводные пчёлы
и будят что-то смутное внутри.
Жасминов цвет под небом закопчённым
на языке неясном говорит.
Дождь моросит, хотя и не мешает
первоначальной радости во мне -
природе. Шорох. Дождь по веткам шарит,
он что-то шепчет. Перевода нет.
Язык припоминается подспудно:
наречие немыслимых времён,
ещё не разделённых на секунды,
людьми ещё не названных имён.
Я - в договоре мировом, в котором
словарь хранится знаний о корнях,
участвую в случайном разговоре
о том, что предстоит ещё понять.
***
За окном - далеко -
синева так легка.
У окна сидит кот,
смотрит на облака.
Что же видится там,
в кучевой белизне,
ярко-рыжим котам
поутру, по весне?
Может, так же, как мы,
понимают без книг,
что огромен их мир,
что ничтожны они.
Может, видят коты
заповедный причал,
где хотел бы и ты
оказаться сейчас.
И подумав о том,
что враньё - чудеса,
сядешь рядом с котом
поглазеть в небеса.
***
Из-за плеча выглядывает тайный мир
и смотрит, что ты пишешь в ноутбуке.
Он за спиной, он здесь: в углах квартир,
на улицах, в сердечном перестуке.
Он в темноте любой отводит взгляд,
и ускользает, и в затылок дышит.
Но только обернёшься ты назад,
и он как будто растворился... вышел...
Он здесь, он существует, крикни: "Стой!", -
он подмигнёт лишь, прошептав: "не надо", -
на миг - непостижимой красотой! -
мелькнёт мираж в периферии взгляда.
3. Старатель
Об ошибках и ушибах,
о любви и красоте
и обидах жизни лживой... -
не избыть избитых тем,
где страдают и рыдают,
строят радость. Где строки
вспыхнет правда золотая,
как песок на дне реки -
быстротечной звонкой речи
вольно движется волна...
Если истину я встречу,
что откроет мне она?
***
"Живую ветвь приносишь ты..."
Е. А. Баратынский. Рифма
Нет больше в мире эталонов.
Таланты? - снова звон монет.
И клоуны, штампуя клонов,
мозги весь день утюжат мне.
В среде животных социальных
мне чьи-то новости жевать,
но этот калий - не цианист.
Крути картинки и слова!
Не парься ты! - припев затвержен.
Но книги авторов любимых
раскроют мне свои глубины.
Прочту катрен - один, другой,
чтобы держащий душу стержень
омыть осмысленной строкой.
***
Один художник создавал,
а может - силы древние:
пространства выставочный зал
и времени стихотворение.
Что сможешь ты в ответ создать?
Бессмысленно копировать.
Твоё искусство не под стать,
творец, твои победы - пирровы,
Придумай правила свои
и укради нечаянно
мотив, что в тишине звенит
молчания первоначального.
***
Точно знаю то, что знаки на бумаге
или звуки горловые - заштрихуют,
зашумят в пылу словесных магий:
вот, попробуй истину - такую!
с грузом лишних "но" и многоточий.
Истине подкашивает ноги...
Как же я неточен, как неточен,
о, творец, природа, космос, боги!
***
Сам себе ученик, черновик -
ты судьбы своей пишешь учебник;
но в одном из параграфов: "икс"
не найдётся - не будет значений.
Все, кто смогут учебник прочесть,
что поймут они в опыте зыбком? -
невозможно всё в жизни учесть,
не научат чужие ошибки.
4. Отмечая перемены
Неудачник - постыдная роль:
бестолковый, единственный лишний.
Лишь стихов невесомая соль
приправляет отцветшие вишни,
дождь над городом, дурь в голове -
и распутывай дальше свой узел,
хочешь, дай себе дельный совет
и не выполни. Жизнь отмутузит
и оставит спокойно лежать...
А пока не грусти о прошедшем,
не жалей... "Ну а всё-таки - жаль,
если честно", - внутри тебе шепчет
голос правды.... Мучительно жить,
но чудесно, чудесно, чудесно!
Ты у будущего одолжи
хоть крупинку, хоть проблеск небесный,
и живи. И попробуй с нуля
всё начать. И пускай - неудачник.
Повернётся немного Земля -
и звезда над тобой замаячит.
***
Взаимопонимание - возможно,
одно из самых сложных чувств:
как бы вторженьем осторожным
снимает напряженье чуть.
Но совершенство мира - невозможно
понять, в быту у слов учась,
что участь не в печали ложной,
а сознавать себя как часть.
Частицей, заполняющей пустоты,
в меняющемся веществе...
Великий труд - осмыслить: кто ты,
зачем живёшь - найти ответ.
***
Осень в городе: груды листьев
в парке, хмуром, прозрачно-мокром;
и в тумане утреннем тонут лица;
и по улицам льётся охра,
словно время свои седины
красит, те, что ещё остались, -
мы стесняемся, а ему едино:
жизнь ли, смерть ли, молодость, старость...
Осень в городе: мысли тянет
заболеть ветряной прохладой...
На огонь спросонья поставлю чайник,
ведь отчаиваться не надо.
***
По улице пустынной
при свете фонарей
я шёл маршрутом длинным
в промозглом октябре.
Лишь ветер навевал тут
от неуюта дрожь
листвою по асфальту,
как шорохом подошв.
И чёрные деревья
тот ветер тормошил.
Зажмурившись, смотрел я -
на свет в глазах машин.
Здесь - вечности отрезок,
в прогулке наугад...
Но будет слишком резок
мой поворот назад...
Туда, где свет так ярок,
где жизнь в толпе идёт...
Но помню я подарок -
дороги забытьё.
***
В октябре замёрзла акварель:
первый снег крошится во дворе,
запорошив бурую листву,
чёрный куст, зелёную траву,
дом, прохожих и дорожный шум...
Из окна на это всё гляжу -
снова дождь - и вертится в уме,
как во сне, тревога перемен.
***
Это время заходит на новый виток:
снова холод и рано темнеет;
начинается год, но сначала - итог
глыбой года в уме леденеет.
Это время задуматься мне о вещах,
как в янтарном осколке застывших,
о больших, и о средних, и о мелочах,
у меня под несъехавшей крышей;
в том, что я по привычке считаю собой,
и лелею всегда, и жалею.
Что, в традиции этой наметился сбой?
Нет, я просто стал старше и злее.
Это время швыряет метелью в окно,
наливает горячего чая,
и морозом в пальто, и повсюду оно
переменами жизнь отмечает.
5. Свойства мерзлоты
Бессмертие - обман, сплошная ложь,
а вечность - это свойство мерзлоты.
Какого чуда ежедневно ждёшь?
разглядывая времени черты,
умывшись, видишь в зеркале своём,
что время движется, а ты застрял
в каком-то образе; но мы вдвоем
друг друга не устанем повторять
в быту, обнявшись, зеркала души
наш отражают бренный идеал.
Но время ждёт, куда ему спешить:
оно сбивает серебро с зеркал.
Бессмертие - отчаянная мысль.
Какие тайны манят впереди:
тумана опьяняющий кумыс...
"Побудь со мной ещё - не уходи!"
***
От звезды до света фонаря -
зимняя безоблачная ночь,
пустоты холодные моря...
только этот свет: вокруг темно.
На тропинке звёздной - хлопья с крыш:
снежный тихий-тихий звездопад...
Знаешь, во вселенной ты гостишь -
будь её гостеприимству рад,
хоть и странному порой - ну, что ж -
все мы не без странностей, поверь...
Волшебство зимы в ночи пройдёшь -
будничный разумный полузверь.
***
"Помогите, прошу, умирает ребёнок", -
на картонке написано. Сколько картонок
исписал он подобных?
Жетон на метро
рано утром - платформа - привычная роль:
весь скукожился скорбно в расчёте на жалость.
И подумалось мне: "Ничего не осталось -
ни святого, ни совести... Что в голове
у него вытворяется? - полный привет!"
И я мимо прошёл, я спешил на работу.
Я не знаю, подал ему, может быть, кто-то.
Но тревожил отчётливый совести стук:
"Да, мошенник, скорее всего, ну а вдруг...
все неправильно виделось мне: в самом деле
умирает ребёнок в больничной постели,
денег нет, и отец на лекарства ему
собирает".
Не верю уже ничему!
Сколько в нас напортачено лжи и уловок,
мы бежим на работу, домой, с тренировок,
мы бежим от себя в рестораны, в кино,
или ищем себя, что, по сути, одно.
И в потёмках и лампочек свете неверном
по душе я своей путешествую. Нервно
провода извиваются. Длинный туннель.
Я, возможно, постигну какую-то цель.
Вероятнее - нет. Но уже не печалят
эти глупости. Еду. В вагоне качает.
Завтра мне предстоит повторить тот же путь.
Попрошайке я мелочь отсыплю, чуть-чуть.
***
Историю, как опытную шлюху,
имеют во все дыры - не впервой...
Доверившись беспочвенному слуху
и пошлости, качаешь головой:
зарвавшись в площадном ажиотаже,
не врут, а будто правду говорят,
с постов высоких, не моргнувши даже
и не краснея, источают яд.
И снова прошлое в оборванных одеждах
(уже и не поймёшь - наряд какой)
в бордели конвоируют невежды
и в новые учебники - легко!
И так однажды ты проснёшься утром
в какой-то незнакомой суете,
когда дойдёт, что эта кама-сутра
тебя упаковала в пустоте.
***
Историки, истерики,
политики и дурики,
кто пьёт вино войны.
За всю неправду грязную
заплатим цену грозную -
кровь проливать вдвойне.
За чью-то власть и золото.
Мы красной нефтью залиты.
С безумцами не спорь.
Отрезаны от разума -
духовная эрозия.
Решается теперь:
не просто человечина
страстишками охвачена, -
а есть внутри душа
и совесть многогранная,
огромная и бренная,
как возглас: "Друг! Дыши!"
НА КЛАДБИЩЕ
В тесноте живём, и после смерти та же
теснота: гробов, земли, оград, надгробий.
Гулливером в городе одноэтажном
фотографий и крестов - стою в разброде.
Что же происходит с личностью на деле
после роковой черты? Ответам спорным
я не верю до конца, хотя надеюсь,
что хотя бы там твоей душе просторно.
6. Беспредел
Безразлично: какая погода.
И не важно: зачем я живу.
Надеваю срамные погоны
и кукую покамест в хлеву.
Где вы, ясные, светлые зори,
обезумевших ядерных рек?
Я не знаю стыда и позора.
Я животное - не человек.
И, глотая слюну и обиду
в перепутьях бессмысленных снов,
я уже пропадаю из виду,
отрываюсь уже от основ.
****
О, нет - не говори о смерти
и не тревожь души лохмотьев:
я весь дрожу.
Не каждый день крестом отмечен -
что-то теряется в погоде:
дождливый шум.
Я знаю - я так жить не должен,
внезапно ослеплённый правдой
календарей.
О, нет - не говори, что можешь
исправить всё, себе соврав, ты
идёшь быстрей
судьбы проторенной дорогой,
привычно - так или иначе:
позор, печаль.
Я буду узнавать о многом,
что будет позже или раньше:
Земля - спираль.
И заполночь разговорившись,
с моей, чужой, минувшей тенью,
как с близнецом,
я всматриваюсь в хрупкость пришлых
и исчезающих мгновений
с моим лицом.
А ночь загадочна, обычна,
черна, пуста, из грубой ткани,
и тяжела,
и обывательски безлична,
в дремотных сдвигах очертаний -
жива? жила?
Меня по прихоти капризной
сегодня задушила тризной,
сегодня оглушила жизнью,
и обняла.
***
Сегодня я вышел на воздух:
а в сердцебиении - мир:
мои оправдания возле
знакомых обжитых квартир.
Весной в городах раздаётся
бессмысленный звон голосов,
сдвигающих небо на йоту
любовных своих полюсов.
Значение слова - условно,
как чувства спросонья, с утра.
Но тень на душе - уголовник
статьи безнадёжных утрат.
***
Я хочу отдохнуть и вздохнуть
тихим воздухом освобожденья;
наваждение: пряник и кнут
отпустить и все взлёты-паденья.
Я хочу переехать на юг,
жить у моря, взбираться на горы;
разомкнуть этот будничный круг
всех успехов, усталых укоров.
Я хочу оказаться на дне
неба синего в чаще зелёной;
позабыть о горячечном сне
на подушке от пота солёной.
Я хочу в красоте видеть мир
без навязанных кем-то суждений...
Одинаковых душных квартир
одинокое нагроможденье.
***
Перпендикуляры или параллели
в городском бедламе - контур в акварели
маркером начерчен посреди природы.
И растёт от года численность народа.
Чертежи и схемы в парках и каналах,
и фасады зданий красоту узнали
освещённых граней - фонари в кварталах.
В этот вечер ранний люди чуть устали.
Лишь огни с орбиты видят космонавты;
грезит невесомость о тяжёлом "завтра":
с пустоты небесной - в голую пустыню...
От неё спешишь ты к городу, к рутине:
днями и делами полон мегаполис...
Но с соседом рядом я не познакомлюсь...
7. Внутри понятий
В покинутых домах покой и запустенье;
и отчего-то странно, страшно подойти:
к разинутому рту двери ведут ступени,
в глазницах окон мёртвое стекло блестит.
Заброшенных, разрушенных домов руины
людьми оставлены - своей живой душой:
безлюдно? - умирают на холстах картины,
и красотой здесь никого не обожжёт.
В домах опустошённых смерть архитектурой
прикинулась и тьмой из глубины глядит:
лишь призраков внутри мерещатся фигуры.
И покрывалом одиночество лежит.
Так грустно, пусто - ничего уж не исправить:
всё сотворённое когда-нибудь умрёт.
Но человек упрямо хочет след оставить,
пока есть кто-то, кто его переживёт.
МАТЕМАТИКА
О, математика, ты - королева наук!
Физики будничной цифрам простор мал -
ты примеряешь на душу: на чувства, на ум -
матрицу формул.
Светом холодным сквозь марево зноя и тьмы.
Знаний абстрактных - неярко лучись, лаз:
боязно вдруг обнаружить, что, может быть, мы -
мнимые числа.
КНИГИ
Здесь имена уложены рядами
на полках, прислонившись смирно
друг к другу, как продукт изданий
и экземпляры внутреннего мира
их авторов, читателей, хранилищ;
и языка душа: бумага и чернила
с живою речью породнились...
Здесь вкрадчивая сила!
Библиотека - это мозг культуры,
цивилизации источник.
Всё знают дураки и дуры,
а здесь - определения неточны,
хотя категоричны и различны...
И внутреннего голоса звучат страницы
о том, что стёрты сна границы -
всё наяву приснится!
ТЕАТР
В театре опустевшем ночь
разыгрывает, как по нотам:
дыхания уютный зной,
аплодисменты и зевоту,
и кресел смятое тепло,
глаза, эмоции, значенья,
где призрачное ремесло
на сцене прячет наважденья.
В театре ночью всё живёт
прошедшим временем гастрольным:
что смерть под занавес уйдёт,
и было не взаправду больно.
МУЗЫКА
В непонятной вселенной легко
затеряться в пространстве оптовом....
Он начнёт разговор, взяв аккорд,
запуская мелодии слово.
Музыкант поведёт с тишиной
диалог языком струн и клавиш,
словно есть где-то здесь мир иной,
и стремится он их сопоставить.
И от этого бездну внутри
вдруг зальёт очищающим плачем...
Звуком с космосом он говорит:
голоса эти,... что они значат?
8. Черпать счастье
Своей души измерь вес нетто
и радиусы кривизны...
Но утро. Поворот планеты
к потоку света и весны.
И ты вдохнёшь прохладный воздух,
услышишь птичьи голоса,
и вдруг поймёшь - взглянуть не поздно
в мечты зовущие глаза.
***
Уличные музыканты - соловьи в ночи,
вдруг распелись на прохладе мая.
А вдали кукушка, словно метроном, кричит:
подпевает, хоть не понимает.
В тишине звучит бездумный и живой напев,
музыка, чудесная, слепая.
Ну а мы стоим-молчим, как будто онемев,
в темноте друг другу улыбаясь.
Сколько потеряли мы в усталой суете,
чтобы нас в ночи врасплох застали:
дача, пенье соловьёв?
Внезапной красоте
и не нужен деловой анализ.
Мы еще немного рядом с домом постоим,
ощущая вдруг вселенную за ним.
***
Летом я не верю в смерть;
в оголтелый, без примет
вакуум; зарытый в твердь
омерзительный предмет -
тело бывшее моё,
неразгаданный секрет.
Лето приглашает жить
и даёт зелёный свет -
на ветру листва дрожит,
всё цветёт, двуногий зверь
что-то про себя поёт,
птица прячется в траве.
***
Ночь белёсая. С балкона
видно зарево вдали,
дворик в шелесте зелёном
дремлет в городской пыли.
Я сонливостью укутан.
Спать пора. Четвёртый час.
Сутки - малый промежуток
искупления не даст.
Я засну с открытой дверью
на балкон. В тревожном сне
занесёт порывом ветра
песни птиц не обо мне.
Как прекрасно, что природа
мне в угоду не грустит
и не знает даже, кто там
за стеной кирпичной спит.
Хорошо, что безучастна
и бестрепетна она.
Вот - откуда черпать счастье,
пробудившись ото сна!
***
Летом на обед порежешь
помидоры, огурцы,
зелень; в сорванную свежесть
перца бросишь и сольцы;
от подсолнечного масла
запах семечек густой.
Сядешь есть под небом ясным,
под безбрежной пустотой.
Где-то звёзды и планеты,
где-то люди, города...
А ко мне сюда лишь ветер
залетает иногда.
Это суетное эхо,
жизни индуктивный щуп -
не волнуюсь (не помеха)
и напрасно не грущу...
Летом овощей и фруктов
наберёшь пакет большой...
Если жизнь меняешь круто,
может, это хорошо?
Но в размеренном покое,
без надрыва или бед,
просто - что-нибудь такое
приготовишь на обед.
***
Я хочу такие подобрать слова,
чтобы к голове склонялась голова
с нежностью, неизъяснимой и простой.
Именем твоим спасаюсь, теплотой
губ твоих, любимая, от злых забот.
Одиночества вокруг невпроворот:
в дикой толчее - одни, одни, одни...
Дурно станет от рекламной трескотни...
И не всё в душе, как будто, на местах...
Из парадной вышла - платье-то в цветах!
КОНЕЦ АВГУСТА
По небу - росчерк самолётный,
как подпись: ознакомлен с днём.
Вот-вот уже сезон холодный
дождём заполнит окоём.
Подёрнуты по краю жёлтым
причёски стареньких берёз.
Где бирюзовый день взошёл - там
на слёзы невысокий спрос.
Но знаю: дождиком пунктирным
зальёшься, август. Всё же ты
поведал мне секрет о мире,
что небо - орган красоты.